Телохранитель. Глава 3

- Старушка в зимовье? — поразился охотник.
- Я и сам удивился.
- И как выглядит это чудо лесное?
- Маленькая, мне вот так, — приложил Хабр руку к плечу, — худенькая, легонькая, лицо и руки морщинистые как осенний лист.
- Старше меня, — заметил старик.
- Ага, но одета вовсе не по старушечьи, — вспомнив розовое платье, улыбнулся Хабр, — ярко, да нарядно, как девчонка на ярмарке.
- Но это, как раз, не странно, — вслух подумал охотник, — мало ли что там у баб в голове бывает, странно другое...
- Что кашу варить не умеет?
- Не, — отмахнулся старик, — что с тобой из леса уйти не захотела.


Осень выдалась холодной, да слякотной. День, через день шел дождь. Старик хозяин разрешил на кухне поставить верстак и вскоре у стены громоздились аппетитные горы золотистых пахучих стружек.
И как-то все обустроилось, да наладилось, но иногда, слушая громкую дробь ледяного дождя, Хабр вновь вспоминал одинокую старушку в дремучем лесу...

Зима пришла ночью. Хабр проснулся от внезапно наступившей тишины и подойдя к окну, долго смотрел как со стылого черного неба летели белые хлопья, закрывая грязную землю и вчерашние лужи.
- Что не спишь? — спросил его подошедший старик.
- Думаю, как там сейчас в лесу.
- И что тут думать? Вот снег закончится и сбегаешь.

Утро застало их на чердаке, где старик, вполголоса ругая старуху за ее страсть наводить везде свой порядок (после которого, конечно, ничего невозможно отыскать), долго искал «медвежьи лапы», попутно рассказывая Хабру, что лучшие снегоступы получаются из прутьев ивы.
- Как корзинки?
- Можешь скалиться, - буркнул старик, — но без моих «корзинок» ты по рыхлому снегу далеко не уйдешь.
Передвигая мешки да короба, хозяин, под чердачным оконцем, нашел небольшие валенки и серые пушистые рукавицы.
- Даже и не помню чьи они, — пожимая плечами, недоуменно сказал старик, — да ладно, надеюсь, что хозяйке зимовья они будут впору.

***

Через три дня снег прекратился и Хабр отправился в путь.
Поплутав немного, — все-таки зимний лес не похож на осенний, натерев мешком плечо, надышавшись морозного ядреного воздуха, Хабр наконец-то добрался до избушки, где было тепло, где на печке булькала каша и улыбалась ему знакомая старушка.
- Здравствуй, бабушка! — сказал он, сбрасывая с плеча мешок.
- Здравствуй, здравствуй, — сказала она, ставя на стол котелок, и добавила, — ты гляди, какой шустрый у меня внучок, ведь успел прямо к обеду.
- А кому глядеть-то? — спросил Хабр, вешая на гвоздь шубейку.
- Кому, кому? — весело прищурившись, заметила хозяйка, — зайцу, конечно.
- Зайцу? — удивился Хабр, — у тебя что заяц дома завелся?
- Неее, не дома, — таинственно прошептала она, — он все по лесу бегает, но иногда, когда я долго во двор не выхожу, то и в окно заглядывает
- Шутишь? — недоверчиво спросил Хабр.
- Шучу, шучу, — рассмеялась старушка, протягивая ему ложку.

Съели кашу, налили чай и Хабр взялся разбирать мешок.
-Я тебе тут подарки принес.
- Пряничек?
- Не только.
И вот уже на столе громоздились мешки, да мешочки с крупой, да сахаром, лежал каравай и коричневый пряничный пакет, когда Хабр достал из мешка…
- Валенки! — ахнула старушка.
Она надела валенки и пританцовывая прошлась вдоль печки, а потом резко развернулась и охнув, уселась на лавку.
- Что с тобой, бабушка? — испугался Хабр.
- Ничего, внучок, — тихо ответила она, — ничего.

На другой день Хабр почистил крыльцо, пробил в снегу дорожки, набрал воды, натаскал в дом дров, да нащепал лучины.
- Хорошо тут у тебя, — сказал он хозяйке, слушая как постреливают в печке поленья...
- Хорошо, — согласилась она.
- Я бы остался на пару дней, — продолжил он, — но к вечеру опять пойдет снег и, если я останусь, то подъем твои запасы.
- А вот это будет по-настоящему страшно, — серьезно заметила она.
Хабр посмотрел на старушку и увидел насмешливые глаза.


«Удивительно» — думал он, возвращаясь домой, — «живет в лесу одна, не очень здорова (он вспомнил как она побелела сев на лавку), а глаза все равно веселые. Веселые и ясные, как весенние озера.

***

- Ну как там твоя старушка? Валенки то подошли? — встретил его охотник.
- Все хорошо, а за валенки вам отдельный поклон.

