Шапка мономаха

«Был он братолюбец и нищелюбец,
и добрый страдалец за землю русскую».

Из летописи               
         

    Во дворце императора Византии Константина Мономаха царило оживление. Тьма царедворцев, то и дело натыкаясь друг на друга, носилась по бесчисленным залам, чтобы навести порядок к приезду ожидаемых и все же неожиданных гостей. Но в залах и без того всегда был строго заведенный порядок: скульптуры, предметы роскоши стояли на местах еще со времен Константина Великого. А потому суетливая беготня царедворцев была хаотична и бестолкова. И все же это было предвестником большого события. И именно по этому поводу сам император руководил подготовкой знаменитых целебных константинопольских бань.
    Любой самый высокопоставленный вельможа из любого самого могущественного государства увозил самое сильное впечатление от процедур омовения в этих термических банях.
      А тут прибывают высочайшие гости из давно уже не варварской Руси. Мономах прекрасно знал быль о том, как русский князь Олег, прозванный Вещим, сделал дерзкий набег через море на великую Империю, заставил признать силу Руси, выдать немалую дань, и в память о себе прибил свой щит на ворота Царьграда.
     Да, с этим, все набирающим силу и все более распространяющим свое могущество от Черного моря до моря Варяжского (Балтийского), государством, следует держать ухо востро, а лучше уж мириться, а желательно и родниться, как впервые породнился с Киевом его дед Константин Великий, отдав за великого князя Киевского Владимира свою дочь Анну. 
     Гонцы один за другим прибывали с сообщениями о приближении русской флотилии из тридцати парусных кораблей, на каждом из которых было по 100 вооруженных русичей. С береговых бастионов прогремели тридцать приветственных залпов.
     Цепи, огораживающие причалы, были убраны, и грудастые русские суда медленно и стройно становились правым бортом к городским стенам. С первого судна в сопровождении охранного отряда сошли Ярослав и его семнадцатилетний сын Всеволод. На причале гостей встретил старший царедворец в расшитом золотом одеянии с небольшой, легко вооруженной дружиной. Ярославу и его сыну были поданы золоченые колесницы на римский манер, запряжные четверкой великолепных коней.
      Процессия умышленно была направлена по всем главным улицам Царьграда, и толпы граждан Великой Византии приветствовали легендами овеянных русичей.
       Колесницы Ярослава и его сына во главе с главным царедворцем въехали на роскошную дворцовую площадь. Раскидистые вековые платаны и пальмы росли в строго образованном порядке. Среди них стояли внушающие скульптуры воинов Эллады и изящных дев-богинь.
    Константин Мономах и его супруга Елена ждали гостей у парадного «крыльца». После приветственного салюта императорского «гарнизона» Константин подошел к Великому князю Киевскому с дружескими объятиями. Ярослав также сделал шаг вперед с распростертыми объятиями. Потом были поклоны супруге, представление княжича Всеволода. И только после этого неожиданно для гостей в сопровождении дворцовых вельмож на крыльце появилась принцесса София. Сначала ее подвели к родителям, императору и императрице, которые и представили ее гостям. Принцессе было не более 16 лет, и она была прекрасна.
    Ярослав и юный Всеволод, смущенный и покрасневший до огненного румянца, низко поклонились принцессе. Та, в свою очередь, не менее смущенная, низко поклонилась гостям.
    Была роскошная обильная трапеза. Софию и Всеволода усадили напротив друг другу. Их взгляды как бы случайно встречались. Оба ничего не ели, не пили. Всеволоду казалось, что стук его сердца слышат все, и ему хотелось убежать, уединиться, остыть, осмыслить происходящее. Но это было невозможно.
    Пир тянулся бесконечно. Император и Великий Князь Киевский завели политический разговор. И только поздно ночью гостеприимные хозяева отпустили гостей в отведенные покои. Но царевна в сопровождении матери-императрицы ушла раньше, и это несколько успокоило Всеволода.
      После этого и пошел тот разговор, ради чего Великий князь с сыном и прибыли в Царьград-Константинополь – разговор о сватовстве Софии за Всеволода.
      - Думаю, они друг другу приглянулись, - сказал Ярослав.
      - Да, я тоже заметил, - ответил Мономах.
      - О деталях родства двух могущественных держав мы успеем поговорить…
      - Да. Надеюсь, вы не спешите с отъездом и пробудете у нас два-три месяца.
      - Рад бы, государь и дольше побыть, да дома дела неотложные. Половцы не унимаются пограбить земли Руси, особенно южных ее частей. Поди уж пронюхали поганые о моем отъезде.
       - Скажи, почему ты называешь эти племена погаными? Я не раз слышал это слово от ваших людей. 
       - Поганый, значит, по-нашему, нечистый, не нашей веры.
      
