Правда жизни. Часть 3

ПРАВДА ЖИЗНИ. ЧАСТЬ 3

Дорогой читатель, я продолжаю моё автобиографическое сочинение "СУДЬБА МОЛОДОГО УЧЁНОГО В КАЗАНСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ", написанное до конца 28 марта 2008 года. Для того, чтобы добраться до его конца мне потребуется ещё некоторое время.


ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой рассказывается о том, как старший лаборант подготовил
диссертацию и пытается довести её до защиты
 
Вопреки всему по прошествии N-го количества времени наш лаборант каким-то удивительным образом сумел оформить диссертационную работу, имея 33 научные публикации и длинный список конференций, совещаний, симпозиумов и пр., участником которых он являлся. Диссертацию готовую к защите с точки зрения научного руководителя и профессора кафедры, лаборант обязан передать на рассмотрение заведующему для получения рекомендации. Но на пути от подачи диссертации до получения рекомендательного документа нашего лаборанта ждала полоса препятствий…

Эта захватывающая история случилась в 2007 году.

В марте диссертация и макет автореферата были переданы лаборантом заведующему кафедрой, предусмотрительно в обмен на расписку. Необходимость в расписке возникла из-за часто повторяющихся случаев задержки документов на неопределённое время. Есть примеры, когда одна из диссертаций на соискание учёной степени доктора биологических наук, подготовленная сотрудником кафедры, провалялась у заведующего в шкафу более 1 года; документы другого характера задерживались на несколько месяцев, и возвращались после их многочисленных выклянчиваний со стороны профессора. Кстати сказать, заведующий - кандидат наук и он совсем не заинтересован в том, чтобы у него появились конкуренты, способные сместить его с занимаемой должности. Судя по всему, заведующему было неизвестно о том, как он должен поступить с диссертацией. Поэтому он поинтересовался у «знающих людей» о том, сколько времени можно держать диссертацию. По-видимому, ему сказали, что до года.

СПРАВКА. «Организация, где выполнялась диссертация или к которой был прикреплён соискатель, проводит предварительную экспертизу диссертации и даёт по ней заключение, в котором должны быть отражены: личное участие автора в получение результатов, изложенных в диссертации, степень достоверности результатов проведённых исследований, их новизна и практическая значимость, ценность научных работ соискателя, тематика, которых соответствует специализации диссертации, полнота изложения материалов диссертации в работах, опубликованных соискателем... Заключение должно быть выдано соискателю не позднее двух месяцев со дня представления для предварительной экспертизы кандидатской диссертации» (Цитата из Положения о порядке присуждения учёных степеней, утверждённого постановлением Правительства РФ от 30 января 2002 г. № 74).

Со спокойной совестью заведующий упрятал диссертацию и сказал лаборанту, что отдал её посмотреть на другой факультет специалисту, поскольку кафедра не имеет возможности оценить диссертацию из-за недостаточно высокой квалификации её сотрудников по одной из двух заявленных специальностей - экология. (КОММЕНТАРИИ. Другая специальность была - ботаника, ведь учёный имеет право совершать научные исследования на стыке научных направлений и получать соответственно две специальности).

Как выяснилось позже, другой факультет оказался всего-навсего учебным отделом, а высококвалифицированный специалист - начальником этого отдела.

Поскольку о положении ВАК на кафедре никто не имел никакого понятия, в том числе и наш лаборант, то он не тратя время зря, начал готовить доклад по диссертации.

Подготовка доклада предполагает оформление компьютерной презентации. Это возможно сделать, имея доступ к мало-мальски современному компьютеру, которого на кафедре лаборант лишён. Скитаясь по чужим кафедрам, на которых работают его друзья такие же лаборанты, он слайд за слайдом готовит доклад, перетаскивая таблицы и рисунки с доступного ему компьютера на дискетах. Терпение у друзей не безгранично. Попытки воспользоваться кафедральными компьютерами оканчиваются безуспешно. Отговорками служат слова следующего содержания: «На этом компьютере студенты учатся сканировать и печатают курсовые работы, поэтому он всё время занят. Кроме того, у него нет порта для дискет».

