Зелёный дом. Глава 7. Позолоченные игральные кости

   А ещё появилась новая страсть – казино. Этот порок давно привлекал его своей, как на качелях, скоростью возможных взлётов и падений. Он попробовал   карточные варианты – покер и очко, автоматы – живомонетоглоты. Но главная страсть его оказалась госпожа рулетка.

  Доминантная госпожа, шлюха – фортуна, то бесстыдно раскрывала свои прелести, лаская и ублажая игрока, то свинским образом поворачивалась к нему жопой, туго сжимала анус и доставала плётку. Разгоряченный мнимой близостью, страдалец кидал всё большие, и большие деньги в топку молоха, суккуб дразнила неизбежностью абсолютной победы, которая снова и снова ускользала из рук в кассу казино. Иногда были дни, когда удавалось вынести выигрыш, но игроман приходит не выигрывать, а играть, ему важен только сам процесс, а деньги только средство, которое можно бросить на зелёное сукно.

   Конечно, как у любого уважающего игрока, у Вадима была система. Наблюдая за игрой, можно было заметить, что крупье при крупных ставках на поле стремиться выбросить зеро. Три цифры слева от 0 и три цифры справа дают вероятность 67 процентов выпадения цифры более 18, и, если ещё подстраховать само зеро мелкой ставкой, то статистика ставки 19-36 за тебя.

   Однажды Вадик забежал в казино днём, на пару часов. Был хороший прибыльный день, но крупный клиент сообщил, что в командировке, и деньги заберет завтра. Прибыль можно было с удовольствием потратить, или, а вдруг, хорошо увеличить и купить любимой что-то любимое, или хотя бы на время прекратить эту беличью гонку в колесе за деньгами. Народу было мало, играл бы крупье против Вадима лично, и соваться играть не хотелось.

   Но он услышал шёпот: — Четыре раза чёрное, и не смог пройти мимо. Поставил немного на красное. Проиграл. Удвоил. Опять чёрное. В итоге, восемь раз подряд выпало черное при постоянном удвоении ставки на красное, Вадим опять пошёл менять фишки, уже из чужих денег, в этот момент выпало красное и статистика вернулась к среднему значению. Вадим перебрался за блэк-джек, и даже успел снять на сплите немного денег, как опять увидел знакомую мордочку хорька с рулетки.

   Пошла расчудесная серия картинка – туз против в общем-то неплохих карт Вадима. Заподозрив неладное тот перебрался за пятикарточный покер. Там опять поменяли крупье и возник тот же техничный парень, уже дважды выдоивший Вадима. И в третий раз результат оказался таким-же. Даже при пришедшем фулл-хаусе на крупной ставке, наглых скунс сгрёб, уже давно заёмные средства, на своём каре. Вадим заглянул на дно портфеля, надеясь, что крупные купюры были всё же внизу, и поехал домой подсчитывать убытки. Дома волосы просто встали дыбом, внизу оказалась пузатая мелочь.
   Размер катастрофы был ужасающим. Если завтра он не отдаст деньги клиенту, кроме проблем с серьёзным человеком, он получит удар по репутации, который уничтожит Вадима, как делового человека. Деваться некуда, только высшие силы могли спасти его от разорения. Вадик собрал всё, что было в доме, включая деньги на хозяйство, заехал к приятелю и выпросил зелень под расписку. Опять заветный подвал, отношения вроде налажены, духу нравились сильные эмоции, и Вадим порядочно уже отдал своих достоинств и недостатков на корм высшей сущности.

   Поза мертвеца давалась Вадиму всё проще и спокойнее. Да и сам он эмоционально начал выцветать, напоминая живой труп. Одно он знал точно – азарт он отдаст легко, жить дальше, с таким триггером, уже нельзя. Появилось знакомое ощущение присутствия. Вадим, как мог, транслировал текущую задачу. Прохладные пальцы перелистывали образы помещений «Юлчи», «Банк-клуб». Остановился на картинке – казино «420».
   На картинке, на фоне покерного стола, застыл стриптиз, которым руководство привлекало клиентов, правда настоящие игроки вообще не обращали внимание на сцену, делая ставки.