       Через месяц, довольные пребыванием в столице Византии, гости возвращались в Киев. Благословленная родителями и православным епископом, обрученная с Всеволодом в великолепном Софийском соборе, отбыла в Киев теперь уже княгиня Киевская София.

     Киевская Русь задыхалась от набегов хищных половцев. Ярослав с трудом управлялся. Хуже всего то, что каждый раз надо было уговаривать, убеждать удельных князей объединиться для отпора врагам земли Русской. Но не все спешили объединяться. Каждый требовал от Великого князя новых наделов, территорий. И только тогда спешно собирали свои дружины, когда половцы добирались до их уделов, жгли села и города, уводили сотнями в плен, в рабство русских людей.
      Всеволод и София жили в княжеском подворье в предместье Киева, охраняемые верной дружиной отважных варягов.
    Всеволод мужал и не редко по призыву отца ходил в боевые походы. Ярослав готовил его к княжению хотя бы и в удельном княжестве, которое он непременно получит в свое время.
    Правда, Ярослав иногда печалился, когда видел, что у княжича не горят глаза при виде врага, не рвется душа понестись впереди дружины на сокрушающий удар по врагу.
     «Это супружеское счастье притупляет его мужество, - успокаивал себя Ярослав. – Скоро привыкнет, а там и боевую дружину возглавит на бой. Русскую землю защищать обязан каждый княжич и удельный князь. Объединится Русь, изгонит поганых с земли русской. Такой нам всем наказ от Рюрика, Олега, Ольги, Игоря, Святослава и Владимира-крестителя Киева и Руси. И мы выполним их заветы».

                ***   
    - Великий государь! У вас родился внук!
    - Где родился? Какая дочь родила?
    - София, в Киеве!
    Император Византии Константин Мономах помолчал, задумавшись, потом спросил:
    - Как назвали?
    - Владимир! – радостно отвечал приближенный царедворец.
    - Владимир Мономах! – ты хотел сказать?
    - Именно так, великий государь,- подтвердил царедворец.
    -Что ж, мой русский внук будет великим русским царем! Немедленно послать Софии мое благословение, а внуку шапку с положенным царю количеством бриллиантов, скипетр, державу и бармы. (Хранятся в Московской Оружейной палате).               

                ***
       У Владимира Красно Солнышко (святителя Руси) было двенадцать сыновей. Перед кончиной (1015 год) он повторил роковую ошибку отца своего Святослава, которая, оформившись в неоспоримое правило княжеских семей, нанесла Руси немало трагических последствий: раздавать им наделы (или уделы).
      Итак, сыновья Владимира: Вышеслав, Изяслав, Ярослав, Борис и Глеб (причисленные Русской православной церковью к святым мученикам), Святослав, Всеволод, Мстислав. Еще были малоизвестные Станислав, Судислав, Позвизд. Все получили уделы. И получилось так, что у одних уделы были больше по территории и доходности, у других меньше. Обделенных стала одолевать жадность, толкавшая на тяжкое преступление – братоубийство. Почин был сделан Святополком (усыновленный Владимиром племянник). Не имевший надела, Святополк выезжает с дружиной захватить Киев. Владимир еще не похоронен, город в трауре. Неожиданность «наскока» имеет успех и Святополк объявляет себя великим князем, а чтобы законные претенденты Борис и Глеб не могли сесть на великокняжеский престол, убивает их. Но скоро нашелся и мститель – Ярослав, князь Ростовский, в сражении разбивший у берегов реки Альты окаянного братоубийцу (Святополк получил от народа прозвище «окаянный»).
      Ярослав вошел в Киев и, по словам летописца, «отер пот с мужественною дружиною, трудами и победами заслужив сан Великого князя Российского». А еще народ русский нарек его Мудрым.
      Перед смертью созвал он сыновей своих, дал им наставления жить дружно, по-братски, и наделил их уделами: Киев, а значит и великое княжение, получил старший сын Изяслав. Всеволоду достался Переяславль.
      
