Загадка Линден Сенза

Дж.Дж.Коннингтон Клинтон Дриффилд- Загадка Линден-Сэндза-перевод Е.Александрова
Глава 1 Смерть в Фоксхиллз
***
Пол Фордингбридж, взглянув на сестру с легкой укоризной, прервал изучение финансового раздела "Тайме" и опустил газету на колени. Затем с явной неохотой снял очки для чтения и водрузил на их место обычные. И уж только после этого обернулся к окну гостиной, где маячила непоседливая фигура.
- Ну, Джей, похоже, у тебя что-то на уме. Пожалуйста, изволь наконец высказать это - что бы там ни было - и дай мне спокойно почитать газету! Невозможно сосредоточиться, если кто-то стоит у тебя над душой и явно только и ждет подходящего момента начать разговор.
Мисс Фордингбридж провела добрую половину века в сожалениях по поводу увлечения ее отца Герриком {Геррик Дэйвид - знаменитый английский актер}. "Не представляю себя в образе Джулии из "Вечернего покоя",- жаловалась она с несколько напускной скромностью. И по ее собственному желанию ненавистное имя в кругу семьи сократили до второй буквы.
Услышав голос брата, мисс Фордингбридж оторвалась от созерцания морской дали.
- Не понимаю, почему ты так упорно хотел попасть именно в этот отель,произнесла она весьма капризно.- Здесь просто ужасно! Разумеется, он только что открылся, и бесполезно ожидать, что все будет работать как часы. Но, похоже, дело здесь вообще налажено не слишком хорошо. Сегодня утром в спальне я чуть не обварила руку горячей водой. Это же безумие - пускать по трубам воду такой температуры! А мои письма - их, похоже, положили в чужой ящик. Мне пришлось дожидаться их целую вечность! Конечно, портье заявил, что глубоко сожалеет,- но какая от этого польза? Мне не сожаления нужны, а мои письма, и тогда, когда я их спрашиваю!
- Безусловно.
- А пять минут назад я поднялась в спальню и обнаружила там осу. Если бы я хотела получить двухместный номер с осой в качестве соседки, я бы, вероятно, заявила об этом при регистрации, верно? А когда я позвонила и потребовала выгнать эту тварь, выяснилось, что горничная - очевидно, эта особа была горничной - боится ос. А значит, ей нужно было идти и звать на помощь. А мне, конечно же, тем временем пришлось за дверью дожидаться, пока мою комнату вновь сделают пригодной для обитания. Чудесный отель!
- О, у пего есть и свои хорошие стороны,- примирительно возразил Пол Фордингбридж.- Здесь можно получить вполне приличное вино. И это кресло не слишком неудобное.
- Я не просиживаю дни напролет в кресле с бутылкой вина,- раздраженно парировала сестра.- А этот джазовый оркестр внизу! Он просто отвратителен! У меня барабанные перепонки чуть не лопаются всякий раз, когда он начинает играть.
- Ну, по крайней мере, детям весело. От Стэнли или Крессиды я пока не услышал ни одной жалобы. И они, кажется, проводят на танцах большую часть вечера.
- Это так похоже на теперешнее молодое поколение! Женятся и танцуют вот, пожалуй, и все, что можно о них сказать.
- О пет! Будем справедливы,- мягко возразил брат.- Оба они увлекаются бриджем, а Крессида очень неплохо играет в гольф. Рассматривая ее в целом, не могу сказать, что стыжусь назвать ее своей племянницей. А с помощью Стэнли она полностью искупила свой первый брак - с тем парнем, Стэйвли.
Мисс Фордингбридж сделала раздраженный жест.
- О, разумеется, тебя послушать, так: все просто замечательно! Прелестная племянница, новообретенный обаятельный племянник и пара месяцев в чудесном отеле. Чего еще желать? Я только не понимаю: что все это счастливое семейство делает в гостинице, когда в двух шагах отсюда совершенно пустой стоит Фоксхиллз? Тебе известно, как я ненавижу отели. И все-таки ты не соглашаешься вернуться в Фоксхиллз. Какой смысл вообще приезжать в Линден-Сэндз, если мы не можем остановиться в собственном доме и, по крайней мере, спрятаться от чужих глаз?
Брат слегка нахмурился.
- Я не собираюсь возвращаться в Фоксхиллз. Ты прекрасно знаешь, сколько понадобится слуг, чтобы как следует за ним присматривать. И я не намерен платить такую цену лишь за то, чтобы жить в доме пару месяцев, а потом снова его запирать. К тому же, Джей, все немного изменилось из-за этого нового поля для гольфа. Я пытаюсь сдать Фоксхиллз. И если я найду арендатора, нам, вероятно, придется съехать прежде, чем мы успеем как следует там обосноваться. Благодаря этому отелю и новому полю рядом с ним Линден-Сэндз скоро приобретет большую популярность. Это - отличный шанс сдать поместье в аренду.
Мисс Фордингбридж явно ошеломила эта новость.
- Ты собираешься сдать Фоксхиллз? Сдать наш старый дом? Какое право ты имеешь его сдавать? Это не твоя собственность! Дом принадлежит Дереку.
Слова эти подхлестнули Пола. В его ответе явственно прозвучали резкие нотки:
- Вопрос о том, принадлежит ли он Дереку или всего лишь принадлежал, все еще остается открытым. Дерек пока не появился и не дал нам возможности разъяснить этот пункт.- Пол взглянул на сестру. Очевидно, именно то, что он прочел на ее лице, заставило неприятно заскрежетать его голос: - Мне казалось, я ясно обрисовал тебе ситуацию. Но если ты и до сих нор не усвоила, как обстоят дела, то я все изложу тебе еще раз. Но, Джей, этот раз должен быть последним. Я устал от бесконечных объяснений - ведь ты даже не пытаешься понять, в каком положении я нахожусь.
Он минуту помолчал, как будто желая привести в строгий порядок все факты, прежде чем излагать дело.
- Мы обсуждаем этот вопрос в последний раз, Джей, поэтому начну я с самого начала. А ты - будь так любезна, удели мне все свое внимание. Эта тема меня утомила. Но особенно утомительно вновь и вновь объяснять тебе положение вещей, потому что ты никогда не слушаешь.
Итак, согласно завещанию нашего отца, основная часть семейной собственности, включая поместье Фоксхиллз, отошла его старшему сыну, брату Джону, в пожизненное владение. После смерти Джона вся собственность, в том же объеме, должна была перейти к следующему по старшинству - к брату Руфусу, который живет в Австралии, или к его сыну Дереку. В случае смерти Дерека наследником становился отец Крессиды. А умри он прежде Дерека, поместье получила бы Крессида. Если бы она не дожила до получения наследства, собственность перешла бы ко мне. И, наконец, если бы умерли мы все, поместье должна была получить ты. Разумеется, отец оставил каждому из нас достаточно, чтобы мы в любом случае могли вести безбедное существование. Фоксхиллз и прилагающиеся к нему капиталы - отдельная, независимая часть собственности, довесок к поделенному между нами состоянию. Я полагаю, до сих пор тебе все было ясно?
Мисс Фордингбридж кивнула. Но не похоже было, чтобы она слушала с большим вниманием. Какая-то затаенная мысль, казалось, лишала для нее слова брата всякого интереса. Пол снова взглянул в лицо сестры и слегка заколебался. Но все же решил продолжать:
- Все мы впервые встретились с Дереком лишь незадолго до начала войны. Затем он на некоторое время отправился вместе с нами в Фоксхиллз. Тебе он полюбился больше, чем мне. Мне он показался совершенно заурядным юношей. Тем временем Джон, после смерти нашего отца, вступил в свои права пожизненного владения поместьем.
А потом началась война. Дерек получил чин в каком-то австралийском полку. Мы, естественно, мало с ним виделись. Жаль, что встречи эти были еще недостаточно редки. Приехав в увольнение, Дерек привез с собой этого своего дружка, Ника Стэйвли. И тот заморочил голову Крессиде и женился на ней давно в нашей семье не случалось ничего хуже! Крессиде повезло, что этот тип удрал - в тот день, когда Дерека взяли в плен.
При упоминании имени первого мужа племянницы мисс Фордингбридж содрогнулась. Даже по прошествии стольких лет одна лишь мысль о Стэйвли ядовитым жалом уязвляла семейство. Кроме этого, однако, мисс Фордингбридж не проявила более никаких признаков интереса к речи брата. Было очевидно, что для нее это всего-навсего старая сказочка, которая имеет значение лишь постольку, поскольку объясняет мотивы его возмутительного поведения.
- Тем временем Руфуса в Австралии разбил паралич, и он умер. Затем в автокатастрофе погиб Джон. Согласно завещанию, наследником в такой ситуации становился Дерек. Не могу утверждать, что я предвидел такой поворот событий, но я действительно боялся чего-то в этом роде. В военное время собственность нужно оберегать особенно старательно, и мне совершенно не хотелось, чтобы Фокс-хиллз попал в лапы законников. Так что, прежде чем Дерек ушел на фронт, я заставил его сделать меня своим поверенным, предоставив мне право распоряжаться всеми его делами. Ты меня слушаешь, Джей?
Мисс Фордингбридж с отсутствующим видом кивнула. На лице ее по-прежнему сохранялось такое выражение, будто она готовит своему брату большой сюрприз.
- Тебе известно, что произошло дальше,- продолжал Пол.- Дерека взяли в плен и послали в Клаустхол. Почти сразу же он выбрался оттуда и чуть ли не ползком перебрался через голландскую границу. Там немцы его схватили, и в результате он был переправлен в Девятый форт, в Ингольштадт. Нам известно, что он сбежал и оттуда - очевидно, почти сразу же, потому что мы не получили от него ни одного письма,- а после этого след его затерялся. Был ли он застрелен при попытке пересечь границу, потерял ли память - никто не может сказать, что с ним произошло. Для нас он просто исчез, растворился в воздухе.
Мисс Фордингбридж сдержала слабую улыбку - это явно стоило ей большого усилия. Но брат ее ничего не заметил.
- Теперь я хочу, чтобы ты осознала то положение, в котором я оказался, и всю связанную с ним путаницу,- продолжал он.- Дерек может быть жив, а может быть и мертв - это все, что нам известно. Если он жив, Фоксхиллз принадлежит ему. И пока мы не получим доказательств его смерти, дело обстоит именно так. Тем временем в качестве поверенного я должен управлять делами, пускать в оборот его капитал и получать наибольшую прибыль и следить за поддержанием порядка в Фоксхиллзе. Осмелюсь сказать, что мы имеем право обратиться в суд и попросить позволения считать его смерть доказанной. Но полагаю, будет честнее, если мы все же подождем еще некоторое время, прежде чем предпринимать какие-либо шаги в этом направлении. Ведь" он еще может неожиданно объявиться.
По его тону было понятно, что он считает такой поворот событий совершенно невероятным, но все же полностью его не отвергает.
- В любом случае я обязан делать все возможное ради его выгоды. И именно поэтому я намереваюсь сдать Фоксхиллз, если найдется человек, согласный на краткосрочную аренду. Мы не можем допустить, чтобы собственность Дерека простаивала попусту - если это все еще его собственность. Кроме того, домам такого размера гораздо полезнее быть обитаемыми. Фоксхиллз сейчас в довольно приличном состоянии - Питер Хэй живет в коттедже и присматривает за домом. Но будет намного лучше, если кто-то станет жить там постоянно и поддерживать тепло. Я боюсь, как бы в доме не завелась сухая гниль. Ну, теперь-то тебе ясно положение вещей, Джей? Разве ты не понимаешь, что это наилучшее решение?
Мисс Фордингбридж не обратила внимания ни на один из этих вопросов.
- Я тебя выслушала,- сказала она, пожалуй немного греша против истины.А теперь твоя очередь выслушать меня, Пол. Бесполезно убеждать меня, что насчет Дерека могут существовать какие-то сомнения. Мне доподлинно известно, что он жив.
Пол Фордингбридж даже не потрудился сдержать сердитый жест. Он прекрасно знал, что последует за этими словами.
- Джулия, только не нужно снова излагать мне эту твою чепуху. Я тебе уже сто раз говорил, что ни на йоту в нее не верю. Вряд ли ты была в здравом уме, когда занялась этим столоверчением, спиритизмом, планшетками и прочей гадостью. Осмелюсь сказать, что ты обожала Дерека, когда он жил здесь. Ты, без сомнения, считаешь, что твое увлечение этими сеансами оправдано желанием получить о нем известия. Но, говоря откровенно, я, как и любой здравомыслящий человек, отношусь к этому абсолютно скептически.
Мисс Фордингбридж явно давно привыкла к такой реакции. Полностью проигнорировав протесты Пола, она продолжила, словно он ее и не прерывал:
- Я помню, ты высмеял меня, когда я вернулась с того замечательного сеанса и рассказала тебе, как я получила подтверждение того, что Дерек все еще жив. С тех пор прошло пять лет, но я могу во всех деталях восстановить в памяти этот сеанс. И я знаю, что все это - правда. И если бы ты сам был там и все слышал собственными ушами, ты бы тоже в это поверил. Ты бы не смог усомниться. Это было слишком убедительно. После того как медиум вошел в транс, дух заговорил со мной. И рассказал мне о Дереке все - в каком полку он был, когда именно его взяли в плен, как он исчез, как сильно я о нем тревожилась и как мы полностью потеряли его след. Если бы ты сам был там и слышал все своими ушами, ты был бы полностью убежден.
- Я и так полностью убежден,- сухо ответил брат,- Совершенно убежден, что перед сеансом они выискали имя Дерека в списке пропавших без вести и собрали воедино все факты, которые только смогли добыть. Полагаю, ты и сама многое выдала своими вопросами. Я, наверное, не встречал человека, из которого было бы легче вытянуть информацию, чем из тебя,- если найти правильный подход.
Мисс Фордингбридж улыбнулась с выражением превосходства, словно уверенная, что все еще держит в рукаве главный козырь.
- Пропадут ли твои сомнения, если я скажу, что видела Дерека?
- Новые детали их чертова маскарада? Нет, это меня не убедит. Тебя и ребенок обманет, Джей. Ты хочешь быть обманутой. Ты не можешь смириться с мыслью, что Дерек погиб - вот чем объясняется твоя вера в эту чепуху, которую ты гордо именуешь "доказательствами".
- Вульгарная брань не может оскорбить спирита. Мы к ней привыкли,- со скромным достоинством ответила мисс Фордингбридж.- Но ты, как всегда, ошибаешься, Пол. Я видела Дерека не на сеансе. Это произошло здесь, в Линден-Сэндзе. Вчера ночью.
По выражению на лице брата было ясно, что он не знает, как реагировать на эту новость.
- Ты видела его здесь, вчера ночью? Во сне, я полагаю?
- Нет, не во сне. Мы встретились на пляже, у той скалы, которую помнишь?- мы называли "трон Нептуна". И я видела его достаточно близко, чтобы избежать ошибки,- так близко, как тебя сейчас. К тому же я с ним разговаривала. Без всякого сомнения, это был Дерек.
Пол Фордингбридж был явно ошеломлен. За этой историей, похоже, стояло нечто более серьезное, чем за прошлыми сомнительными приключениями сестры.
- Почему ты ничего не рассказала? Почему?
Мисс Фордингбридж поняла, что заработала очко в свою пользу неожиданным ударом ей удалось выбить из брата его неистребимый скептицизм. А ответ у нее уже был готов:
- Разумеется, ты едва ли мог ожидать, чтобы я стала обсуждать такой вопрос во время завтрака, за столом, в окружении полусотни незнакомцев, навостривших уши, чтобы получше слышать чужие разговоры. Если ты и дальше намерен жить в отелях, придется тебе мириться с результатами. Сейчас мне впервые удалось остаться с тобой наедине с тех пор, как я встретилась с Дереком.
Пол Фордингбридж кивком выразил свое согласие с этим утверждением.
- Совершенно верно,- признал он.- И ты разговаривала с этим парнем, да?
В ответе мисс Фордингбридж ясно проявилось все ее раздражение:
- Будь любезен, не называй Дерека "этим парнем", хорошо? Это был сам Дерек. Он разговаривал со мной очень долго - о том, что происходило в Фоксхиллзе, когда он жил здесь до войны и потом, когда он приезжал домой в увольнение. Кроме того, он рассказывал мне о Клаустхоле и Девятом форте.
К брату вернулся его обычный скептицизм:
- Кроме Дерека в Клаустхоле и Девятом форте побывали еще тысячи людей. Это ничего не доказывает.
- Но он упомянул множество мелких деталей, известных только семье. Напомнил мне, как Крессида уронила букет, после венчания расписываясь в регистрационной книге. И даже вспомнил, какой свадебный марш тогда играли.
- Практически каждый в Линден-Сэндзе мог ему об этом рассказать.
Мисс Фордингбридж на мгновение задумалась, будто роясь в памяти в поисках последнего, сокрушительного доказательства.
- Он припомнил, как мы доставали из подвала старый портвейн урожая семьдесят третьего года всякий раз, когда он приезжал с фронта. Он сказал, что перед каким-нибудь решительным действием ему всегда хотелось глотнуть этого портвейна.
Пол Фордингбридж покачал головой:
- Один из слуг мог упомянуть об этом в деревне, и это дошло до его ушей. Если, кроме этой болтовни, у тебя других доказательств нет, ничего у тебя не выйдет.- Пол на минуту задумался и спросил: - Ты, конечно же, узнала его лицо?
Тень отвращения на мгновение исказила черты лица его сестры.
- Я видела его лицо,- сказала она.- Пол, он страшно изуродован, бедный мальчик. Кажется, разрыв снаряда... Я его едва узнала. А когда-то он был такой симпатичный! Но я знаю, что это Дерек. Я в этом твердо уверена. Духи никогда не ошибаются. Если бы Дерек перешел в иной мир, дух разыскал бы его и заставил говорить со мной на сеансе. Но он не смог. А теперь Дерек возвращается домой во плоти, и это показывает, что в спиритуализме что-то есть, несмотря на все твои насмешки. Тебе придется это признать, Пол!
Ее слова, очевидно, направили мысль брата по новому пути:
- А его голос ты узнала?- требовательно спросил он.
Мисс Фордингбридж, казалось, пришлось сделать некоторое усилие, чтобы припомнить услышанные ею интонации.
- Разумеется, это был голос Дерека,- ответила она не вполне уверенно.Конечно, это был не совсем тот голос, который я ожидала услышать. Рот у него весь изранен. И язык, конечно, тоже поврежден. Поэтому голос звучит не так, как раньше. Звук такой сиплый! И я заметила, что некоторые слова он произносит с трудом. Но временами мне было так легко представить, что это Дерек говорит со мной точно так же, как раньше, со своим австралийским акцентом, за который мы все его дразнили.
- А, у него акцент?
- Разумеется! У Дерека не могло не появиться акцента, ведь он до взрослых лет воспитывался в Австралии, не так ли? Вчера ночью он смеялся, вспоминая, как мы над ним подшучивали.
- Что еще ты можешь о нем вспомнить?
- Он ужасно изранен. На правой руке два пальца оторваны. Я так испугалась, когда он пожал мне руку.
Пол Фордингбридж мгновение обдумывал услышанное.
- Хм!- наконец, произнес он.- Совершенно очевидно, что будет нелегко установить его личность. Лицо неузнаваемо из-за ранений, голос тоже изменился, на правой руке отсутствуют два пальца, поэтому опознать его почерк тоже невозможно. Только если у нас есть отпечатки пальцев Дерека, мы сможем получить хоть какое-то доказательство. Нам почти не на что опереться.
Мисс Фордингбридж выслушала это перечисление с презрительной гримасой.
- И это вся твоя благодарность Дереку за то, что он страдал за всех нас на войне?
- Если допустить, что этот твой приятель - действительно Дерек. Неужели ты не понимаешь, что я не могу принять на веру это внезапное появление? Я несу ответственность за собственность Дерека. Допуская, что он все еще жив, я не могу передать ее первому встречному претенденту, а потом, если сам Дерек все-таки объявится, оправдываться тем, что этот претендент рассказал правдоподобную сказочку. Я должен получить настоящие доказательства. В моем положении этого требует элементарная честность. А настоящие доказательства, вероятно, будет крайне трудно добыть, Джей. Разумеется, тебе это должно быть понятно.
- Это действительно Дерек!- упрямо повторила мисс Фордингбридж.- Ты считаешь, я не могу узнать собственного племянника, когда он может рассказать мне такие вещи, о которых было известно только членам семьи?
Брат уныло посмотрел на нее и мрачно сказал:
- Я уверен, что ты готова хоть сейчас взойти на свидетельское место и поклясться, что видела Дерека. Ты убедила себя, что Дерек рано или поздно вернется. И теперь ты скорее признаешь своего пропавшего племянника в мартышке, чем согласишься, что была не права. Чертов спиритуализм! Это из-за него все беды. Он заставил тебя беспрестанно ожидать возвращения Дерека, и теперь за Дерека сойдет кто угодно, лишь бы ты его получила!- Пол замолчал, как бы додумывая мысль до конца. Потом прибавил: - И вполне вероятно, что, если дело это дойдет до суда присяжных, какие-нибудь олухи воспримут твои слова всерьез. "Уж она-то знает собственного племянника", и прочая чепуха в том же духе. Они ведь ничего не знают о твоих маленьких причудах.
Мисс Фордингбридж подняла глаза, уловив тревожную ноту в голосе брата.
- Не понимаю, почему ты пытаешься заставить меня усомниться, Пол. Ты не встречался с Дереком, я же - встречалась. И все-таки ты не хочешь подождать и увидеть его собственными глазами. Нет, ты сразу заявляешь, что это не Дерек! И считаешь, что у меня предубежденное отношение к этому делу. А мне кажется, что предубежден именно ты! Можно подумать, что ты уже давно составил собственное мнение на этот счет.
Пол признал справедливость ее ответного выпада.
- Пожалуй, в твоих словах есть разумное зерно, Джей. Но ты должна признать, что тут есть от чего прийти в некоторое замешательство. Дело принимает совершенно неожиданный оборот - если, конечно, здесь все честно и без обмана. Допустим, что это и вправду Дерек. Но ты сейчас увидишь сколько всего еще требует объяснения. Во-первых, все эти годы, прошедшие после окончания войны. Почему он не объявился раньше? Это, безусловно, очень странно. Потом, почему он не пришел сразу ко мне? Я - тот человек, которого Дерек оставил во главе своих дел, и для него было бы естественно первым делом связаться со мной. Но нет, он инкогнито приезжает сюда и назначает тебе какое-то тайное свидание. На мой взгляд, это весьма подозрительно. И есть еще одно. Он встречается и разговаривает с тобой, но даже не думает о том, чтобы прийти ко мне. Или он просил тебя что-нибудь мне передать?
- Не просил - но ведь так часто бывает. Пол, ты, похоже, думаешь, что мы разговаривали исключительно о делах. Для меня было настоящим шоком увидеть его вновь. И, по правде, говорила в основном я, и у него просто не было времени что-то тебе передать. Я была просто потрясена, а он был со мной очень любезен.
Брат, очевидно, не находил ничего привлекательного в описанной ею сцене:
- Да, охотно верю, что говорила в основном ты, Джей. А ему незачем было тебя прерывать. Но, помимо всего этого, приближается время ленча. В его распоряжении было целое утро, чтобы влиться в круг семьи, но его что-то нигде не видно. Насколько я помню Дерека, излишней скромностью он никогда не страдал. Что бы ты ни думала, мне это кажется несколько подозрительным. А по правде говоря, чертовски страшно. Я пока не занимаю никакую определенную позицию, но все эти странности нуждаются в некотором пояснении.