— Вот, туда иди, — подсказал разум, —   Покер, одна ставка. Сам поймешь.
— Забери азарт, не нужен. Пустота в душе снова увеличилась, на спальном мешке лежал взрослый, циничный мужчина, с холодным расчётом, в каждом своём движении.
 
  420 - е казино встретило Вадима шумом и гамом. На сцене танцевала девушка в одних колготках, шакалы – прихлебатели с восторгом пялились на дармовщину, серьезные люди сидели за покером в дальнем углу, подальше от сцены и музыки. Один из партнёров вдруг встал и попросил прощения у присутствующих, — Важный звонок.

  Вадим поменял деньги и подошёл к столу с просьбой сыграть кон, пока партнёр отсутствует. Не слишком любезно, ему разрешили, сообщив минимальную ставку. Вадим выложил на стол приличную, даже по меркам стола, сумму. Пришёл редкостный набор швали, из которого Вадим выбрал бубновые двойку и четвёрку. Отдал на смену три карты, изобразив, что покупает к паре. Крупье внимательно следил за выражением лица и заметил изображаемое расчётливым теперь человеком, расстройство. Пришли три бубны - тройка, пятёрка и туз. Флэш – обрадовался игрок. Да нет, стрит-флэш, туз может считаться ещё и единицей. Максимальный коэффициент выплаты. Теперь главное – выражением лица убедить, крупье, что у него пара, а то и ещё меньше. Иначе он сдаст себе не игру, и будет простой возврат денег. Крупье немного помедлив, открыл у себя тройку тузов и победно стал собирать ставки. Его взгляд остановился на выложенных картах Вадима, который машинально поставил туза по возрастанию карт.

— Поздравляю, — с неохотой процедил он. Тут Вадим переложил туза на место, и радостно посмотрел на вытянувшуюся физиономию парня. Тот механично отсчитал требуемое количество фишек, достал поздравительную бутылку шампанского, предложил продолжить игру. Прежний Вадим выхлестал бы бутылку и продолжил соревнование, но изменившийся человек, помня про одну ставку, встал из-за стола, и освободил место направлявшемуся к ним давешнему игроку.

  Пустой портфель наполнился снова. Жизнь деловая обрела смысл, но смысл жизни был потерян. Для чего я теперь живу, конвейер сделок, отправка поручений со счёта, переговоры с такими же безжизненными партнёрами? Правда, посчитав итог, он, от греха подальше завёз деньги кредитору, отложил дома в дальний угол завтрашнюю выдачу, и решительно заехал за Олесей на работу.

  Какие-то сослуживцы окружили его жену на выходе из магазина, и весело хохотали. Вадим вылез из арендованной тачки с большим букетом роз, и громко предложил проехать сначала в ювелирку:
 — Всё давно собирался, но знаешь сама, дела, — а потом в ресторан. Показав, кто здесь альфа самец, повёл любимую к машине. — Только ты у меня осталась, — поцеловал он свою прелесть.

   Олеся отнеслась к неожиданному сюрпризу с пониманием, нашла в глубине памяти какую-то дату знакомства, которую пора было отпраздновать и, прослезившись от необычайной чуткости мужа, ожгла его таким поцелуем, что Вадим-2 всё понял, и приготовился к супермарафону.

   На самом деле всё складывалось вполне ровно. Небольшие стрессы с деловыми комбинациями, иногда дававшие сбои решались без особых потерь, клиентура прибавлялась, и зачастую, уже в обед Вадим заседал в кафе, по примеру старших товарищей, попивал пиво и ждал посетителей, выдавая им заранее отсчитанные свёртки.
  В казино он иногда заглядывал, и даже ставил по маленькой, до первого проигрыша, а затем старался уехать, не желая смотреть, как его друзья катятся в финансовую пропасть. Стресс от того проигрыша был настолько силён, а отыгрыш невероятен, что он как-то смог унять свою игроцкую страсть, предпочитая преферанс, или появившееся новое увлечение – игра на ставках в букмекерской конторе.