       Недолго царил мир в землях Киевской Руси. Снова князь пошел на князя. Увидев это – тут как тут половцы, хищные кочевники. И опять земля русская огласилась горестными воплями. Собрались киевляне на вече и потребовали  от Изяслава вести свои дружины на бой с погаными. Изяслав колебался. Известно, что народ не терпит нерешительных вождей и восстал. Начались в Киеве бесчинства и грабеж. Изяслав бежал в Польшу за помощью. А Польша, извечный враг России, и рада была прибрать к рукам Киев, да и всю Русь. И снова Изяслав водворяется в Киеве. Но ненадолго. Братья  Святослав и Всеволод выгнали его. Великим князем стал Святослав. У Всеволода это была первая значимая  победа не только военная, но и нравственная, когда князь отстаивает честь справедливого княжения, когда честь дороже власти.
     Как ни старался Изяслав примириться со Святославом, ничего не вышло. Даже прибегал к папе Римскому с просьбой вернуть Киевский престол. Не уступил Святослав. И только после его смерти Всеволод пошел на примирение. И Изяслав вернулся в Киев.
      Но тут предъявил свои претензии племянник Изяслава Олег Святославич. Он потребовал вернуть ему Черниговскую область (удел), некогда принадлежавшую его отцу. На помощь он позвал половцев. А те и рады пограбить русскую землю. Началась битва. Олегу противостояли Изяслав и Всеволод. Олег был разбит и убежал в Тмуторокан (на Азовском море). Но в этой битве погиб Изяслав. Великим князем стал Всеволод, у которого мужал, в том числе и в боях, сын Владимир Мономах. Он и оказался его надежным помощником, а во многих делах – и заместителем. Он неустанно отражал любые попытки набегов половецких вождей на русские земли, то и дело усмирял силой или уговорами непокорных удельных князей. И все чаще и чаще эти же удельные князья стали советоваться с ним, прежде чем начать что-то задуманное.
      И когда Всеволод умер (1093 год), киевляне стали звать его в Киев на великокняжеский престол. Но он, по своему благородству, рассудил: негоже нарушать порядок старшинства, утвердившийся после Ярослава. И уступил княжение старшему двоюродному брату Святополку Изяславичу, а сам вернулся в Чернигов.
      Только начал княжить Святополк, как полчища половцев напали на южные области Руси. Святополк необдуманно решил прогнать половцев малыми силами. Владимир предостерег: враг многочислен и в сражении опытен. Надо собрать большую рать. Не послушал Святополк, пошел  малой дружиной на полчища диких степняков. И был разбит.
     Рассеялись хищники по Русской земле, и снова в селах и городах плач и горе. Как пишет летописец, толпами половцы уводили пленных русских людей в свои степи, обращая их в рабство.
     По зову Владимира съехались князья, которым была еще дорога земля русская. Собрались они в Любече (1097 год). Итогом этой встречи был лишь новый дележ уделов да клятва жить в мире. Недовольный Владимир вернулся в Чернигов.
     Тем временем половцы не давали покоя русским областям своими набегами и грабежами. Владимир понял, что унять их можно только силой.

