Шура

      Наступил учебный год. Катя пошла в первый класс. Проснулась она рано. На маминой кровати лежало новое форменное платье тёмно-синего цвета с белым воротником и кружевной оборкой, белый накрахмаленный фартук, белые капроновые ленты. Новый портфель стоял возле шкафа в ожидании хозяйки. Катя быстро позавтракала. Мама помогла ей одеться: заплела косы, уложила их в «корзинку», красиво завязала белые банты. Прохладное, немного морозное солнечное утро бодрило и слегка волновало. В руках у Кати был букет из ноготков. Оранжевые солнечные головки весело кивали Кате, как бы говоря: «Не волнуйся, всё будет хорошо!»


 Они вместе дошли до Железнодорожного моста. Мама повернула налево к Вокзалу, надо было ехать на работу, а Катя продолжила свой путь в школу одна. Торжественная линейка во дворе школы; знакомство с учительницей, сразу вызвавшая симпатию у Кати; класс; девочка, с которой Катю посадили за парту, и с которой она подружилась – всё вызывало радость. Началась интересная школьная жизнь, полная новых знакомств, знаний и приключений.


     Однажды, идя со школы, она увидела, как куча мальчишек лупили девочку из второго класса. Её Катя не раз видела в школьной столовой. Миг, и Катя очутилась в центре потасовки. Она с остервенением стала расталкивать мальчишек, молотила по ним кулаками, ругалась и кричала. Мальчишки оставили свою «жертву» и с недоумением уставились на Катю:
- Откуда ты взялась, малявка? Сейчас и тебе всыпем! - мальчишки угрожающе двинулись на Катю. Катя собрала всю свою внутреннюю энергию и «выстрелила» в обидчиков таким словосочетанием, которого никто не ожидал от «мелкой».
«Слышала бы сейчас моя мама!.. – с ужасом подумала Катя, сама не ожидавшая, что сможет произнести такие «плохие» слова. Этот негативный лексикон она приобрела из опыта общения с косоглазым мальчишкой из «котлована», но никогда не пользовалась. В создавшейся ситуации, «плохие» слова возымели волшебное воздействие на драчунов. Они остановились, потом дружно развернулись и со словами: «Пошли! Она – чокнутая!», - пошагали прочь, грозя девочке, которую колотили, что ещё встретят, и она получит.
- За что они тебя? – спросила Катя, помогая незнакомке встать и собрать вещи, разбросанные в разные стороны, из раскрывшегося портфеля.
- Не знаю, они всегда меня дразнят и бьют, -- размазывая слёзы по лицу, ответила та.
- Пойдём, не бойся, я провожу тебя. Как тебя зовут?
- Шура, а - тебя?
- А, я – Катя, где ты живёшь?
Оказалось, что девочкам по пути, только Шурин дом немного дальше. На Шуре было надето старенькое пальтишко, стоптанные ботинки. Повидавшая виды вязаная шапка валялась в стороне, тёмно-рыжие волосы растрепались. Отпечаток нужды сквозил во взгляде и выражении лица. Голос у неё был низкий и какой-то взрослый. Видно было, что семья бедствовала. Всю дорогу девочки разговаривали: у Шуры была одна мама, трое младших братьев, за которыми она приглядывала, как самая старшая. Гулять на улице и тем более играть, у девочки не было времени: Шура считала себя уже взрослой, и жизнь, этого ребёнка, тоже была полна взрослых забот. Шура почти не улыбалась, и Кате даже стало немного стыдно, что у неё столько много радости, а у Шуры её просто нет. Кате захотелось сделать новой знакомой что-то приятное. Они, как раз поравнялись с Катиным домом:
- Шура! А, давай, пойдём ко мне, пообедаем вместе, а то, одной так не хочется, – предложила Катя. Шура задумалась, а потом сказала:
- Ладно, только не на долго, а то мамка будет ругаться.
Катя обрадовалась, и девочки свернули к дому. Катя достала из духовки горячую кастрюлю с супом, разлила по тарелкам, нарезала хлеб, положила ложки. Шура долго мыла руки и лицо с мылом под рукомойником, словно, хотела смыть все горести и обиды, выпавшие на её долю. Вытерла полотенцем порозовевшее лицо и скромно присела на краешек стула. Вдруг, взгляд её «наткнулся» на вдавленное лицо Алёшки, кукла лежала рядом на стульчике.
- Что с ним случилось? – спросила девочка.
- Раздавило машиной, - грустно ответила Катя.
- Могу помочь, - просто сказала Шура.
Катя встрепенулась, с надеждой посмотрев на девочку.
- У тебя есть кипяток? – спросила она.
- Да, в термосе, - ответила Катя, - Мама всегда оставляет, чтобы я пила чай.
- Дай, мне глубокую миску или ковшик, - продолжила Шура. Далее стали твориться чудеса.

 
     Шура налила кипяток в ковшик, опустила в него пластмассовую голову куклы:
- Надо подождать, - пояснила она. Постепенно голова стала приобретать прежнюю форму. Шура подливала кипяток до тех пор, пока он не закончился. Голова почти расправилась, осталась только маленькая вмятинка, на которую не хватило кипятка. Катю это не огорчило, но одно обстоятельство поставило в тупик: У Алёшки под воздействием кипятка исчезли глазки, ротик, словом - вся цветовая палитра. Он остался с круглой лысой головой и без лица.
- Не беда, - спокойно сказала Шура. – У тебя есть краски?
- Есть, - ответила Катя и быстро достала с полки коробку с красками.
Шура была настоящим художником! Она нарисовала Алёшке глаза, брови, рот, маленькую чёлочку и розовые щёчки. Катя ахнула! Выражение лица любимца несколько изменилось, но оно было приятным. 
- Нельзя только, чтобы кукла попала под дождь, иначе – всё сотрётся, – наказывала Шура.
- Мне уже пора, засиделась я, - девочка быстро доела суп, оделась и направилась к двери. Катя вложила в её руку баранку, с благодарностью крепко обняла.
- Приходи, Шура, когда захочешь, мама будет рада! – сказала она на прощание, и Шура ушла.


     Больше Катя никогда не видела Шуру. Куда пропала новая знакомая, она так и не узнала. Алёшка сидел с новым лицом, которое периодически стиралось, когда на него попадала вода. Выражение лица игрушки всё время менялось, так как Катя сама уже по памяти рисовала красками Алёшке новое лицо. Шуру она часто вспоминала и всё время высматривала её то в школе, то на улице, пока они с мамой не переехали на другую квартиру.