Родословная гл. 8 Ну вот и я!

  гл. 8  Ну вот и я!


        В 1947 году в нашей семье рождается Лена. Через три года уже я на подходе. Мать нервная, сильно истощена,
больна. Сказалось и военное лихолетье. Врачи, сделав ей анализы, посоветовали избавиться от ребёнка, но отцу  ничего
не сказали. Напомню, что в то время аборты были запрещены, за подпольный давали срок. Но матери по состоянию здоровья разрешили. (То-то я такой нервный!) 

        И вот мать с сестрой Дусей в конце рабочего дня приходит в Снегирёвку, заходит в нужный кабинет и видит там врача
в переднике, забрызганном кровью, а на специальном столике всевозможный жуткий инструмент: шприцы, щипцы, кюретки
для выскабливания... и т. д.
        Мать побелела от страха. А тут ещё весьма кстати оказалось, что она забыла взять паспорт. Договорились
с врачом прийти на следующий день. Но мать так и не пришла. Испугалась! 
               
        Печально сознавать: как мало от нас зависит в этой жизни. Всё определяет какое-то нелепое стечение обстоятельств.

                Так я и появился на свет!.. в его минуты роковые!
               
        Вскоре матери удалось поменяться, мы переехали с 13-ой Красноармейской на улицу Некрасова (угол с Литейным).
На первом этаже этого здания находилась столовая, из-за чего в доме было полно крыс. И хотя мы жили на четвёртом этаже,
это нас не спасало. Крысы по трубам и вентиляции, забегали в квартиру. К сожалению, в то время лифт в доме отсутствовал,
что создавало дополнительные неудобства.
   
        Продукты обычно хранили за окном в специальном фанерном ящике. Когда я начал подрастать, для меня соорудили импровизированную люльку. Простыню за углы привязывали к четырём ножкам стола. Я находился в этой люльке, чтобы
не путался под ногами, так как места в комнате было мало, особенно тогда, когда приходили гости и взрослым хотелось танцевать.
   
        Однажды на кухне съел кусок хлеба, лежащий в закрытой кастрюле. Но оказалось, что и там уже побывали крысы.
В результате заболел желтухой. В детском саду болезнь обнаружили случайно. Одна воспитательница гладила меня по щеке и нечаянно обнаружила под нижней челюстью «шарики». Меня тут же отвезли в больницу, а в садике объявили карантин.

        Как мне потом рассказывали врачи, я впал в кому. Температура достигала сорока градусов. Но, что интересно, именно эта болезнь стала первым воспоминанием в моей жизни. Я помню, что лечу в каком-то туннеле, у меня всё горит, всего колотит,
ужасный страх -- и вдруг яркий свет! Я открываю глаза и вижу склонённые надо мной тревожные лица врачей.
        Вскоре после этого я пошёл на поправку.
    
        Желтуха не проходит бесследно -- печень серьёзно пострадала. Я не мог есть сало, жир в супе, иначе меня просто рвало.
Но были и плюсы: я не мог употреблять алкоголь. В то время я даже не представлял, какое же это благо.
        Конечно, в мужских компаниях смотрели на меня косо, но быть трезвым по жизни -- это величайшее счастье и
не только для мужчины, но и для его близких. Появляется шанс прожить нормальную жизнь. С горечью вспоминаю братьев моей матери –- Павла и Николая, погибших от водки.
А сколько таких по России?

http://proza.ru/2024/03/11/105