Рассуждения брата, казалось, на мгновение сбили мисс Фордингбридж с толку. Но почти немедленно она оправилась и яростно набросилась на его последний аргумент:
- Разве я тебе не говорила, что Дерек страшно изуродован? Даже при лунном свете он представлял собой кошмарное зрелище. Ты ожидаешь, что он средь бела дня заявится в этот отель, чтобы все на него глазели? Тебе и вправду не хватает здравого смысла, Пол. По-моему, совершенно ясно, что он пытается, насколько это возможно, избавить нас от пересудов. Ты же знаешь эти отели - люди в них только и делают, что рыщут в поисках сплетен. И вдруг у них такой шанс - возвращение пропавшего наследника и так далее. Можешь себе представить, что тут начнется! Да нам жизни не будет - люди станут таращиться на нас и перешептываться за нашими спинами. И я считаю, что Дерек повел себя очень разумно и тактично. Естественно, что он вначале захотел встретиться со мной. Он ведь знает, как я его любила.
Пол обдумывал эту новую мысль дольше, чем все предыдущие заявления сестры. В конце концов он с сомнением покачал головой.
- Ты, возможно, права,- ворчливо признал он.- Нам следует подождать и посмотреть, что будет дальше. Но ты должна запомнить, Джей, что я не успокоюсь, пока не получу каких-либо более серьезных доказательств. Пока все это - кот в мешке.
Мисс Фордингбридж, похоже, была согласна, по крайней мере на время, оставить в покое эту сторону вопроса. Но ей было что сказать и на другую тему:
- Теперь, я надеюсь, ты откажешься от своей абсурдной идеи сдать Фоксхиллз, Пол?
Новый поворот спора разозлил брата:
- С какой стати? Много раз я повторял тебе, что моя задача - заботиться о пользе Дерека. А доход от Фоксхиллза будет очень полезен, даже если Дерек и в самом деле вернулся. Ты же не думаешь, что он должен там поселиться? Дом слишком велик для холостяка, даже если он захочет жить здесь, в Линден-Сэндзе.
Это заявление привело мисс Фордингбридж в настоящее возмущение:
- Разумеется, он останется в своем доме! Когда он уезжал, разве не поддерживала я его комнаты в том же порядке, в каком он их оставил? Да он может хоть завтра отправиться домой, и свой кабинет он увидит точно таким же, как и в день отъезда. Все осталось таким же, как было когда-то - его книги, его трубки, его старый дневник, его пепельницы, да все! Когда мы покидали Фоксхиллз, я хотела все подготовить, чтобы Дерек по возвращении нашел все вещи на своих местах. Чтобы он мог войти в дом и почувствовать, что все осталось прежним, что мы его не забыли. А теперь ты хочешь сдать Фоксхиллз как раз в тот момент, когда Дерек наконец возвращается, хочешь лишить бедного мальчика единственного места в этой части света, которое он может назвать домом! Я этого не потерплю, Пол!
- Мне совершенно безразлично, собираешься ли ты это терпеть, Джей. Пока меня не лишат прав поверенного, я буду делать то, что кажется мне самым разумным. И сдача Фоксхиллза в аренду - один из шагов, которые я твердо намерен предпринять.
- Но я знаю, что Дерек этого не хочет!- выкрикнула мисс Фордингбридж.Вчера ночью я рассказывала ему, как бережно хранила его вещи, и видел бы ты, как растрогался бедный мальчик! Он сказал, что это тронуло его до глубины души. И он мне бесконечно благодарен! Л теперь ты хочешь все испортить, после стольких лет!- Она внезапно переключилась на другой предмет: - А как ты намерен поступить с бедным стариком Питером Хэем? Если ты сдашь Фоксхиллз, там уборщик больше не понадобится. И, я полагаю, ты выгонишь бедного Питера на произвол судьбы? Л если ты помнишь, Питер был одним из тех, кого больше всех любил Дерек. Он всегда с ним гулял. Он говорил, что с Питером приятно общаться. И он много узнал от Питера о животных и всяких таких вещах - все это было в новинку человеку, приехавшему из Австралии. Но теперь, я полагаю, Питеру пришлют уведомление с просьбой в течение недели покинуть дом? Хорошо же ты обращаешься с людьми!
Пол некоторое время размышлял, прежде, чем ответить.
- Я попытаюсь подыскать что-нибудь для Питера. Ты совершенно права, Джей. Хотя я и не думал выгонять его на произвол судьбы. Если мне придется лишить его места уборщика, я буду платить ему из собственного кармана, пока не подвернется что-нибудь другое. Питер слишком достойный человек, чтобы так его подводить, особенно после того, как он проработал в Фоксхиллзе всю свою жизнь. Будь на его месте тот последний лакей, которого мы держали,- тот парень, Эйрд,- я бы без колебаний выгнал его с однодневным уведомлением. Но ты можешь верить, что о Питере я позабочусь.
Эта уступка со стороны брата слегка умиротворила мисс Фордингбридж, но она тут же снова оседлала своего главного конька:
- Ну, ты в любом случае не можешь сдать Фоксхиллз. Я этого не потерплю!
Но брат, очевидно, окончательно утомившись от спора, ничего на это не ответил.
- Сегодня я собираюсь в Фоксхиллз. Я, знаешь ли, всегда захожу наверх вытереть пыль в комнате Дерека.
- Ради всего святого, для чего ты это делаешь?- раздраженно воскликнул Пол.- Готовишься наняться горничной? Я слышал, горничных сейчас не хватает. Но от тебя на этом поприще вряд ли будет много пользы, Джей.
- Я всегда следила за комнатами Дерека. В старые времена, когда он жил в Фоксхиллзе, я никому не позволяла и пальцем прикоснуться к его кабинету. Я знала, какой порядок он любит, и ни за что бы не позволила горничным суетиться там и переставлять все с места на место.
- О, конечно, ты же обожала мальчика!- язвительно парировал Пол.- Но сейчас это представляется несколько бессмысленным.
- Бессмысленным? Когда Дерек наконец вернулся?
Пол Фордингбридж не предпринял ни малейшей попытки скрыть раздражение, но возвращаться к опасной теме не решился.
- Что ж, если встретишь Питера, можешь послать его ко мне. Я еще не виделся с ним с тех пор, как мы сюда приехали, и мы можем заодно все и обсудить. Кое-что в доме требует починки. Не могла бы ты заглянуть в его коттедж и убедиться, что он ко мне зайдет?
Мисс Фордингбридж кивнула в знак согласия.
- Я буду рада побеседовать с Питером. Ему будет так приятно узнать, что Дерек наконец вернулся. Мы буквально на днях говорили о Дереке. Питер считает, что на свете нет никого лучше него.
- Тем более не следует ничего говорить. Если выяснится, что это не Дерек, Питер будет страшно разочарован. Не стоит пробуждать в нем надежду.Заметив, что его скептицизм снова привел сестру в раздражение, Пол торопливо добавил: - Кстати, как поживает Питер? Не было ли у него снова этих приступов... апоплексии, не так ли?
- Когда я виделась с ним на днях, он выглядел совершенно здоровым. Конечно ему нужно быть осторожным и не волноваться, но мне показалось, .что он вполне оправился от того слабого приступа, что случился у него весной.
- Он все еще держит свою старую белку?
- Да, она до сих пор там. И остальной зверинец тоже. Питер настоял, чтобы их всех мне показать, и, конечно, мне пришлось сделать вид, что я страшно заинтересована. Бедный старик, после смерти жены они - все, что у пего осталось. Ему было бы там страшно одиноко - ведь на милю вокруг пет ни одного человеческого жилья. Он говорит, что его птицы и зверюшки - отличная для него компания.
Пол Фордингбридж, явно испытывая радость оттого, что разговор ушел в сторону от опасной темы, попытался увести его еще дальше:
- А Крессиду и Стэнли ты сегодня утром видела? Они позавтракали и ушли прежде, чем я появился па сцене.
- По-моему, они собирались поиграть в гольф. Скоро должны прийти.
Джулия подошла к окну и минуты две молча смотрела вдаль. Ее брат с очевидным облегчением подобрал газету и возобновил изучение новостей фондовой биржи.
- Этот отель портит Линден-Сэндз,- после краткой паузы вновь зазвучал голос мисс Фордингбридж.- Передние окна Фоксхиллза выходят прямо на пего. Торчит здесь, огромный, вычурный домина! И куда бы ты не пошел по берегу, отовсюду тебе бросается в глаза это нелепое чудище! Отель разрушает всю красоту этих мест. И деревенские жители еще от него наплачутся. Приезжие всегда портят маленькие деревушки.
Брат не отвечал. Когда поток се жалоб прервался, Пол громко захрустел газетой, прозрачно намекая на нежелание поддерживать беседу. И в этот момент раздался стук в дверь.
- Войдите!- приказала мисс Фордингбридж.
В дверях появился мальчик-посыльный.
- Вам звонят по телефону, сэр.
Пол Фордингбридж неохотно поднялся и покинул комнату. Отсутствовал он недолго и вернулся с обескураженным выражением на лице.
- Звонил местный доктор. Похоже, бедняга Питер умер.
- Умер? Ты хочешь сказать, с ним что-то случилось?
- У него был новый приступ - ночью или чуть пораньше. Об этом стало известно только утром. Доктор только что побывал в коттедже, так что никаких сомнений быть не может.
- Бедный Питер! Он выглядел так хорошо, когда я на днях с ним виделась. Как будто собирается дожить до восьмидесяти. Какое разочарование для Дерека! Он так любил старика.
Джулия на минуту замолчала, словно не в силах поверить в ужасную новость.
- Ты уверен, что не произошло ошибки, Пол?
- Все совершенно точно. Мне позвонил сам доктор. Ты знаешь, у Питера не было родственников, так что нам, естественно, придется обо всем позаботиться. Он хорошо служил нам, Джей.
- Я помню, как он приехал в Фоксхиллз, а это было много-много лет назад. Без Питера дом не будет таким, как прежде. Доктор что-нибудь рассказал тебе, Пол?
- Никаких подробностей. Он сказал, что позвонил, просто чтобы сообщить, ведь мы, похоже, единственные люди, которые поддерживали связь с бедным стариком. Но знаешь, я сейчас вспоминаю этот разговор, и мне кажется, этот доктор на что-то сердился. Разговаривал он как-то резковато. Очевидно, он здесь недавно. Я не знал его имени. Возможно, это его и рассердило. Глава 2 Извозчичий выходной {ситуация, когда человек в отпуске вынужден заняться своей обычной деятельностью} Сэр Клинтон Дриффилд тщательно прицелился и точным, неторопливым ударом послал мяч в лунку линден-сэндзского корта. Его противник, Стэнли Флитвуд, склонился и поднял собственный мяч.
- Очко в вашу пользу, и вы выиграли,- сказал он, отдавая клюшку мальчику. Сэр Клинтон кивнул.
- Благодарю за партию. Наши силы, похоже, совершенно равны. Намного интереснее, когда счет колеблется до последней лупки... Да, можешь их вымыть,- обернулся он к мальчику.- Мне они до завтра не понадобятся.
На одной из скамеек на возвышении рядом с лужайкой сидела девушка. Когда игра окончилась и мальчик принялся расставлять флажки по лункам, она встала и пошла к игрокам. Стэнли Флитвуд помахал ей и в ответ на ее немой вопрос смиренно развел руками в знак поражения.
- Это сэр Клинтон Дриффилд, Крессида,- представил он своего партнера, когда девушка приблизилась.
Сэр Клинтон давно научился внимательно, но незаметно рассматривать людей. И он обладал привычкой сразу же заносить результаты обследования в свой мысленный реестр. Манеры людей он изучал особенно пристально. Пока Крессида Флитвуд медленно приближалась, его притворно небрежный взгляд машинально впитывал образ темноволосой женщины, еще не достигшей тридцати лет, тоненькой и грациозной. Но основное его внимание привлек легкий оттенок застенчивости, еще усиливавший ее очарование. А в выражении ее глаз он прочел, как ему показалось, нечто еще более необычное. Казалось, природную искренность затеняет налег недоверия, обращенного против всего мира.
- Надеюсь, захватив вашего мужа, я не лишил вас утренней партии, миссис Флитвуд,- сказал сэр Клинтон, когда они свернули на тропинку, ведущую к отелю.
- Так вышло, что сегодня я была не в настроении играть,- тотчас же успокоила его Крессида.- И он оказался неприкаянным. А когда вы сжалились над ним, я очень обрадовалась, потому что меня перестала мучить совесть.
- Что ж, мне повезло,- ответил сэр Клинтон.- Друг, с которым мы здесь поселились, не смог сегодня выйти. Вчера он немного потянул ногу. Так что я тоже очутился в трудном положении, но мне посчастливилось найти мистера Флитвуда, и он любезно принял мое предложение.
Разговаривая, они вошли на территорию отеля. На повороте тропинки Крессида кивнула идущей мимо девушке. Незнакомка была скорее миловидной, чем хорошенькой. Некоторая тяжеловесность в ее чертах лишала ее лицо настоящей красоты. Она была одета с лоском, несколько необычным в такое время дня в отеле, где собираются любители гольфа, и походке ее недоставало вольного размашистого шага спортивной английской девушки. Во всем облике ее явно читалось, что этой женщине приходится самой заботиться о собственных интересах и она не всегда выходит победительницей из игры.
Когда она отошла на достаточное расстояние, Крессида повернулась к мужу:
- Это та француженка, о которой я тебе говорила, Стэнли,- мадам Лоре-Деруссо. Я немного помогла ей, когда она регистрировалась - она не слишком хорошо говорит по-английски.
Стэнли Флитвуд молча кивнул. Было заметно, что он вовсе не жаждет продолжения этого знакомства. Сэр Клинтон невольно задумался о том, какая причина могла привести француженку в эту мирную английскую глушь, где у нее, очевидно, нет ни развлечений, ни друзей.
Однако, прежде чем он успел прийти к какому-либо заключению, ход его мыслей был нарушен появлением нового персонажа.
- Ну, как твое растяжение, старина?- приветствовал его сэр Клинтон. Когда Уэндовер приблизился, он представил друга своим новым знакомым.
- Надеюсь, вам понравилась сегодняшняя партия,- обратился Уэндовер к Стэнли.- Удалось ли ему применить к вам какой-нибудь из своих специфических шлангов?
- Он меня победил, если вы это имеете в виду.
- Хм! Меня он всегда побеждает,- признался Уэндовер.- Я не против, чтобы меня побеждали в честной игре. Но терпеть не могу, когда исход игры определяют глупые правила.
- О чем вы, мистер Уэндовер? Вы, похоже, чем-то недовольны?- спросила Крессида, заметив сердитую искру в глазах Уэндовера.
- Понимаете ли,- стал объяснять Уэндовер,- вчера мой мяч наткнулся па большую гусеницу и остановился. Мне не чужды человеческие чувства, поэтому я наклонился, чтобы убрать гусеницу, а не бить по мячу прямо через ее беззащитное тело. Но - как вам это понравится!- этот человек начал протестовать, заявляя, что игрок не имеет права убирать ничего из растущего на поле. Не знаю, росло ли то, на что наткнулся мой мяч,- мне показалось, что для гусеницы оно выросло вполне достаточно и даже, возможно, уже вышло из того возраста, когда еще растут. Но в ответ на это возражение, он просто нокаутировал меня, процитировав недавнее постановление "Ройал энд Эйншент" {старейший и очень известный английский гольф-клуб} на этот счет.
- Если ты играешь в игру, старина, ты должны играть именно в эту игру, а не в ту, которую сам изобретаешь под влиянием момента,- без тени сочувствия в голосе предостерег его сэр Клинтон.- Пренебрежение законом непростительно.
- Приходится слушаться начальника полиции!- пожаловался Уэндовер.Конечно, во всех делах он признает лишь законную сторону и привык держать в памяти всевозможные законы и постановления. В среднем его знание правил игры в гольф стоит пары дополнительных ударов.
Крессида взглянула на сэра Клинтона:
- Вы и в самом деле начальник полиции?- спросила она.- Вы почему-то не соответствуете моему представлению о начальнике полиции.
- Я сейчас в отпуске,- легко отозвался сэр Клинтон.- Возможно, от этого и выгляжу иначе. Но мне обидно, что я не дотягиваю до вашего идеала, тем более в собственной области. Если бы вы сказали, чего же мне не хватает, возможно, я смог бы этим обзавестись. Так что же мне нужно? Полицейские ботинки? Кустистые брови? Или зажатый в руке блокнот, или увеличительное стекло, или еще что-нибудь в том же духе?
- Не совсем. Мне просто казалось, что вы должны выглядеть - как-то более официально.
- Что же, это в каком-то смысле комплимент. Большую часть жизни я провел в попытках не выглядеть официально. Я ведь не родился начальником полиции, знаете ли. Когда-то, на другом конце света, я был простым детективом.
- Правда? Но тогда моему представлению о детективах вы тоже не соответствуете!
Сэр Клинтон рассмеялся.
- Боюсь, вам нелегко угодить, миссис Флитвуд. С мистером Уэндовером так же трудно. Он - ревностный читатель классики, и он просто не в состоянии представить детектива без пронзительного взгляда и увеличительного стекла. Одна мысль о детективе, лишенном этих атрибутов, оскорбляет его лучшие чувства. Единственное, что меня спасает,- я больше не детектив. И Уэндовер теперь утешает себя, отказываясь верить, что я когда-то им был.
Уэндовер принял вызов.
- Когда ты был детективом, я лишь однажды видел тебя за работой,сообщил он.- И должен признаться, что твои методы меня просто ужаснули!
- Совершенно верно,- согласился сэр Клинтон.- Знаю, я ужасно разочаровал тебя в том деле Мэйза. Даже конечный успех не оправдывает средств, привлеченных для его достижения. Давай обойдем этот случай молчанием!
Тем временем компания уже достигла дверей, и, после нескольких прощальных слов, Крессида с мужем вошли в отель.
- Приятная пара,- заметил Уэндовер им вслед.- Мне нравится молодежь такого типа. Они как-то заставляют почувствовать, что новое поколение ничуть не хуже своих родителей и что само оно гораздо меньше беспокоится на этот счет. Восстанавливает веру в человечество и тому подобное...
- Да,- согласился сэр Клинтон. Глаза его слегка заблестели.- К таким людям инстинктивно проникаешься симпатией. Это все из-за манеры держать себя. Помнится, однажды я столкнулся с одним человеком - прекрасный парень, полный обаяния, людей к нему тянуло как магнитом...
Голос его стих, словно он потерял интерес к собственному рассказу.
- И что же?- поинтересовался Уэндовер, почувствовав, что конец истории наступил слишком рано.
- Он оказался самым опытным карточным шулером на всем лайнере,- мягко закончил сэр Клинтон.- Обаятельные манеры составляли одно из его преимуществ.
Раздражение Уэндовера было наигранным лишь наполовину:
- Клинтон, это подло! Я не люблю, когда ты вот так бросаешь грязные намеки. Любому понятно, что девушка эта необычная. Но единственное, что в связи с этим приходит тебе в голову - карточные шулеры!
Возмущение друга, казалось, пристыдило сэра Клинтона.
- Ты совершенно прав, старина,- согласился он.- Эта девушка и правда необычная. Мне о ее жизни ничего не известно, но нетрудно заметить, что с ней случилась какая-то беда. Она выглядит так, будто вначале мерила мир по собственным меркам, всем доверяла. А потом что-то ее страшно потрясло. По крайней мере, я готов поклясться, что это написано в ее глазах. Раньше я уже видел такое выражение.
Друзья вошли в отель и уселись в холле. Уэндовер взглянул на улицу между планками оконного переплета.
- Когда на этом поле поиграют год или два, здесь станет очень хорошо. Я не удивлюсь, если Линден-Сэндз приобретет настоящую популярность.
Сэр Клинтон собирался ответить, когда в дверях появился мальчик-посыльный и, мерно вышагивая вдоль холла, принялся монотонно, нараспев повторять:
- Номер восемьдесят девять! Номер восемьдесят девять! Номер восемьдесят девять!
Сэр Клинтон резко выпрямился и щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание мальчика.
- Это номер моей комнаты,- пояснил он Уэндоверу.- Но я представить не могу, кому бы я мог понадобиться. Меня здесь никто не знает.
- У вас номер восемьдесят девять, сэр?- спросил мальчик.- Там вас кто-то спрашивает. Он сказал, его зовут инспектор Армадейл.
- Армадейл? Какого черта ему может быть нужно?- воскликнул сэр Клинтон.- Проведите его сюда, пожалуйста.
Через минуту в холле появился инспектор.
- Полагаю, у вас какие-то важные новости, инспектор,- приветствовал его сэр Клинтон.- Иначе бы вас здесь не было. Но даже не могу представить, что привело вас сюда.
Инспектор Армадейл мельком взглянул на Уэндовера, а потом, не отвечая, посмотрел в глаза сэру Клинтону. Тот понял значение его взгляда:
- Инспектор, это мой друг, мистер Уэндовер. Он мировой судья и абсолютно надежный человек. Если вы приехали по делу, можете смело при нем говорить.
На лице Армадейла отразилось явное облегчение.
- Я действительно по делу, сэр Клинтон. Сегодня утром нам позвонил линден-сэндзский врач. По его словам, уборщик из большого дома, расположенного неподалеку отсюда,- они называют его Фоксхиллз - был найден мертвым рядом со своим коттеджем. Доктор Рэффорд отправился осмотреть тело. Сначала он решил, что причина смерти - апоплексический удар. Но потом он заметил на теле какие-то подозрительные следы и теперь не хочет давать свидетельство о смерти. Он сразу же передал дело в наши руки. В округе нет никого, кроме констебля, поэтому я сам приехал, чтобы во всем разобраться. А потом мне пришло в голову, что вы остановились в местном отеле, и я решил заехать по пути на место происшествия.
Сэр Клинтон взглянул на инспектора с едва заметной усмешкой:
- Дружеский визит? Очень мило. Не хотите остаться на ленч?
Инспектор явно не ожидал, что его появлению придадут такой смысл.
- Ну, сэр,- нерешительно проговорил он,- я подумал, возможно, вам будет интересно...
- В высшей степени, инспектор, в высшей степени! Когда все выяснится, приезжайте и расскажите мне все подробности. Ни за что бы не пропустил такой случай.
На лице инспектора появились слабые признаки раздражения.
- Я подумал, сэр, что вы захотите поехать вместе со мной и увидеть все собственными глазами. Дело выглядит несколько загадочным.
Сэр Клинтон уставился на него в хорошо разыгранном изумлении:
- Похоже, у нас с вами абсолютно противоположные намерения, инспектор. Давайте все проясним. Во-первых, я сейчас в отпуске, и криминальные происшествия не имеют ко мне никакого отношения. Во-вторых, даже если бы я и не был в отпуске, в обязанности начальника полиции не входит собственноручная поимка преступников. В-третьих, мое вмешательство в дело, подведомственное детективам, может вызвать профессиональную ревность, недовольство и так далее. Как вы считаете?
- Этим делом занимаюсь я,- сказал Армадейл, отказываясь от дальнейших попыток схитрить.- Говоря без обиняков, из того, что я услышал по телефону, я сделал вывод, что дело это весьма подозрительное. И я бы хотел услышать ваше мнение, если вы будете так любезны и выскажете ею мне, после того как сами изучите все обстоятельства.
Напряжение исчезло с лица сэра Клинтона.
- А!- облегченно выдохнул он.- Теперь-то ваши намерения для меня немного прояснились. И так как вопрос о моем самовольном вмешательстве снят, я могу ознакомиться с этим делом. Но если я таким образом - как вы сами считаете - окажу вам услугу, то я хочу выдвинуть одно условие, sine qua non {Непременное условие (лат.)}. Мистера Уэндовера интересует работа детективов. Он проштудировал всю классику - Шерлока Холмса, Ано {герой детективных романов У. Э. В. Мейсона}, Торндайка и так далее. Поэтому, если я вмешаюсь в это дело, ему будет позволено к нам присоединиться. Согласны, инспектор?
Инспектор бросил на Уэндовера довольно кислый взгляд, словно пытаясь оценить, насколько тяжелой обузой он окажется. Но так как сотрудничества сэра Клинтона можно было добиться лишь такой ценой, Армадейл довольно неучтивым тоном заявил о согласии.
Сэр Клинтон, казалось, уже почти сожалел о собственном решении.
- Так трудился, и ради чего? Чтобы выторговать себе извозчичий выходной!- уныло проговорил он.