Потратив два месяца на доклад, и не оформив его, потеряв всякую надежду на возможность эксплуатации какого-либо компьютера, лаборант приходит в отчаяние. Единственный выход из этого положения пойти в магазин и взять необходимую технику в кредит без первоначального взноса. Цена того, что требовалось, превышала годовую зарплату нашего лаборанта, так что решиться на такую покупку было непросто. В страх приходит и его мать, годовая пенсия которой сравнима с ценой компьютера. Но, всё-таки не смотря на страх, старший лаборант проявляет свою решительность и приходит в магазин. Не факт, что банк даст кредит, учитывая слишком низкую заработную плату просящего. Так, что приходится в два раза завысить действительную зарплату. Это срабатывает, и лаборант приобретает современный компьютер, на котором можно считывать информацию со всех известных носителей.

Иметь технику мало, надо ещё уметь ею пользоваться. Здесь приходят на помощь студенты-курсовики, в обмен на помощь в курсовой работе.

Через три месяца доклад готов!

Что же тем временем происходило с диссертацией?
Она где-то гуляла.

На вопросы заведующему: «Где находится моя диссертация и, когда можно будет выступить с докладом?» тот отвечал: «Она у Эдуарда и он её смотрит». Эдуард - это сторонний «рецензент», кстати, являющийся одногруппником по студенческим годам нынешнего лаборанта. В настоящий момент времени он является представителем учебного отдела университета.

На вопрос «рецензенту», смотрел ли он диссертацию, тот ответил: «Мне некогда».

Спустя неделю лаборант проделал ещё раз тот же самый путь от заведующего до «рецензента», но на этот раз конец был другим.

На повторный вопрос «рецензенту»: «Готов ли отзыв на работу?», тот не ответил, а повысив тон речи и цедя слова сквозь зубы, повторил свою фразу недельной давности «Мне некогда».

«В таком случае верните мне диссертацию, ведь она моя интеллектуальная собственность!» - потребовал лаборант, переходя на крик от спешно удаляющегося «рецензента».

«У меня её нет! Она у заведующего!!!» - проорал «рецензент».

Терпению лаборанта пришёл конец.

Поднявшись к заведующему, она потребовала вернуть диссертацию, но получил ответ, что она у Эдуарда.

Выяснять отношения по прошествии двух месяцев со дня подачи диссертации, было бы бесполезной тратой времени. Поэтому лаборант обратился за помощью к ректору.

Кто же ещё может заставить заведующего выполнять свои обязанности?

Ровно через 3 месяца после отдачи диссертации на рассмотрение она вернулась к лаборанту с немногочисленными карандашными пометками и с речью заведующего «Доклад будете делать осенью. Летом никто не работает».

Пришло лето. Лаборант в это время отпахал за преподавателя на Беломорской биологической станции. Сходил в отпуск и пр.

Пришла осень, о докладе не могло быть и речи, поскольку этому событию обязательно должен был предшествовать юбилейный банкет заведующего, который намечался на конец сентября.

Лаборант терпеливо ждал…

Банкет миновал. Заведующий попросил диссертацию, для повторного рассмотрения. На этот раз обошлось без расписки. Единственный экземпляр диссертации был отдан заведующему. Он пустил её по рукам всех без исключения сотрудников кафедры, невзирая на их осведомлённость в вопросах, отражённых в диссертации.

О возможности выступить с докладом, было сообщено внезапно, за неделю до назначенной даты. Как выяснилось, на работу была написана рецензия, ещё в марте, а у рецензента были некоторые вопросы, о которых сообщилось лаборанту за 3 дня до выступления. В это время стала также известна установка заведующего кафедрой, беспрекословно подчиняющимся ему сотрудникам кафедры: «Проголосовать за формулировку, озвученную мной на заседании кафедры».

Догадавшись о коварном плане заведующего, наш лаборант предпринял решительные меры. Обманным путём он получает на руки на 1 день оригинал своей собственной диссертации, делает с неё копию и отдаёт копию на отзыв специалистам, которых заведующий проигнорировал. Среди них: 1) кандидат наук докторант, тема которого созвучна с темой диссертации лаборанта; 2) кандидат наук, работающий над докторской диссертацией, объектом которой являются популяции; 3) доктор наук, профессор. Эти люди, зная сложившуюся ситуацию, срочно пришли на помощь. Диссертацию они оценивают очень высоко.

