Эй, просыпайтесь! 7

Глава седьмая
Повторный сеанс функциональной диагностики ничего нового не принёс — мозг Юры не воспринимал передаваемую невербальным путем информацию, а на обычную речь реагировал стандартно, как и положено реагировать мозгу нормального, психически здорового человека После сеанса Зимин перепоручил парня заботам вернувшейся после встречи с Хейфицем и Гуркираном Лене и уединился с Сантиповым в своём кабинете. Подводя итог исследованиям, сказал, что вероятно паренёк, оторванный от привычной для него обстановки, изменился и сам. Необходимо подождать, когда он пообвыкнет здесь и повторить диагностику.

— Сколько времени это всё займет? — поинтересовался Сантипов.

— Может месяц, а может и через пару дней что-то прояснится.

— У него на носу экзамены.

— Здесь недалеко школа. Кстати, — одна из лучших в Московской области. У меня хороший контакт с директором. Если процесс затянется, договоримся, чтобы Юра смог посещать занятия в выпускном классе.

— Я на следующей неделе перебираюсь из Лещанска в Свободный. Надо освободить квартиру, упаковать вещи, заказать контейнер для мебели. Плюс ко всему до отъезда необходимо найти время и прочитать в Полиграфическом техникуме лекцию о взаимоотношении полов. Так что, извини — завтра вечером я должен вас покинуть. Это без вариантов.

— Если парню не помочь сейчас, сам знаешь, чем это может закончиться, а найти тебе замену в короткий срок невозможно.

— Ты меня загоняешь в угол?

— Предлагай свой вариант.

Виктор саркастически усмехнулся, поднялся с дивана, прошёлся пару раз от журнального столика до входных дверей и обратно, посмотрел на мобильнике время, повернулся к приятелю:
— Без двадцати девять. Тебя Валя не заждалась?

— Она привыкла. Я частенько до полуночи здесь задерживаюсь, — Зимин тоже встал. — Ты уходишь от ответа — варианты есть?

— Нет.

— Меня завтра не ищи, я буду в Москве. Вернусь, позвоню. Надеюсь, судьба будет к нам благосклонна и всё устроится наилучшим образом.

— Ну, тогда, — Виктор шагнул к Зимину, хлопнул по плечу, — привет Вале, — развернулся и вышел из кабинета.

На улице достал из кармана мобильник, позвонил Юре. Тот сказал, что гуляет с Леной и Дашей по парку. Телефон перехватила Лена:

— Ты где сейчас?

Сантипов объяснил.

— А мы подходим к карстовой пещере. Встань спиной к входной двери. На другой стороне дороги по левую руку от себя увидишь старый разлапистый дуб, от него тянется вниз узкая тропинка, спускайся по ней и минут через пять увидишь нас.

Только пещеры мне плюс ко всему и не хватает, — подумал Виктор и тут же с удивлением отметил, что последнее время стал непростительно часто раздражаться по пустякам. — Для врача-психиатра раздражительность как клеймо профессиональной непригодности. Надо бы временно переключиться от навалившихся со всех сторон проблем, на что-нибудь нейтральное.

— Что с тобой? Ты слышишь меня? — раздался из мобильника голос Лены.

— Иду, — ответил Сантипов. Тревожность Лены добавила ему немного позитива.

Ведущая вниз по склону оврага тропинка оказалась довольно крутой, пришлось почти постоянно придерживаться за ветки обрамляющего её по бокам ивняка. Кроме того, ноги то путались в стеблях каких-то трав, обильно свисающих с двух сторон, то скользили на глинистой почве. Не привыкший к такому экстриму Виктор останавливался, ища куда удобнее ступить, за что уцепиться, так что увидел он всю троицу увидел лишь минут через пятнадцать. Заметив его, все радостно замахали руками. Он тоже, приветствуя их, поднял руку. Подойдя ближе и разглядев за бурно разросшимися кустами сирени черный зев пещеры, спросил:
— Нам туда?

— Туда, — откликнулся Юра как-то безрадостно вздохнув, а Лена пояснила:
— Это пещера открылась три года назад. Раньше вход был скрыт под поверхностью небольшого озерка, питаемого подземной речкой, но двумя километрами выше, не доезжая Селишино, строили поселок с коттеджами, подводили газ, и вероятно, что-то там под землей нарушили, речка нашла себе другое русло, а озерко высохло. Прошлым летом местные искатели приключений уже свободно лазали по всем подземным закуткам этой пещеры и обнаружили в самом дальнем её углу небольшой зал с полустертыми надписи на стенах и нарисованными художником-примитивистом ликами святых на своде. Говорят, сразу после революции, опасаясь преследования со стороны новых властей, в пещере скрывался местный священник. Вероятно, тогда подземная речка, как и сейчас, текла другим руслом. Даша со своими одноклассниками здесь уже два раза была. Она и будет сегодня нашим гидом.