Бросив взгляд на лицо инспектора, он понял, что стрела не попала в цель. Сэр Клинтон пояснил свои слова:
- В старые времена, инспектор, когда в омнибусы запрягали лошадей, поговаривали, что свой выходной извозчик проводил разъезжая на чужом омнибусе и получая от его водителя полезные советы. Похоже, вы хотите, чтобы я провел свой отпуск, изучая ваши методы полицейской работы и набираясь драгоценного опыта.
Инспектор Армадейл явно заподозрил, что за изящной формой, в которую облек свою мысль сэр Клинтон, кроется что-то еще. Угрюмо поглядев па своего начальника, он ответил:
- Как я понимаю, меня ждет ваша обычная смесь, сэр,- помощь пополам с сарказмом. Что же, моя шкура уже задубела. А ваша помощь того стоит.
Сэр Клинтон педантично поправил его:
- Мои точные слова были "я ознакомлюсь с делом". А дело это ваше, инспектор. Вы должны понимать - я не собираюсь принимать его на свои плечи. Я не возражаю против того, чтобы слегка порыскать с вами на месте происшествия. Но официально расследование в ваших руках, и запомните, я намерен участвовать в нем исключительно в роли наблюдателя.
Выслушав это столь недвусмысленное заявление, Армадейл помрачнел еще больше.
- Очевидно, все будет так же, как в деле Равенсторпа,- предположил он.У каждого из пас имеются в распоряжении факты, что мы собрали. Но по мере расследования вы не сообщаете мне, что о них думаете. Я угадал, сэр?
Сэр Клинтон кивнул.
- Совершенно верно, инспектор. А теперь, если вы с мистером Уэндовером соблаговолите выйти во двор, я выведу автомобиль и подберу вас через пару минут. Глава 3 Полиция в доме уборщика Окинув пристальным взглядом лицо друга, Уэндовер сразу заметил, что на нем не осталось и следа недавней беззаботности. Необходимость погрузиться в решение внезапно поставленной перед ним задачи, похоже, полностью разрушила праздничное настроение приехавшего в отпуск человека.
- Полагаю, первым нашим пунктом будет жилище доктора,- сказал он,поворачивая автомобиль на дорогу, ведущую в деревню Линден-Сэндз.- Нам лучше начать с самого начала, инспектор. А доктор, похоже, первым осмотрел место происшествия.
Доктора Рэффорда они застали в саду, погруженным в починку идеально вымытого, без единого пятнышка мотоцикла. Уэндовер был в некоторой степени изумлен сноровкой, проявляемой молодым лекарем. Представив своих спутников, Армадейл прямо перешел к цели своего визита:
- Я приехал по поводу того дела, доктор,- смерти уборщика из Фоксхиллза. Можете ли вы сообщить нам какие-то факты, прежде чем мы сами отправимся в поместье?
С теми же уверенностью и профессионализмом доктор приступил к изложению фактов:
- Сегодня утром, около половины девятого, юный Колби в великом волнении заколотил в мою дверь. Он -. местный разносчик молока, и Питер Хэй был одним из его клиентов. Очевидно, Колби, как всегда, отправился к его дому, чтобы оставить молоко. Но, подъехав к воротам, он увидел на тропинке, ведущей к коттеджу, тело старика Хэя. Не стоит описывать вам, в каком положении оно лежало - вы сами скоро увидите. Я тело не трогал - в этом не было необходимости.
Услышав это, инспектор удовлетворенно кивнул. Доктор продолжал:
- Юный Колби - всего лишь ребенок, так что он немного испугался. Голова у него тем не менее продолжала работать, и он прямиком бросился сюда, чтобы позвать меня. К счастью, к этому моменту я еще не успел отправиться в свой ежедневный обход и как раз заканчивал завтракать, когда появился Колби. Я немедленно вывез велосипед и поспешил в Фоксхиллз. Выслушав рассказ юного Колби, я, естественно, решил, что у Хэя случился удар. У старика временами сильно повышалось кровяное давление, и я делал все, от меня зависящее, чтобы ему помочь. Но вылечить его я не мог, и раз или два у него случались небольшие приступы. Рано или поздно, но болезнь эта должна была привести к смерти. Поэтому я заключил, что в результате перенапряжения - или чего-нибудь в этом роде - у него случился последний, роковой удар.
Доктор помолчал с минуту, переводя взгляд с одного лица на другое.
- Следовательно, вы должны понимать, что мысль о преступлении могла прийти мне в голову в последнюю очередь. Итак, я добрался до коттеджа и нашел старика лежащим лицом вниз на садовой дорожке - это полностью совпадало со словами юного Колби. На первый взгляд казалось очевидным, что Хэй умер от кровоизлияния. Дело представлялось абсолютно ясным. По правде говоря, я уже собирался уйти, чтобы разыскать кого-нибудь себе в помощь, когда кое-что вдруг привлекло мое внимание. Руки Хэя были во всю длину вытянуты над головой - как будто он в одну секунду, всем телом сразу, рухнул на землю, понимаете? Его правый рукав немного задрался вверх, обнажив часть руки. И я случайно заметил какую-то отметину на коже чуть выше запястья. Она была очень бледной, но, совершенно очевидно, была результатом какого-то рода сжатия. Это меня удивило - и удивляет до сих пор. Однако это уже ваше дело. Мне же в тот момент пришло в голову, что стоит взглянуть и на другую руку. Поэтому я отдернул рукав пиджака - это единственное, что я нарушил в положении тела,- и обнаружил там вторую отметину, весьма схожую с первой.
Доктор сделал паузу, будто предоставляя инспектору возможность задать вопрос. Однако вопроса не последовало. Доктор продолжал:
- У меня сложилось впечатление - возможно, ошибочное,- что следы эти могут говорить о чем-то весьма важном. Разумеется, увидев их, я отказался констатировать смерть, последовавшую исключительно в результате естественных причин. Допустим, он умер от кровоизлияния. Я абсолютно уверен, что любой врач это подтвердит. Но после кровоизлияния не остается синяков на запястьях. Мне показалось, что лучше позвонить вам. Если я попал пальцем в небо - что ж, придется мне просить прощения за напрасное беспокойство. Но я считаю, что свою работу надо выполнять аккуратно, и я лучше напрасно побеспокою вас, чем сам влипну в неприятности, если в этом деле что-то нечисто.
Инспектор Армадейл, похоже, пребывал в некотором смятении относительно того, как ему следует отнестись к рассказу доктора. Уэндовер даже заподозрил, что он сожалеет о той поспешности, с которой втянул в это дело сэра Клинтона. Если окажется, что никакого преступления не существует, инспектору не избежать колкостей со стороны своего саркастического начальника. А пара отметин на запястьях, разумеется, совершенно не обязательно свидетельствует о преступлении, притом что человек явно умер от кровоизлияния в мозг - по собственному заключению доктора.
В конце концов инспектор решил, что все же стоит задать несколько вопросов:
- Известен ли вам кто-либо, питавший злобу по отношению к Хэю?
Рэффорд даже не попытался сдержать улыбку:
- К Хэю? Никто не мог испытывать злых чувств к Питеру. Это был замечательный старичок, таких еще поискать. Всегда любому готов был помочь.
- И все же вы заявляете, что его убили?- требовательно спросил инспектор.
- Нет, не заявляю,- резко возразил доктор.- Я всего лишь говорю, что не чувствую себя вправе подписать свидетельство о смерти. На этом мои обязанности кончаются. Теперь ход за вами.
Армадейл, видимо осознав, что Рэффорд не из тех, кого легко запугать, решил испробовать новый подход:
- Когда, по вашему мнению, наступила смерть?
Доктор на секунду задумался.
- Бесполезно называть вам точное время. Вы знаете так же хорошо, как и я, насколько от случая к случаю разнятся симптомы. Полагаю, вполне вероятно, что он умер около полуночи или чуть раньше. Но предупреждаю, вам не заставить меня поклясться в этом перед судом.
- Я много раз слышал,- уныло проговорил инспектор,- что из вас, людей науки, получаются наихудшие свидетели. Вы ни за что не скажете просто "да" или "нет", как обычные люди. Вечно вы увиливаете от прямого ответа.
- Нас обучали педантизму,- ответил Рэффорд.- Мы не склонны делать утверждения, пока полностью не убедимся в собственной правоте.
Армадейл решил не развивать эту тему.
- А что там с телом?- спросил он.
- Я послал Сэпкоута - деревенского констебля - присмотреть за ним. Он сейчас в Фоксхиллзе. Если мы решили предоставить тело вам для осмотра, кто-то должен был проследить, чтобы его не тронули.
Инспектор ободрительно кивнул.
- Абсолютно правильно. И, я полагаю, если мне понадобится этот юноша его фамилия Колби, не так ли?- то я смогу в любой момент найти его?
Армадейл записал в блокнот адрес мальчика, продиктованный ему доктором.
- Есть ли еще какие-либо сведения, которые, по вашему мнению, могли бы нам помочь?- спросил он, пряча блокнот в карман.
Доктор покачал головой.
- Нет. Я полагаю, коронер тоже захочет взглянуть на место происшествия?
- Думаю, да,- последовал ответ.
Армадейл обернулся к Уэндоверу и сэру Клинтону, давая понять, что уступает место им. Уэндовер поспешил воспользоваться этим молчаливым разрешением:
- Скажите, вы не заметили никаких признаков, указывающих на отравление?- обратился он к доктору.
Слабая улыбка, заигравшая на губах Рэффорда, придала его словам саркастический оттенок:
- Кажется, я сказал, что, если бы не эти отметины на запястьях, я бы констатировал смерть в результате кровоизлияния. По-моему, яд не оставляет синяков на запястьях.
Уэндовер, чувствуя, что его вмешательство было не слишком блистательным, воздержался от дальнейших расспросов и взглянул на сэра Клинтона. Но тот, похоже, считал, что их и вовсе можно на время отложить.
- Думаю, нам лучше двинуться в путь,- заявил он.- Спасибо за помощь, доктор Рэффорд. Когда мы осмотрим тело, мы, возможно, обнаружим что-то новое, и нам придется снова вас побеспокоить. Кстати,- добавил он,- вы не заметили, вчера вечером была обильная роса? Я после обеда играл в бридж и из отеля не выходил. Но, может быть, вы вечером были на улице?
- Вчера действительно выпала сильная роса,- ответил Рэффорд после минутного раздумья.- Вечером мне как раз понадобилось выйти, и я это заметил. Вы рассматриваете возможность смерти в результате переохлаждения?
- Не совсем так,- ответил сэр Клинтон с легкой иронической улыбкой.Как бы сказали вы сами, доктор, переохлаждение не оставляет синяков на запястьях - по крайней мере, не так скоро.
Добродушно снеся эту колкость, доктор отправился провожать своих гостей до калитки.
- Надеюсь, я не отправил вас в погоню за призраком, инспектор,- сказал он на прощание.- Но, полагаю, ваша работа из таких вещей и состоит.
Машина покатила в направлении Фоксхиллза. Армадейл некоторое время молча обдумывал недавнюю беседу и наконец выразил свои впечатления в единственной фразе:
- Этот юноша, сдается мне, слишком много о себе воображает.
И, облегчив душу, инспектор хранил упрямое молчание до конца пути.
- Я полагаю, мы прибыли,- несколькими минутами позже сказал сэр Клинтон, останавливая машину на Фоксхиллз-авеню в том месте, где от нее ответвлялась боковая дорожка. В конце ее среди деревьев виднелся маленький коттедж.- Вой и констебль в саду.
Джентльмены вылезли из машины. Пройдя несколько шагов по тропинке в направлении садовой калитки, Армадейл окликнул констебля. Сэпкоут сидел рядом с телом на Деревянном стуле и, чтобы скрасить ожидание, читал газету. Услышав голос инспектора, он поднялся и по мощеной дорожке двинулся навстречу гостям.
- Я надеюсь, здесь ничего не трогали?- сурово спросил Армадейл.
Сэпкоут заверил его в этом и, понимая, что ничего нового инспектору сообщить не может, скромно отошел на второй план, удовлетворившись тем, что с неотступным интересом принялся следить за всеми действиями начальника, возможно намереваясь впоследствии подробнейшим образом пересказать их приятелям.
Армадейл прошел по садовой дорожке и опустился на колени рядом с телом. Старик лежал, как и сказал доктор, лицом вниз, вытянув руки над головой.
- Хм! Выглядит так, будто он внезапно споткнулся и упал лицом на землю,- проговорил инспектор.- Однако никаких следов борьбы.
Он окинул взглядом плиты дорожки.
- Да, вряд ли можно надеяться отыскать следы па этом,- пренебрежительно заметил он.
Его спутники приблизились к телу. Сэр Клинтон нагнулся, чтобы осмотреть запястья умершего. Армадейл сделал то же самое, и Уэндоверу стоило больших усилий разглядеть хоть что-нибудь поверх их плеч. Констебль Сэпкоут в нерешительности топтался позади. Вся поза его выражала горячее желание увидеть как можно больше, при этом он явно опасался, пробиваясь вперед, привлечь внимание инспектора. Уэндовер предположил, что Армадейл, вероятно, слывет поборником дисциплины.
- Да, кажется, тут и в самом деле есть какие-то отметины,- ворчливо признал инспектор, быстро оглядев руки умершего.- Но означают ли они что-нибудь - это уже совсем другое дело. Может быть, он упал на калитку и ударился руками о брусья, а потом поднялся и кое-как прошел еще несколько шагов, прежде чем упал здесь и умер.
Сэр Клинтон изучал синяки более пристально. В ответ на предположение инспектора он покачал головой:
- Если вы посмотрите на калитку, то увидите, что она состоит из закругленных брусьев. А па руке - видите?- заметна четкая полоса, явно оставленная чем-то острым. Такой след только один, признаю. Остальные отметины произведены скорее более равномерным давлением. Но все же насчет этой полоски сомнений быть не может.
Прежде чем ответить, Армадейл еще раз, уже с большим вниманием, осмотрел синяк.
- Я понимаю, о чем вы,- согласился он.
- Тогда приложите собственную руку к брусьям калитки, и вы поймете, что ваша версия не подходит.
Армадейл подошел к калитке, отдернул манжет, выбрал наиболее подходящий брусок и с силой прижал к нему запястье. Воспользовавшись тем, что инспектор погрузился в это занятие, Уэндовер склонился над трупом, чтобы собственными глазами увидеть пресловутые отметины.
- Как это ты так легко нашелся с этими брусьями, Клинтон?поинтересовался он.- Когда мы сюда входили, я и внимания не обратил на калитку.
- Это вполне очевидно. Человек упал. На запястьях у него синяки. Нам сказал об этом доктор. Естественно, что, услышав об этом, я стал размышлять, не мог ли он обо что-то удариться. И как только мы вылезли из машины, я начал искать какой-либо предмет, о который мог стукнуться Хэй. Брусья калитки для этого вполне подходят, поэтому, проходя мимо, я запомнил, как они выглядят. Надо просто смотреть по сторонам, дружище. Но как только я увидел это,- сэр Клинтон указал на кромку синяка, где на коже была выдавлена практически, прямая полоса,- я сразу понял, что брусья калитки здесь ни при чем. Они не могли оставить таких следов.- Он поднял глаза: - Убедились, инспектор?
Армадейл оторвал руку от бруса, осмотрел оставленный им след и мрачно кивнул.
- Это не от брусьев. От них след - посередине глубокий, а по краям сходит на нет.- Он вернулся к телу и вновь осмотрел синяк.- У этой отметины нет середины. Она абсолютно равномерная, за исключением этого особенно отчетливого отрезка.
Какая-то мысль внезапно посетила инспектора. Он вытащил из кармана увеличительное стекло, отрегулировал резкость и с минуту тщательно изучал запястье умершего.
- Я подумал, что это мог быть след от веревки,- объяснил он, с разочарованным видом пряча стекло.- Но на коже нет регулярного рисунка, который от нее остается. ?Что вы об этом думаете, сэр Клинтон?
- В вашем кармане не найдется куска мела, инспектор?- поинтересовался тот.
Несмотря на все усилия сохранить бесстрастный вид, на лице Армадейла отразилось некоторое изумление:
- Нет, сэр Клинтон. У меня нет мела.
- Вы намерены привезти сюда фотографа, чтобы сделать несколько снимков на память?
Инспектор минуту молчал, размышляя.
- Нет,- ответил он наконец.- Не вижу в этом особого смысла. Тело лежит во вполне естественной позе, не так ли?
- Да, выглядит все именно так. Но никогда нельзя знать наверняка.
Пальцы сэра Клинтона машинально потянулись к жилетному карману.
- Вы сказали, у вас нет мела, инспектор?
- Нет.
- А! И кто-то еще смеет утверждать, что игра в бильярд - пустое времяпрепровождение, а натирать кий мелом и потом совать мел в карман предосудительная привычка! Теперь мы посрамим этих клеветников.- Говоря это, он вытащил из кармана брусок мела, которым пользуются при игре в бильярд, и перочинным ножом срезал обертку.- Прошу вас, обведите силуэт тела, инспектор. На этих плитах рисунок будет прекрасно виден. Если он нам в дальнейшем понадобится, мы всегда сможем прикрыть его от дождя какими-нибудь досками.
Когда инспектор, явно весьма раздраженный, занялся рисованием, сэр Клинтон обернулся к Сэпкоуту:
- Возможно, вы могли бы нам помочь, констебль. Вы были знакомы с Питером Хэем?
- Я хорошо его знал, сэр.
- Вы не можете пролить хоть какой-нибудь свет на это дело?
- Нет, сэр. Я очень удивлюсь, сэр, если окажется, что доктор не зря говорит.
- А! И что же говорит доктор?
- Клянется, что здесь что-то нечисто, сэр.
- В самом деле? Беседуя со мной, он не был столь категоричен.
Констебля явно смутило то, что слова его были восприняты так буквально:
- Я не совсем это имел в виду, сэр. Я по его поведению понял, что дело это подозрительное.
Понимая, что язык подвел его, Сэпкоут с опаской взглянул в лицо сэру Клинтону. Но выражение его успокоило констебля. Очевидно, человек этот не из тех, что готовы съесть тебя заживо за малейшую промашку. Сэр Клинтон значительно вырос в глазах своего подчиненного.
- Приятное местечко,- заметил сэр Клинтон, окидывая взглядом маленький ухоженный садик.- Только слишком много тени, пожалуй из-за этих деревьев. Вы приходили сюда навестить Питера Хэя, констебль?
- Очень часто, сэр. Сколько раз, когда у меня был выходной, мы сидели вон на той скамейке - или в доме, когда становилось слишком холодно для моего ревматизма!
- Вы страдаете от ревматизма, констебль? Сочувствую! Один мой друг пользуется какой-то мазью. Он на нее просто молится. Я запишу вам название. Может быть, вам тоже поможет.
Сэр Клинтон вырвал лист из блокнота, быстро набросал на нем какое-то название и протянул бумажку констеблю, совершенно ошеломленному таким вниманием к его персоне. Решительно, его начальник - просто отличный парень.
- Питер Хэй был человеком преклонного возраста,- продолжал сэр Клинтон, бросив взгляд на тронутые серебристой сединой волосы человека, лежащего у его ног.- Полагаю, у него были свои заботы. Ревматизм или что-нибудь еще в том же духе?
- Нет, сэр. Ничего подобного. Не считая этих его ударов, он был крепкий как бык. Ходил по улице в любую погоду, и дождь ему был нипочем. Пожалуй, никогда и не простужался так, как я. Тут про него говорили, что он пиджак только в церковь надевает. Часто вечерами мы с ним сидели здесь, и я ему говорил: "Ладно, Питер, твоя рубашка, наверно, греет тебя лучше, чем меня моя куртка, но все-таки пора идти в дом". И мы шли в дом, и Питер начинал возиться с этой своей белкой.
- Каким человеком он был?- спросил сэр Клинтон.- Был ли он неприветливым и грубым с незнакомцами? Представьте, что я появился здесь и принялся шататься по округе. Как бы он себя повел? Накричал бы на меня и прогнал?
- Грубым, сэр? Знай вы его, вам бы и в голову не пришло так о нем отозваться. Питер всегда улыбался, и для каждого у него находилось доброе слово, сэр. Таких хороших людей еще поискать, сэр. Вел себя очень почтительно с землевладельцами, а со всеми остальными - дружелюбно и любезно.
- Значит, он был не из тех, кто легко наживает врагов?
- Нет, вовсе нет, сэр.
Инспектор Армадейл справился с порученной ему задачей и теперь стоял рядом, явно горя нетерпением снова взяться за собственное дело. Только на лице его слишком ясно читалась уверенность, что начальник попусту тратит время.
- Закончили?- поинтересовался сэр Клинтон.
- Полностью,- ответил Армадейл. В тоне его весьма откровенно прозвучал намек, что заняться настоящей работой ему еще только предстоит.
- В таком случае мы можем перевернуть тело,- сказал сэр Клинтон, шагнув вперед и поманив пальцем констебля.
Они осторожно перевернули мертвого старика на спину. Прежде чем подняться, сэр Клинтон провел рукой по его груди и ногам. Выпрямившись, он сделал инспектору знак последовать его примеру.
- Его жилет и брюки немного влажные,- отметил Армадейл, в свою очередь пощупав одежду старика.- Вы это имели в виду?
Сэр Клинтон утвердительно кивнул. Лицо инспектора просветлело:
- Так вот почему вы спрашивали, какая вчера была роса!- догадался он.А я все не мог понять, что у вас на уме, сэр.
- На уме у меня было нечто в этом роде,- признал сэр Клинтон.- А теперь взгляните на лицо, инспектор. Нет ли признаков кровотечения из носа? Или, может, вы видите еще что-нибудь интересное?
Склонившись над телом, Армадейл тщательно осмотрел лицо умершего:
- Я не вижу ничего необычного,- сообщил он.- Правда, лицо немного распухло. Это, я полагаю, могло быть вызвано кровоизлиянием.
- Или тем, что уже после смерти кровь, подчиняясь силе тяжести, прилила к голове,- заметил сэр Клинтон.- Что ж, я и не ожидал обнаружить следы кровотечения. Если бы у него пошла носом кровь, это могло бы спасти его от удара.
Армадейл вопросительно поднял глаза:
- Так вы считаете, это всего лишь апоплексия, сэр?
- Боюсь, эта апоплексия каким-то образом связана с главой Уголовного кодекса, инспектор. В противном случае доктор Рэффорд мог бы смело выносить заключение о смерти, обозначая в качестве причины ее кровоизлияние в мозг.
Инспектор, видимо, различил в словах сэра Клинтона какой-то скрытый смысл, потому что в ответ лишь глубокомысленно кивнул.
- Что дальше, сэр?- спросил он.- Занесем тело в дом и осмотрим его?
Сэр Клинтон покачал головой:
- Не сейчас. Есть еще одно, что мне хотелось бы выяснить, а это, возможно, будет не так-то легко разглядеть. На улице освещение лучше. Заверните брюки на щиколотках, инспектор, и как следует поищите отметины они могут оказаться на передней части голени. Шансов мало, но все же у меня такое чувство, что вы там что-нибудь отыщете.
Армадейл послушно склонился над телом.
- Вы правы, сэр. На обеих голенях спереди видны слабые отметины - все, как вы и сказали, сэр. Они гораздо бледнее, чем на запястьях. Больше похожи на небольшие синяки, чем на следы от столкновения с каким-то предметом. Порезов на коже нет. Конечно, такие слабые повреждения проявляются только после смерти, иначе я бы ничего не заметил.
Сэр Клинтон молча кивнул. Нагнувшись к телу, он внимательно изучал лицо умершего. Через минуту он сделал Уэндоверу знак подойти.
- Не чувствуешь какого-нибудь особенного запаха, старина?
Уэндовер глубокомысленно засопел, лицо его просветлело, но потом на нем отразилась растерянность:
- Мне знаком этот запах, Клинтон. Я прекрасно его узнаю. Но совершенно не могу назвать его.
- Подумай еще,- посоветовал ему друг.- Обратись к дням своей юности и, возможно, вспомнишь его.