     Шел Великий пост 1111 года. Дружина Владимира численностью 15 тысяч воинов, вооруженная щитами, пиками и мечами, в хороших доспехах (легкие железные шлемы и кольчуги, кожаные конские попоны), вышла из Чернигова к Киеву. В пяти километрах от Киева встала лагерем. Владимир послал известить Святополка и позвать на переговоры. Святополк явился на второй же день.
      - Дорогой брат, князь земли Русской, мои лазутчики доносят о вражеской силе, которая приходит в движение в Донских и Волжских степях. Половецкие ханы снова алчут земли русской. Видно поиссякли у них рабы, кони да богатства, награбленные в прошлых набегах. Вот я прибыл сюда с дружиной спросить тебя: допустим ли мы новую беду на наши земли, на наш народ православный? Немало ведь и наши с тобой вотчины пострадали от поганых.
      - Да, много беды и разора мы терпим от степных злодеев, - ответил Святополк. – Только, думаю, не время сейчас, брат-княже, идти нам в поход, отрывать людей и коней от весенних работ на полях. Пахать и сеять надо. Упустим время – что потом собирать будем? Так что брат-княже, надо переждать…
      - Что ж, давай спросим у князей Владимир-Волынского, Переяславского, да и Ростово-Суздальского. Им тоже не чужда боль народная. Зови их от себя, князь Киевский, как князь земли Русской.
       Колебался Святополк исполнить просьбу Владимира, но позвал.

       В конце марта 1111 года собрались князья в  местечке Витичево под Киевом и снова стали обсуждать предложение Владимира: идти на половцев пока сами они, как саранча, не налетят на русские земли. Святослав повторил свое сомнение идти в поход во время весенних работ на полях. Его поддержал князь Волынский. Тогда встал и почти с гневом заговорил Владимир.
      - Дивлюсь я, братья - княже, что и поселян жалеете, и лошадей их, а того не думаете, что начнет крестьянин пахать, а половчанин вот он. И мужика убьет или в полон угонит, и лошадь заберет, и жен и детей не пожалеет. Разве такого не было? Пусть снова поганые сделают это? Тогда кто мы, если не защитим людей своих, селенья свои? Тогда мы никто…
     Было молчание. Сопели князья, уязвленные словами Владимира.
     Первым встал князь земли Ростовской.
      - Моя дружина со мной и готова выступить.
      - Я и моя дружина тоже готовы, - встал князь Переяславский.
      Больше никого не надо было убеждать. Последним встал Великий князь Святополк.
     - Так тому и быть. Три дня готовности…
    
      В начале апреля пять русских князей с дружинами общей численностью 70 тысяч воинов двинулись к Дону. Со времен Святослава, сына Игоря Рюриковича и Ольги, не ходили на Дон русские дружины.
    На берегу Дона князья съехались к одному месту, целовали крест и клялись без победы не возвращаться.
    Половецкие дозорные, увидев полчища русских, черными молниями полетели с доносами. Половецким ханам немного времени надо собрать в одни ряды свои конницы. Недоумевали ханы, что русские князья всего на несколько дней опередили их поход на Киевскую Русь.

     Сражение состоялось у небольшой реки Сала.
     Кто считал степняков? Сколько их против русских? Тьма-тьмущая.
     Руководить общим ходом сражения определили Владимира Мономаха.
     Уже пыль застилала горизонт, поднимаемая конницей половцев. Уже и солнце потускнело. Все живое в степи попряталось в норы или бежало прочь. И только орлы да вороны кругами летали в вышине, чуя кровавую трапезу.