 — Ну должна ведь Барса была выиграть «эль классико»? — спрашивал Вадим у Вани. — Кому говоришь, Барса должна? — усмехался тот, радуясь за противный Реал.

   Семейная жизнь тоже шла своим чередом. Молодые уже некоторое время не пользовались контрацептивами, но это пока приносило только новые, яркие сексуальные ощущения.

   Покушения вроде остались в прошлом, но Вадик чувствовал, что это лишь затишье перед бурей, не бывает такой долгой белой полосы, обычно всё, как у зебры –чёрная полоса, белая, а потом полная жопа и удар копытом.

   Встала острая необходимость собственного жилья. Вадим чувствовал себя самцом и возможным отцом, надо было основывать свою пещеру. Да и достали эти домохозяева с их придирками, сами не желали ничего чинить и вкладываться в ремонт, только постоянно повышали оплату, пользуясь инертностью жильцов и их нежеланием переезжать.

   Но для этого нужно было что придумать кардинально новое. Один из клиентов принёс вексель Ирбис-банка на погашение. Поскольку срок полной оплаты векселя был только через полгода, то клиент, просил выплату с дисконтом, ну и с вадимовской комиссией.

    Изучение рынка открыло интересные спекулятивные возможности – вексель представляет собой, фактически долгосрочный вклад под фиксированные проценты и чётким пониманием получаемой суммы в зависимости от срока хранения средств. Соответственно до срока погашения векселя банков он передаётся с текущим дисконтов от объявленной стоимости. Но оказалось, что предприятия Республики охотно принимают эти бумаги за оплату своей продукции и, далее, уплачивают налоги в бюджет по полной стоимости векселя.

    Финансирование проектов векселями стало распространённой практикой, и что бы не пропустить участие в сборе нектара, Вадим устроился в контору по сбору и сбыту векселей.

   Вексельная контора размещалась в здании бывшей ткацкой фабрики. Производства были в упадке, страну захлёстывал поток импорта, начали появляться первые товары китайского производства. Офисы были представлены на любой вкус. «Рога и копыта» занимали офис с кабинетом руководителя Никиты, мужичка небольшого роста, худощавого, с хитрой рожей жулика, хекающего с характерным южно-российским акцентом, приёмной секретаря Резеды, отдающей начальству всю свою душу и тело, и, собственно офис, где Вадим принимал и учитывал векселя.

   Он привел в контору всех своих клиентов, рассказал им о возможном приросте на 20 -30 процентов в месяц, и поток потёк по предсказаниям Маркса:
— «Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы».

   Пользуясь служебным положением, Вадим выкупал векселя и заводил их в конторский список, с минимальными сроками выкупа, и немедленным повторным вложением уже возросшей суммы. Векселя отправлялись на заводы, целое сообщество «жучков» перепродавало шины, полиэтилен, химическое сырьё со скидками от заводской цены за наличный расчёт, и опять приходило выкупать векселя.

   Собственно, контора занималась сбором ценных бумаг и передачей их промышленным спекулянтам. Прибыль спекулянтов проявлялась, в итоге, в потерянной части налоговых выплат в бюджет, но, поскольку векселя были правительственные, то «Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно».

   Деньги Вадима за несколько месяцев выросли в разы, и продолжали увеличиваться в геометрической прогрессии. Пролившийся благодатный дождь оросил засохшие было хотения молодой семьи, и было решено замахнуться на жилое помещение. Под текущие тенденции роста благ, Вадим занял крупную суммы, сдал её в свою же контору на самых льготных для себя условиях, и скоро получил начальные средства для приобретения стен и крыши. Вадим всерьез подумывал о приобретении квартиры в Мергасовском доме, но свободных площадей не предвиделось, да и перспектива жить под присмотром духовного наставника, вызывала у Вадима нервную дрожь. Если каждый раз при встрече уходит что-то человеческое, что останется от него прежнего после постоянного проживания? Нашли, в итоге, приличную двушку в «сталинке» и затеяли там облагораживающий ремонт.