Уэндовер еще несколько раз глубоко втянул воздух, но остался в прежнем недоумении. По лицу Сэпкоута скользнуло любопытство. Приблизившись к телу, он в свою очередь принюхался.
- Я знаю, что это, сэр. Это грушевые леденцы, конфеты, которые едят дети. У Питера в доме всегда лежал кулек конфет для малышей, которые приходили к нему в гости.
- Точно!- с некоторым облегчением воскликнул Уэндовер.- Я знал, что лет сто уже мне не приходилось чувствовать этого запаха, и все же когда-то он был мне хорошо знаком.
Мысли сэра Клинтона тем временем устремились в старое русло:
- Доктор сказал мне, что Питер Хэй страдал апоплексией. Были ли у него и другие заболевания? Плохое пищеварение? Астма? Еще что-нибудь?
Сэпкоут решительно помотал головой.
- Нет, сэр,- безо всяких колебаний заявил он.- Не считая этих апоплексических ударов, Питер был крепкий как бык. Только в последние десять лет я впервые стал слышать, что у него нелады со здоровьем.
Сэр Клинтон кивнул, словно информация эта доставила ему удовольствие, но от комментариев воздержался.
- Думаю, пора перенести его в кровать,- окинув взглядом тело, предложил он.- А после этого можно будет пройтись кругом и посмотреть, не найдем ли мы чего-нибудь примечательного.
Они отнесли тело Питера Хэя в коттедж и положили на кровать, на которой, судя по нетронутой постели, со вчерашнего дня никто не спал.
- Лучше вам заняться осмотром тела, инспектор,- заметил сэр Клинтон.
Когда Армадейл приступил к работе, он пригласил своего друга во вторую комнату маленького домика, оставив дверь в спальню открытой, чтобы инспектор, занимаясь своим делом, не пропустил ничего важного.
Уэндоверу показалось, что маленькая комнатушка не таит в себе ничего примечательного. Судя по всему, она служила одновременно кухней и гостиной. Спиртовка, камин, раковина, буфет, стол и два кресла - вот и все, что на первый взгляд .составляло ее обстановку. Уэндовер поднял глаза. Внимание его привлекло какое-то движение: на стене висела клетка с ручной белкой.
- Я слышал, что Питер Хэй держал домашних животных,- заметил он, обращаясь к констеблю. Тот с довольно мрачным видом прошел через комнату, чтобы заглянуть в клетку.
- Да, сэр,- ответил он.- Он любил с ними возиться. Еще несколько клеток стоит на улице, позади коттеджа.- Сэпкоут на мгновение задумался и добавил: - Кому-то теперь, после его смерти, придется приглядывать за бедными зверьками. Не возражаете, если я их заберу, сэр? Их ведь надо кормить.
Сэр Клинтон, к которому, очевидно, был обращен вопрос, дал разрешение безо всяких колебаний:
- Нельзя уморить животных голодом. Вам, разумеется, понадобится забрать и клетки?
- Да, сэр. Я могу поставить их у себя на заднем дворе.- Констебль на секунду замолчал и прибавил несколько сконфуженно: - Питер был мне хорошим другом. Я не хочу, чтобы его любимые зверьки попали к человеку, который не будет за ними ухаживать или станет с ними жестоко обращаться. Питер их по-настоящему любил.
Взгляд Уэндовера упал на маленькую коробочку из белой бумаги, стоящую в буфете на полке. Он подошел, открыл коробочку, понюхал и передал ее сэру Клинтону.
- Вот откуда тот запах, Клинтон. Коробочка грушевых леденцов, как и сказал констебль. Наверное, перед смертью он их ел.
Друг поглядел на смятую бумагу:
- Если мы ищем отпечатки пальцев, это нам едва ли поможет. Передай-ка коробочку инспектору. Можно также отдать леденцы на анализ. Вероятность отравления никогда нельзя исключать... А, инспектор, вы быстро справились с работой.
Армадейл, выйдя из спальни, флегматично приступил к изложению результатов осмотра:
- На теле мне не удалось обнаружить ничего, кроме уже отмеченных нами следов, сэр. Ни какого-либо рода ранений, ни ушибов. Абсолютно ничего подозрительного. Если не считать эти отметины, похоже, что дело это пустышка.
Сэр Клинтон кивнул с таким выражением, будто получил подтверждение какой-то весьма сомнительной гипотезы. Перейдя на другую сторону комнаты, он, казалось, с головой погрузился в созерцание забавных трюков, которые в своей клетке выделывала белка. Через пару минут он обернулся к Сэпкоуту:
- Вы хорошо знали Питера Хэя, констебль. Мне нужны некоторые сведения о его привычках и образе жизни. Чем он занимал себя в течение всего дня?
Констебль поскреб ухо, будто желая этим действием заставить свою память лучше работать.
- Сказать по правде, сэр, он мало чего делал. Вы понимаете, он здесь был всего лишь уборщиком. В хорошую погоду он утром отправлялся в Фоксхиллз и открывал кое-где окна, чтобы проветрить комнаты. Потом обходил поместье, видимо, просто чтобы посмотреть, все ли в порядке. Иногда ему нужно было сходить в деревню, чтобы купить чаю, или масла, или еще чего-нибудь. Потом он возвращался домой и обедал. Днем он ложился отдохнуть - все-таки он уже был немолод,- потом копался в саду, ухаживал за своими цветами. После этого пил чай. Во второй половине дня он снова ходил в Фоксхиллз, смотрел, как там дела и закрывал те окна, которые утром открыл. А затем он возвращался сюда и, чаще всего, занимался поливкой - если погода была сухая. Время от времени кто-нибудь из нас заходил к нему поболтать. Или он сам мог прогуляться до деревни, чтобы навестить меня или еще кого-нибудь. Или садился почитать.
Сэр Клинтон окинул взглядом скудную обстановку комнаты:
- Значит, у него были книги? Я ни одной не вижу.
- Он читал свою Библию, сэр. Я никогда не видел, чтобы он читал что-то другое.
- В спальне лежит Библия, сэр Клинтон,- подтвердил Армадейл.
- Весьма монотонная жизнь,- бесстрастно констатировал сэр Клинтон.- А теперь мне хотелось бы узнать, каким человеком был Питер Хэй. Вы сказали, он держался любезно с окружающими?
- Очень любезно,- горячо подтвердил Сэпкоут.- Помнится, я как-то слышал, что один приезжий назвал Питера прирожденным джентльменом.
- Да, даже в наши времена они изредка попадаются,- согласился сэр Клинтон.- А теперь перейдем к деталям, констебль. Мне хочется составить для себя подробный портрет этого человека. Вы, похоже, знали его достаточно хорошо, чтобы мне в этом помочь. Итак, попробуем. Предположим, я где-нибудь с ним познакомился и предложил зайти к нему в гости - или он сам меня пригласил. Что могло бы произойти дальше? Полагаю, я бы постучал в дверь, и Питер впустил бы меня. Куда он пригласил бы меня сесть?
- На любой из этих стульев, сэр. Они мало чем различаются меж собой. Если бы между ними была какая-нибудь разница, Питер усадил бы вас на тот, что получше.
- Согласен. Я начинаю лучше представлять себе вашего друга. Продолжайте, констебль. Насколько я могу судить, Питер Хэй был человеком простым и непосредственным. Он встретил бы меня по-домашнему, в рубашке, так же, как вас? Без всяких церемоний, без суеты?
- Он вообще не суетился, сэр. Но для вас он надел бы пиджак, потому что вы чужой джентльмен, специально приехавший к нему в гости. И, возможно, он предложил бы вам чашечку чаю - если бы время было подходящее.
- А в более поздний час? Немного виски - если он держал в доме виски?
- Нет, сэр. Питер был убежденным трезвенником.
Сэр Клинтон окинул взглядом буфет, в котором все тарелки были выстроены ровными рядами:
- Я вижу, он был аккуратным человеком?
- Очень, сэр. Все держал в идеальном порядке. Не выносил, чтобы вещи валялись как попало. Иногда я даже сердился, потому что он принимался мыть посуду после чая, когда мне хотелось с ним поговорить. Конечно, если бы на моем месте были вы, думаю, он бы дождался, пока вы уйдете. Было бы невежливо мыть посуду при госте.
- Вы оказываете мне неоценимую помощь, констебль,- ободряюще заметил сэр Клинтон.- А теперь вот что: я полагаю, Питер Хэй скопил некоторую сумму денег. Он, похоже, жил очень скромно, избегал крупных трат?
- Совершенно верно, сэр. Все, что ему удавалось скопить, он клал в сберегательную кассу па почте. В доме он хранил только деньги на продукты.
- Так я и думал. Видите, как хорошо вы обрисовали его, констебль. И где Питер хранил деньги на расходы?
- В буфете, вот здесь,- сказал констебль, указывая на один из больших ящиков, запертый на замок.- Ключ Питер повсюду носил с собой.
- Прошу вас, инспектор, попытайтесь раздобыть ключ. Полагаю, вы найдете его у Питера в кармане.
Ключ почти сразу же отыскался. Сэр Клинтон отпер ящик. Когда он выдвинул его, констебль издал изумленное восклицание. Уэндовер подался вперед и увидел, что кроме небольшой суммы денег в ящике лежит несколько серебряных предметов.
Сэр Клинтон сделал предупреждающий жест:
- Ничего не трогайте. Нам, возможно, понадобится искать здесь отпечатки... На них какой-то герб,- добавил он, внимательно осмотрев вещи.
- Это эмблема Фоксхиллза, сэр,- поспешил пояснить констебль.- Но ума не приложу, зачем Питеру Хэю понадобились эти вещи. Вот это,- указал он,- из гостиной в Фоксхиллзе. Я видел эту штуку, когда вместе с Питером ходил в Фоксхиллз закрывать на ночь окна. Она дорогая, правда, сэр? Питер говорил мне, что эти вещи стоят больших денег - не считая стоимости серебра. И думаю, он об этом от кого-то узнал - скорее всего, от кого-то из членов семьи.
Сэр Клинтон оставил серебряные вещи и подобрал монеты, лежащие в углу ящика.
- Один фунт четыре с половиной пенса. Примерно столько вы и ожидали здесь увидеть, констебль?
- Около того, сэр, тем более в конце недели.
Сэр Клинтон небрежно поднял сберегательную книжку, взглянул на сумму общего баланса и положил книжку на место. Очевидно, этот жест ничего особенного не означал.
- Думаю, вам лучше забрать эти серебряные приборы, инспектор, и проверить их на предмет отпечатков. Берите их осторожно. Подождите минутку! Я хочу на них взглянуть.
Инспектор шагнул вперед.
- У меня может не оказаться мела, сэр, но в моем кармане лежит пара резиновых перчаток,- заявил он с плохо скрываемым торжеством.- Я переложу вещи на стол, и вы сможете осмотреть их там.
Натянув перчатки, он осторожно вытащил приборы из ящика и перенес их на стол. Сэр Клинтон последовал за ним. Склонившись над столом, он подверг вещи тщательному изучению.
- Видите здесь что-нибудь?- требовательно спросил он, наконец уступая место инспектору.
После того как Армадейл со всех сторон оглядел серебряную поверхность приборов, наступила очередь Уэндовера. Снова выпрямившись, он покачал головой. Сэр Клинтон перевел взгляд на инспектора и в ответ снова получил отрицательный жест.
- Значит, все мы видим одно и то же,- заключил сэр Клинтон.- Из этого, не греша против истины, можно сделать по крайней мере один вывод.
- И какой же?- опередив инспектора, воскликнул Уэндовер.
- Что здесь нечего видеть,- мягко ответил сэр Клинтон.- Я думал, вы и сами это поймете, старина.
За спиной Уэндовера инспектор наслаждался его смущением, благодаря Провидение за то, что не успел задать тот же вопрос сам. Сэр Клинтон же повернулся к Сэпкоуту:
- Я полагаю, Питер Хэй держал ключи от Фоксхиллза - по крайней мере, те, которыми постоянно пользовался,- где-нибудь под рукой?
- Он все время носил их в кармане, сэр. Я хорошо помню - такая маленькая связка ключей для автоматических замков.
- Вы можете достать их, инспектор. Думаю, теперь нам следует пойти в поместье и посмотреть, не найдем ли мы там чего-нибудь, достойного внимания. Но, разумеется, мы не можем врываться туда без разрешения.- Он снова обратился к Сэпкоуту: - Как только мы запрем коттедж, констебль, отправляйтесь в отель и отыщите там кого-нибудь из владельцев Фоксхиллза. Попросите их приехать сюда. Скосите им, что мы хотим осмотреть Фоксхиллз в связи с тем, что из дома унесли кое-какие вещи. Объясните положение вещей, но помните - только вкратце. Потом оставьте для доктора Рэффорда сообщение, что нам, возможно, понадобится заключение о смерти. Когда поедете назад, лучше захватите тачку, чтобы увезти все эти клетки.
Сэр Клинтон дал Сэпкоуту еще несколько указаний относительно обращения с телом Питера Хэя. Затем обернулся к инспектору:
- Полагаю, чуть позднее вам следует снять у Хэя отпечатки пальцев. Это всего лишь мера предосторожности - я не думаю, что они и в самом деле нам понадобятся. Но нам совсем не помешает иметь их про запас. И, насколько я понимаю, в настоящий момент нам здесь больше делать нечего.
Сэр Клинтон первым двинулся из коттеджа в сад. Констебль запер дверь, сунул ключ в карман, вывез с заднего двора велосипед и поспешно укатил вниз по улице.
Джентльмены во главе с сэром Клинтоном отправились на задний двор. Но осмотр размещенного там зверинца не принес результатов, способных заинтересовать кого-либо из участников расследования - по крайне мере, в связи с вверенным им делом.
- Давайте присядем здесь, на скамейке,- предложил сэр Клинтон, когда они вернулись в переднюю часть сада.- Нам придется подождать этих людей из отеля. И будет небесполезно сложить воедино все собранные нами факты, прежде чем приступать к дальнейшему расследованию.
- Значит, вы уверены, что это не пустышка?- с опаской спросил Армадейл.
- Я удивлен, что доктор Рэффорд не пошел чуть-чуть дальше в своих предположениях,- равнодушно ответил сэр Клинтон.- В любом случае, теперь необходимо прояснить дело с фоксхиллзским серебром. Глава 4 Что же случилось ночью? Сэр Клинтон достал портсигар и протянул его по очереди обоим своим спутникам.
- Давайте сначала выслушаем неофициальную точку зрения,- предложил он.Старина, что ты думаешь об этом деле в свете классической литературы?
Уэндовер протестующе потряс головой:
- Не очень справедливо начинать с дилетанта, Клинтон. В соответствии с классическими канонами, начинают всегда полицейские. А потом, когда они терпят бесславное поражение, вперед выступает дилетант и успешно распутывает дело. Ты искажаешь порядок, установленный Природой. Однако, я не против того, чтобы изложить, какие пункты в этом деле, на мой взгляд, являются неоспоримыми.
- Это-то нам и нужно, старина,- благодарно воскликнул сэр Клинтон.Если дело таки попадет в суд, то без неоспоримых пунктов нам просто не обойтись. Продолжай.
- Ну что же... Во-первых, по моему мнению, эти следы на запястьях и щиколотках говорят о том, что прошлой ночью Питер Хэй был связан. Отметины на запястьях глубже, чем на щиколотках, и примерно этого и можно было в таком случае ожидать. В случае с запястьями веревка должна была соприкасаться с обнаженной кожей. Но на щиколотках препятствие в виде ткани брюк и носков смягчило давление.
Инспектор Армадейл одобрительно кивнул, словно мнение его об Уэндовере несколько улучшилось.
- Допустим, что эта гипотеза верна,- продолжал Уэндовер.- Тогда возникает образ некоего человека, напавшего на Питера Хэя и связавшего его. Но у Питера Хэя были проблемы со здоровьем. Он, по словам доктора, страдал от повышенного кровяного давления, и у него уже случались небольшие удары. Другими словами, в случае излишнего перенапряжения он был подвержен опасности кровоизлияния в мозг. Предположим, он изо всех сил сопротивлялся и таким образом спровоцировал удар. В таком случае злоумышленник внезапно оказывается с трупом на руках, хотя вовсе не желал никого убивать.
Армадейл еще раз кивнул, словно соглашаясь с этой цепочкой умозаключений.
- Если бы злоумышленник оставил Хэя связанным, наутро о нападении стало бы известно,- продолжал Уэндовер.- Поэтому он развязал веревку, вытащил тело на улицу и придал ему такое положение, чтобы смерть приписали сердечному приступу.
Он замолчал.
- И это все, старина?- спросил сэр Клинтон.- А как, к примеру, объяснить серебро, найденное в буфете?
Уэндовер сделал невнятный жест:
- Не вижу никакой связи между серебром и этим делом. Конечно могло случиться, что злоумышленник охотился именно за ним, но внезапный поворот событий так напугал его, что он просто удрал, ничего не забрав. Если бы я пришел в дом, чтобы просто обокрасть человека, то едва ли рискнул бы заниматься грабежом, зная, что мне грозит обвинение в убийстве. Я поспешил бы убраться, пока еще не подвергся опасности быть схваченным.
- Ты закончил? В таком случае, инспектор, пришла ваша очередь. Внесите собственную лепту в общее дело.
Первоначально Армадейл намеревался ограничиться лишь сухим изложением фактов и не выдвигать теорий. Но, как и предвидел сэр Клинтон, соблазн подвергнуть критике дилетантские рассуждения оказался слишком велик.
- Тот факт, что Питер Хэй был связан, не вызывает особых сомнений,начал инспектор.- Следы на теле целиком указывают именно в этом направлении. Но одну деталь в них мистер Уэндовер все же не учел. На ногах отметины присутствуют только спереди - сзади никаких следов нет.- Он на секунду замолчал, со скрытым триумфом глядя на Уэндовера.
- И какой же отсюда следует вывод?- спросил сэр Клинтон.
- Я полагаю, что он был привязан к чему-то. В таком случае веревка была обвязана вокруг ног и некоего предмета, и ноги его прижимались к нему задней частью. Если дело обстояло именно так, то сзади на ногах и не должно было остаться никаких отпечатков.
- Тогда к чему же он был привязан?- спросил Уэндовер.
- К одному из стульев в коттедже,- продолжал инспектор развивать свою гипотезу.- Если бы Хэй сидел на стуле, и обе его ноги были привязаны к ножкам, то на коже остались бы именно такие следы, которые мы недавно видели.
Сэр Клинтон согласно кивнул.
- Еще что-нибудь?- спросил он.
- Я еще не совсем закончил,- ответил Армадейл.- Допустим, Питера Хэя связали именно таким способом, который я только что описал. Если бы действовал только один человек, на теле должны были остаться следы борьбы отметины на запястьях или еще что-нибудь в этом роде. Питер Хэй, очевидно, был весьма крепким человеком и обладал достаточной силой, чтобы при возможности оказать сопротивление. Он, без сомнения, мог доставить злоумышленнику достаточно хлопот, чтобы свидетельства этого остались на его собственной коже.
- Значит, преступников было несколько?- предположил сэр Клинтон.
- По крайней мере двое. Допустим, что один из них отвлекал Хэя разговором, а другой тем временем застал его врасплох. Тогда снимается вопрос о том, почему не было борьбы. Один из преступников внезапно набрасывается на него, к нему присоединяется второй, и Питер оказывается связанным, не успев оказать никакого сопротивления. Соответственно, никаких повреждений на его коже не остается.
- Звучит убедительно,- признал Уэндовер.
Сэр Клинтон спросил с наивным видом:
- Если бы преступник был один, и завязалась жестокая драка, то у Питера Хэя от этого непременно случился бы удар. А если бы Питер умер во время схватки, то его не понадобилось бы связывать? Ведь так, старина?
Уэндовер, минуту поразмыслив, ворчливо признал, что это звучит правдоподобно.
- Продолжайте, инспектор,- приказал сэр Клинтон, возвращаясь к главной теме.
- Я не очень понимаю, чем занялись преступники после того, как связали Питера Хэя,- признался Армадейл.- Насколько я смог заметить, они не стали обшаривать коттедж. Если они и охотились за чем-то, то явно не за мелочью в буфете и не за парой серебряных вещиц, поскольку оставили их нетронутыми, хотя, если бы хотели, то могли легко их унести. Вот этого-то я и не понимаю.
Услышав, что в теории инспектора обнаружился пробел, Уэндовер стал проявлять признаки некоторого удовольствия.
- Как бы то ни было, Питер Хэй, я полагаю, умер на своем стуле,продолжал Армадейл.- Возможно, причиной тому послужил шок от происшедшего. В любом случае, преступники внезапно остаются с трупом на руках. Поэтому, как заметил мистер Уэндовер, они прилагают все усилия, чтобы замести следы. Они развязывают Хэя, выносят его на улицу, кладут на землю, как будто он потерял сознание и умер во дворе. Но преступники забыли одну деталь. Если бы Питер с размаху повалился наземь,- именно такое впечатление они хотели создать,- его лицо было бы слегка разбито о плиты дорожки. Преступники положили его с вытянутыми над головой руками, как будто он упал сразу всем телом. В такой позиции он не смог бы при падении защитить лицо. Обычно люди, падая, держат руки где-нибудь между лицом и грудью - в любом случае, под телом. Но его руки вытянуты над головой, и все же при этом на лице его - ни единого ушиба. Это неестественно.
- Очень убедительно, инспектор.
- Тогда перехожу к следующему пункту. Вы заставили меня обратить внимание на влагу па передней части одежды, под телом. Роса не могла туда попасть.
- Совершенно верно,- согласился сэр Клинтон.- Вы считаете, это указывает на время, когда преступники положили тело на дорожку?
- Это указывает, что они положили тело на влажную от росы землю, следовательно, произошло это уже после того, как выпала роса. С другой стороны, мы имеем нетронутую постель. Все это ограничивает время происшествия до промежутка между выпадением росы и временем, когда Питер Хэй обычно отправлялся спать.
- Если только он тем вечером специально не засиделся допоздна,- вставил Уэндовер.
Армадейл сухо кивнул, принимая это предположение, и продолжил:
- Есть еще два пункта. Они только что пришли мне в голову, сэр. Во-первых, серебро...
- Да?- подбодрил его сэр Клинтон. Инспектора, казалось, обуревали сомнения:
- Мне кажется, сэр, что нам все же не следует исключать ограбление. Может оказаться, что в этом деле одно преступление переплетается с другим. Предположим, что Питер Хэй решил использовать свою должность уборщика, чтобы сбежать с оставшимся в Фоксхиллзе серебром, и хранил вещи у себя дома, дожидаясь удобного для побега момента. Люди, которые прошлой ночью убили его, весьма возможно, нацелились па основную часть ценностей, а на те несколько случайных вещиц, что Хэй спрятал в своем буфете, махнули рукой. Судя по всему, они могли добыть неплохой улов.
- А другой пункт, инспектор?
- Другой пункт - отметины на коже. Они оставлены не веревками. Ну, конечно, можно связать человека и чем-нибудь другим - полосками ткани, носовыми платками, хирургическими бинтами. Край хирургического бинта оставит четкий отпечаток на коже, если его достаточно плотно затянуть или если привязанный к стулу человек будет вырываться. Вы понимаете, к чему я клоню?
- Вы хотите сказать,- вмешался Уэндовер,- что след от веревки ярче всего посередине, так как веревка - цилиндрической формы, и ее выпуклая центральная часть врезается в кожу. При этом плоский бинт оказывает равномерное давление в любой своей части, кроме края, который по всей длине врезается в тело. Я прав?
- Именно это я и имел в виду,- подтвердил Армадейл.