       Владимир расставил дружины так: две лобовые, две фланговые и одна засадная. (Потом подобную дислокацию повторил Дмитрий Донской на Куликовом поле).
       Первыми, с визгом и устрашающими воплями, кинулись на лобовые полки половцы. Владимир стоял на взгорке, и как только половцы приблизились на расстояние пятидесяти сажен, махнул мечом: «Расступиться!». Мгновенно два лобовых полка расступились вправо и влево. Образовался коридор-западня. Половцы уже не в силах были остановить свой натиск. Брешь сомкнулась. Началась сеча. Стон, вопли, звон мечей, отчаянное ржание коней огласило степь.
      Удивленные таким маневром, ханы пустили на лобовые полки лучников. Не доскакав до сражавшихся, они резко осадили коней, и град стрел полетело в сторону русских. Но стрелы поражали и своих, половцев. 
      Ханы тоже не сразу все свои силы бросали в сражение. Но вот неисчислимое множество всадников полетело на правый фланг русских. Численность была на стороне врага и русские стали пятиться. Но тут, добив в образовавшейся бреши половцев, русские воины бросились на помощь.
      Ханы бросали и бросали свои полки в бой. Вот и левый фланг русских вступил в сражение. Перевеса не было ни у той, ни у другой стороны.
      Ханы бросили в бой свою последнюю рать. Надежда смять русских не покидала их. Увидев это, Владимир навстречу бросил резервную дружину. Половцы растерялись и повернули вспять. Но их задние ряды повернуть не успели. Началась давка. Победа русских определилась. 
       Владимир с небольшим отрядом бросился к стану ханов, а их было двадцать. Ханы и их охранение приняли бой. Но ничто уже не могло спасти их. Половина из них погибли, половина взята в плен.
       Князья возвратились в свои уделы с богатой добычей и с громкой славой. Особенно громко прогремело по всей Руси и за ее пределами имя Владимира Мономаха.
   
      Не раз киевляне звали Владимира на великокняжеский престол и каждый раз он отказывался. И все же Великим князем Киевским ему стать пришлось. В 1113 году умер Святополк. И снова на городском вече киевляне решили послать за Владимиром. «Приезжай, княже, бери Киев и всю Русь православную под свое управление. Беда у нас тут. После Святополка лихоимцы грабят не только дома, но и храмы. И дворец княжеский ограбили, и вдову-княгиню притесняют…».
        Говорят, заплакал Владимир при таком известии, и не стал мешкать, выехал в Киев.
        Усмирил он лихоимцев, стих Киев, люди облегченно вздохнули и стали жить мирно.
        На долгие годы запомнили половцы то сражение, и не только не пытались нападать на русских, но и сами напрашивались на дружбу. Так длилось до нашествия новых полчищ – монголо-татар.

        Далеко не молодым принял Владимир великокняжеский престол. Уже 60 лет ему исполнилось. Но возраст не помешал ему нести нелегкую ношу – управлять все еще неспокойной Русью. Мало-помалу его неутомимыми стараниями княжеские усобицы притихли.
      Летописец отмечает, что мономахово великое княжение было самым тихим временем. Русь в его правление была почти полностью объединена, и русские люди как южной, так и северной Руси могли, наконец, заняться своими делами.
    
                ***
     В небольшую, скромно убранную палату княжеского дворца вошла княгиня София (до замужества – Гида, дочь Английского короля Гарольда). Увидев на столе исписанные бумаги, спросила:
       - Над чем голову ломаешь, муж-княже?
       - Как думаешь, Софьюшка, гоже потворствовать заимодавцам драть с должников непосильные лихвы (проценты)?
       - Нет, княже, не гоже. Исправь это лихоимство.
       - Вот над этим и голову ломаю. В Русскую Правду вношу изменения о сем. В три раза умаляю лихву.
       - Заимодавцы возропщут…
       - Ничего, поробщут, да притихнут. Им же на пользу. Их душе на пользу. Всем перед Богом ответ держать.
       - Да, княже, это так. Но я зашла напомнить тебе, что вот-вот прибудет митрополит…
       - Да, да, приму. Хочу с ним посоветоваться насчет строительства церкви на реке Альте в память о безвинно убиенном князе Борисе. Да и о князе Глебе память надо увековечить.
       - Почему их убили? За что?
       - Властолюбие – вот причина многих бед. А ведь властитель – это своего рода отец. Как отец в семье заботится о благополучии детей своих, так и властитель-князь должен заботиться о подданных, о государстве своем. А если по-другому…
       - По-другому нельзя…
       - Что-то еще хочешь сказать мне?
       - Давно от дочерей вестей нет. Неспокойно на душе.
       - Ну, всего два месяца прошло, как Угорский король с Анной гостили у нас. Ко второй нашей дочери Ирине можно самим съездить. Не далеко до Греции. Заодно и с императором Византии встретимся. У меня с ним много чего обсудить надобно.
       - Как это было бы хорошо…

