Телохранитель. Глава 2

Город остался позади. Маленькая птичка звенела в синем небе, в густых лопухах журчал ручей, а под ногами пылила грунтовая дорога, вдоль которой цвели палисадники.
- Эй, сынок, — услышал Хабр, — помоги-ка старику.
 Потемневшая крыша выглядывала из-за дощатого забора, рядом стоял старик, который обескураженно смотрел на болтающуюся на одной петле калитку.
- Я столб придержу, — сказал он подошедшему Хабру, — а ты калиточку-то и навесишь.
- Нее, не получится, — выдернув столб, заметил Хабр, — видишь, столб-то сгнил.
- Вот беда, — запустив руку в остатки шевелюры, пробормотал старик, — придется мастера поискать.
- Не надо мастера, — улыбнулся Хабр, — неси, отец, лопату.

Через пару часов старик наливал голодному гостю вторую порцию густой грибной похлебки.
А потом они пили чай и Хабр рассказал хозяину, что ему надо добраться до столицы, куда следующим летом должна вернуться его артель.
- А где они сейчас?
- За морем, в Островном государстве работают.
- Так зачем тебе в столицу сейчас? Оставайся здесь, работы и у нас полно, вон соседка только вчера жаловалась, что крыльцо у ее вот-вот развалится.
- Здесь?
- Ну да, дом у меня большой, старуха моя до лета к сыну поехала нянчиться. Вдвоем нам и зимовать будет веселей.

На рассвете, прихватив кусок хлеба, Хабр уходил на заработки, а старик оставался домовничать. По вечерам старик плел корзины и поглядывая на Хабра, который сидя у стола, вырезал деревянных зверушек, рассказывал охотничьи байки.
Подошла осень, закружились опавшие листья и полетели перелетные птицы, таща за собою зиму.
Возвращаясь как-то домой, столкнулся Хабр с мальчонком, что налетел на него кубарем скатившись с крыльца.
- Что-то случилось? — спросил он задумавшегося хозяина.
- Случилось, — буркнул тот, — сосед мой с крыши скатился, да руку сломал и теперь на охоту не сможет пойти.
- Бывает.
- Конечно бывает, но кто же теперь припасы в зимовье отнесет? — сказал старик.
И глядя на недоуменное лицо Хабра, добавил, — понимаешь, охота у меня в этом году не задалась: зимой ногу повредил и в лес я нынче не ходок, сосед мой хоть по лесу и шастал, но до зимовья так не разу не добрался. А ведь клялся, божился, что осенью сбегает, но вот — руку сломал! И что там в избушке теперь делается — один леший знает! А зима не лето, под кустом не поспишь, чай на морозе не заваришь.
- Плохо, что я лес ваш не знаю, — сочувственно сказал Хабр, — а то бы сходил, отнес.
- А я тебе, сынок, расскажу, — обрадовался старик, — и не только расскажу, но и нарисую.

И не найдя бумаги, вырвал из книжки последний листок и бормоча: «надеюсь, что старуха не заметит», нарисовал путь: тропинку через лес до самого Долгого озера, рядом с которым на поляне расположилось старое зимовье.

Утром, помогая Хабру собраться, давал старик ему последние наставления.
- Печку прожжешь, дров подрубишь, продукты в ларь спрячешь, хлебушек съешь, сухари, если останутся, там оставишь.
- А это что? — глядя на коричневый пакет, — спросил Хабр.
- Пряничек.

***

В лесу пахло старыми грибами и опавшими листьями.
«Так, болотце слева, холм справа, сосновая роща, две зарубки на березе» — бормотал Хабр, время от времени доставая разрисованный охотником листок.

Вскоре за деревьями блеснуло озеро. И только Хабр отыскал зимовье, как посыпался легкий осенний дождик.
Избушка, сложенная из бревен, стояла на пригорке. Черный колодезный сруб прятался в зарослях сухой травы, деревянный стол, покрывала скатерть из опавших листьев, а под навесом, рядом с аккуратной поленницей, громоздилась немалая куча внушительных пней.
- Небось для меня оставили, - усмехнулся Хабр, представляя, как рано по утру выйдет он на битву с угрюмыми кряжами...
Он бесшумно поднялся на крыльцо, открыл дверь и замер.