Со стороны сэра Клинтона не последовало немедленной критики. Вместо этого он, казалось, задумался о собственной дальнейшей линии поведения. Наконец он принял решение:
- Мы несколько отклонились от первоначальной договоренности, инспектор. Но если уж вы выложили карты на стол, я последую вашему примеру. Так что пока мы в равном положении. Но запомните, вы не должны воспринимать данный случай как прецедент. Я не намерен в ходе расследования заниматься выстраиванием беспочвенных теорий. Намного разумнее будет воспользоваться старым методом: каждому из нас осмыслять полученные факты со своей позиции. Всегда ценно, когда рядом сосуществуют три независимых точки зрения. А сводить наши мнения воедино - значит терять это преимущество. Вы с мистером Уэндовером пришли к не совсем одинаковым заключениям касательно главного пункта в этом деле. И если бы вы не облекли ваши идеи в слова, то мой друг продолжил бы двигаться вперед в поисках одного преступника. А вы стали бы охотиться за двумя другими людьми. Таким образом, оба варианта развития событий были бы нами учтены. Теперь же, я полагаю, ты перешел на сторону инспектора, старина?
- Его точка зрения, пожалуй, в большей мере соответствует фактам, чем моя,- признал Уэндовер.
- Ну вот!- воскликнул сэр Клинтон.- Таким образом, мы лишились человека, который направил бы все усилия на поимку преступника, действовавшего - этого ни в коем случае нельзя исключать - в одиночку. Вот почему я не люблю обмениваться выводами. Однако, инспектор, я поступил бы нечестно, не сообщив вам собственных соображений. Но помните: это - не прецедент.
Армадейл угрюмым жестом выразил свое согласие.
- Из имеющихся фактов я пока сделал такие выводы,- продолжал сэр Клинтон.- Прежде всего, по крайней мере один из людей, замешанных в это дело, был человеком более высокого социального уровня. И он, без сомнения, явился в дом Питера Хэя по предварительной договоренности. Это был дружеский визит. И Питер Хэй знал, что этот человек придет.
- С чего ты это взял?- удивился Уэндовер.
- Это довольно просто. На трупе был пиджак, не так ли? Я это понял уже тогда, когда доктор сказал, что ему пришлось завернуть рукава, чтобы увидеть отметины. И, конечно, когда мы увидели тело, па нем был пиджак. Л люди такого социального положения, как Питер, носят пиджак не так много, как мы. Им нравится чувствовать себя свободно, когда они присаживаются отдохнуть после рабочего дня. Поэтому по вечерам они снимают воротнички, развязывают галстуки и так далее. Вопрос заключался лишь в том, отличался ли от этого типа Питер Хэй. Вот вам и объяснение моего разговора с констеблем, инспектор. Я все время чувствовал на себе ваш неодобрительный взгляд. Но из этой беседы я извлек тот простой факт, что Питер Хэй ни за что не надел бы пиджак, если только не ожидал посетителя, и более того - посетителя, принадлежащего к более высокому классу общества. Теперь понимаете?
- В этом, возможно, что-то есть,- неохотно признал инспектор.
Сэр Клинтон не выразил по этому поводу никакого особого ликования и невозмутимо продолжил рассуждения:
- Следующим мое внимание привлек характер отметин на коже: острый край. Вам я на это тоже указал. У меня нет ни малейших сомнений, что Питера Хэя связали какой-то полосой ткани. Но не так-то легко с ходу отыскать полосу ткани. Для целей преступников подошел бы носовой платок. Но в данном случае обе ноги жертвы были привязаны к стулу, запястья также были связаны. Если только в нападении не участвовали трос, злоумышленники смогли бы найти только два платка, потому что обычно люди носят с собой один платок. С той же целью можно было бы использовать разорванную па полосы простыню. Но я не очень представляю себе, как Питер Хэй стоит в бездействии, в то время как преступники рвут его простыни, чтобы чуть попозже его связать. Кроме того, насколько я мог заметить, его покрывала были невредимы, а простынями он не пользовался.
- Я понимаю, к чему ты клонишь, Клинтон,- вмешался Уэндовер.- Ты хочешь сказать, что преступление было заранее спланировано. Что эти люди принесли все необходимое в кармане, и им не пришлось связывать старика чем попало?
- Факты, кажется, указывают именно на это, не так ли?- продолжал сэр Клинтон.- Тогда остается вопрос, как все это было проделано. Я согласен с вами, инспектор, что тут поработали два человека. Вполне очевидно, что они обладали достаточной силой, чтобы связать Питера Хэя почти мгновенно, не дав ему возможности оказать сопротивление. А такая задача требует двоих - и по-настоящему сильных - людей. К тому же, если их было двое, один мог отвлекать Питера разговорами, в то время как второй, как бы случайно возможно, якобы желая посмотреть на белку,- зашел ему в тыл и потом внезапно набросился на него.
На лице Армадейла отразилось явное удовольствие, когда он услышал, что начальник разделяет его точку зрения.
- Итак, допустим, что преступники одолели Питера Хэя. В случае обычного налета самым простым было бы связать .ему руки и ноги и оставить его на полу, а самим заняться грабежом. Но они привязали Питера к стулу - а это сделать не так-то просто. Преступники должны были иметь вескую причину для того, чтобы подвергать себя излишним затруднениям.
- Даже если вы связали человеку руки и ноги, он может перекатиться по полу и помешать вам,- высказал предположение инспектор.- Если привязать его к стулу, то он двигаться не сможет.
- Совершенно верно,- согласился сэр Клинтон.- Но, инспектор, окажись вы в описываемой ситуации, стали бы вы так излишне утруждаться? Нет? Я тоже. Очевидно, этому есть более вероятное объяснение. Вы когда-нибудь навещали больного друга?
- Да,- ответил Армадейл, явно озадаченный.
- В таком случае, замечали ли вы, что с ним легче разговаривать, если он сидит в постели, а не лежит?
- Да, в том, что вы говорите, что-то есть,- признал инспектор.- Я никогда па это не обращал внимания, но теперь, когда вы сказали об этом, сэр, я понимаю, что вы правы. Приятнее беседовать с человеком, если он не лежит в постели. Наверное, это как-то непривычно.
- Или в том случае, когда он сидит, вы можете следить за его мимикой,предложил альтернативу сэр Клинтон.
Уэндовер явно догадался, к чему клонит его друг:
- Так ты думаешь, Клинтон, что преступники связали Питера таким образом потому, что хотели говорить с ним и при этом отчетливо видеть его лицо?
- Чем-то подобным можно объяснить имеющиеся у пас факты. Я на этой гипотезе не настаиваю. Л теперь мы переходим к следующему пункту - запаху грушевых леденцов.
- Но это полностью объяснилось. Я сам нашел в буфете коробку конфет,запротестовал Уэндовер.- Питер Хэй их ел. В этом ничего нет, Клинтон.
Сэр Клинтон улыбнулся немного сардонически:
- Не так быстро, старина. Согласен, ты нашел в буфете коробку конфет. Но кто тебе сказал, что купил их и поставил туда Питер Хэй?
- Но это же попятно!- продолжал спорить Уэндовер.- Констебль ведь сказал тебе, что он держал в доме коробку конфет для детей.
- Совершенно верно. И я признаю, что другой коробки там не было. Но давайте на минуту отвлечемся о г грушевых леденцов. Нельзя отрицать, что они обладают сильным, отчетливым ароматом. Можете ли вы вспомнить что-нибудь другое с таким же запахом?
Лицо инспектора Армадейла просветлело:
- Такая штука, которой замазывают порезы - "Нью-скин", да? Она пахнет грушевыми леденцами.- Радость медленно сползла с его лица.- Но я не понимаю, при чем тут может быть "Нью-скин", сэр.
- Я тоже, инспектор,- любезно отозвался сэр Клинтон.- Я полагаю, "Нью-скин" здесь ни при чем.
- Тогда в чем же дело?- спросил Армадейл.
- Все довольно просто, если только получше слушать. Провоцируя констебля на подробный рассказ о Питере Хэе, я стремился услышать одну вещь. И выяснил, что он не страдал от астмы.
- Я все еще не понимаю, сэр,- в растерянности признался инспектор.
Уэндовер же вспомнил ту деталь, которую упустил Армадейл:
- Я догадываюсь, на что ты намекаешь, Клинтон. Ты думаешь об амилнитрите - лекарстве, которое вдыхают астматики, если у них случается приступ. Ты хотел выяснить, употреблял ли его Питер Хэй? И теперь, конечно, я вспоминаю, что лекарство это тоже имеет запах грушевых леденцов.
- Верно, старина. Амилнитрит, который используют при астме, вещество, содержащееся в "Нью-скине", после испарения которого остается коллодий, и ароматизатор грушевых леденцов - все это производится из вещества под названием "амиловый спирт". И все они обладают примерно одинаковым запахом. Исключим "Нью-скин", так как он, похоже, в данный случай не вписывается. Таким образом получается, что от тела исходит запах грушевых леденцов или амилнитрита.
Инспектор Армадейл был совершенно сбит с толку.
- Я что-то не вижу, чтобы вы сильно продвинулись вперед, сэр. В конце концов, мы же нашли грушевые леденцы. Какой смысл копать дальше? Если вы подозреваете отравление... Этот амилнитрит ядовитый, и вы думаете, что его подмешали в грушевые леденцы, чтобы их запах заглушил его?
- Нет. По моему мнению, замысел преступников был еще более хитрым. Хотя я совершенно искренне признаю, что все мои рассуждения - чистая гипотеза. И я, так сказать, хочу испробовать ее - просто чтобы знать, что мы учли все возможные варианты. Итак, вот она. Я изложу ее в двух словах. При вдыхании амилнитрит вызывает приток крови к мозгу.
- А Питер Хэй и без того страдал от повышенного давления,- вмешался Уэндовер.- Поэтому дополнительный приток крови убил бы его? Ты ведь это хочешь сказать?
- Ведь такую возможность нельзя отвергать, верно?- ответил сэр Клинтон.- Даже маленькая доза этого вещества - пара вдохов - обеспечит вам сильную головную боль на весь день. Жуткая вещь.
Инспектор Армадейл погрузился в раздумья.
- Значит, вы думаете, что, связав Хэя, преступники дали ему понюхать это вещество и тем самым вызвали апоплексический удар, сэр?
- Это можно было проделать довольно легко,- осторожно предположил сэр Клинтон.- Питер Хэй был предрасположен к удару. Преступники могли вылить чайную ложку амилнитрита па кусок ваты и прижать к его носу. И это убила бы его. Но они не стали делать этого в коттедже. Они вынесли Хэя на улицу вместе со стулом и отравили его здесь, на открытом воздухе, иначе в комнате, даже после стольких часов, чувствовался бы сильный запах амилнитрита. Возможно, именно поэтому они решили оставить его здесь на всю ночь - чтобы запах как можно сильнее выветрился. После медицинского освидетельствования мы все узнаем в точности. Если мое предположение верно, в его легких должно содержаться некоторое количество амилнитрита.- Сэр Клинтон на секунду замолчал. Потом продолжил: - Заметьте, я не утверждаю, что это верно. У нас пока нет точных данных. Но давайте на время допустим, что я прав. И посмотрим, к чему еще приведет пас моя гипотеза. Преступники могли раздобыть амилнитрит заранее и принести его сюда, специально для своих целей. Но амилнитрит не убьет обычного человека. Следовательно, им должно было быть известно состояние здоровья Питера Хэя. Кроме того, они должны были знать, что он постоянно держит в доме конфеты. По моему мнению, преступники принесли с собой коробку грушевых леденцов, а коробку Питера - в которой, возможно, вовсе их не было - забрали. Советую вам, инспектор, не забыть узнать в деревенском магазине, какие конфеты в последнее время покупал Питер. Выясните, какие он купил в последний раз.
Сор Клинтон швырнул окурок через забор и достал портсигар.
- Вы понимаете, на что указывают факты?- спросил он, снова закуривая.
- Нетрудно понять, когда ты излагаешь их подобным образом,- отозвался Уэндовер.- Ты имеешь в виду, что, если эти люди были до такой степени осведомлены о здоровье и привычках Питера, значит, они местные.
- Если исходить из сделанных нами предположений, то да,- подтвердил сэр Клинтон.- Но не забывай, что пока все это лишь догадки. Чтобы удостоверить их, требуется медицинское освидетельствование. Теперь остаются лишь три пункта: время смерти, отсутствие ран на лице и на теле и вопрос о серебре в буфете. Что касается первых двух, то предположение об амилнитрите прекрасно с ними увязывается. Первая ошибка убийц - если это убийство - заключается в том, что, столь тщательно уложив труп, они забыли разместить руки под телом. Видимо, по их мнению, именно такая поза указывает на внезапное падение в результате мгновенной смерти. Что же до времени предполагаемого убийства, мы можем утверждать только, что произошло оно после того, как выпала роса. Преступники могли разговаривать со стариком в течение нескольких часов, прежде чем прикончить его. А могли дать ему нитрит почти сразу же после того, как его связали. Нам это неизвестно, и, в конце концов, это не так уж важно.- Сэр Клинтон стряхнул пепел с сигареты.- Л теперь мы переходим в область реальных фактов, к тому пункту, который суд непременно захочет выяснить: каков был мотив. Чего добивались преступники?
Сэр Клинтон взглянул на своих спутников, как бы приглашая их высказаться.
- Я предложил возможный мотив, сэр,- напомнил инспектор.
- Да, но с точки зрения присяжных вам придется выполнить две вещи, чтобы сделать вашу гипотезу убедительной. Вам придется доказать, что Питер Хэй готовился обворовать Фоксхиллз, и вам придется установить, что убийцы сбежали с большей частью добычи. Это само по себе практически отдельное дело. Мне же кажется, что серебро в буфете говорит лишь об одной довольно обычной ошибке: желая обставить все как можно убедительнее, убийцы несколько перестарались.
На лице инспектора отразилось некоторое недоверие.
- Разве вы не понимаете, в чем их промах?- продолжал сэр Клинтон.Каким человеком был Питер Хэй? Вы слышали, как я пытался вытянуть это из констебля, не так ли? И что же я получил? Что Питер Хэй был простым, необразованным стариком, который кроме своей Библии практически ничего не читал. Теперь вспомните тот факт, что пи на одном из найденных в буфете предметов не было ни одного отпечатка пальцев, а на серебре они более заметны, чем на любой другой поверхности. Человек, державший в руках серебро, прекрасно знал об опасности, которую таят в себе отпечатки. И он надел перчатки. После того, как я выслушал рассказ констебля о Питере Хэе, вы вряд ли убедите меня, что старику могла прийти в голову мысль о такого рода предосторожностях.
Инспектор все еще сомневался:
- Возможно, и так, сэр, но никогда нельзя знать наверняка.
- Что же, по моим предположениям, Питер Хэй и в руки не брал этих вещей. Их подложили в буфет убийцы, и они позаботились о том, чтобы не оставить на серебре свою визитную карточку. Присутствие этих вещей в буфете не вызывает ли у вас еще каких-нибудь предположений, господа?
- Ты хочешь сказать, Клинтон,- сказал Уэндовер,- что они ограбили Фоксхиллз сами, подложили серебро в буфет Питера Хэя, чтобы бросить подозрение на него, а сами тем временем скрылись с главной добычей?
Сэр Клинтон был далек от того, чтобы с воодушевлением отстаивать эту точку зрения:
- Это всего лишь гипотеза, старина. Нам пока не стоит сосредотачивать на ней все внимание. Когда мы доберемся до Фоксхиллза, мы увидим, пропало ли что-нибудь, кроме найденных нами вещей.- Он взглянул на свои наручные часы: - Время идет. Если констебль поторопился, эти люди могут появиться здесь в любую минуту. Давайте завершим наше совещание. Если мы исключим ограбление в качестве мотива, то...
Он замолчал на середине предложения, увидев, как автомобиль проехал по деревенской улице и затормозил у въезда на дорожку, ведущую к долгу. За рулем был Пол Фордингбридж. Рядом с ним сидела сестра. В сопровождении Уэндовера и инспектора сэр Клинтон направился к машине. Глава 5 Дневник - Полагаю, констебль в общих чертах изложил вам обстоятельства дела, мистер Фордингбридж?- спросил сэр Клинтон, поравнявшись с автомобилем.
Мисс Фордингбридж опередила брата:
- Это просто ужасно, сэр Клинтон!- воскликнула она.- Мне с трудом верится, что это правда. И я просто представить не могу, кому понадобилось убивать бедного Питера Хэя,- у него ведь на всем свете ни одного врага не было. Это просто невообразимо! И что их заставило это сделать? Не представляю. На следующем сеансе я должна попытаться что-нибудь об этом узнать. Но, может быть, вы уже все и сами выяснили?
Сэр Клинтон покачал головой:
- Мы, к сожалению, почти ничего не выяснили.
Мисс Фордингбридж окинула его подчеркнуто неодобрительным взглядом:
- Вы что, не собираетесь арестовывать человека, который его убил?
- В конце концов, я надеюсь, нам это удастся,- терпеливо ответил сэр Клинтон и обернулся в Полу Фордингбриджу: - Вот ключи от Фоксхиллза, которые хранились у Питера Хэя. У меня нет ордера на обыск, но, если вы позволите, нам необходимо осмотреть дом. Вы не возражаете против того, чтобы показать нам поместье? Видите ли, вы его хорошо знаете, и с вашей помощью мы сможем определить, все ли там в порядке.
При словах "ордер па обыск" Пол Фордингбридж заменю насторожился. Прежде чем ответить па просьбу сэра Клинтона, он довольно долго молчал.
- Разумеется, если угодно,- учтиво сказал он.- Буду только рад оказать вам любую помощь, которая в моих силах. Но что заставляет вас думать, что в Фоксхиллзе что-то не так? Констебль сказал, что Питера Хэя нашли в его собственном коттедже.
Повинуясь жесту сэра Клинтона, инспектор направился к его машине, надел резиновые перчатки и вернулся с одним из серебряных приборов, найденных в буфете Питера Хэя.
- Вы узнаете это?- спросил сэр Клинтон.
- Да, разумеется,- без колебаний ответила мисс Фордингбридж.- Это одна из тех вещиц, которые мы оставили в Фоксхиллзе, уезжая. Ценность ее невелика, поэтому мы не стали отправлять се в банковское хранилище вместе с остальной утварью.
- Питер Хэй сказал кому-то, что она дорогая,- вмешался инспектор.
- О, в некотором роде так и есть,- ответила мисс Фордингбридж.- Мне эту вещь подарил старый друг, поэтому она дорога мне как память. Но сама по себе она, как вы можете заметить, почти ничего не стоит.
Очевидно, Питер Хэй неверно понял услышанные им слова. Армадейл, весьма раздосадованный полученным известием, отнес вещицу назад в машину сэра Клинтона.
- Нам необходимо на некоторое время оставить эти вещи у нас,извиняющимся тоном произнес сэр Клинтон.- Мы обнаружили их в коттедже Питера Хэя. Может быть, вам известно, как они могли там оказаться?
- Насколько мне известно, на это не могло быть никаких причин,- без колебаний ответила мисс Фордингбридж.- Питеру Хэю они были ни к чему, и он не имел права уносить их из дома. Никакого права!
- Возможно, он принял их за дорогие вещи и решил, что в его доме они будут в большей безопасности,- высказал предположение Уэндовер.
- Он не имел права трогать что-либо из моих вещей,- решительно повторила мисс Фордингбридж.
- Может, поедем в Фоксхиллз?- бесцветным тоном предложил Пол Фордингбридж.- Вы сядете в собственный автомобиль? Хорошо. Тогда я буду показывать дорогу.
Он нажал на педаль, и машина тронулась вверх по улице. Сэр Клинтон и его спутники тоже сели в машину и поехали следом.
- Он вам не слишком-то помог,- обратился Уэндовер к остальным.- Боюсь, ему нечасто предоставляют возможность высказаться первым.
Когда они достигли Фоксхиллза, Пол Фордингбридж открывал парадную дверь дома. Жестом он пригласил их войти.
- Полагаю, вы просто хотите произвести общий осмотр?- спросил он.Делайте все что нужно. Я пойду с вами и по возможности отвечу на все ваши вопросы.
Мисс Фордингбридж присоединилась к небольшой компании, и они пустились в путь, переходя из комнаты в комнату. Сэр Клинтон и инспектор подвергли тщательному исследованию оконные запоры. Там, однако, все оказалось на месте. Наконец мисс Фордингбридж заметила нечто необычное:
- Мы оставили неубранными несколько серебряных безделушек. Я ни одной из них не вижу.
Инспектор Армадейл сделал пометку в блокноте.
- Не могли бы вы их перечислить?- спросил он.
На лице мисс Фордингбридж отразилась растерянность:
- Нет! Как могу я помнить наизусть все мелочи, которые мы тут повсюду оставили? Я, пожалуй, могу припомнить только несколько вещиц. Например, здесь была серебряная ваза. Но она совсем легкая. Я уверена, что цена ее невелика. А еще пара маленьких, полых внутри статуэток. Они вообще ничего не стоили.
- Что это за комната?- прервал поток ее красноречия сэр Клинтон, останавливаясь перед новой дверью.
- Гостиная.
Мисс Фордингбридж, опередив всех, вошла внутрь и окинула комнату пристальным взглядом.
- Что это?- спросила она так, словно ее спутники лично несли ответственность за мешок, стоящий под одним из окон.
Армадейл проворно пересек комнату, приоткрыл мешок и заглянул внутрь.
- Похоже на пропавшее серебро,- заметил он.- Там виднеется что-то, похожее на вазу, и голова статуэтки. Вы должны сами посмотреть, мисс Фордингбридж.
Он отступил в сторону, пропуская ее к мешку.
- Да, здесь есть некоторые наши вещи,- немедленно подтвердила она.
Сэр Клинтон и Уэндовер в свою очередь осмотрели находку. Сэр Клинтон приподнял мешок, пробуя его на вес.
- Не слишком тяжелый,- сказал он, ставя мешок на место.- Исходя из расчета восемь шиллингов за унцию, делая скидку на примеси - здесь серебра меньше чем на двадцать фунтов, намного меньше.
- Полагаю, это значит, что воров вспугнули, и они забыли прихватить свою добычу,- предположил Пол Фордингбридж.
Сэр Клинтон не ответил, поглощенный изучением оконных задвижек. Но инспектор Армадейл выразил свое согласие, отрывисто заметив:
- Похоже на то.
Сэр Клинтон направился к следующей комнате.
- Что здесь?- спросил он.
- Это комната моего племянника.- Интерес Мисс Фордингбридж к происходящему вдруг резко возрос.- Надеюсь, воры ничего здесь не тронули! Я так старалась поддерживать ее в прежнем порядке! Как будет обидно, если окажется, что здесь все нарушено, как раз в тот момент, когда племянник наконец вернулся.
Сэр Клинтон заметил, как при упоминании о племяннике на лице Пола Фордингбриджа проскользнуло выражение досады.
- Значит, он был в отъезде?- спросил сэр Клинтон.
Не много требовалось, чтобы заставить мисс Фордингбридж говорить. Уже через несколько минут эмоциональных объяснений присутствующие были полностью посвящены в судьбу пропавшего племянника. На лице брата тем временем все усиливалось выражение недовольства.
- И понимаете, сэр Клинтон, я поддерживала его комнату в том же состоянии, что и раньше, чтобы, когда он вернется, ничего ему не показалось странным. Чтобы все было так, будто он просто уезжал на уикэнд.
Уэндовер заметил, что в речи мисс Фордингбридж появились патетические нотки. На мгновение ее манеры утратили свою обычную угловатость и суетливость.
"Бедняжка!- подумал он.- Еще один случай неудовлетворенного материнского инстинкта. Она, похоже, просто обожала этого своего племянника".
Пол Фордингбридж наконец решил, что они уже уделили достаточно внимания семейным проблемам.
- Хотите еще что-нибудь осмотреть?- равнодушно спросил он сэра Клинтона.
Но того, похоже, всерьез заинтересовала история мисс Фордингбридж.
- Минутку!- слегка извиняющимся тоном ответил он.- Мне хотелось бы уточнить несколько пунктов.
Он пересек комнату и с некоторой тревогой оглядел оконные задвижки. Убедившись, что эти окна, как и все остальные, нетронуты, вновь повернулся к мисс Фордингбридж:
- Итак, вы утверждаете, что сами следили за порядком в этой комнате. Следовательно, вы должны в точности ее помнить. Не пропало ли отсюда что-нибудь?