   Так же молодые всерьёз озаботились прибавление семейства. Интенсивность семейной гармонии теперь была заранее определена по жёсткому графику, что превращала, некоторым образом, семейные радости в рутину. Время шло, но результаты интенсивных усилий никак не проявлялись.

   Тогда Вадим вспомнил о внезапной беременности, после ночи в подвале Мергасовского дома, до этого вполне себе бесплодной Айгуль. Отогнав мысль, что его потомок растёт где-то в чужой семье, принял решение делать нового.

  По понятным причинам, все детородные обстоятельства раскрывать перед Олесей было неправильно, но рассказать про место силы пришлось. Вадим понимал, что для того, чтобы заманить жену для секса в неустроенный подвал, вместо уютной кровати, потребуется заранее подготовленный заговор. Опять пришёл на помощь верный Ваня. Было объявлено о лжепоездке в дачный домик с речкой, шашлыками и баней. Вадим притащил верного друга – спальный мешок, взятый, как он объяснил, для удобства пребывания жены на природе.

    Заранее подготовленный Иван встретил молодых, дыша взрывоопасным перегаром, и всем видом показывая невозможность любых его передвижений по пространству. Семья выпила кофе в кухне, и Вадим начал понемногу разогревать жену ласками. Иван по условленному сигналу пошёл рыгать в туалет, создавая невозможную для интима атмосферу. Раздосадованная и разогретая молодёжь спустилась вниз и тут Вадик вытащил из кустов рояль, то есть открыл подвальную дверь.

   Пригодился спальный мешок, запасы еды и питья, даже свечи запасливый муж прихватил – вдруг в дачном домике свет отключат. Романтичная обстановка и здоровые организмы вели дело к предсказуемому результату. Вадим мысленно попытался объяснить вселенскому разуму, что это не просто шоу, а решение задачи о срочной необходимости пополнения людского рода.

   Отказавшись по причине минималистичности обстановки, от привычных позиций и порядка любовных игр, семья занялась безудержной фантазией на тему Камасутры.  По опыту зная о поддержке эротических сил духовными, Вадим не опасался обидной осечки и смело экспериментировал в стойках, ранее, в домашнем быту, не применяемых. Олеся девушка заводная, охотно поддерживала разнообразие безобразия. Больше всего доставалось оконной решётке, за неё было удобно держаться партнерше, сильно прижимаясь к мужественным бёдрам, под весом тела. Обильные позы стоя сменились вариантами наездников на много повидавшем спальном мешке. И уже несколько раз жена всхлипывала в довольных приступах, но Вадим продолжал свою благородную миссию. Наконец, он уложил Олесю на спину, приподняв уже немного опухшие бёдра и залил резервуар, максимально углубившись к центру принятия детородного решения, и некоторое время, придержал в этом положение колодец, наполненный до краёв беловатой жидкостью. Жена понимающе уложила попу на бёдра мужа, приподняв ноги ему на плечи. Отдохнув, собрались домой, не заходя к облыжно представленному негодяем Ивану.

        Результаты похода сказались довольно скоро – однажды Вадим проснулся от того, что в него радостно тычут плохо пахнущей полоской картона. Не вполне ещё проснувшись, он всё равно сообразил, что это счастливое событие, в перспективе предполагающее его отцовство.

    Говорят, что материнство принижает любовь жены к мужу. Вадим вдруг осознал, что он уже не главный в семье, причём безвозвратно. Вадим не стал сваливать снижение градуса любви в доме на вредного подвального похитителя чувств, он понимал объективность происходящих процессов, что для женщины ребёнок, особенно первенец, дар божий и главное событие жизни. Но некоторые смутные подозрения его всё же терзали, ведь каждый раз за свои услуги разум брал какую-нибудь эмоцию.

    Достаточно было других занятий, работа по вексельным контрактам, присмотр за подонками – строителями, норовивших подсунуть дешёвое строительное говно, выдавая его за первоклассный товар, чтобы опустить разницу в карман, либо попросту приворовать. Так же пытались сдать криво сделанную работу своим сменщикам – отделочникам, и приходилось присматривать за всей этой неразберихой.

