50. Подарки

Нет ничего ужаснее, видеть в помойных ведрах цветы.
Срезанные коммерческой рукой, и составленные в ординарные бездушные букеты, они дарятся любимому учителю 1 сентября.
Ни в коем случае я не виню в этом мам и бабушек, которые обычно сами мечтают о таких подарках.
Но причем здесь мы - учителя, которые в силу должностных обязанностей и назначений, стали классными руководителями или выпускающими учителями?
Поначалу, мне казалось, что в этих цветах таится некоторая сакраментальность.
Захваченная поведенческим стереотипом, к пониманию этого я пришла не сразу.

Знакомая с Павловской теорией формирования условных рефлексов я стала воспринимать дежурные праздничные цветы подкрепляющим средством за «правильное» поведение.

Получила я профессию по настоянию мамы, которая трудилась не покладая рук, чтобы оплатить труд репетиторов, во все времена, наполнявших содержанием пустые головы.
Она без психологов угадала мою предрасположенность к профессии.
Я считала себя обязанной относить эти огромные букеты ей.
Когда мамы не стало, я перестала выносить «цветочные клумбы» за пределы школьного двора.

Прозрела я самым чудесным образом тогда, когда Гришка, один из моих учеников, назвал их «завуалированной формой взятки».
Как я тогда возмущалась.
В книге по этикету я прочла, что подарки не только надо уметь дарить, но и уметь их принимать. Согласна.
Но всему свое место и время.

На линейке 1 сентября буквально завалили «актуальных учителей», а у школьной ограды одиноко стояла старая учительница начальных классов без единого скромного цветка.
Помеченные цветами учительницы расходились по домам, неся охапки цветов.
Поэт сказал как-то «как хороши, как свежи были розы, моей страной мне брошенные в гроб».
Наше образование пирует на собственных похоронах,
Подарки следует принимать только спустя годы, т.е. у тех, кто осмыслил твой вклад в свое личное становление.

Никогда не сетую на неблагодарных учеников – не заслужили, следовательно.
Среди подарков к 1 сентября помню немногочисленные, но дорогие моему сердцу.
Известно, что чаще всего вспоминают дети дальние походы, нет, не автобусные барские экскурсии с полным пансионом, а трудности переходов, тяжесть рюкзака, мокрую палатку.
Песни у костра. В дальних походах видно всех и сразу. Видно эгоистов и альтруистов, трусов, коллективистов и смельчаков.
Правильная была государственная политика во времена оно.
Физическая и нравственная закалка на всю жизнь, но потом не стало денег в богатой стране и «схлопнулись» школьные походы.
Да кто, сейчас, не рискуя в прямом смысле жизнью и здоровьем, отважится вести детей по просторам Родины?
Тогда, в брежневские времена, в походе оказался, мягко говоря, неблагополучный ученик.
Он категорически не хотел дежурить – разводить костер, носить воду, готовить завтрак на команду.
С ним на повышенных тонах поговорили мои помощники – физруки.
В ответ он и «дунул» прямо в дремучий демидовский лес с его топкими болотами.
Пришлось всем его долго искать.
Мною был отдан приказ игнорировать его действия до конца похода и терпеть все его выходки во избежание трагедии.
Сколько бы потребовалось времени в городских условиях заметить изъян в личности, а тут все налицо оказалось.

Спустя несколько лет он, увы, стал членом другого коллектива, который делегировал его прямо на скамью подсудимых.
Прошел с тех пор не десяток лет, когда я получила от него весточку.
В начале учебного года в дверь класса заглянул незнакомый мужчина и попросил меня выйти в коридор.
Извинившись перед учениками за прерванный урок, я вышла.
Передо мной стоял высокий, ладный человек, далеко уже не юноша.
Синие от татуировок руки выдавали недавнюю социальную прописку.
-Вы помните меня? – спросил он.
Ужас, как не люблю такие вопросы.
Но здесь был другой случай, я сразу узнала того самого Олежку пятиклассника.
Как-то странно улыбаясь, он произнес:
-Я вам принес подарок.
В руках у него ничего не было.
Он буквально руками меня поставил у окна, отошел к стене и
сделал головокружительное сальто  -  мортале.

Потом, приняв позу победителя, произнес:
-Это – вам!
Не попрощавшись, он быстро пошел к выходу,  не оглядываясь.
-Куда ты, Олег? - крикнула я ему вслед.
-В мать родну - Сафоновску тюрьму.
Сказанное оказалось правдой.
Тогда я долго стояла в коридоре, пытаясь осмыслить произошедшее событие.
В моей голове проносились бешеным калейдоскопом один за другим гамлетовские вопросы:
-Зачем приходил в школу этот человек?
-Что он хотел мне сказать?
-Что я не смогла сделать для него в то далекое время его детства?
-Что я сделала для него, о чем он помнит всю свою жизнь?
Ну, конечно, я его помнила и желала только добра.
А может это немало: желать добра ближнему?
Стояла бы в коридоре, пожалуй, и дольше, но из-за двери класса уже высовывались любопытные носы моих учеников.

Вспомнилась еще одна «подарочная»  история.
Прозвучал дверной звонок. Открыла. На пороге мой ученик с ведром. Улыбается радостно.
-Привет, Олег Николаевич, проходи. Ты откуда?
-Подрабатываю на каникулах проводником.  Подарочек вам привез.
Он снимает с ведра аккуратно завязанную марлю, и я вижу клюкву размером с мичуринскую вишню.
Моим восторгам нет предела и вовсе не гастрономического свойства, у меня повышенная кислотность.
Я восторгаюсь красотой  даров природы.
Мне хочется полной мерой отсыпать из этого ведра ягод моей маме, моим учителям, тренеру; всем людям, которые сопровождали меня к этой высокой награде – благодарности ученика и в ту пору уже коллеги.
Вспоминается, что мерой благодарности стало ведро в прямом смысле.
Облепихи полное ведро. Запах этой милой ягоды для меня не выносим. Его презентовала учительница моей дочери, уж не помню за что, кажется за  хороший поступок моего мужа.

А вот другое ведро – полное яблок падалицы, то есть подобранных с земли, с раненой кожицей  со следами начинавшегося гниения.
Во время урока в дверь постучали. Я приоткрыла дверь и увидела незнакомую женщину с ведром яблок. Она так радостно улыбалась мне, словно мы были очень близкими друзьями или родственниками.
Я даже немного опешила от обрушившихся на меня слов благодарности с просьбой принять от нее яблоки.

Увидев качество подарка,  я окончательно опешила. Год был яблочный, ими хоть завались, а тут такое…
Может она так хотела меня оскорбить за что – то?
Глянув пристально  дарительнице  в лицо, я даже устыдилась своей  мысли.
Вскоре прозвенел звонок на перемену.
Рассказ, который я услышала,  расставил все точки в этой непонятной истории.
Оказалось, что она с сыном совсем недавно приехала в Смоленск с Таймыра, где впрочем, сама и родилась.
Купила домик с садом. Наварила варенье из яблок, насушила, наморозила, предлагала всем соседям, принесла в школу.
  ее великому удивлению люди отказывались от ее сомнительного дара.
-Как можно оставлять такое богатство пропадать?- поражалась женщина.
Яблок у меня дома было много, но услышав ее сердечный зов, я особенно эмоционально поблагодарила  северянку.

Дежурная на вахте, увидев большой пакет с яблоками у меня в руках, воскликнула:
- И до вас эта ненормальная добралась? Я уж думала, что она не пойдет на четвертый этаж!
За все подарки низкий поклон и благодарность.