Перейдём к событиям, связанным с выступлением лаборанта на кафедре.

За день до выступления лаборант принёс доклад на диске и отдал его в руки заведующего. Как выяснилось, вечером этого дня  в электронной версии доклада были некоторые неточности.

Пришёл день выступления. Записав уточнённую версию доклада, лаборант передал её заведующему с просьбой стереть старый вариант доклада и записать новую версию. Со слов заведующего он сделал то, о чём его попросили.

Пришло время выступления. Группа поддержки в лице двух докторов наук и двух кандидатов наук, работающих над докторскими диссертациями, пришла в полном составе. Каким образом лаборант сумел бес проблем привлечь на свою сторону столь авторитетных людей? Наверное, диссертация понравилась.

Перед началом выступления лаборанту пришлось самостоятельно зашторивать жалюзи на окнах - процедура, которой он никогда прежде не делал. Полная аудитория внимательно наблюдала за этим процессом. Какая-то палочка от жалюзи отвалилась (наверное, уже была сломана, поскольку от плавных движений этого не могло было случиться). Сидевший рядом инженер скомандовал грозным тоном: «Починить немедленно! Не отходить от окна пока не закончишь ремонт!».

Подпрыгивая на подоконнике, послушный лаборант силился хоть что-нибудь сделать с оторвавшейся палочкой. Аудитория наслаждалась, затаив дыхание, поскольку то и дело обнажался кусочек спины лаборанта, да и прыгал он изящно. (Мы с тобой помним, дорогой читатель, что лаборант-то наша – изящная девушка).

Наконец, сделав над собой усилие, наш лаборант бросил заниматься жалюзи и вышел на трибуну.


Доклад начался.

На третьем слайде, оказалось, что версия доклада не та, которую он принёс сегодня. Оговорившись об этом, он тут же получил ответ от заведующего: «Это то, что вы сегодня принесли, посмотрите на своём диске». Продолжив доклад, который по сути являлся формальным, не интересовавшим никого из собравшихся, имеющих право голоса при процедуре голосования и делался по этой и другим причинам ледяным тоном с чётким и быстрым перелистыванием слайдов.

Когда доклад был закончен, со стороны группы поддержки были заданы несколько интересующих их вопросов. Ответы были чёткими и убедительными. Затем заведующий задал несколько провокационных вопросов, касающихся целесообразности разработки оригинальных методов анализа данных и предоставил слово рецензенту.

Рецензент №2 - доцент кафедры 70 летнего возраста в течение 50 минут  зачитывал рецензию, задал несколько вопросов по существу, на которые получил исчерпывающие ответы и перешёл к «обмусоливанию» пункта введения «теоретическая значимость работы». По мнению рецензента №2 этот пункт содержал фразы, раскрывающие практическую значимость работы. Выводом рецензента было то, что работа не имеет теоретической значимости, а отнюдь не то, что надо бы подправить формулировки этого пункта.

СПРАВКА. «Пункт «Теоретическая значимость работы» в настоящий момент времени не требуется выделять. Значимость работы заключается в ряде пунктов: актуальность, цель и задачи, личное участие автора в получение научных результатов, степень обоснованности научных положений рекомендаций и выводов, наиболее существенные результаты автора и их новизна, практическая значимость диссертации и использование полученных результатов». (Цитата из Положения о порядке присуждения учёных степеней, утверждённого постановлением Правительства РФ от 30 января 2002г. № 74).
   
После этого по собственной инициативе, без предоставления слова со стороны заведующего выступили участники группы поддержки с речами, подчёркивающими высокую теоретическую и практическую значимость диссертационной работы лаборанта.

Их речи не были услышаны.

Наступила процедура голосования. Большинством голосов сотрудников кафедры, ни слова не сказавших на заседании, кафедра приняла решение о том, что работа содержит существенные недостатки и требует доработки в течении 1. месяца.