В избушке кто-то был и этот кто-то тихонько плакал.
- Кто здесь? — громко сказал он, шагнув в полумрак.
У окна на лавке замерла странная бесформенная фигура.
- Что в темноте то сидишь? — спросил Хабр, доставая с полки лампу.
Желтый свет осветил маленькую старушку, укутанную с головой в старое дырявое одеяло.
- Замерзла, бабушка?
Она молча кивнула головой.
- Потерпи немного, — заторопился Хабр, — сейчас печку растоплю, чаю заварю ты и согреешься.

Вскоре в котелке забулькала каша, от печки волнами потекло живое тепло, и старушка скинула с себя одеяло. Ярко синее пальто, белый платок с синими цветами и коричневые кожаные ботиночки — такой предстала перед Хабром его новая знакомая.
«Фасонистая старушка», — подумал он, отодвигая котелок на край печи. А вслух сказал:
- Бабушка, а как ты в лесу очутилась? Небось заблудилась?
- Нет, не заблудилась.

Она сняла с головы платок и на ее плечо скользнула тощая седая косичка, которую старушка брезгливо забросила за спину.
Хабр разрезал каравай и поставил на стол котелок с кашей.
- А тарелки есть? — расстегивая пальто, спросила она.
- Тарелки? — удивленно глядя на розовое платье в красный цветочек, ответил Хабр, — не, тарелки здесь не водятся.
И он протянул ей деревянную ложку. А потом налил в помятую кружку чай и выложил на стол коричневый пакет.
- А там что?
- Посмотри.
- Ой! Пряничек! — просияла старушка и деловито предложила — давай пополам?
- Нее, я пряники не люблю, - улыбнулся Хабр.
- А зачем брал? — отламывая уголок, спросила она.
- Так это охотник, у которого я живу, положил.
И Хабр поведал старушке почему он оказался в лесу.

- Значит, ты завтра уйдешь? — уточнила она.
- Да, только дров наколю и уйду.

 Дождик утих и на лес опустилась ночь. Хабр, положив руку за голову, лежал на скамейке и слушал, как под полом бегают мыши, где-то вдалеке ухает филин, а на печке ворочается и вздыхает старушка.
Утром похолодало.
- Бабушка, ты к обеду кашу свари.
- Кашу? — с сомнением глядя на печь, переспросила она.
- Кашу, кашу, — доставая из-за лавки упавшие рукавицы, ответил Хабр. — там в ларе разная крупа лежит, выбери, какая тебе нравится, да и свари.
Старушка провела рукой по еще теплому боку печки и глядя на него ясными глазами, сказала:
- Тогда расскажи мне, как печку растопить.
- А ты, что не….
- Не умею, — отрезала она.
Он подробно рассказал, и даже показал, как растопить печку.
- А теперь расскажи про кашу.


Пни были как железные и Хабр немало намучился, обрубая извилистые корни.
Подходя к зимовью, он почувствовал запах гари.
- Ну вот, — ставя на стол котелок, смущенно сказала старушка, — каша-то у меня подгорела.
- Это не беда, — скидывая куртку, отозвался Хабр, — я нынче такой голодный, что и подгорелую съем.
Они молча ели кашу и Хабр глядя в окно, думал о том, что идти нынче придется медленно, и поэтому выходить надо прямо сейчас.
- Пряничек съела? Или на дорожку с собой возьмешь?
- На дорожку? — удивилась она.
- Ну да, дела мои тут закончены, так что собирайся.
- Я не пойду, — покачала головой она.
- Как не пойдешь?
- Никак.
- Ты что, бабушка, - растерялся Хабр, — тебе в лесу оставаться нельзя.
- Почему нельзя? Еда есть, дров ты наколол, печку топить научил.
- Еды мало, — заглянув в ларь, заметил он, — месяца на два только хватит.
- Это тебе на два, — возразила она, - а мне и на четыре хватит.
- А волки? Знаешь какие они зимой голодные?
- Так я в доме запрусь, посмотри какой крюк на двери огромный.
Впору было за голову хвататься.
- Может у тебя болит чего? — осторожно спросил он, — ты только скажи и ежели надо, то я тебя отнесу.
- Отнесешь?
- Ну да, — обрадовался Хабр, — знаешь какой я сильный?
- Не сомневаюсь, — хмыкнула она, — только я здесь останусь.
Он беспомощно смотрел на упрямую старушку.
- Бабушка, как же я тебя тут одну оставлю? — взмолился Хабр...
- Да не расстраивайся ты так, внучок, — гладя его по плечу морщинистой рукой, ласково сказала она, — не расстраивайся. Ничего со мной теперь не случится!