Мисс Фордингбридж заскользила взглядом с предмета та предмет, словно сверяя содержимое комнаты с мысленной описью.
- Да!- внезапно сказала она.- Со стола исчезла маленькая серебряная чернильница.
- В мешке я видел чернильницу,- подтвердил Армадейл.
Сэр Клинтон одобрительно кивнул:
- Еще что-нибудь, мисс Фордингбридж?
Некоторое время взгляд ее скользил по комнате, не тревожимый отсутствием привычных вещей. Затем она издала крик, в котором смешались изумление и досада, и указала на полку, где аккуратным рядком выстроились книги:
- Вот здесь несомненно что-то пропало! Полка выглядит иначе - на ней чего-то не хватает!
Мисс Фордингбридж перебежала на другой конец комнаты, опустилась на колени и принялась пристально осматривать книги. Когда она заговорила вновь, было очевидно, что она ранена в самое сердце:
- Да, он пропал! О, я бы все отдала, лишь бы только этого не случилось! Знаешь, что исчезло, Пол? Дневник Дерека - все тома до единого. Ты же знаешь, как бережно он его хранил все время, пока здесь жил. А теперь он пропал! А Дерек через несколько дней вернется, и я уверена, что ему понадобится его дневник!- Все еще стоя на коленях рядом с полками, она обернулась к сэру Клинтону: - Сэр Клинтон, вы обязаны найти его! Мне все равно, что еще они украли.
Сэр Клинтон, воздержавшись от поспешных обещаний, взглянул на Пола Фордингбриджа. И выражение его лица озадачило его. К сочувствию сестре примешивалось какое-то другое чувство, ставившее сэра Клинтона в тупик. Часть его составляло острое, лишь с большим трудом подавляемое раздражение. Но было и что-то еще, явно большее, чем легкая тревога.
- Это весьма важное собрание документов,- после паузы сказал Пол.- Если вы сможете его вернуть, сэр Клинтон, моя сестра будет крайне вам обязана. Если бы не ее распоряжение, дневники, разумеется, ни за что бы здесь не оставили. Послушай моего совета, Джей,- раздраженно добавил он, оборачиваясь к сестре.- Тебе прекрасно известно, что я хотел держать дневники у себя. Но ты подняла из-за этого такой шум, что я позволил тебе делать по-своему. Л теперь этот чертов дневник пропал!
Мисс Фордингбридж не ответила. Сэр Клинтон тактично вмешался, желая несколько разрядить явное напряжение ситуации:
- Мы сделаем все возможное, мисс Фордингбридж. Вы понимаете, я никогда не позволяю себе обещать больше. Теперь посмотрите: может быть, отсюда исчезло что-нибудь еще?
Мисс Фордингбридж лишь с усилием удалось взять себя в руки. Исчезновение дневников явно оказалось серьезным ударом для ее чувств. Она обвела взглядом комнату, временами с сомнением задерживаясь на том или ином предмете. Наконец осмотр был окончен.
- Здесь все на месте. Не думаю, что, если бы отсюда что-то украли, я бы этого не хватилась.
Сэр Клинтон задумчиво кивнул и во главе своих спутников направился дальше. Однако больше ничего примечательного они не обнаружили. Все оконные запоры выглядели нетронутыми, и нигде не было заметно никаких признаков, говоривших о том, каким же образом преступникам удалось проникнуть в дом. Исследование содержимого мешка не принесло значительных результатов. Он был набит множеством безделушек, которые преступники подобрали лишь потому, что они были сделаны из серебра. Ни Пол Фордингбридж, ни его сестра не могли припомнить ни одной сравнительно дорогой вещи, которая могла быть украдена.
- Цена всему этому - в лучшем случае, двадцать фунтов. И преступники даже не унесли вещи с собой,- рассеянно проговорил сэр Клинтон, наблюдая, как инспектор в своих резиновых перчатках складывает вещи обратно в мешок, собираясь перенести его в автомобиль.
- Это все, что от нас требовалось?- с явным напряжением спросил Пол Фордингбридж, когда инспектор окончил свое занятие.
Сэр Клинтон ответил утвердительным кивком. Мысли его, казалось, витали где-то в другом месте. Голос Пола Фордингбриджа вернул его к действительности.
- В таком случае мы можем идти, Джей. Я уверен, что сэр Клинтон предпочел бы, чтобы здесь пока все оставалось так, как есть. Так что тебе не следует снова сюда приходить и что-нибудь трогать, пока он не даст разрешения. Вам нужны ключи?- добавил он, оборачиваясь к сэру Клинтону.
- Лучше отдайте их инспектору Армадейлу,- ответил тот.
Пол Фордингбридж протянул инспектору связку ключей, приподнял руку в знак прощания и вслед за сестрой направился к машине. Сэр Клинтон молча подошел к окну, чтобы проследить, как автомобиль тронется вниз по улице. Лишь когда он скрылся за поворотом, сэр Клинтон снова обернулся к своим спутникам. Уэндовер сразу заметил, что лицо его стало еще строже, чем было в коттедже Питера Хэя.
- Сразу заявляю вам, инспектор, что я не намерен в рамках моего извозчичьего выходного совершать путешествие в Австралию.
Ход его мысли явно остался для Армадейла загадкой:
- В Австралию, сэр? Я ничего и не говорил про Австралию.
К сэру Клинтону вернулось хорошее расположение духа:
- Да-да, теперь я вспоминаю - действительно, не говорили. Это показывает, насколько мало правды в этих разговорах о телепатии. Я был уверен, что правильно прочел ваши мысли. А теперь оказывается, что вы и вовсе не думали. Умственный провал, да? Черт возьми! Это мне предупреждение - чтобы больше никогда не делал поспешных выводов.
- А я, сэр, вовсе не намеревался поспешно отбыть в Австралию.
- Хм! Возможно, если повезет, мы обойдемся без этого. Но подумайте об утконосах, инспектор! Неужели вам не хотелось бы увидеть их в естественной среде?
Инспектор стиснул зубы, пытаясь сдержать гнев. Уэндовера же он удостоил сердитым взглядом, явно недовольный его присутствием.
- Очевидно, задача наша будет весьма непростой,- уже более глубокомысленным тоном продолжал сэр Клинтон.- Теперь разберемся с фактами. Давайте соберем их воедино, пока впечатления еще свежи в нашей памяти. Штатские - в первую очередь. Что извлек из всего этого ты, старина?
Уэндовер решил быть лаконичным:
- Никаких следов вторжения. Мешок серебряных безделушек в гостиной, будто приготовленный для побега. Несколько томов дневника исчезли из кабинета племянника. Странная история внезапного появления пропавшего племянника. Вот и все, что пока приходит мне на ум.
- Мастерский анализ, старина!- сердечно отозвался сэр Клинтон.- Не считая того, что ты оставил без внимания большинство важнейших пунктов.- Он кивнул инспектору: - А вы, инспектор,- заметили ли вы что-нибудь еще? Помните: вы на защите доброго имени полиции.
- Мне показалось, мистер Фордингбридж не слишком расстроен смертью Питера Хэя, сэр.
- В этом что-то есть. Судя по его поведению, он либо по природе замкнутый человек, либо на уме у него - нечто более важное. Еще что-нибудь?
- Мистер Фордингбридж и мисс Фордингбридж, похоже, несколько по-разному относятся к этом племяннику.
- Согласен, это более чем очевидно. Далее?
- Кто бы ни набил этот мешок серебром, он должен был войти со своим ключом.
- Полагаю, это заключение мы все же отнесем на счет Уэндовера, инспектор. Оно прямо вытекает из того факта, что в доме не обнаружено следов взлома.
- Серебро, найденное здесь, и серебро в доме Питера Хэя связывает два этих дела.
- Возможно, вы правы. Что-то еще?
- Больше никаких очевидных выводов я сделать не могу, сэр.
Сэр Клинтон на мгновение задумался.
- Хочу сообщить вам кое-что. Я наблюдал за выражением лица мистера Фордингбриджа, когда обнаружилась пропажа дневника. Он был необычайно раздосадован этим обстоятельством. Вы как раз в тот момент на него не смотрели, поэтому я считаю нужным об этом упомянуть.
- Спасибо,- отозвался Армадейл. В голосе его послышался некоторый интерес.
- Этот пропавший дневник мог бы стать весьма ценным орудием в руках самозванца,- продолжал сэр Клинтон.- С его помощью можно проверять то, что тебе говорят, или сочинять убедительную ложь.
- Это же очевидно,- вставил Уэндовер.
- Разумеется,- ласково согласился сэр Клинтон.- Полагаю, именно поэтому ты сам об этом не упомянул, старина. Но позвольте продолжить. Есть один вопрос, который представляется мне крайне интересным. Если бы мисс Фордингбридж сегодня не приехала сюда, как вы думаете, было бы вообще обнаружено исчезновение дневника?
- Нет, если только мистер Фордингбридж не заметил бы пропажу.
- Естественно. Теперь я дам вам прозрачный намек. Что таится за столь явным недовольством мистера Фордингбриджа? Мне это кажется весьма плодотворной темой для размышления.
Уэндовер на мгновение задумался.
- Ты хочешь сказать, что дневник может оказать неоценимую помощь самозванцу, и поэтому его исчезновение вызвало у Фордингбриджа такой гнев? Или что именно раскрытие пропажи так разозлило Фордингбриджа? Ты это подозреваешь, Клинтон?
Ответный жест сэра Клинтона, казалось, отметал всякую поспешность:
- Я ничего в особенности не подозреваю, старина,- заверил он Уэндовера.- Просто я пока не выбрал пути, по которому должно пойти расследование. Я всего лишь предлагаю вам тему, над которой вы могли бы на досуге подумать. Как говорят о Шекспире, лишь когда человек бросает на проблему новый взгляд, перед его глазами открываются новые перспективы. Кстати, гипофосфиты, говорят, весьма полезны в течение длительного периода интенсивных размышлений. Думаю, на обратном пути мы заедем к аптекарю и выкупим весь его запас. В этом деле тайного намного больше, чем явного.
Инспектор поднял мешок. Затем, видимо захваченный новой мыслью, снова опустил его на пол и достал блокнот:
- Не могли бы вы сейчас перечислить мне все приказы, которые следует выполнить немедленно, сэр?- спросил он.- Какую информацию вы хотели бы получить от деревенских жителей?
Сэр Клинтон поглядел на него с насмешливым изумлением и ответил, не без доли иронии:
- Приказы! Господь с вами! У меня нет приказов, сэр. Это ваше дело, инспектор, а не мое.
Армадейл попытался выразить ту же мысль в форме, не вступающей в противоречие с позицией начальника:
- Э-э... Сэр, окажись вы на моем месте, какие сведения вы сочли бы полезным получить?
- Чертовски много сведений, инспектор. Во-первых, кто убил Питера Хэя. Во-вторых, кто украл дневник. В-третьих, когда мне наконец удастся получить ленч. И так далее. Можно продолжать бесконечно. Но, окажись я на вашем месте, я бы начал с того, что допросил бы юного Колби, обнаружившего тело. Затем я бы наведался в магазин сладостей и выяснил, кто в последнее время покупал грушевые леденцы. Убедился бы, что пи на одной из серебряных безделушек пет отпечатков пальцев. Как можно скорее провел бы медицинское освидетельствование, потому что амилнитрит - вещество летучее, и он может полностью испариться, если тело пролежит слишком долго. И, полагаю, я бы очень осторожно навел некоторые справки об этом пропавшем без вести племяннике, если он действительно находится где-нибудь в пределах досягаемости. И, разумеется, я бы попытался как можно подробнее восстановить картину вчерашних передвижений Питера Хэя, насколько это можно выяснить из свидетельских показаний.
Армадейл все это время проворно стенографировал рекомендации сэра Клинтона. Когда тот закончил, инспектор захлопнул блокнот и убрал его в карман.
- Питер Хэй меня озадачивает,- задумчиво проговорил Уэндовер, вместе со своими спутниками зашагав назад к автомобилю.
- Возможно, Питер Хэй слишком много знал, чтобы жизнь его была в безопасности,- отозвался сэр Клинтон, запирая двери Фоксхиллза.
Уэндовера же осенила новая идея:
- Этот вновь объявившийся племянник родом из Австралии, Клинтон. А я завтра играю в гольф с тем австралийцем, который живет в нашем отеле. Может, он и есть пропавший наследник?
- Судя по рассказу мисс Фордингбридж, вряд ли. Этот претендент на роль племянника сильно изуродован, в то время как Каргилл - довольно симпатичный парень. Кроме того, мисс Фордингбридж, без сомнения, сталкивалась с Каргиллом в отеле. Он пробыл здесь не меньше недели, "племянник" же, если помните, предстал перед ней только вчера ночью. Глава 6 Трагедия на пляже Грубо разбуженный среди глубокого сна звонкой трелью, сэр Клинтон горько посетовал на стремление Линден-сэндзского отеля соответствовать требованиям современности, оснастив ради этого все номера телефонами. Потянувшись к стоящему у кровати аппарату, он снял трубку:
- Сэр Клинтон Дриффилд у телефона.
- Это Армадейл, сэр,- донеслось из трубки.- Я могу вас увидеть? Это очень важно, сэр, и я не могу говорить об этом по телефону.
Лицо сэра Клинтона выразило праведный гнев:
- Просто возмутительно звонить в такой час и поднимать человека с постели, инспектор. Сейчас едва светает! Однако, если уж вы здесь, можете подняться. Мой номер - восемьдесят девять.
Сэр Клинтон положил трубку, вылез из постели и надел халат. Пройдя на другой конец комнаты, он принялся механически причесывать волосы. Случайно взглянув в окно, он заметил, что ветер разогнал вчерашние дождевые тучи, и небо засинело. Солнце еще не взошло, и с западной стороны низко над горизонтом висела бледная круглая луна. Было полнолуние. С пляжей доносилось бормотание прибывающей воды. В предрассветном полумраке смутно виднелись белые гребешки волн.
- Итак, инспектор, в чем дело?- сварливо спросил сэр Клинтон.- Лучше, если ваш рассказ и ваш визит будут краткими. Я хочу обратно в постель.
- Произошло повое убийство, сэр.
- Еще одно убийство!- Сэр Клинтон даже не пытался скрыть изумление.- В этом местечке? Это что - их хобби?
Инспектор с удовлетворением заключил, что его начальник оставил всякие помыслы о постели, потому что принялся одеваться.
- Вот что случилось, сэр,- продолжал Армадейл.- Чуть позже полуночи у дома местного констебля - Сэпкоута, вы помните,- появился какой-то человек и начал колотить в дверь. Когда Сэпкоут спустился, незнакомец принялся что-то смущенно бормотать, но констебль поступил очень мудро - оделся и привел этого парня ко мне. Я на время расследования дела Питера Хэя снял комнату в доме по соседству.
Сэр Клинтон кивнул в знак внимания, одновременно продолжая торопливо одеваться.
- Я расспросил того человека,- продолжал Армадейл.- Имя его Джеймс Биллингфорд. Он приезжий - снял коттедж старого Флэтта. Это примерно на полпути между отелем и деревушкой Линден-Сэндз. Биллингфорд временами страдает от бессонницы. Вот и вчера, довольно поздно вечером он вышел на улицу, надеясь, что прогулка ему поможет. Он пошел вдоль пляжа в направлении отеля. особенно не глядя по сторонам. И вдруг где-то впереди на пляже послышалась стрельба.
- Это означает один выстрел или несколько?- спросил сэр Клинтон, поворачиваясь от зеркала, перед которым он завязывал галстук.
- Этот пункт у самого Биллингфорда вызывает некоторые сомнения,пояснил Армадейл.- Я настаивал, и он в конце концов сказал, что, как ему кажется, выстрела было два. Но он не уверен. Похоже, он просто шел по пляжу, полностью погруженный в себя, ни на что не обращая внимания, когда вдруг что-то услышал. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это был за звук, а к этому времени он уже совершенно забыл, что же он слышал на самом деле. Он вообще кажется не слишком сообразительным,- пренебрежительно заключил инспектор.
- И что же случилось после того, как пляж превратился в подобие Дикого Запада?- поинтересовался сэр Клинтон, шаря по комнате в поисках ботинок.
- Судя по рассказу Биллингфорда,- продолжал инспектор,- он побежал по пляжу вдоль кромки воды. Некоторое -время он ничего необычного не видел. Но, поравнявшись с большой скалой, которую здесь называют Троном Нептуна, он увидел на ней тело мертвого мужчины.
- Он точно был мертв?
- Биллингфорд в этом полностью уверен. Он говорит, что во время войны служил в медицинско-санитарном батальоне и может опознать мертвого человека.
- Хорошо, что же дальше?
- Я не стал его подробно расспрашивать. Оставил под присмотром Сэпкоута до моего возвращения. Затем я отыскал в деревне пару рыбаков и вместе с ними направился к Трону Нептуна. Я заставил их ступать только на дорогу. Когда мы оказались примерно в двухстах ярдах от скалы, я оставил их, а сам спустился к самой воде. Я зашел ниже той линии, где располагались следы Биллингфорда, так как отлив все еще продолжался, и двинулся дальше. Луна светила достаточно ярко, чтобы я не наступил на чьи-нибудь следы.
Сэр Клинтон одобрительно кивнул, но не стал прерывать рассказчика комментариями.
- Тело было на месте,- продолжал Армадейл.- Человека застрелили в сердце - возможно, пулей малого калибра. В любом случае, он был мертв. Ему уже ничем нельзя было помочь, так что я оставил его на том же месте. Моей главной целью было сохранить в целости те следы, которые могли оказаться на песке.
Сэр Клинтон снова жестом выразил удовлетворение действиями инспектора. Армадейл же продолжал свой рассказ:
- Небо было облачным, и при таком тусклом свете нельзя было все подробно рассмотреть. Поэтому самым разумным, что я мог сделать, было оставить одного из рыбаков патрулировать дорогу и никого не пускать на тот отрезок пляжа. Хотя в такой ранний час едва ли кто-нибудь мог появиться на пляже. Я не считал нужным поднимать вас с постели, сэр, пока на улице было еще темно. Но как только появилась возможность приступить к работе, я пришел сюда. Вы же понимаете, сэр, вода прибывает, и все следы скоро смоет приливной волной. Если вы хотите их увидеть, то должны сделать это теперь или никогда. Поэтому я не мог больше тянуть. Мы должны как можно лучше использовать время с рассвета до того момента, как берег зальет водой.
Армадейл замолчал и вопросительно поглядел на сэра Клинтона.
- Я понимаю, инспектор,- разрешил его невысказанное сомнение сэр Клинтон.- У нас нет времени заниматься чепухой. Сейчас такой случай, когда время работает против нас. Пойдемте!
Сэр Клинтон отступил в сторону, чтобы пропустить инспектора в дверь, и в этот момент в голову ему пришла новая мысль:
- Постучитесь к мистеру Уэндоверу, инспектор. Он живет рядом - в девяностом номере. Скажите ему, чтобы он одевался и шел следом за нами. Я выгоню автомобиль. Таким образом мы сможем сэкономить пару минут.
Приказ сэра Клинтона явно вызвал у Армадейла сильные сомнения.
- Вы что, не понимаете, инспектор? Через пару часов все следы смоет водой. Нам вовсе не помешает, если все, что мы там обнаружим, увидит еще один человек. А эти ваши приятели-рыбаки ни за что не разберут, что важно, а что - нет. Если нам понадобится свидетель, то мистер Уэндовер в этой роли будет нам очень полезен. А теперь поспешите!
Осознав правоту этих слов, инспектор послушно пошел будить Уэндовера. Сэр Клинтон же тем временем направился в гараж.
Через несколько минут Армадейл догнал его:
- Я разбудил мистера Уэндовера, но не стал терять время на подробные объяснения. Тем не менее я сказал ему достаточно, чтобы он поспешил одеться. Он просил пере дать, что меньше чем через пять минут последует за нами
- Отлично! Садитесь.
Армадейл запрыгнул в машину. Как только дверь за ним захлопнулась, сэр Клинтон нажал на газ.
- Вода прибывает очень быстро,- сказал он тревожно.- Вон там, наверху, из "дыхала" {"Дыхало" - природное отверстие в скале, названо по аналогии с органом кита} уже хлещет вода.
Сэр Клинтон смотрел на вершину мыса недалеко от отеля. Повернув голову в ту же сторону, инспектор увидел что из скалистой поверхности с шипением вырывается в воздух белое облачко водяной пыли.
- Что это?- спросил он, когда зловещий фонтан захлебнулся и иссяк.
- На французском побережье эту штуку называют souffleur,- ответил сэр Клинтон.- Когда вода поднимается, полость внутри скалы наполняется сжатым воздухом, в результате чего некоторое количество воды время от времени вырывается через верхнее отверстие. Так и получается этот фонтан.
Примерно в миле от отеля инспектор сделал сэру Клинтону знак остановиться. В этом месте дорога бежала совсем рядом с пляжем; со стороны суши над ней нависали песчаные дюны. Как только автомобиль затормозил, человек в костюме из джерси бросился к нему.
- Думаю, здесь никто не появлялся?- обратился к нему инспектор. И добавил, повернувшись к сэру Клинтону: - Это один из тех людей, которых я попросил следить за дорогой.
На этих словах сэр Клинтон с улыбкой поднял голову:
- Очень любезно с вашей стороны оказать нам помощь, мистер ...?
- Ворк меня зовут, сэр.
- Мистер Ворк. Кстати, вы ведь рыбак, не так ли? Значит, вы можете сказать мне, когда этим утром прилив достигнет высшей точки.
- Около половины восьмого по Божьему времени, сэр.
Сэр Клинтон несколько секунд находился в замешательстве. Затем, подавив ухмылку, несколько отличную от первой любезной улыбки, спросил:
- То есть в половину девятого по летнему времени?
Он взглянул на часы и сверился с карманным ежедневником.
- Солнце должно взойти примерно через четверть часа. Вы точно рассчитали, когда разбудить меня, инспектор. Что же, в нашем распоряжении будет намного меньше двух часов. Это значит, что нам придется как следует поторопиться, если мы хотим собрать все необходимые сведения прежде чем прилив уничтожит следы.- Сэр Клинтон на мгновение задумался. Затем обернулся к рыбаку: - Вы не будете возражать, если я попрошу вас сходить в деревню? Благодарю вас. Мне нужны свечи, что-нибудь около двух дюжин. И паяльная лампа, если вы можете ее где-нибудь достать.
Столь необычное требование повергло рыбака в изумление.
- Свечи, сэр?- спросил он, поглядев на восток, где над горизонтом расстилалась золотая полоса зари.
- Да, свечи - любые свечи, только побольше. И, конечно, паяльную лампу.
- У продавца скобяных изделий есть лампа, сэр.
- Тогда разбудите его, и если у него возникнут какие-нибудь возражения, назовите мое имя - сэр Клинтон Дриффилд. Вы можете сделать это побыстрее?
- У меня здесь велосипед, сэр.
- Замечательно! Я уверен, вы не потеряете времени даром, мистер Ворк.
Мистер Ворк поспешил на поиски велосипеда и вскоре, оседлав его, уже торопливо удалялся в сторону деревни. Инспектор, очевидно, был озадачен не меньше рыбака. Но он, видимо, решил, что будет разумнее держать свое недоумение по поводу свечей и паяльной лампы при себе.
- Думаю, мы оставим второго вашего патрульного, инспектор, наблюдать за дорогой, а сами спустимся на пляж. Полагаю, это та самая скала, о которой вы говорили?
- Да, сэр. Отсюда тела не видно. Скала по форме напоминает низкий диван. "Спинкой" он повернут в нашу сторону, а тело лежит на "сиденье".
Сэр Клинтон взглянул на золотистую полосу на востоке, отмечавшую положение солнца, пока не видимого за линией горизонта.
- Я не хочу наудачу блуждать в песках, инспектор. Думаю, прежде всего следует произвести общий осмотр. Если мы влезем вон на ту дюну позади дороги, мы сможем примерно вычислить путь, по которому надо идти, чтобы не затоптать следов. Идемте!