Ленина дочь, кареглазая девчушка лет семнадцати, с ямочками на щечках, в джинсах и тонком розовом свитере, улыбнулась и проинструктировала:
— Своды в пещере невысокие, проходы узкие, местами придётся продираться между стен бочком. Чтобы не порвать случайно одежду не выключайте фонарики на телефонах, а когда будете переступать или прыгать через лужи, не забывайте предварительно посмотреть наверх, а то у нас два парня себе лбы о камни расшибли. Я пойду первой, вперёд меня не забегайте, — оглядела своих экскурсантов: все ли всё поняли и шагнула под свод пещеры.

Вторым пошёл Юра, за ним Лена, Виктор замыкающим. Сделав несколько шагов, он оглянулся и сфотографировал освящаемый вечерними лучами куст цветущей сирени в обрамлении серых известняковых плит.

Первые метров двести или чуть больше уровень пола был ровным, но местами приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой о неровности потолка, потом проход расширился, пошёл высокими ступенями вверх. Пройдя по нему ещё с километр, спелеологи-любители оказались в подземной зале. Справа от них метра на полтора от пола возвышался широкий подиум из плит известняка, увенчанный тонкой, упирающейся в свод, колонной. В полуметре от колонны лежали одна на другой две толстые квадратные плиты. Даша сказала, что ребята называют эту композицию столиком с тортиком и свечкой. Они с девочками принесли как-то в пещеру балетную юбку с трико и по очереди фотографировали друг дружку на «столике». Классные вышли снимки.

Юра увидел валявшуюся рядом со «столиком» толстую, обтёсанную топором палку, с шишковатым наростом на одном конце. Поднял её, повертел в руках:
— Это же патриарший посох!

Даша рассмеялась:
— Его один из наших мальчиков нашёл в лесу. Именно так эту палку и назвал, притащил зачем-то сюда и бросил. Девочки наябедничали потом хореографу. Та отругала его — в святое место нельзя разное барахло приносить, а называть брошенную кем-то палку патриаршим посохом кощунственно.

Юра прислонил «посох» к «столику»:
— Обратно пойдем, заберу с собой.

Лучики мобильников заскользили дальше. Со свода пещеры на вошедших воззрилось вписанное в масонский треугольник «всевидящее око». Стороны треугольника составляла фраза из Евангелия: «По вере вашей да будет вам». Правая стена была изрезана явно сделанными человеческой рукой выемками, вероятно для находившихся когда-то здесь икон. В одном из дальних углов залы аккуратной пирамидкой были сложены несколько гранитных камней с круглыми дырками посередине. Судя по следам копоти, это были своеобразные светильники, в которые когда-то вставлялись факелы для освещения храма. Левая стена была сплошь исписана сведенными в столбики афоризмами, цитатами из Библии и других священных книг. Надписи были сделаны в дореволюционной орфографии. Если внимательно вчитываться, можно было найти определённую систему в их последовательности, в которой последняя сентенция, замыкая круг, соединялась с первой. Например, такой столбик:

1. Всё вышло из праха, и возвратится в прах*.
2. Время убивает смысл действий, привязанных к мирским целям.
3. Отрешённость от мирских привязанностей — свобода.
4. Свобода — мать блаженства.
5. Блаженный несёт в мир любовь.
6. Любовь нетленна. Ибо Бог есть любовь.