 Потом, всю зиму, охотники, что белковали в лесу, передавали от нее поклоны.
- Вот скажу тебе честно, старик, — обжигаясь горячим чаем, поведал, как-то зашедший на огонек, здоровый чернобородый дядя, — как появилась в зимовье хозяйка, стало в избушке почти как дома.

Весной случилось несчастье — сгорел на соседней улице дом. Всем народом тушили, всем миром строили. Работы у Хабра было так много, что про старушку вспоминал он все реже и реже. А в конце весны вернулась домой жена охотника.
- Ну вот, — сердито сказала она, — только оставь в доме мужика, так обязательно появится второй!
Хабр, слушая сердитый голос за стеной, пошел собираться.
- И куда это ты? — недовольно глядя на застывшего в дверях Хабра, спросила его старуха...
- Пойду в столицу, буду там дожидаться артель.
- Завтра пойдешь, — буркнула она, — вот пирогов с утра напеку, опосля и пойдешь.

***

Лес, шумный да нарядный, пах новенькими листьями и первыми невзрачными цветами. Хабр шел по знакомой тропинке, представляя, как поднимется на крылечко, откроет дверь и скажет: «Здравствуй, бабушка!»

В избушке было пусто.
- Ушла? — огорчился он.
Но на теплой печке, обернутая тряпицей, томилась каша и Хабр понял, что старушка где-то рядом. Он выложил на стол пироги и прилег на скамейку.
Проснулся Хабр от скрипа открываемой двери. Приоткрыв глаза, он увидел прямо перед собой розовый подол с немалой дырой.
- А что с платьем то случилось? — садясь на лавку, спросил Хабр, - в лесу что ли...
 Он не договорил. В розовом платье, накинув на плечи выгоревший платок, стояла вовсе не старушка, а совершенно незнакомая ему девица.
- Притомился, внучок? — насмешливо спросила она, ставя на стол котелок...


Хабр молча смотрел, как откинув тугую косу, девица разлила по кружкам чай, отломила кусок пирога и, подмигнув ему, откусила уголок.
- Ты кто? — хрипло спросил он, — колдунья?
- Вот еще, — хмыкнула девица, — стала бы колдунья в лесу зимовать?
- Не стала бы?
- Думаю, что нет.
- Может ведьма? — неуверенно спросил он.
- И не ведьма, — ответила она, — но давай сначала поедим, а потом я все расскажу.
Хабр взял в руку ложку, но покрутив ее, положил на стол.
- Нет, сначала рассказ.
- Как хочешь, но кашу тогда будешь есть холодную.
- Не важно, — махнул он рукой.
- Слышал ли ты о знаменитой тырской ярмарке? — начала свой рассказ девица.
- Нет.
- Удивительно, — приподняв тонкие брови, сказала она, — первый раз встречаю человека, который не слышал о нашей ярмарке.

Она замолчала, будто что-то припоминала и вздохнув рассказала Хабру, что в прошлом году на ярмарке она, совершенно случайно, толкнула старуху.
- Ты же знаешь, как это бывает? Пробираешься сквозь толпу и обязательно кого-нибудь заденешь, извинишься и двигаешься дальше. Кто-то вслед пошутит, кто-то ойкнет, а кто-то и ругнет. И все! Но тогда было не так. Я извинилась и пошла дальше, а она схватила меня за плечо своими железными пальцами и развернула к себе.
- Железными пальцами? - удивился Хабр.
- Мне так показалось.
- Я извинилась еще раз, но она меня не отпускала, все ругалась и называла дрянной девчонкой, которую плохо воспитали глупые родители.
- Ого!
- И вот тут я не выдержала и закричала, что все свои извинения я забираю назад!
- И что она?
- Сразу пальцы разжала и куда-то исчезла. А потом я увидела в витрине магазина себя, вернее не так, я увидела, что меня больше нет, а есть древняя морщинистая старушенция.
- Ты была очень симпатичной старушкой.
- Спасибо, внучок, — рассмеялась она.
- Меня зовут Хабр.
- А я Ия.
- И что теперь, Ия?
- А теперь ты выведешь меня из леса, и я пойду домой.

Они шли по дороге, и Ия рассказывала ему о своих родителях, о нянюшке, которая живет в слободке, о любимой скамейке под яблоней в старом саду. Дорога плавно привела их на перевал, а потом запетляла вниз до самого города.
- Ия, посмотри, — сказал Хабр, — там твой город.
- Спасибо тебе за все, — глядя на него громадными глазами, сказала она, — но дальше меня не надо провожать.
- Но как же…
- Я не могу больше идти, - виновато сказала Ия, — я побегу.

И зажав в ладонях углы платка, она сорвалась с места и исчезла за поворотом.
- Как птица, - вздохнул Хабр.

Он подошел к краю и увидел далеко внизу маленькую розовую фигурку. Приглядевшись, Хабр понял, что бежит Ия уже без платка.
Когда-то белый, с яркими синими цветами платок лежал на краю серпантина, неотличимый от бурой грунтовой дороги. Хабр стряхнул его, положил в мешок и отправился на север.