     Как-то в офис к Вадиму пришёл новый клиент с рекомендациями от смутно знакомого одноклассника. Вадим давно уже не бывал в родных краях, испытывая негативные эмоции от нерешённого вопроса о попытках его пристрелить. Представился Денисом и сказал, что ему, для министерства, нужно купить оборудование, но за наличные его предлагают дешевле, да и он сам хотел немного на этом подзаработать, поэтому готов пустить вексель на время в оборот. Вадим принял, выдал доверенность от своей подставной фирмы и, сдал, немного боязливо, в общую вексельную копилку, сумма крупная, а по некоторым признакам Вадим стал замечать, что рабочая, в общем - то схема инвестиций начинает показывать признаки финансовой пирамиды - старым вкладчикам выплачиваются суммы от продажи векселей новых поступлений, не вкладывая в производственный процесс. Свои личные средства он начал потихоньку из схемы выводить, да и обстановка новой квартиры съедала всё больше средств.

    Настроение Олеси, как у любой беременной, постоянно менялось. Редкие периоды мирного сосуществования сменялись гормональными всплесками с совершенного непредсказуемыми последствиями. Вадим всё чаще стал зависать в кафе с по-разному зарабатывающими друзьями, которые охотно слетались посидеть, с условием мощной вадимовской поддержке оплаты итогового счёта.  Деньги легко приходили, ещё проще разлетались, Вадим не думал как-то мрачно за будущий день - квартиру купили, семья есть, готовится пополнение, всё путём.

    Так же компания стала осваивать бани и сауны, сначала общие залы, попариться и помыться в бассейне под водочку и закуску, потом индивидуальные номера, которые предоставляли девочек по вызову. Как говорится, «чрезмерное употребление алкоголя вызывает проституток». Естественно, семейный Вадик не намерен был участвовать в этих шалостях, оставляя своё перо для любимой чернильницы, но алкоголь вкупе со стадным чувством и подначками друзей начали потихоньку разрушать его моральные принципы в пользу аморальных. Вроде и не измена положить член в рот пришедшей симпатяги, тем более, что домашний секс стал непостоянным и однообразным.

  А появившаяся в больших количествах порнуха нашёптывала:
— А не мало ли ты себе позволяешь? Смотри сколько возможностей групповушки ты ещё не испробовал.

    Вадим начал склонятся к экспериментам, с единственным жёстким условием: — Групповуха пишется через два «П» и один «Х».

    Новоселье совпало с другим радостным событием - счастливая Олеся вынесла из роддома большой сверток из одеяла с высовывающейся красной рожицей сына. Нагулявшийся, за неделю ожиданий Вадим, крепко прижал его к груди, немного трясущимися с похмелья руками. Начались дни и ночи семейного счастья, с побочными эффектами в виде недосыпа, смены пелёнок, укачивания по ночам, поскольку он днём был на работе, клевал носом, между клиентами.

    Вексельные мероприятия свои он почти полностью свернул, оставив небольшой остаток для души, на пиво. Оставался только тот, крупный вклад, который он вёл по заказу клиента.

    Правительство внезапно передумало принимать векселя в счёт налогов, и все вексельные конторы посыпались. Бумаги обесценились больше, чем наполовину, все лихорадочно продавали свои запасы, снижая и так небольшую оставшуюся их ценность. «Жучок», которому Вадим под расписку выдал контролируемый вексель от долга не отказывался, но беспомощно разводил руками, все средства в обесценившихся бумагах, их отобрали основные вкладчики - бандиты, с ними не поговоришь об отсрочке, всё выгребли. 
 
    К Никите тоже приехали реальные пацаны и вынесли всё из офиса, включая технику. Заодно увезли и начальника, тот вернулся через несколько дней, без зубов и синяками по всей своей уже нехитрой морде, видимо сдал, за свободу, все свои заначки и закладки.