Даша сделала пару шагов вперёд, повернулась к своим экскурсантам лицом и рассказала всё, что ей известно о жившем в этой пещере иноке.
Мирское имя его неизвестно, местные жители называли монаха Серапион. Какого он был возраста и как выглядел — установить не удалось. Известно лишь, что в Гражданскую служил у Колчака в Третьей армии под началом архиепископа Андрея, князя Ухтомского, и был членом Временного церковного управления. После победы Красных, Серапион некоторое время жил неподалёку отсюда при Георгиевской церкви у своих родственников, а когда церковь приспособили под машинно-тракторную станцию и стали арестовывать всех сотрудничавших с белыми попов, нашёл себе приют под землей. И службы здесь проводил, и детей крестил, и пары венчал. Потом многих крестьян из его паствы, даже бедных, сослали в Сибирь. Району нужно было выполнять план по раскулачиванию, а настоящих кулаков в местных деревнях было мало, вот и высылали всех, кто под руку попадался. Тогда же, в начале тридцатых годов прошлого века, вход в пещеру затопила подземная речка. Куда девался Серапион, иконы, церковная утварь — неизвестно. Из тех, кто знал его лично, давно уже никого нет в живых, а дети их и внуки ничего толком не знают. Наши ребята тут все углы облазили. Позади «столика» обнаружили сваленные в кучу осколки известняковых плит. В поисках сокровищ все их, камешек за камешком, переместили на пару метров в сторону, вплотную к «столику», но так ни до чего и не докопались. Или тот священник тайно переехал куда-то со всем церковным имуществом, или за десятки лет здесь всё водой смыло. Остались лишь, — Даша осветила фонариком стены подземной комнаты, — вот эти надписи, — перевела луч на взирающие сверху вниз лики евангелистов, — да эти вот рисунки. Такая история.

— Судя по масонским знакам, до Серапиона, здесь было что-то другое, но не храм. А что именно? — спросил Виктор.

— Не знаю. Здешний помещик был масоном. По слухам у него была обширная библиотека. Говорят, к нему в разное время приезжали Ленин**, «последний помещик России» Николай Морозов*** и глава Временного правительства Александр Керенский****. После революции имение перешло в собственность государства, а хозяин бежал на Запад. Вот и всё, что нам сегодня известно.

— Надо сюда с лопатами прийти, по углам покопать. Твои ребята не пробовали? — поинтересовался Юра.

Даша удивлённо вскинула на него глаза:
— А как это копаться в плитах известняка?

Юра пожал плечами. Все разошлись по подземной зале, вчитываясь в потускневшие надписи, фотографируя лики апостолов и тихо переговариваясь друг с другом. Виктор, у которого уже почти разрядился аккумулятор на мобильном, передвигался в темноте, лишь изредка включая фонарик. У одного из столбиков с афоризмами он задержался несколько дольше, пытаясь осмыслить и запомнить прочитанное. Сзади неслышно подошла Лена. Некоторое время постояла молча, потом, тронув Виктора за пальчики, прошептала:
— Невероятно, но здесь на стенах пещеры записано много тех же мыслей, которые были озвучены сегодня в актовом зале индийским йогом. Представляешь?

Виктору показалось, что она подошла, чтобы сказать нечто более важное, но в последний момент передумала, передавая инициативу ему. Хотелось выключить фонарик, обнять эту удивительную женщину, соединиться с ней губами. Он знал, что она ответит взаимностью, но… Завтра вечером уезжать в Лещанск, потом переезд в Красноярский край. Разумнее в этой ситуации не давать ей надежд на совместное будущее. Он медленно отвёл свою руку от её руки.

Она потянулась было к нему всем телом, но вдруг опустила голову, сделала шаг в сторону и тут же удивлённо воскликнула:
— Ой, у меня в туфлю попала вода!

И сразу под сводами раздался истошный крик Даши:
— Бежим отсюда! Пещеру затапливает!

Все четверо, разбрызгивая лужи, не сговариваясь бросились из пещерного зала по затопленным ступенькам вниз. Навстречу им, обжигая холодом, неслышно поднималась вода.

— Назад! Назад! — закричал, внезапно остановившийся позади всех Виктор. — Ниже нельзя! Если вода уже здесь, значит все проходы затоплены! Возвращаемся, забираемся на «столик» и вызываем по мобильнику спасателей. До верха «столика» вода не дойдёт — растечётся снаружи ручейками по оврагу.

Юра, схватив за руку Дашу, с силой потянул её за собой обратно в зал. Шедшая впереди Лена в какой-то прострации, продолжала спускаться. Вот уже вода дошла ей до груди, ноги оторвались от ступенек, и она тихо поплыла в черноту подземного хода.

Виктор, резко отстранив приникших к нему с двух сторон Юру с Дашей, крикнул им:
— Залезайте на «столик», — рассекая воду, бросился вниз, обернулся: — Я кому сказал? Живо наверх! Звоните спасателям сто двенадцать, — нырнул и исчез в темноте.