Взобраться на невысокий холм оказалось делом нескольких секунд. К этому времени предрассветная мгла немного рассеялась. Теперь стали видны даже весьма отдаленные окрестности. Сэр Клинтон некоторое время молча обозревал пляж.
- Это, должно быть, мои собственные следы, ведущие из деревни вдоль пляжа, сэр. Вон те, которые ближе всего к воде. Я держался как можно ближе к морю, потому что знал: когда здесь проходил Биллингфорд, эта полоска земли еще была залита водой.
- А рыбаки?- спросил сэр Клинтон.
- Я заставил их держаться дороги, чтобы не оставить следов.
Сэр Клинтон жестом выразил одобрение, не отрывая взгляда от расстилающихся впереди песков.
- Хм!- наконец произнес он.- Если вам нужны улики, инспектор, то их, похоже, здесь предостаточно. Я могу различить четыре различные цепочки следов, не считая ваших. И вполне возможно, что там есть и еще, просто нам отсюда не видно. Хорошо, что они не перепутаны друг с другом. Точек пересечения как раз достаточно, чтобы дать нам некоторое представление о последовательности, в которой следы были оставлены - по крайне мере в трех случаях. Вам стоит отсюда зарисовать их расположение, света сейчас достаточно. Хватит и грубой схемы - на большее у нас нет времени.
Инспектор согласно кивнул и принялся за работу. Взгляд сэра Клинтона обратился на дорогу, ведущую из отеля.
- Вон идет мистер Уэндовер,- объявил он.- Если уж вы все равно пока заняты, инспектор, мы подождем его.
Через минуту Уэндовер вскарабкался на дюну.
- Вы для чего-нибудь возвращались в отель?- спросил он, подходя к ним.
- Нет, старина. А что?
- Направляясь сюда, в одном месте я заметил второй след от автомобильных шин. Чем ближе сюда я подходил, тем бледнее он становился и наконец исчез. И я подумал, что, возможно, вы за чем-нибудь ездили назад.
- Тогда следов было бы три пары: одна - результат прибытия, вторая возвращения в отель и третья - нового прибытия.
- Ну конечно,- согласился Уэндовер, явно раздосадованный собственной ошибкой.
- Мы осмотрим их попозже,- пообещал сэр Клинтон.- Я постарался не перекрыть их колесами своего автомобиля, когда мы ехали сюда.
- О, так ты их видел?- разочарованно протянул Уэндовер.- Черт возьми, Клинтон, ты ничего не пропускаешь.
- Довольно легко заметить на влажной дороге следы новых антибуксовочных шин, притом что собственных следов я, естественно, видеть не мог. Мы без труда сможем отличить одни следы от других, даже если они и пересекаются в некоторых местах, потому что у меня на колесах резина гладкая и поэтому слегка потертая. Следует упомянуть, что наши патрули не заметили на дороге никакого движения. И, насколько я помню, в первой половине вечера дождя не было. Так что все это дает нам некоторую возможность примерно вычислить время, когда неизвестный автомобиль оставил колеи в грязи.
- Дождь пошел около половины двенадцатого,- справившись со схемой, вмешался инспектор.- Помнится, я лег в постель и услышал, как он застучал по окнам. А я отправился спать примерно в двадцать минут одиннадцатого.
Сэр Клинтон протянул руку за блокнотом инспектора. Сравнив схему с расстилавшимся перед ним видом, он передал блокнот Уэндоверу. Тот последовал его примеру.
- Поставь здесь свои инициалы, старина,- посоветовал сэр Клинтон.Позже нам может понадобиться, чтобы ты под присягой подтвердил точность этой схемы, потому что, когда прилив достигнет высшей точки, у нас больше не останется наглядных свидетельств.
Уэндовер повиновался и вернул блокнот инспектору. Потом вместе со своими спутниками начал спускаться с дюны к дороге. На полпути сэр Клинтон остановился и вытянул руку, указывая в сторону.
- Там еще одна цепочка следов, которую мы с нашей позиции увидеть не могли,- сказал он.- Вон там, за волнорезом, который тянется вниз, к скале. Когда мы были наверху, волнорез загораживал нам обзор, но теперь мы передвинулись влево, и из-за него стало видно несколько отпечатков ног. Смотрите в ту сторону, инспектор. Когда мы спустимся на дорогу и сможем их полностью разглядеть, нанесите их на свою схему.
Дополнив схему, инспектор еще раз вручил ее для проверки своим спутникам.
- Мы можем с этих следов и начать,- предложил сэр Клинтон.- Они тянутся недалеко и волнорезом отделены от остальных.
Он ступил на песок, стараясь держаться от следов на почтительном расстоянии. Его спутники зашагали за ним. Они вереницей двигались параллельно цепочке отпечатков, протянувшейся прямо под боком у волнореза. Вначале следы были еле различимы, но потом внезапно обрели четкость.
- Здесь он, очевидно, ступал на влажный еще с прошлого прилива песок,сказал Уэндовер.- Но следы выглядят несколько странно, не похоже на обычный мужской шаг.
- Что, если он крался вдоль волнореза, пригибаясь к земле?- предположил сэр Клинтон.- Можно ли таким образом объяснить характер следов? Смотрите!
Выйдя чуть вперед, он согнулся чуть ли не вдвое и с подчеркнутой осторожностью зашагал по полосе нетронутого песка. Уэндовер и инспектор вынуждены были признать, что его следы весьма походили на отпечатки, тянущиеся вдоль волнореза.
- Кто-то следил за людьми на скале?- отважился высказать догадку Уэндовер.- Если бы тебе удалось отыскать его, Клинтон, он стал бы ценным свидетелем.
Инспектор склонился над следами и пристально их рассматривал.
- Отпечаток достаточно четкий... Похоже, это мужской ботинок с острым мысом,- провозгласил он.- Конечно, если он крался, прячась за волнорезом, мы не можем вычислить обычную длину его шага. Следовательно, мы не имеем ни малейшего представления о его росте.
Сэр Клинтон добрался до того места, где следы кончались.
- Этот человек, очевидно, некоторое время прятался здесь,- заметил он.Взгляните на глубину отпечатков и на то, сколько раз ему пришлось менять положение ног, чтобы расслабить мускулы. Затем он повернул назад и, все еще крадучись, направился к дороге.
Сэр Клинтон медленно повернулся, оглядываясь вокруг. Пляж был пуст. В некотором отдалении, ближе к отелю, виднелось несколько кабинок для переодевания. Меньше чем в десяти ярдах от того места, где следы заворачивали назад, по другую сторону волнореза, среди песка высился Трон Нептуна. Как и сказал инспектор, он напоминал огромный каменный диван, развернутый спинкой к суше. А на его плоской части лежало человеческое тело. Склонившись над песком вокруг образованной следами петли, сэр Клинтон несколько минут тщательно его изучал. Но, завершив осмотр, он ничего не сказал. Вновь выпрямившись, он увидел па дороге фигуру мистера Ворка и взмахнул рукой, запрещая ему спускаться па песок.
- Инспектор, прошу вас, пойдите и посмотрите, принес ли он свечи и паяльную лампу. Если да, мы сможем полностью завершить работу с этими следами.
Вскоре Армадейл вернулся со всеми необходимыми предметами.
- Хороший парень,- похвалил сэр Клинтон.- Не потерял времени даром!- Он повернулся и поглядел на прибывающую воду: - Придется поспешить. Времени все меньше и меньше. Еще полчаса - и вода будет совсем рядом с той скалой. В первую очередь, нам нужно заняться теми отпечатками, которые ближе к морю. Прошу вас, инспектор, подержите лампу, пока я достану свечу.
По лицу Уэндовера было видно, что намерения его друга до сих пор оставались для него загадкой. Сэр Клинтон тем временем извлек из пачки свечу и зажег паяльную лампу.
- Гипс - абсолютно негодное средство, если вы намереваетесь снять слепок с отпечатка ноги на песке,- пояснил он.- Классическая литература довольно легкомысленно обходит этот факт стороной, но он тем не менее остается фактом. Поэтому мы обращаемся к воску или свечному салу. Мы осторожно капаем им в след, сначала тонким слоем, и таким образом получаем нечто, вполне пригодное для наших целей. Отсюда свечи и паяльная лампа. Понятно?
Он воплотил слово в дело, выбрав наиболее четкие отпечатки левой и правой ноги.
- Следующим мы возьмем след мистера Биллингфорда,- сказал он, вынимая из песка две восковые пластины.- Их прилив смоет первыми, поэтому нам нужно поспешить.
Сэр Клинтон во главе своих спутников зашагал назад к дороге и, дойдя до начала волнореза, обогнул его.
- Вот здесь он, очевидно, выбрался на дорогу. Теперь ступайте по моим следам и не отклоняйтесь в сторону. Мы не должны затаптывать песок.
Он двинулся вдоль цепочки отпечатков и скоро достиг высшей отметки прилива. После нее следы становились отчетливее. Пройдя чуть дальше, сэр Клинтон добрался до точки, в которой следы Биллингфорда пересекали более ранние - следы подбитых гвоздями женских туфель.
- Похоже па туфли для гольфа,- заметил он, обернувшись к спутникам.Пока мы можем их не трогать. Вода еще не скоро зальет это место, так что мы вполне успеем вернуться. Сейчас главнее всего - следы Биллингфорда.
Следы Биллингфорда вели к Трoну Нептуна и там терялись на твердой поверхности скалы. Сэр Клинтон, не останавливаясь, обратил внимание спутников на вторую вереницу мужских следов, тянущихся от скалы к дороге. С той стороны Трона, которая была обращена к суше, эти следы в одном месте пересекали следы Биллингфорда.
- Насколько я смог заметить, эти следы ведут только в одну сторону, так что, похоже, они принадлежат убитому,- сказал сэр Клинтон.
Не взглянув на тело, он шагнул на скалу, отыскал продолжение следов Биллингфорда и, следуя их направлению, двинулся по пляжу в сторону деревни Линден-Сэндз. Следы тянулись вдоль гряды невысоких песчаных холмиков. За ними до линии прилива тянулась более ровная полоса песка. Ближе к морю отпечатки ног свидетельствовали о ночных передвижениях инспектора. Пройдя по следам Биллингфорда с четверть мили, сэр Клинтон указал на изменение в их характере:
- Вот здесь он побежал. Видите, как укорачивается шаг?
К некоторому удивлению своих спутников, он пошел по следам дальше.
- Действительно необходимо идти так далеко?- наконец спросил Уэндовер.Мы уже почти в трех четвертях мили от скалы. Что ты хочешь сделать?
- Хочу выяснить, когда Биллингфорд мог раньше всего добраться до скалы, разумеется,- с оттенком раздражения объяснил сэр Клинтон.
Через несколько ярдов следы Биллингфорда резко обрывались. На отрезке длиной около двадцати футов песок был совершенно чист. Затем следы появились вновь, такие же четкие, как и прежде. При виде этого промежутка лицо сэра Клинтона просветлело:
- Мне нужно что-нибудь прочное,- сказал он.- Колышки подошли бы лучше всего, но у нас их нет. Придется обойтись пирамидами из камней. Несите сюда самые большие камни, которые только сможете поднять. В той стороне, повыше линии прилива, их полно.
Сэр Клинтон первым взялся за дело, и вскоре они общими усилиями собрали внушительное количество тяжелых валунов. Сэр Клинтон, с тревогой поглядывая на прибывающую воду, выстроил устойчивую пирамиду рядом с последним видимым следом.
- А теперь то же самое на другой стороне промежутка,- скомандовал он.
Уэндовер сдерживал любопытство до тех пор, пока не была закончена работа. Но, когда вторая пирамида выросла в том месте, где снова появлялись следы Биллингфорда, он потребовал объяснения.
- Я пытаюсь определить, когда Биллингфорд проходил через эту точку прошлой ночью,- ответил сэр Клинтон.- Нет, у меня нет времени сейчас подробно это объяснять, старина. У нас слишком много дел. Задай мне этот вопрос снова часов через двенадцать, и я отвечу на него вместе со всеми остальными. Это может быть важно, а может и не быть. Я пока не знаю.- Сэр Клинтон повернулся и поглядел на море: - Боже! Надо спешить. Вода подбирается к скале. Слушайте, инспектор! Попросите одного из этих рыбаков раздобыть первую попавшуюся лодку и доставить сюда, к скале. Тогда мы сможем оставить на скале все как есть до последнего момента, а сами тем временем займемся следами на песке. Они не вечны, и с ними нужно в первую очередь разобраться. Если мы окажемся отрезаны приливом, то сможем увезти тело на лодке.
Инспектор поспешил прочь, размахивая руками, чтобы привлечь внимание рыбаков. Вскоре он вернулся.
- Они говорят, сэр, что ближайшая лодка - в коттедже Флэтта, в той стороне. Они пошли за ней. Кстати, они посоветовали мне не ходить дальше по пляжу, к старым обломкам корабля. Похоже, рядом с ними, со стороны моря,зыбучие пески. Очень опасно!
- Хорошо, инспектор. В настоящий момент мы не намерены двигаться дальше в том направлении. Давайте вернемся к скале, где лежит тело. Нам еще нужно осмотреть другие следы.
Они заторопились в направлении Трона. На краю скалы сэр Клинтон остановился.
- Здесь, судя по следам, шла женщина в изящной обуви,- указал он.- Она спустилась к скале и вернулась назад почти по одной линии. Снимите слепок с самых четких отпечатков, инспектор, и правой ноги, и левой. Капать начинайте поосторожнее.
Уэндовер очень внимательно осмотрел вереницу следов.
- По ним много не скажешь,- заметил он.- Следы Биллингфорда их не пересекают, поэтому нельзя определить, когда они были оставлены. Может быть, этот человек приходил на пляж вчера в полдень.
- Вряд ли,- прервал его сэр Клинтон.- Прилив достиг высшей точки в половине девятого, и очевидно, что следы должны были появиться значительно позже, иначе эта часть пляжа была бы недоступна. Но ночь сегодня была лунная, так что весьма возможно, что кто-то поздно вечером спустился посмотреть на море.
- Нога маленькая,- продолжал Уэндовер, не реагируя на критику.
- Размер три с половиной или около того,- уточнил Армадейл, поднимая взгляд от своей работы.- Думаю, никак не больше трех с половиной, а может, и меньше.
Приняв эту поправку, Уэндовер продолжал:
- Шаг также не длинный. Похоже, это была довольно маленькая девушка с изящной ножкой, не так ли?
Сэр Клинтон кивнул:
- Похоже. У вас есть рулетка, инспектор? Думаю, нам следует измерить длину шага. Это может нам пригодиться. Заранее ведь никогда не знаешь.
Инспектор выудил из кармана рулетку, и с помощью Уэндовера сэр Клинтон провел все необходимые измерения.
- Всего лишь двадцать четыре дюйма от мыска предыдущего отпечатка правой ноги до следующего,- объявил он.- И походка, видимо, очень ровная. Теперь, если вы готовы, инспектор, перейдем к другому следу. Он одиночный, поэтому, возможно, оставлен убитым.
Они прошли несколько шагов вокруг скалы. При виде новых отпечатков лицо инспектора просветлело:
- Резиновая подметка, сэр. И рисунок видно достаточно четко, чтобы сравнивать с обувью. Если следы действительно принадлежат убитому, нам будет совсем нетрудно узнать подметки его ботинок.
Сэр Клинтон согласился.
- Пока не трудитесь снимать слепки. Они могут нам и не понадобиться. Перейдем к следующим отпечаткам.
Чтобы достичь цели, им пришлось оторваться от следов Биллингфорда и перебраться па дальний край Трона.
- Это второй конец следов, которые мы заметили раньше,- сказал Уэндовер.- Это женщина в туфлях для гольфа, которая спустилась с дороги неподалеку от волнореза.
Инспектор поспешно взялся за слепки. Сэр Клинтон же вновь принялся измерять шаги.
- Двадцать шесть с половиной дюймов,- сообщил он, сравнив несколько предварительных результатов.- А теперь, коли инспектор справился со слепками, мы можем взглянуть на тело. Мы успели как раз вовремя, потому что волны подобрались почти к подножию скалы. Глава 7 Письмо В сопровождении Уэндовера и инспектора сэр Клинтон вскарабкался на Трон Нептуна. Скала, вышедшая на поверхность в результате обнажения пород, имела около двадцати ярдов в длину и десяти в ширину - вместе с резко выступающей вверх задней частью, которая образовывала подобие естественной стены. Тело убитого покоилось на небольшом плато в ближайшем к волнорезу конце скалы. Человек лежал на спине, почти вдвое согнув под туловищем левую руку. Из раны на груди ключом била кровь.
- Кто-нибудь узнал его?- спросил сэр Клинтон.- Во всяком случае, это не постоялец отеля.
Армадейл покачал головой:
- Я его не знаю.
Сэр Клинтон приподнял голову убитого и осмотрел ее.
- Рана от ушиба на затылочной части черепа. Возможно, он получил ее, когда упал на скалу.- Он обратился к ногам.- На ботинках - резиновые подметки. Узор напоминает виденные нами отпечатки. С этим все понятно,продолжал он.- Одежда довольно дорогая, но, на мой взгляд, немного кричащая. Возраст, похоже,- чуть за тридцать.- Склонившись над телом, сэр Клинтон осмотрел рану.- Глядя на это отверстие, я склонен с вами согласиться, инспектор. Похоже, это действительно была пуля малого калибра, возможно, выпущенная из автоматического пистолета. Зарисуйте примерную схему положения тела, прежде чем мы его передвинем. У нас нет времени идти за фотоаппаратом, прилив скоро нас зальет.
Армадейл процарапал в скале две насечки в качестве ориентиров. Затем, произведя некоторые измерения, набросал грубый чертеж расположения и позы тела.
- Готово?- спросил сэр Клинтон. Получив от инспектора подтверждение, он опустился на колени и расстегнул пуговицы дождевика, в который был одет убитый.- Это интересно,- сказал он, ощупывая обнаружившийся под плащом пиджак.- Судя по мокрой ткани, он вымок до нитки. Инспектор, вчера вечером дождь начался внезапно?
- Судя по звуку, был ливень с грозой. Помнится, было совершенно сухо, а через минуту вдруг полило как из ведра.
- Тогда, возможно, мокрый пиджак объясняется именно этим. Продолжаем. Я, по крайней мере, спереди, вижу на теле только одну рану. Никаких признаков ограбления, потому что плащ был полностью застегнут, как и пиджак. Помогите мне приподнять его, инспектор, чтобы мы смогли извлечь эту руку, не расцарапав ее об скалу. Если на нем есть часы, они вполне могли остановиться в тот момент, когда он упал, потому что большая сила удара пришлась на его голову и руку.
Армадейл приподнял левую сторону тела, и сэр Клинтон переместил скрюченную руку в более естественное положение.
- Вы были правы, сэр!- воскликнул инспектор, указывая на кожаный ремешок вокруг запястья. Он потянулся к телу, чтобы перевернуть руку, но сэр Клинтон остановил его повелительным жестом:
- Не так резко, инспектор! Мы должны обращаться с телом осторожно.
Очень медленно и бережно он приподнял руку мертвеца так, что на ее обратной стороне наконец показался циферблат часов.
- Остановились на одиннадцати девятнадцати,- заметил инспектор.- То есть теперь мы знаем, когда он упал. Хотя особой пользы от этого я пока не вижу.
Уэндовер заметил промах в заключении инспектора:
- Некоторые люди постоянно забывают завести часы. Может быть, этот человек последний раз заводил их позавчера вечером, и они остановились сами по себе задолго до того, как их хозяина убили.
- Боже мой! Старина, да ты просто возмутительно нарушаешь все классические каноны! Я-то думал, это всегда само собой разумеется, что часы любезно останавливаются как раз в момент убийства. Но, возможно, ты и прав. Нам не составит труда это проверить.
- Как?- удивился Уэндовер.
- Сейчас завести часы, считая щелчки колесика - как мы обычно это делаем, затем подождать, пока завод кончится и они остановятся. И завести еще раз, снова считая щелчки. Если две эти цифры совпадут, значит, часы остановились сами собой. Если нет - остановка произошла в силу внешних причин. Но я сомневаюсь, что нам стоит об этом беспокоиться. Здесь должно быть более убедительное свидетельство, если только нам удастся его отыскать.
Все это время пытливый взгляд Уэндовера скользил по поверхности скалы. И, когда сэр Клинтон закончил говорить, Уэндовер указал ему на предмет, поблескивающий на противоположном конце Трона.
- Посмотри, что это, старина, ладно? Я сейчас не могу отлучиться. Инспектор, мне кажется, что кусок стекла отсутствует. Часть циферблата открыта. Давайте заглянем под тело и выясним, там ли недостающий фрагмент.
Армадейл приподнял тело на такую высоту, чтобы сэр Клинтон смог внимательно осмотреть то место, о которое при падении ударились часы.
- Да, вот и кусок стекла,- вскоре сообщил он.- А на камне заметна небольшая царапина. Она свидетельствует о том, что человек упал с размаху, довольно сильно ударившись о скалу.
Армадейл опустил тело на прежнее место. Сэр Клинтон встал на колени, расстегнул ремешок часов и бережно завернул их в свой носовой платок. Осколки стекла он вручил инспектору, который спрятал их в конверт.
Тем временем Уэндовер рассмотрел находку:
- Иди сюда, Клинтон. То, что здесь блестело,- это латунное покрытие использованной гильзы.
Перейдя на другой край скалы, сэр Клинтон подобрал маленький кусочек металла и нацарапал перочинным ножом крестик на том месте, где он лежал.
- Похоже на тридцать восьмой калибр,- заметил он, оглядев гильзу.Спрячьте это, инспектор. А вот и лодка.
К Трону Нептуна приближалась гребная шлюпка с двумя рыбаками на веслах.
- Отлично. Теперь мы сможем закончить осмотр. Вода еще некоторое время не зальет скалу, а если нас отрежет от берега, то не страшно, потому что у нас есть лодка. Прошу вас, подведите ее поближе, если здесь достаточно воды.
Рыбаки, будучи совсем не против рассмотреть все поближе, втащили нос лодки на выступающее из скалы подобие каменного причала, сложили на борт весла и принялись с любопытством наблюдать за происходящим.
- Теперь мы можем осмотреть его карманы,- предложил сэр Клинтон, возвращаясь к телу.- Начинайте, инспектор.
Армадейл приступил к обыску, в подробностях комментируя процесс:
- Карманы дождевика... в обоих пусто. В левом нагрудном кармане пиджака - носовой платок. В правом нагрудном кармане - бумажник.
Он передал бумажник сэру Клинтону.
- Банкнот пятнадцать,- сказал тот, заглянув внутрь.- Больше ничего. Что же, очевидно, это не было ограблением. Продолжайте, инспектор.
- В правом верхнем кармане жилета,- послушно снова загудел инспектор,карманный дневник.
Сэр Клинтон взял дневник, бегло перелистал страницы и отложил.
- Это ежедневник. Он пуст. За обложку засунута книжечка марок. Нескольких не хватает. Не слишком много информации. Продолжайте.
Инспектор вернулся к своему занятию.
- В другом верхнем кармане - карандаш и авторучка. В нижнем левом жилетном кармане - серебряная спичечная коробка с переплетенными инициалами "С. Н." В правом кармане - перочинный нож и машинка для обрезания сигар. Боковые карманы брюк: немного денег, в основном серебряных, машинка для подрезания ногтей и пара ключей. Задний карман брюк: портсигар.
Инспектор вручил предметы сэру Клинтону.
- В маленьком кармашке внутри бокового кармана - ничего. Теперь наружные карманы пиджака. В левом - трубка и кисет. В правом - а, здесь есть кое-что поинтереснее. Открытка, адресованная "Н. Стэйвли, эск., передать через Биллингфорда, Линден-Сэндз, коттедж Флэтта". Так его звали Стэйвли? Это совпадает с буквой "С" в монограмме. А вот еще один листок бумаги. Похоже, это какая-то записка. Конверта нет.
Инспектор протянул обе бумаги сэру Клинтону. Тот осмотрел открытку первой.
