Усыпить и не мучиться

               
     С утра я спешила. Спешить - мое привычное состояние, а также опаздывать.       Только разбежалась в сторону остановки, толпа народу, маршрутки давно не было. Неожиданно передо мной возникла женщина в тяжелом весе, на районе занимается распространением китайского зелья, жутко полезного, но ее мужу не помогло, он недавно перенес инсульт и с трудом передвигался. Я  обходила ее стороной, слишком навязчивая. На языке вертелось:  больной муж и нездоровая полнота - антиреклама зелью, но мы соседи, а с соседями надо жить дружно.
                - Сегодня первое марта, погодка чудо, солнышко, деревья цветут, - слащаво заговорила она, - только гулять, но весной авитаминоз, у меня есть отличные поливитамины.
        Мне бы поторопиться, но неловко игнорировать  женщину, ведь она добра желает.  Вдали появилась маршрутка, я рвалась к остановке, но она вдруг резко сменила тему:
                - Скажите, пожалуйста, старухе восемьдесят лет, все болит, жалуется с утра до ночи, никакой радости, всем надоела, зачем ей жить?
                - Как зачем? - не поняла я вопроса.
                - Будь у меня власть, я бы усыпляла тех, кому исполнилось восемьдесят лет. Незачем больше жить, только другим мешает. - Я оглянулась, на нас внимания не обращали. - Дожил до восьмидесяти и хватит.
                - А если человек здоровый?
                - В этом возрасте здоровых не бывает. Все хватит, освобождай место.
                - Вы понимаете, что говорите?
                - Понимаю. Но если я так считаю, имею право говорить.
                - Фашисты тоже считали, что незачем жить не только больным, но и целым народам, славянам, например.
                - Причем тут это? Я говорю, что думаю, а вы мне про фашистов, - обиделась она, а я еле сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего.
          Ситуацию спасла маршрутка, подошедшая к остановке.
           На переднем сиденье у входа сидела девочка со школьным рюкзаком за спиной, класс второй. Она приподнялась, но я удержала ее и села на  место в другом ряду.
          В салон вошла худощавая женщина второй молодости в коже и ботфортах, девочка поднялась и уступила ей место. Женщина в расслабленной позе заняла всю скамейку и раскинула ноги. Оглядела рядом стоящую девочку, потрогала рюкзак:
                - Тяжелый, как ты его носишь? - посочувствовала она, но с места не сдвинулась.
            Я предложила девочке сесть рядом у окна, но она испугано посмотрела на меня и отказалась. Я не удержалась от комментирования:
               - Девочкам нужны рюкзаки другой конструкции, чтобы вес давил сильнее на бедра, чем плечи. Но кому надо этим заниматься. А потом жалуемся на остеохондроз.
                - У меня его нет, я йогой занимаюсь, - сказала женщина.
        Я оглянулась: никто на нас не смотрел, все уткнулись в телефоны. Но мой голос на остановке услышала  дворняга Белка и залаяла. Я махнула рукой, все нормально, не переживай за меня, - и она легла под скамейку на свое привычное место
          Белка - любимица нашего подъезда. В ее обязанности входит с утра провожать до остановки молодых жильцов с четвертого и пятого этажей. Потом она лежит под навесом до вечера, пока они не вернутся с работы. По выходным ждет на крыльце пивного бара Димона, отца двух девочек ; очаровашек. Летом сопровождает многодетную семью на море.  Отклонения от традиционных  маршрутов бывают, но не часто. Белка страдает ожирением, наша вина, перекармливаем, - и не любит лишних движений. На ночь ее забирает первый этаж.
                - Нельзя, чтобы собаки свободно лежали, где хотят, - завелась женщина в ботфортах. - Их вообще не должно быть. Только с хозяевами. Каково детям ходить по улице, где бродят собаки. Это опасно.
                - Опаснее человека зверя нет.
                - Человек звучит гордо, - неуверенно проговорила женщина.
         Желающих поучаствовать в дискуссии не нашлось. За окном плыл пейзаж, автобус свернул на большую дорогу.