Спустя несколько минут, он, в насквозь промокшем костюме, по щиколотки в воде, неся на руках Лену, появился в свете направленного Дашей вниз лучика мобильника. Поднял голову к детям:
— Что сказали спасатели?

— З-здесь нет связи, — ответил Юра, неожиданно заикаясь и пояснил: — С-сигнал через камни не пр-роходит.

Виктор, встряхнув руками безвольно раскинувшуюся на них Лену, крикнул ей в лицо:
— Не закрывай глаза — тебя дочь ждёт!

По её щеке скатилась не то слезинка, не то капелька воды.

Он некоторое время молча вглядывался в застывшее черты её лица, но когда на ресницах выступили новые капельки слёз, понял, что переборщил с окриками и, склонившись, прошептал:
— Прости меня. Я люблю тебя. Люблю, как никогда, никого не любил. Мы обязательно вырвемся отсюда. Обязательно. Только не плачь. У нас есть Даша, ты нужна ей.

Она молчала, оставаясь неподвижной.

Он приблизил губы к её уху:
— Пожалуйста, наберись сил, не молчи. Ради дочери, ради нашего будущего. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Согласна?

Не открывая глаз, Лена попросила:
— Поцелуй меня.

Виктор поцеловал. Сначала в щечку, потом долго и с силой в раскрывшиеся губы. Спустя минуту или две она открыла глаза, вгляделась в склонившееся над ней лицо и тихо, с паузами между слов, произнесла:
— Почему? Почему ты был такой неприступный?

Он так-же шёпотом ответил:
— Вычислял возможные последствия.

— Вычислил?

— Вычислил. Я люблю тебя. Все другие вычисление обратились в прах. Но ты не ответила на моё предложение: согласна или нет?

— Поцелуй ещё, — помолчав, попросила она.

Он поцеловал.

Она осторожно опустила ноги на каменную ступень, обернулась к нему: — Надо подумать, — и, поддерживаемая им со спины, поднялась к детям. Виктор поднялся следом, вытащил из карманов пропитанные водой мобильник и портмоне с билетами на поезд, положил на камни, повернулся к Лене:
— Где твой телефон?

— Остался в сумочке, а сумочку потеряла под водой. Там ещё были кошелёк, ключи, косметичка …

Виктор снял с себя мокрый пиджак, выжал из него воду, расстелил на камни «тортика» и пригласил её садиться. Повернул голову к Даше с Юрой:
— Что стоите и дрожите как мокрые курицы? Выливайте воду из обуви, отжимайте носки, одежду и тоже плотнее друг к другу садитесь на мой пиджак, — поднял глаза к Лене. — Снимай с себя всё по очереди и давай мне.

— А ты?

— Выжму воду из твоей одежды, примусь за себя.

Когда с отжиманием воды было покончено, все четверо, разместившись на пятачке расстеленного поверх камней пиджака, плотно прижались друг к другу. Некоторое время молчали, погружённые каждый в свои мысли. Первым нарушил молчание Юра. Пошарив лучом мобильника по одной из стен пещеры, спросил, ни к кому персонально не обращаясь:
— Ви-идите, там из с-стены торчит белый ка-амень?

— Вижу, — отозвалась Даша.

— Час-са наз-зад он ровно на с-столько же нависал над в-водой, как и с-сейчас. А это оз-значает, что река выбралась на-аружу и бежит по-о дну оврага. Она не сможет подняться выше. Мы бу-удем жить.

— Сколько сейчас времени? — спросил у него Виктор.

— Ровно полночь.

— Выключи мобильник. Экономь заряд аккумулятора.

— Подожди минутку, — остановила Юру Даша. — Мы, наверно, здесь долго пробудем, кто-то захочет в туалет. Сразу за «свечкой» идут вниз две ступеньки, а чуть левее, рядом с горкой камней, будет неглубокая ямка. Давайте, чтобы не загрязнять вокруг нас воду, справлять нужду в эту ямку. Договорились?

— Договорились, — отозвался Виктор.

— Нет, вы сходите, посмотрите, чтобы потом в темноте не искать, и тогда уже можно выключать телефоны.

Юра и Виктор с Леной послушно шагнули к «свечке». Придерживаясь за камни руками, по очереди, каждый посмотрел, где там будет находиться отхожее место, затем все вернулись на «тортик». Пещера погрузилась в темноту. Прошло минут двадцать и Даша, не выдержав, спросила:
— А как спасатели узнают, что мы пропали и нас надо искать именно здесь?

