Телохранитель. Глава 7

- А как зовут волшебницу? — глядя на мигающие сквозь прохудившуюся крышу звезды, вспомнил Хабр свой разговор со стариком.
- Не скажу, — мрачно буркнул тот.
- Почему? Превратит в лягушку?
- Кто знает, — пожал плечами старик, — может и превратит. Это ежели ты ей не понравишься, но куда хуже будет ежели понравишься.
- А что тогда?
- Привяжется...

***

 Переночевав в заброшенной хижине, Хабр отправился вниз по горной дороге, которая должна была привести его в маленький рыбацкий поселок, где остановились у местной знахарки волшебница с Ией.

Камешки, сталкиваясь и подпрыгивая на буграх, весело докатились до шумного моря, когда истошный крик заставил его перейти на бег.
На опаленной солнцем площади, размахивая руками и путаясь в длинной юбке, бегала растрепанная женщина.
- Беда! Ой, какая беда!
- Что случилось? — прерывая ее причитание, крикнул Хабр.
- Арх тетеньку унес, — пояснил, невесть откуда появившийся, рыжий мальчишка.
- Она же меня в лягушку превратит, — всхлипнула женщина.
- Или в крысу, — серьезно сказал мальчишка.
- Или в крысу, — упавшим голосом повторила она.
- Какую тетеньку? — чуя недоброе, спросил Хабр.
- Племянницу волшебницы, — вытирая заплаканное лицо голубой косынкой, сказала женщина. — Они у меня жили, волшебница сегодня с утра на острова отправилась, а мне сказала, чтобы я Ию из дома никуда не выпускала. Но кто же знал, — снова всхлипнула она. — я же только попросила ее пять листочков сорвать, всего пять листочков!
- Наверное, птица тетеньку к себе в гнездо понесла, — вклинился в разговор мальчишка.
- Ты знаешь где гнездо?
- Знаю, — кивнул тот, — на очень-очень высокой скале.
- Мне нужна веревка, — глядя на знахарку, сказал Хабр
- Сейчас, — убегая крикнула она, — сейчас.


Синее сверкающее море, голубое выгоревшее небо, длинный песчаный берег, теряющийся в жарком мареве — беззаботная летняя картина раскинулась за спиной нашего героя, для которого тусклые серые краски были бы сейчас милей.
- Вот возьми, — запыхавшаяся женщина протянула ему два мотка, — возьми. — Моряк, которого я недавно лечила, сказал, что это самая прочная на свете веревка.


***

Тропинка миновала дубовую рощу, обогнула заросли колючего кустарника и вывела их на небольшое плато за которыми поднимались черные скалы. На вершине одной из них красовалось гигантское гнездо.
- Скала такая гладкая, — глядя на Хабра, неуверенно сказал рыжий проводник.

Но гладкой она была только издалека. Подойдя ближе, Хабр обнаружил высоко над головой кривое дерево, росшее на широком карнизе, несколько разномастных уступов, будто кто-то громадный рубил скалу топором, но главное — большие и маленькие трещины, избороздившие древнюю скалу каменными морщинами.

- И ты сможешь добраться до гнезда?
- Попробую.
Мальчишка убежал в поселок, а Хабр спустился в рощу.

- Прости меня, — сказал он, погладив шершавый ствол выбранного им дерева, — но мне без тебя не справиться.
Четыре взмаха топором, и на расчищенную площадку упал идеальный колышек.
- Дед был бы доволен, — подумал Хабр.

***

За окнами была зима. Сахарно блестел снег, по голубому небу плыли морозные облака, а с крутого берега замерзшей реки скатывались санки с веселой ребятней. Хабр, выстругав очередной колышек, бежал к окну, рядом с которым на лавке, постукивая спицами, вязала бабушка.
- Ты поменьше бегай, — жалостливо глядя на ребенка, вздыхала она, — быстрее гулять пойдешь.
Он вымел из-под стола последние стружки, когда вернулся дед. В клубах морозного воздуха хлопнула дверь, улеглись на лавку черные верхонки, закачался на вешалке тулуп и встали рядом подшитые валенки. Дед стянул с головы шапку и, присев к столу, внимательно, осмотрел колышки. Безошибочно выбрав свой, тот который он оставлял внуку как образец, он собрал остальные и выбросил их в печку. А потом молча положил перед ним новую плашку.

***

Сегодня Хабр работал до темноты. Когда скрылось солнце, он разжег костер, сварил похлебку и поев, уснул на ветках, которые с утра еще были деревом.

Раннее утро застало его рядом со скалой. К металлическим крюкам, которые хорошо поработали в прошлом году, когда они вместе с Лари меняли крышу на сторожевой башне, были привязаны веревки, топор заправлен за ремень, а за спиной примостился мешок с колышками. Хабр, поплевав на ладони, захлестнул веревкой дерево на карнизе и повис, проверяя его на прочность. Дерево выдержало, веревка тоже.
Забив в щель несколько колышков, он оторвался от земли и не торопясь стал подниматься вверх. Восхождение было нелегким: колышки, крюки и веревки, карнизы и трещины, летящие камни и текучий, невесть откуда взявшийся, черный песок.
Хабр лез до тех пор, пока тень от гнезда не упала на его руки. Подтянувшись, он перемахнул через край и с облегчением увидел Ию, которая, завернувшись в одеяло, сидела посредине гнезда.