    Пришёл он в гости к Вадиму и ел взбитый в блендере салат оливье через большую коктейльную соломинку. По спавшей морде лица было видно, что разносолами в гаражной яме, где он сидел, его не баловали. Посудачили про то, что в мире нет стабильности и Никитос объявил, что «спасение утопающего Вадима теперь дело рук самого утопающего». Типа подпись твоя стоит при получении, сам вкладывал не по-детски, думал начальник не замечает, не говори, что не при делах. Расстались с упреками, а что делать, никто никому теперь не должен.

    У подъезда ожидал Вадима тот самый крупный заказчик. Внимательно выслушал рассказ про вексельный дефолт, форм-мажор и прочие экономические термины и предъявил кривую доверенность с левым договором, которые Вадим выдал при получении векселя.

— Мошенничество в особо крупных размерах, четыре года минимум, с конфискацией. Ты у меня за всё ответишь. Деньги не мои, министерства, там такие люди сидят, тебе от них в жизни не отмазаться.

— Да ладно, что ты сразу. Должники есть, расписка имеется. Сами что-то соберём пока, потом заработаем как-то.

— Ты не понял. Я «афганец», меня не христианской справедливости учили. Думаешь прошлое тебя не найдёт? Ты помнишь, как вложил братву Чингиза? Леху, брата моего кастрировали и на лапшу порезали, он у меня на руках помер. Я не знал, кто виновник, но мне показали тебя, иуда. Потом ещё половину бригады там, же на Булаке, около «Кабана», по одному привозили и жестоко убивали. И каждый раз твоё лицо видел в воде. Думаешь, если я стрелять перестал, то всё забыл? Я ждал, пока тебе будет, что терять.

— Так это ты был? Я-то что, твоего брата резал? Того воровского племянника убивал? Чингиз мою любимую девушку убил и приказал надругаться над мёртвым телом. Не с меня всё начиналось.
— Предателя наказывают. Ты мог, как мужчина предъявить, и, если сам бы кого замочил, я бы понял. А ты просто ментам всё продал, чужими руками грязь разгребал. Тебя посадят, и в тюрьме сделают то, что полагается, сам повесишься, или помогут голову в петлю сунуть. Жди, сейчас увезут на допрос.

    Денис отошёл в сторону, а к Вадиму подошли два спортивных парня в гражданском и предъявили удостоверения оперуполномоченных.
— Пройдёмте с нами, вот постановление об обыске у Вас дома.
— На каком основании? Это мы Вам позже объясним, в РОВД.

   Дома правоохранители набрали соседей в понятые, которые с понятным интересом разглядывали кружевные трусики Олеси в комоде. Вадим не держал дома документы, приходил к Фархаду, по старой памяти, в офис, там встречался с клиентами, печатал платёжки и договора и держал основные печати. Оставшееся время они посвящали с ним игре в нарды, так как оба являлись заядлыми фанатами этой игры.

   Но, конечно, дома нашлись пустые листы с подписями директоров, старые, отслужившие свой срок штампы, и другой компромат. На основании изъятого Вадима повезли допрашивать, для начала, как свидетеля. Всё, что успел сказать забираемый Вадим жене – это попросил позвонить Ване, у него есть друг - адвокат по уголовным делам, Изяслав Валентинович, попросить его присутствовать на допросе.

    В коридоре попался Александр Радионов. — Здравствуйте, Вадим, кажется? Как же это Вас так угораздило? Такой честный человек, надо всё рассказать, все детали, и мы постараемся разобраться, наверняка какая-то ошибка.

— Да, разобрались, и заявление моё, как письмо счастья всем разослали, и висяк закрыли. Сопровождающие деликатно отстали, чтобы не мешать задушевному разговору, как же, случайная встреча в коридоре… «Хитры вы, конечно, собаки легавые с подходцами вашими».

   Пока ждали «важняков» опера рыли землю, чтобы представить уже готовый материал, раскрытое дело. Вадима запугивали, уговаривали, взывали к сознательности. Он философски сказал, что придётся потом снова всё повторять и попросту отмалчивался. Появился адвокат Савин, пресёк на корню все инсинуации.
 
   Начался собственно допрос. Выяснись, что доверенность на вексель Вадим не имел права выписывать, сотрудником не числился, подпись самого директора поддельная, печать нашлась при обыске дома, и все признаки мошенничества присутствуют.
 