— Тебя учителя и подруги не увидят утром в школе, будут звонить твоей маме. В ответ услышат: «Телефон вне зоны или выключен», — принялся вслух размышлять Виктор. — Маму твою тоже будут искать на работе. Кто-нибудь поймёт, что с вами что-то неладно, решит зайти к вам домой, спросит у соседей, обзвонит общих знакомых. Вариантов развития событий много, но все они ведут к тому, что незамеченным ни ваше, ни наше с Юрой исчезновение не останется. Кто-то вспомнит, что вы собирались показывать нам пещеру, подойдёт к её входу, а вход затоплен, он всё поймёт и сразу позвонит спасателям.

— Я никому не успела сказать, что пойду с вами в пещеру, и Даша вначале планировала для себя что-то совсем другое. Всё случилось спонтанно, — с грустью призналась Лена. — Искать меня кроме Зимина некому, но он уедет в Москву. В Министерстве будет решаться вопрос о будущем нашего центра. С утра поищет меня, поругает мысленно и займётся более важными делами.

— Меня тоже искать не будут, — прибавила минору Даша. — У нас завтра, вернее уже сегодня, контрольная по математике, подумают, что решила приболеть.

На какое-то время в пещере снова воцарилась тишина. Где-то далеко с длинными промежутками падали в воду одиночные капли:
— Кап… кап… кап…

— Ну, вот что, — возвысил голос Виктор, — Придут спасатели сегодня или завтра, не столь важно. Важнее знать, что они обязательно придут, а в этом сомнений нет. Наша задача —делать всё возможное, чтобы сохранить жизненные силы. Человек без пищи, если у него есть доступ к воде, может жить два месяца. Представляете? Целых два месяца! Нам придётся оставаться здесь гораздо меньше — два-три дня от силы. По сравнению с двумя месяцами — пустяки. Немножко сбросим вес — и всё. Не так ли?

— Кап… кап… кап…

— Единственное, что нас сейчас тревожит, а значит и истощает силы, — продолжил Виктор, — мысли. У них есть одно нехорошее свойство — цепляться за негатив и тем самым бередить мозг. В нашей ситуации это ни к чему. Голове и всему телу, чтобы продуктивно работать, нужен полноценный отдых, хороший сон. После крепкого сна направление мыслей изменится, у нас появится возможность лучше обустроить наш быт, а возможно, и извлечь какую-то пользу из вынужденного уединения от всего мира. Согласны?

— Кап… кап… кап…

— Что ж, молчание — знак согласия. Я помогу вам освободиться от бесплодных мыслей и немножко поспать. Ничего особенного от вас не потребуется. Слушайте инструкции и по моей команде, мягко переводите внимание от одной части тела к другой. Если перестанете слышать мой голос, не старайтесь взбодриться — спите на здоровье, набирайтесь сил. Договорились?

— Кап… кап… кап…

— Коль возражений нет, то начнём. Прижмёмся друг к другу чуть плотнее, чтобы обрести устойчивость и не терять тепла. Закроем глаза.
Глубокий вдох…
Задержка дыхания…
Выдох…
Отлично!
Ещё раз — вдох…
Выдох…
Переведите внимание на правую стопу…
Правая голень…
Колено…

*Екклесиаст, глава 3, стих 20
**По сведениям «Масонского словаря» В.И. Ленин был инициирован в парижской масонской ложе Союз Бельвилля (L'Union de Belleville). До революции, будучи в эмиграции, неоднократно посещал в Берлине принадлежащую масону князю Д.О. Бебутову библиотеку, содержащую коллекцию документов и нелегальной литературы XIX–XX вв.
***Н.А. Морозов (1854–1946) — революционер-народник, почётный член АН СССР, член-основатель Санкт-петербургской масонской ложи «Полярная звезда» (май 1908 года). «Последним помещиком России» назвал себя после того, как по распоряжению В.И. Ленина ему было возвращено ранее национализированное родовое имение Борок, которое находилось в его собственности вплоть до смерти в 1946 году.
****А.Ф. Керенский (1881–1970) — министр-председатель Временного правительства, верховный главнокомандующий (1917). Член масонской организации «Великий восток народов России» (1912–1917).
После Октябрьской революции все масонские ложи в России вплоть до 1990 года были запрещены.

Продолжение - http://proza.ru/2024/03/13/559

Начало повести - http://proza.ru/2024/03/02/712