- Хабр? — обрадованно воскликнула она, — Откуда ты взялся?
- Оттуда, — неопределенно махнул он рукой, — высоко же ты, Ия, взлетела.
- Я не сама, — улыбнулась она, — это меня Арх принес.
- Пошли, Ия, — сказал Хабр, — нам предстоит трудный путь.
- Я не могу.
- Почему? — побледнел он.
- Если я уйду, птенцы погибнут.
- Какие птенцы? — непонимающе спросил Хабр.
- Которых я высиживаю, — приподняв край одеяла, под которым лежало несколько больших крапчатых яиц, ответила она.
- Ничего не понимаю, — снимая с плеча мешок, сказал Хабр, — объясни, почему высиживаешь ты, а не их мать?
- Я думаю, — оглядываясь на одеяло, прошептала Ия, — что она их бросила.
- А как же Арх?
- Арх? — она махнула рукой, — он все летает, летает, все ищет ее и ищет...
- Печально, — сочувственно сказал Хабр, — но что тогда делать мне?
- Тебе? — задумалась она, — может быть ты придешь за мной через два дня, когда вылупятся птенцы?
- Нет, — ответил Хабр, — без тебя я отсюда не уйду.
- Тогда Арх выбросит тебя из гнезда.
- Пусть только попробует, — положив руку на топор, сказал Хабр.
- Подожди, не горячись, — заторопилась она, — я сейчас обязательно что-нибудь придумаю.

Ия крепко-крепко зажмурила глаза и Хабр, судьба которого зависела от настроения грозной птицы, почему-то улыбнулся.
- Тебе надо спрятаться, — открыв глаза, сказала Ия, — а я попробую Арха уговорить, что бы он отпустил меня.

Осмотревшись, Хабр увидел небольшое укрытие под нависшим краем гнезда. И только он успел притулиться там, как Ия крикнула: «Летит!»
Сквозь переплетенные, спутанные ветки Хабр увидел горящие желтые глаза и грозные когти. Ветер, слетевший с черных крыльев, качнул гнездо, и Ия внезапно пропала, Хабр замер, а Арх опустился на брошенное одеяло.
- Это что за безобразие? — крутя головой, гортанно воскликнул он, — а ну-ка вылазь и садись на яйца!
- Не сяду, — раздался голос.
- Почему?
- Я думаю, что настало время тебе повзрослеть.
- Глупости ты говоришь, — презрительно сказал Арх. — только посмотри какой я огромный!
- Огромный не значит взрослый, — показалась из-за кучи мусора Ия, — у тебя скоро будут дети, а ты все летаешь невесть где.
- Ты же знаешь почему я летаю, — сник он.
- Знаю, но тебе пора осознать, что ты скоро станешь отцом.
- Я это знаю, — глядя куда-то вдаль, сказал он, - но там в Синих горах есть ущелье, где она любила бывать и мне хотелось бы туда слетать...
- Нет.
- Мы так не договаривались, — буркнул Арх.
- Мы вообще не договаривались, — отряхивая себя, сказала Ия, — ты просто схватил меня и принес сюда.
- Но ты же понимаешь, что я вынужден был это сделать?
- Понимаю, — сказала она.
- И поэтому, когда ты замерзла, — сказал он, — я нашел для тебя одеяло.
- Ну, если честно, то не только для меня.
- Допустим, — согласился Арх, — ну а когда ты захотела есть, кто принес тебе яблоки?
- Ты, но почему-то они все были червивые, — хмыкнула Ия.
- Но я же должен думать о том, что будут есть мои дети? — распушив перья, воскликнул Арх.
- Конечно, вот сиди и думай, а я ухожу.
- Ты вырастила крылья? — ехидно спросила птица.
- Нет, просто за мной пришли.
- Посторонние? — яростно засверкал глазами Арх. — В гнезде, в котором вот-вот вылупятся птенцы!
- Во-первых, не вот-вот, а через два дня, — возразила Ия, — а во-вторых, нет тут никаких посторонних, а есть только, только... мой жених!..
- Где?
- Здесь, — помогая Хабру выбраться из укрытия, сказала она.
Птица обиженно отвернулась. А Хабр, застегнув на Ии свой ремень (отрезав изрядную его часть), закинул за плечо мешок с топором и протянув ей руку, повел к краю гнезда
- Прощай, Арх, — оглянувшись, сказала Ия, — пусть у тебя вылупятся хорошие дети. — И подумав, добавила, — и не говори им, что их бросили.

***

Уже на земле, глядя как Хабр сматывает последнюю веревку, Ия спросила его не обиделся ли он на нее за то, что она назвала его «женихом»?
- Нет, — отведя глаза, сказал он, — конечно нет.

Солнце, окрасив небо красно-оранжевыми полосами, закатилось за потемневший лес. Из маленькой пещеры подымался дым от костра, над которым висел котелок с булькающей кашей. Хабр резал из липовой чурочки ложку и рассказывал Ие, как искал и нашел ее няньку, как встретил на дороге старика, как бежал по лесу за черным котом, и как учился ратному делу у знаменитого воина.
- Так ты теперь телохранитель?
- Нет, — стряхивая стружки в костер, ответил Хабр, — чтобы стать телохранителем надо учиться не десять дней, а три месяца.
- Жаль, — вздохнула Ия, — а то я на мгновения почувствовала себя принцессой Лессидой.
- Принцессой из башни?
- Ага, а помнишь, как они спускались по веревке?
- Смутно.
Он снял со огня котелок и поставил на плоский камень, а потом выпрямился и торжественно произнес: «Ваше Высочество, разрешите пригласить Вас на наш скромный ужин?»
- Разрешаю, — серьезно ответила она, а потом фыркнула и рассмеялась.