   Адвокат напирал на первый раз, активную жизненную позицию в помощи органам, то, что от получения векселей Вадим не отказывается, и далее ценная бумага передана посредникам с полностью оформленной передаточной надписью, имеется соответствующая расписка, оборудования никакого Заказчик не ждал, и просто обналичивал вексель в конторе. Завели на Вадима уголовное дело по искомому особо крупному мошенничеству, но отпустили под подписку о невыезде, сообщили дату следующей встречи.

    Консультации по уголовному делу проводили в квартире у верного Вани, за игрой в преферанс.
   Вадим сообщал о ходе расследования, и об их вопросах - своих ответах на допросе. Друзья хватались за голову вопрошая: — Ну зачем ты это всё под протокол сообщаешь? Мы тебе что говорили? Отвечай коротко: — Да, нет, не помню. Без детализации. Не помню - основной ответ. Да – когда спрашивают, хорошо ли ты слышишь.

— Ну, они же спрашивают, я же что-то должен говорить.
— Нет и не помню. Запомнил?
— Не помню.
— Молодец.

   Отложенные было карты снова поднимали и интересовались: —А чья было сдача?
   Каждый раз Вадим ожидал, что изменят меру пресечения, дело шло к осуждению, адвокат с присущим ему чёрным юмором заявлял, что это вполне ожидаемо, и рассказывал какую-нибудь душераздирающую историю из своей богатой практики, правда при этом ободряюще улыбаясь и придавая всей ситуации немного оптимизма.

  Друзья разучивали новые истории из воровского фольклора, рассказывая про брошенные под ноги полотенца и дырявые ложки, как надо входить в хату и вести себя там.

 — Вот ни… совсем не смешно, — обижался Вадим на ржущих парней, у которых у самих в это время тоже шёл какой-нибудь процесс с допросами, время было такое: — «Отсутствие судимости у вашего делового партнера свидетельствует о его низкой активности в бизнесе».   

   Дома понемногу портилась атмосфера, по телефону звонили по ночам, требовали денег, угрожали физической расправой. Вадим исправно записывал эти разговоры на магнитофон, и носил в ту же милицию, но по загадочному выражению лиц вдруг понял, что они не только об этом знают, а делает кто-то с их поощрения. Какие-то люди подходили к гуляющей с ребёнком жене и обещали её мужу казнь скорую, лютую, если не продаст всё и не вернёт деньги. Вадим встречался с Денисом, предлагал оплату в рассрочку, в этом состоянии все бизнес- партнёры отвернулись, с интересом наблюдая, как он выкрутится.

   Денис злорадно улыбался, требовал продать своё жильё, квартиру родителей, это для начала расплаты, а потом, может быть, будет и рассрочка. Вадим отчётлива понимал, что как только кончатся деньги, которые он тратил на адвоката и заносил в РОВД, через того же Александра, чтобы его пока держали на подписке о невыезде, будет не рассрочка, а камера и обещанная петля.

 — «a la guerre comme a la guerre», — объявил Вадим, и прекратил умолять и унижаться.
       Олеся попросила развод и предложила продать квартиру, в свою пользу, пока не начался суд и возможная конфискация, так сказать в плане спасения имущества для их, с ребёнком, будущего.

   Играла музыка - Ален Делон говорил по-французски,
— «Paroles, paroles», — отвечала ему Далида.
— «Et si tu n’existais pas», - переживал за Вадима Джо Дасен.

— Что случилось, куда ушла любовь? Была ли она вообще? Не получилось ли, что мы в подвале заплатили за сына последним, что оставалось между нами? Или это простой расчёт женщины, которая должна думать о будущем, так уж устроена? Квартиру, ребенка получила, сама в самом сочном возрасте, эффектная, без мужчины не останется. А мне светит казённый дом с дорогой дальней, зачем рисковать?

     Большой кусок жизни заканчивался большим пшиком…

Продолжение следует: Зелёный дом. Книга 2. http://proza.ru/2024/04/12/1059