       - Давай вот управлюсь малость с главными делами и отправимся… А на хозяйстве оставлю нашего старшенького, князя Мстислава. А то он там в своем Волынске с принцессой свейской раздобрел не в меру.
       - Мне эта принцесса очень по душе. Живут в ладу, все у них как и должно быть в таких семьях. И не раздобрел он. Сам видишь, как хорошо он управляет своими княжеством. В тебя пошел.
       - Наследник, иначе нельзя…
               
                ***
      В конце своей жизни Владимир Мономах написал Поучение своим детям, да и всем православным христианам. Этот бесценный документ, написанный хорошим литературным языком, что говорит о высокой образованности Мономаха, к счастью сохранился. Вот лишь некоторые места Поучения.
               
       «… Поистине, дети мои, подумайте, как  человеколюбив Бог и милостив… Тремя добрыми делами можно от греха избавиться и Царствия Божия не лишиться: покаянием, слезами и милостынею… Если не все наставление мое примете, то примите хоть половину… Пусть Бог смягчит ваше сердце; проливайте слезы о грехах ваших, говоря: «Как разбойника и мытаря помиловал ты, Господи, так и нас грешных помилуй»… Когда на коне едете, твердите мысленно «Господи, помилуй». Эта молитва всех лучше…
       Более всего не имейте гордости ни в сердце вашем, ни в уме: мы все смертны… Все, что дал нам Бог, не наше, а поручено нам на короткое время…
       Что знаете полезного, не забывайте, а чего не знаете, тому учитесь. Мой отец (Всеволод), сидя дома, знал пять языков… Прежде всего идите в церковь. Пусть не застанет вас солнце на постели. Так делал мой отец блаженный и все лучшие люди…
       А вот поведаю вам, дети мои, о своих трудах (воинских) и ловах (охотничьих). Всех моих походов было: 83 больших, а прочих меньших и не вспоминаю. (Мономах перечисляет все свои важные  военные походы и сражения)… Девятнадцать раз заключал я мир с половцами при отце и после смерти его. Более ста вождей их выпустил из оков (из плена). Избито их в разное время около двухсот… Не давал я себе покою… Сам все делал что надо… Не осудите меня, дети мои или иной, кто прочтет эти слова. Не себя хвалю, а хвалю Бога и прославляю милость Его за то, что Он меня грешного и худого сохранял от смерти столько лет и сотворил меня не ленивым и способным на все человеческие дела… Смерти не бойтесь, дети мои. Не будет вам, как и мне, вреда ни от войны, ни от зверя, ни от воды, ни от коня, коли не будет на то воли Божией. А если от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут спасти. Божья охрана лучше человеческой…».
               
     Умер Владимир Мономах на 73-м году от роду. Погребен в Киеве, в церкви св. Софии, рядом с отцом.

     Более многих русских князей хранит народная память о Владимире Мономахе. Более многих отметился он мирными и ратными подвигами. Он подал пример честного служения своему народу. Нелегко служить так, как служил Великий князь Киевский Владимир Мономах. Вот почему впоследствии при короновании наших государей, надевали на них «шапку Мономаха», чтобы исполнять государю свой долг подобно ему. Государева служба не легка. Отсюда и пошла пословица: «Тяжела ты, шапка Мономаха». Но эта пословица актуальна и для всех людей, какую бы они должность ни занимали, если они трудятся честно, с отдачей сил и способностей.
       Хочу напомнить, что Владимир Путин – всего лишь четвертый правитель на Руси с  этим именем. До него были: Владимир святой равноапостольный (креститель Руси), Владимир Мономах и Владимир Ленин.

      P.S. Этот краткий историко-биографический очерк я адресую учащейся молодежи. Учите историю, любите историю друзья. Она поможет вам глубже познать свою Родину, а значит полюбить ее и защищать, когда Родина призовет.