- Отправлено два дня назад из Лондона. Хм! Боюсь, здесь особенно не за что зацепиться. "Дорогой Ник, жаль, что мы не увиделись в среду. Встретимся, когда вернешься в Лондон". Обратного адреса нет, неразборчивая закорючка вместо подписи.
Сэр Клинтон обратился ко второму листку. Когда он развернул его, Уэндовер заметил, что брови его непроизвольно поползли вверх. Мгновение сэр Клинтон колебался, затем, бросив взгляд на двух рыбаков, снова осторожно свернул бумажку и спрятал в свой блокнот.
- Это пока подождет,- сказал он.
Взглянув через плечо сэра Клинтона, Уэндовер заметил неясные очертания фигуры, двигающейся со стороны кабинок для переодевания. Перекинутое через плечо полотенце объясняло присутствие незнакомца на пляже в столь ранний час. Когда человек приблизился, Уэндовер вдруг узнал его походку.
- Это же Каргилл, тот австралиец, который живет в нашем отеле, Клинтон. Он, очевидно, спустился искупаться. Лучше всего, если ты будешь с ним разговаривать.
Каргилл явно тоже узнал их, потому что заторопился и вскоре уже достиг волнореза.
- Я бы попросил вас дальше не ходить, мистер Каргилл,- учтиво заговорил сэр Клинтон.- Там, на песке,- следы, на которые мы хотели бы взглянуть, если у нас останется время. И, если не возражаете, я бы не хотел, чтобы они смешались с вашими.
Каргилл послушно остановился, но окинул группу па скале подозрительным взглядом.
- Это здесь произошло убийство?- спросил он.
- Откуда вы об этом знаете?- вопросом на вопрос ответил сэр Клинтон.
- О, полагаю, новости вместе с молоком привез молочник,- ответил австралиец.- Я услышал об убийстве от официанта, когда шел купаться. Весь персонал гудит, как гнездо ос. Слушайте, а кто это?
- Мы пока не знаем,- с исключительно честным видом ответил сэр Клинтон. Затем добавил: - Простите, но сейчас нам некогда разговаривать, мистер Каргилл. Мы должны продолжить работу, а то скоро прилив затопит все вокруг.Он обернулся к рыбакам.- Мы перенесем тело в лодку, и после этого вы можете потихоньку плыть в направлении деревни. Не спешите и не выходите на берег, пока там не появится инспектор Армадейл. Он примет у вас тело. Все понятно? Благодарю вас.
Лодку вплотную прислонили бортом к каменной пристани и безо всяких затруднений перенесли в нее тело Стэйвли. По знаку сэра Клинтона лодка тронулась в путь. Армадейла этот план поверг в некоторое недоумение, но никакого явного протеста он не выказал. Каргилл тем временем все еще стоял по другую сторону волнореза, явно проявляя ко всему происходящему острейший интерес.
Сэр Клинтон в последний раз окинул взглядом каменное плато и во главе своих спутников направился к верхней части пляжа. Каргилл, оставленный в одиночестве, несколько секунд неуверенно потоптался па месте и наконец уселся на волнорез, бездумно глядя на песок под ногами. Очевидно, он понял, что не нужен, но казалось, будто он все еще питает слабую надежду получить разрешение присоединиться к ушедшей компании.
- Мы должны отнести все вещи в машину,- напомнил своим спутникам сэр Клинтон.- Я возьму часть слепков, остальное - вам, инспектор. Уэндовер, твоя доля - паяльная лампа и остаток свечей, если не возражаешь.
Когда они добрались до машины, сэр Клинтон втолкнул Уэндовера на водительское место и знаком приказал инспектору тоже сесть в автомобиль.
- Я намереваюсь совершить краткую прогулку по дороге по направлению к отелю,- объяснил он.- Старина, дай мне пройти немного вперед, а затем медленно поезжай следом. Я хочу поближе взглянуть на эти загадочные колеи. Это займет не больше минуты.
Он зашагал вперед и, немного не доходя волнореза, остановился и несколько секунд рассматривал еле заметный след колес. В этом месте автомобиль развернулся. Затем сэр Клинтон продолжил свой путь в направлении отеля, не отрывая от земли внимательного взгляда. Через несколько сотен ярдов он снова остановился, и, когда Уэндовер нагнал его, он сел рядом с ним на переднее сиденье.
- Здесь действительно две пары следов шин,- сказал он, захлопывая дверцу.- Внизу, у пляжа, все они очень бледные, и я заметил поверх них следы дождя. Затем, в нескольких десятках ярдов отсюда, одни следы вдруг становятся очень яркими, в то время как вторые - все такие же бледные. Они настолько нечеткие, что, боюсь, сегодня утром ты их просто не заметил, старина. Итак, что ты па эго скажешь?
Уэндовер на минуту задумался.
- Некто проехал вниз по дороге перед дождем. Поэтому от колес его машины остались слабые отпечатки,- предположил он.- Затем этот человек развернул автомобиль и поехал обратно в этом направлении. А когда он проехал некоторое расстояние, начался дождь, и следы колес отпечатались уже в грязи, а не на сухой пыли. Поэтому они ярче. Правильно?
- Думаю, да,- согласился сэр Клинтон.- Подожди, останови машину. Я хочу вам кое-что показать, прежде чем мы поедем дальше. Я не хотел демонстрировать его нашей обширной аудитории.
Он сунул руку в карман, извлек оттуда листок, найденный у мертвого Стэйвли, и начал разворачивать его. Уэндовер, подавшись вбок, внимательно наблюдал за процессом.
- Вот тебе на! На бумаге штамп отеля, Клинтон!- воскликнул он.Расследование перемещается в наше пристанище.
- Да,- сухо подтвердил сэр Клинтон.- Я прочту письмо, инспектор. Оно короткое и весьма деловое. Датировано вчерашним днем. Никаких "Дорогой Такой-то" в начале нет. Вот что тут написано:
Это письмо, как ты мог предполагать, явилось для меня полнейшей неожиданностью. Тебе, похоже, известно обо всем, что произойти, и ты намерен приложить все усилия, чтобы как можно больше все испортить. Во всяком случае, иного смысла в том, что ты написал, я не вижу. Я приду сегодня в одиннадцать вечера к Трону Нептуна, чтобы выслушать то, что ты хочешь сказать. Но откровенно предупреждаю тебя, что я не позволю тебе меня шантажировать, насколько я понимаю, именно это у тебя на уме.
- Внизу подпись,- заключил сэр Клинтон.- "Крессида Флитвуд".
Инспектор перегнулся с заднего сиденья и взял письмо.
- Теперь-то нам есть за что зацепиться!- ликующе воскликнул он.- Эта подпись плюс штемпель отеля - да если повезет, мы уже через полчаса ее арестуем!
Уэндовер же сидел, будто ударом грома пораженный внезапной находкой. Перед глазами его непроизвольно возник образ Крессиды, какой он видел ее меньше суток назад - искренней и беззаботной, столь явно счастливой со своим мужем... Чтобы такая девушка оказалась замешанной в жестоком убийстве? Какая нелепость! Тут в памяти его всплыл разговор о карточном шулере. Сэр Клинтон остерегал его против того, чтобы слишком полагаться на внешность... Но Уэндовер решительно отмел эти воспоминания прочь. Взгляд в сторону Армадейла еще больше усилил его гнев: на лице у того было написано еле сдерживаемое ликование. Инспектор явно полагал, что порученное ему дело близится к благополучному завершению.
"Чертова ищейка!- выругался про себя Уэндовер, совершенно забыв, что еще пять минут назад он был точно так же полон энтузиазма.- Представить себе не могу, что бедная девушка окажется в лапах этого чудовища!"
В его воображении возникла картина безжалостного допроса: очаровательная застенчивость Крессиды сменяется ужасом при виде неумолимого инспектора, твердо намеренного вытянуть из нее какое-то проклятое признание... Зачем ему мягко обращаться с женщиной, которой он мысленно уже вынес приговор?
Уэндовер повернулся к сэру Клинтону, надеясь хоть здесь найти признаки иных чувств. Но на лице его друга не отражалось вовсе никаких чувств. Уэндовер вспомнил, что сэр Клинтон узнал содержание письма еще на пляже. И, судя по спокойной реакции, оно его не взволновало.
Внезапно "старина" почувствовал отчуждение от своих спутников. Они были всего лишь двумя служителями закона. Они выполняли свою работу, невзирая на то, каким будет результат. Уэндовер же оставался обычным человеком, и его суждения определялись обычными человеческими эмоциями, решения он выносил под влиянием симпатии или жалости. Почти с изумлением Уэндовер почувствовал, что Армадейл вызывает у него крайнее отвращение. Этому огромному, грубо сколоченному человеку было наплевать на тот постыдный скандал, который менее чем через час произойдет по его вине.
Очнувшись от своих мыслей, Уэндовер обнаружил, что сэр Клинтон без всякого выражения смотрит на него:
- Хочешь все бросить, старина? Твое лицо тебя полностью выдает. Тебе не нравится, какой оборот принимает дело? Тогда лучше предоставь нам самим его закончить.
Уэндовер умел принимать решения быстро. Всего несколько секунд понадобилось ему, чтобы оценить ситуацию. Если он выйдет из игры, и стражи закона пойдут дальше без него, среди хищников не останется человека. Если он останется с ними, то сможет, по крайне мере, занимать критическую позицию и сбивать спесь с инспектора, находя слабые звенья в цепи, которую он кует. У Крессиды будет хотя бы такой, пассивный, защитник. Выбор был сделан.
- Нет,- ответил Уэндовер.- Коли уж я ввязался Б это дело, я останусь до конца. Вам снова может понадобиться беспристрастный свидетель. Я на эту роль согласен.
Инспектор даже не пытался скрыть досаду. Сэр Клинтон не выразил ни одобрения, ни порицания, но счел нужным сделать предупреждение:
- Прекрасно, старина. Это твой выбор. Но помни, ты - всего лишь свидетель. И, если твоего мнения не спросят, ты вмешиваться не должен.
Уэндовер выразил согласие коротким кивком. Сэр Клинтон нажал на газ и повел машину вперед, не отрывая глаз от следов, глубоко вдавленных в землю шипованными шинами. У территории отеля колеи завернули в ворота и затерялись на гравии подъездной аллеи.
Заметив это, инспектор не смог сдержать невольного жеста радости. Уэндовер же понял, что эта последняя улика окончательно затянула сеть вокруг несчастной девушки.
- Это все решает, сэр,- сказал Армадейл с таким откровенным удовлетворением, что Уэндовер почти пришел в ярость.- Она съездила па машине па пляж и вернулась. Просто, как дважды два.
- Полагаю, вы заметили, что на обратном пути машина ни разу не тормозила,- небрежно заметил сэр Клинтон.- На дороге следов остановки пет.
Только поставив свой автомобиль в гараж, он заговорил снова:
- Инспектор, нам сейчас крайне нежелательны сплетни. И мы должны приложить все усилия, чтобы избежать их. Пока мы не имеем права предъявить кому-либо обвинение, и не следует привлекать к расследованию излишнее внимание. Я считаю, что мистер Уэндовер должен пойти и передать мисс Флитвуд просьбу о встрече. Если это сделаете вы, то через пять минут заработают все языки в округе. А к тому времени, когда они обменяются информацией, будет уже невозможно откопать ту крупицу истины, которой кто-то из них, возможно, и обладал. В их головах все смешается, и они уже не смогут вспомнить, на самом ли деле они что-то видели или просто услышали об этом от кого-то другого.
Уэндовер признавал правоту этого довода, но в то же время ясно осознавал, какую двусмысленную роль ему навязывают.
- Мне не слишком по душе это поручение, Клинтон,- запротестовал он.Оно ставит меня в ложное положение.
Сэр Клинтон резко прервал его:
- Пять минут назад я предложил тебе выйти из игры. Ты предпочел остаться с нами. Значит, ты должен делать, что тебе говорят. Таковы правила.
Уэндовер понял, что единственная возможность удержаться в стае хищников - выполнять приказы. И хмуро подчинился:
- Хорошо, Клинтон. Мне не нравится твоя идея, но У нее есть свои преимущества.
Они вместе вошли в отель. Уэндовер направился к конторке. Его спутники временно отступили на второй план.
- Миссис Флитвуд?- повторил портье, выслушав Уэндовера.- Да, сэр, она наверху. Вы разве не знаете, что мистер Флитвуд этой ночью сломал ногу? Сейчас его осматривает врач. Думаю, миссис Флитвуд с ним в его комнате.
- В каком они номере?
- Номер тридцать пять, сэр. Мне позвонить в их номер и спросить, может ли она с вами встретиться? Это совсем недолго.
Уэндовер отрицательно мотнул головой и повернул назад. В дальнем конце холла он снова встретился со своими спутниками.
- Это на втором этаже. Пойдем пешком,- сказал сэр Клинтон, сворачивая к лестнице.- Предоставляю вам вести беседу, инспектор.
Ничего не имея против, Армадейл постучал в дверь комнаты номер тридцать пять. Получив ответ, он повернул ручку и вошел. Сэр Клинтон последовал за ним. Уэндовер же, ощущая крайнюю неловкость, нерешительно замялся на пороге. Взору вошедших предстал лежащий на кровати Стэнли Флитвуд, бледный и измученный. Крессида, поднявшись с кресла, бросила на незваных гостей встревоженный взгляд.
Инспектор явно не был приверженцем тактичных вступлении:
- Простите за беспокойство,- угрюмо сказал он,- Но мне кажется, вы можете сообщить мне некоторые сведения относительно того, что произошло на пляже этой ночью.
Уэндовер, несмотря на всю свою враждебность по отношению к Армадейлу, не мог не восхититься тем, как хитро построил он это предложение. В нем наряду с откровенным обвинением содержалась и некоторая неопределенность, призванная сбить преступника с толка и заставить неуклюже замяться с ответом. Но главным объектом внимания Уэндовера была Крессида, и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы заставить сжаться его сердце. Мука, смятение, отчаяние смешались на ее лице. Но яснее всего на нем читался страх. Крессида посмотрела на мужа, потом на инспектора; было очевидно, что она сразу поняла всю силу грозящей ей опасности.
"Что же это! У нее такой вид, будто она и вправду это сделала!- с ужасом признался сам себе Уэндовер.- И она до смерти боится, ч го у Армадейла есть доказательства".
Крессида механически облизнула губы, словно намереваясь ответить. Но прежде чем она успела что-то произнести, заговорил ее муж:
- С какой стати вы приходите сюда с расспросами? Вы что, представитель власти? Или репортер?
- Я инспектор Армадейл.
Стэнли Флитвуд явно прилагал нечеловеческие усилия, чтобы, невзирая на сильнейшие физические страдания, держать себя в руках. Кивнув в ответ на представление инспектора, он повторил свой вопрос:
- Что привело вас к нам?
Но Армадейл не собирался выдавать степень своей осведомленности:
- Я не в праве обсуждать это, мистер Флитвуд. Я пришел сюда задавать вопросы, а не отвечать. В ваших же интересах говорить со мной откровенно.
Он обернулся к Крессиде:
- Вы были на пляже этой ночью около одиннадцати?
Стэнли Флитвуд вмешался, опять не давая жене ответить:
- Минутку, инспектор. Вы намерены выдвинуть против меня обвинение?
Армадейл на секунду заколебался, словно пребывая в нерешительности относительно своего следующего шага. Казалось, он разглядел в этом вопросе какой-то подтекст.
- Никого ни в чем не обвиняют... пока,- ответил он, многозначительно выделив последнее слово. Но, пока он говорил, взгляд его с откровенной угрозой остановился на измученном лице Крессиды.
- Ничего не говори, Крессида,- предостерег ее муж и вновь обернулся к инспектору: - Вы ведь не имеете права требовать от нас показаний, если мы не хотим их давать?
- Это так,- осторожно признал инспектор.- Но предупреждаю вас, иногда бывает опасно утаивать факты.
- Я не поддаюсь на угрозы, инспектор,- сухо ответил Стэнли.- Насколько я понимаю, случилось что-то серьезное, иначе вы бы не стали поднимать такой шум?
В ответе Армадейла осторожность смешалась с иронией:
- Тут в отеле поговаривают, что на пляже произошло убийство. Возможно, слухи дошли и до вас?
- Да, дошли,- признался Стэнли.- Поэтому я и веду себя так сдержанно, инспектор. Убийство - щекотливое дело, поэтому я не собираюсь давать никаких показаний до тех пор, пока не посоветуюсь с адвокатом. То же касается и моей жены.
С таким оборотом дела инспектору сталкиваться не приходилось. Его замешательство было очевидно. Грандиозная сцена суда инквизиции не удалась. Рухнули его надежды застать преступников врасплох и вырвать у них шокирующие признания. Если на допросе у этих двоих под боком будет сидеть адвокат, у инспектора не много шансов заставить их сболтнуть лишнее.
Уэндовер же испытал настоящее удовольствие, услышав, как изменился голос инспектора:
- Ваше поведение выглядит не слишком хорошо, мистер Флитвуд.
- Ваше вторжение в комнату больного - тоже, инспектор.
Сэр Клинтон поспешил вмешаться в беседу, очевидно, опасаясь, что дело может зайти слишком далеко. Его тон резко отличался от задиристой манеры Армадейла:
- Боюсь, вы не совсем поняли точку зрения инспектора, мистер Флитвуд. Если бы мы получили сведения, которыми вы и ваша жена, возможно, обладаете, мы могли бы выйти па след убийцы. Но если вы сейчас откажете нам в этих сведениях, наша работа замедлится, и тогда я не могу гарантировать, что вы не окажетесь под подозрением. К тому же в отеле начнутся весьма нежелательные пересуды, которых я бы всеми силами постарался избежать. Менее всего хотим мы доставлять неудобства невинным людям.
Благовоспитанность Стэнли была сломлена под двойным натиском физического и душевного страдания.
- Где это вы покупаете такое мыло?- саркастически поинтересовался он.Похоже, дорогое. Но на сей раз оно вам не поможет. Не пролезете.
Во взгляде инспектора Армадейла, брошенном на шефа, ясно читалась мысль, что его монолог лишь попусту отнял у них время.
- Когда приедет ваш адвокат?- бесцеремонно вмешался он.
Сю или Флитвуд помолчал, размышляя.
- Я телеграфирую ему сегодня, но, скорее всего, телеграмма пролежит в его конторе до понедельника. Полагаю, он сможет прибыть не раньше полудня в понедельник. А возможно, и позже.
Инспектор переводил взгляд с жены на мужа.
- И до тех пор вы не намерены ничего говорить?
Стэнли Флитвуд счел вопрос недостойным ответа.
- Думаю, вы об этом еще пожалеете, сэр. Но это ваш выбор. Что ж, сейчас мне больше незачем отнимать у вас время.
И Армадейл величавой поступью устремился прочь из комнаты. Вся его фигура источала подозрение и негодование. Сэр Клинтон последовал за ним. Замыкая отступление, Уэндовер заметил, как Крессида метнулась к мужу и опустилась на колени у края кровати. Глава 8 Кольт Оказавшись внизу, Армадейл попросил разрешения откланяться.
- Давайте-ка позавтракаем, инспектор,- возразил сэр Клинтон.- Вы всю ночь пробыли на ногах и, должно быть, проголодались.
К значительному облегчению Уэндовера, Армадейл предложение отверг.
- Я, может быть, попозже перехвачу сандвич, сэр. Но, если не возражаете, сначала мне хочется кое с чем разобраться. Вы управитесь за полчаса или около того?
Сэр Клинтон взглянул на часы:
- Мы поторопимся, инспектор. В конце концов, пора бы уже вызволить Биллингфорда. Констебль, вероятно, успел изрядно утомиться от его общества.
Но инспектор, похоже, не испытывал ни тени жалости пи к Биллингфорду, ни к Сэпкоуту.
- К тому же необходимо забрать тело Стэйвли,- напомнил он.- И я бы не прочь вызвать по телефону подкрепление. В таком составе нам не справиться.
- Да, на вашем месте я бы так и сделал. Отправьте за ними кого-нибудь на машине и передайте, пусть ждут нас в Линден-Сэндзе. Полагаю, хватит сержанта и трех констеблей.
- Очень хорошо, сэр.
И инспектор поспешил по своим делам - к великому облегчению Уэндовера, чья неприязнь к нему ни в коей мере не ослабла. Сэр Клинтон же направил стопы в столовую, где постарался как можно убедительнее внушить официанту мысль о необходимости спешки. Когда они уселись за стол, Уэндовер заметил, что другие постояльцы украдкой кидают на них испытующие взгляды из дальних концов комнаты. Очевидно, новость о ночной трагедии успела стать всеобщим достоянием.
- Не думаю, что Армадейл достиг больших успехов в расследовании,заговорил Уэндовер достаточно тихо, чтобы слова его были недоступны их ближайшим соседям.- Нет ничего более недостойного, чем прибегать к запугиванию, когда дело не ладится.
Сэр Клинтон, однако, никогда не позволял критике в отношении своих подчиненных остаться без ответа:
- Армадейл сделал все что мог. И в девяти из десяти случаев он добивается желаемого результата. Ты смотришь на расследование с сентиментальной позиции, знаешь ли. А работа полиции не имеет ничего общего с этой стороной дела. Задача Армадейла - добыть всю возможную информацию и использовать ее, независимо от того, к чему это приведет. Если представителю власти придется прерывать расследование только из-за рыданий хорошенькой девушки, то полиция будет не слишком-то эффективным орудием общества.
- Молодой Флитвуд оказался достойным противником,- заметил Уэндовер с плохо скрываемым удовлетворением.
Сэр Клинтон с любопытством воззрился на него.
- Для мирового судьи ты проявляешь удивительно мало сочувствия к служителям закона. Если тебя интересует мое мнение, молодому Флитвуду отныне следует винить лишь себя во всем, что теперь случится. Конечно, ему удалось выиграть два-три дня, за которые они с женой успеют все обсудить и состряпать для нас какую-нибудь историю. Но ни разу не приходилось мне слышать такую сказку, которая выдержала бы тщательную проверку. А ты можешь быть уверен: после такого приема Армадейл будет разглядывать под микроскопом каждое услышанное от них слово, прежде чем принять его за истину.
Уэндовер мрачно кивнул.
- Не сомневаюсь, так и случится,- согласился он.- Вероятно, молодой Флитвуд зря выбрал такую тактику.
- Я дал ему возможность облегчить душу, если у него есть достаточно убедительная история,- с оттенком раздражения напомнил сэр Клинтон.- А в ответ получил только уличное хамство. Он, очевидно, полагает, что может взять над нами верх, но когда дело дойдет до кульминации, я думаю...
Он оборвал фразу на полуслове. Оглянувшись по сторонам, Уэндовер увидел, что мадам Лоре-Деруссо вошла в столовую и двинулась в направлении их столика. Наблюдая за ее приближением, он, почти бессознательно, сравнивал эту женщину с Крессидой Флитвуд. Обе они были весьма примечательны и, без сомнения, выделялись в любом обществе. Однако Крессиду сама природа одарила красотой, в то время как мадам Лоре-Деруссо являлась продуктом более искусственным. По всему было ясно, что она уделяет своей внешности самое пристальное внимание. И даже сдержанный шаг явно был результатом тщательных упражнений и составлял резкий контраст гибкой, естественной походке Крессиды.
"Интересно, почему любой, увидев ее, сразу же определяет ее как "иностранку"?- задумался он.- Уйма английских девушек по утрам надевают такое же платье, хотя с таким же успехом могут носить и что-нибудь другое. И точно так же они укладывают волосы волнами. И лицо у нее не вполне континентального типа - я видел достаточно таких лиц в этой стране. Должно быть, это из-за ее движений или из-за того, как она смотрит".
Проходя мимо, мадам Лоре-Деруссо одарила джентльменов сверкающей улыбкой, признавая в них знакомых, затем уселась за соседний столик, взяла меню и с отвращением на лице принялась его изучать. Очевидно, английский завтрак не вполне соответствовал ее вкусам. После некоторого раздумья она все же сделала заказ, водя перед лицом официанта по строчкам меню, как будто не доверяла правильности своего произношения.