Белые звезды. Глава пятая. Таежные поездки

               
Тане нравилось бродить по местным горам и лесам. В основном осенью. Чистейший воздух казался хрустальным, а небо таким высоким и ярким. Контрасты природы осенью особенно заметны: темно-синяя вода Енисея и яркие пятна желтой листвы деревьев на берегах и, особенно, на островах. Голубизна неба, отражающаяся в быстрой воде, белизна стволов берез, и золото их быстро улетающих с ветром листьев… Холодный утренний воздух, спускающийся с уже заснеженных вершин Боруса, и душная жара степи, наползающая к обеду. Сентябрь здесь всегда чудесен. Клещи в лесах притихают, не так опасно становится уже бродить по кустам и густой траве и искать осенние грибы: лисички, рыжики, грузди, опята. Да и сыроежки попадаются славные, и поздние маслята истекают своим желтым соком. А еще остатки брусники бордовыми брызгами посреди травы. Нагнешься, сорвешь горсточку, и ходишь, втягивая в себя сладковатый дикий сок тайги. И пить потом не хочется. Кислородом голова гудит, потом и болеть начинает у непривычного городского жителя.  Паутина цепляется за руки, испачканные липким грибным соком, за щеки, согретые последним теплым солнцем.
Высокие сосны тихо поскрипывают, стоя своими большими ногами по длинным песчаным гривам, идущим параллельно руслам реки по всему лесу. Это бывшие русла правого берега Енисея, который подмыл высокий левый, да и укатился далеко от прежних своих границ. А гривы эти, засыпанные многолетним или даже вековыми слоями хвои, таят в себе скрытые грядочки рыжиков и белых груздей, которые не всем грибникам удается разглядеть. Еле заметными бугорками виднеются они по земле. Найдешь один, и не уходи, смотри и думай, в какую сторону дорожка рыжиковая побежала. И уж тут ищи, осторожно разгребай руками или легкой палочкой, или кончиком ножичка, зачастую прямо на коленях ползи, и режь аккуратно крепкий, яркий гриб, который потом, зимой, ловко посоленный с чесночком и черешками хрена, хрусткий, ядреный, будет лежать в тарелке в белой густой сметане и подмигивать, и в рот проситься! Только вот черви их зачастую находят быстрее грибников, только обрадуешься, сверху шляпка крепкая, а снизу червяк все изъел. Все настроение, гад, испортил! Ну да ничего, делиться со всеми надо.
А когда устанешь долго ходить, а глаза все еще азартно хотят продолжения грибной охоты, надо чуть приостановиться, прислониться к дереву, поднять голову, и увидеть, как покачивают сосны своими верхушками, тихо обнимая друг друга, и цепляя легкие белые облачка, умывая ими свои темно-зеленые иглы.
Множественная поросль и низкий кустарник местами так срастаются, что трудно пробраться и приходится сходить с прямой тропинки, идти в обход по мягко пружинящему толстому мху. Как по чудесному ковру, ноги отдыхают. И в этой низкой поросли, посреди травы и упавших листьев, полусопревших остатков стволиков деревьев, не всякий глаз заметит одиноко разбросанные группки осенних травяных опят. Стоят крепкие, на толстых ножках, и помалкивают, не спешат прыгать в корзинку или ведро. И много раз поклонишься каждому грибочку, чтобы набрать побольше.
Таня почти всегда много набирала, если год хороший, грибной. Если осень теплая и влажная, без морозов. Одно удовольствие всех этих таинственных грибных жителей с собой забрать, потом сортировать, очищать от всякого лесного мусора, от букашек, от листиков и хвоинок. И вдыхать маслянистый грибной дух, и мыть их нежные тельца, и солить, и варить разными способами. А потом, долгой зимой, удивлять родных и друзей ароматами и вкусами щедрого урожая. И радоваться, когда все хвалят и едят так, что за уши не оттянешь. Да с рассыпчатой местной картошечкой!
Таня грибы собирать любила, да солить. Есть не очень любила, в основном угощать было приятно.
Однажды всей семьей поехали они далеко в горы, думали опят много набрать. Проезжая мимо горной речки, увидели компанию отдыхающих охотников. На земле раскинута скатерть с яствами и выпивкой, ружья недалеко лежат, сапоги скинуты с уставших ног. Прямо картина Перова в современном варианте!
Ну, проехали мимо, да и забыли, поднялись повыше в горку, разбрелись по лесу, достаточно далеко от машины. Вдруг, вдали, трах-бах, стреляют! Кусты затрещали от ломившегося через них зверя, который с ревом бежал, казалось, прямо на грибников! Кто это мог быть, думать и догадываться никто не стал, ноги в руки, и к машине. Первой прибежала немолодая уже Танина мама, потом дочь с подружкой, длинноножки - подростки, потом Таня, потом уже ее муж, он дальше всех в лес зашел. И никто не перекликался. Молча неслись к машине! Молча упали на сиденья и рванули подальше от возможной опасности. Отдышались по дороге, минут через десять заговорили и заспорили, что бы могло быть, если бы так быстро не уехали!
Был еще случай, когда вдвоем с мужем заехали высоко в гору. А там примерно час назад закончился дождь. По высоким деревьям тихо струились последние ручейки дождя, на освещенных вечерним солнце листьях искрились крупные капли. Высокая трава вся была пропитана чистым дождем, как губка, ходить по ней было почти как плыть. Лес, весь отмытый до золотых брызг каждого отдельного умирающего осеннего листочка и до каждой рыжей лиственничной хвоинки, был тих и полон какой-то светлой тайны. Грибов найти было совершенно невозможно в этом дождепаде и этой закатной солнечной яркости. И, чуть отойдя от машины, оглядевшись в мокрых кустах, Таня всеми мурашками спины вдруг ощутила тяжелый взгляд невидимого зверя. Ни дыхания, ни глаз не было заметно, но странное ощущение опасности, исходящей от напрягшегося звериного тела, была настолько велика, что Таня маленькими приставными шажочками тихо попятилась по примятой уже траве к машине, и шепотом позвала туда такого же настороженного мужа. Тихо и спокойно уехали они из этого, уже занятого не ими, лесного дома в свой теплый, уютный и безопасный родной домик, не побеспокоив лесных жителей, не нашумев, не стряхнув кристаллов небесной воды с кустов, оставив это сверкающее водно-лесное царство его неведомым обитателям.
После этих поездок на душе всегда было светло, снились яркие сны, и всю зиму потом мечталось, как вот придет весна, пролетит лето, и наступит грибная пора, когда уже безопасный и притихший лес встретит их снова шумом верхового ветра, запахами прелой листвы и дождя, потаенными шляпками грибов, сперва плохо различимыми отвыкшему за год глазу горожанина, а потом, когда уже едешь домой с полными ведрами урожая, так и мерещатся они за каждым кустом вдоль песчаной лесной дороги. И так хотелось приезжать сюда еще долго счастливых лет…