ЧПРАВКА. Процедура голосования не предусмотрена при принятии решения кафедрой о возможности рекомендовать диссертацию к защите. Процедура рекомендации работы к защите предусматривает экспертную оценку по ряду пунктов: актуальность темы и направленность исследования, конкретное  личное участие автора в получении научных результатов, степень обоснованности научных положений рекомендаций и выводов, наиболее существенные результаты, полученные лично автором и их новизна, публикации автора, практическая значимость, соответствие содержания диссертации специальности, по которой она рекомендуется к защите. (Цитата из Положения о порядке присуждения учёных степеней, утверждённого постановлением Правительства РФ от 30 января 2002г. № 74).

По результатам заседания лаборанту была дана выписка с повесткой и резолюцией.

По правилам выписку из протокола кафедры, какой бы резолюции она не содержала, требуется подписать у проректора по науке.

Это-то наш лаборант и попытался сделать.

Попытка не удалась.

Выписка не соответствовала ни одному из требований.

Что же сделал наш лаборант на этот раз? Нашёл Диссертационный совет, связался с секретарём совета по телефону и справился о том, обязательно ли иметь документ с кафедры и какого он должен быть содержания?

Установив то, что диссертация может быть принята в совет, при наличии документа с места работы, о структуре которого можно узнать в бюллетене ВАК за 2002 г. секретарь предложила связаться с начальником лаборатории  НИИ, при котором работает диссертационный совет.

После познавательных переговоров лаборант идёт в библиотеку и открывает соответствующий бюллетень. Ознакомившись с содержанием бюллетеня ВАК, лаборант узнал то, чего не знал ни один из сотрудников кафедры (КОММЕНТАРИИ. Это то, что написано в разделе "СПРАВКА").

Во второй раз, написав обращение к ректору с просьбой посодействовать в оформлении необходимого документа, лаборант начал сочинять экспертное заключение на свою диссертацию.

Сделав заключение и оформив выписку из протокола кафедры требуемого содержания, он отравился к декану в тот момент, когда ректор отписал ему и проректору по науке резолюцию: «Разобраться».

Декан не долго думая, принял решение оформить выписку как от совместного заседания двух кафедр, присутствие заведующих кафедр и нескольких членов с альтернативной кафедры другого факультета позволяло это сделать. В конце документа было место для подписей двух заведующих.

Документ был оформлен и лаборант обратился к профессору альтернативной кафедры за подписью. В этом случае не пришлось преодолевать никаких препятствий.

А вот вторую подпись от заведующего родной лаборанту кафедры заполучить не удалось. Уговоры декана не подействовали. Приказ проректора возымел некоторый результат - заведующий в срочном порядке назначал повторное заседание кафедры и потребовал от лаборанта сделать ещё один доклад или же,  написать объяснительную по поводу того, на коком основании тот отказывается от "своего слова", данного на предшествующем заседании.

В назначенный срок лаборант исполнил всё в точности, что потребовал от него заведующий - это привычка, выработанная с годами. По-видимому, никто не ожидая такой прыти от лаборанта и не дождавшись установки от заведующего на исход голосования, вся кафедра единогласно голосуют за рекомендацию диссертации к защите.

Сразу же после заседания заведующий требует от лаборанта в течении 1 часа предоставить ему электронную. версию экспертного заключения.

Как выяснялось, нужной версии заключения у лаборанта нет. Есть версия, требующая изменений. Лаборант сделал в очередной раз невозможное и через час заведующий получил, что заказал.

Присовокупив заключение к имеющемуся у него протоколу от первого заседания кафедры, на котором заслушивался доклад лаборанта, заведующий отдал выписку, как ему казалось, соответствующую всем требованиям по оформлению документа, на подпись проректору.

Скажем о том, что протокол был прочитан лаборантом ранее. Читая этот «документ», лаборант мягко сказать пришёл в изумление от его содержания. Подписанный инженером кафедры и заведующим он содержал непотребные для словосочетания и странные неизвестные науке слова в тех местах, где должны были бы быть научные термины. Вопросы и ответы были скомпонованы, как бог на душу положит.

Проректор, не заглядывая в документ, тем более тот содержал, как выяснилось позднее, 15 страниц, подписал его на первой странице.

Лаборант, почувствовав неладное, не утратив бдительности, пришёл за подписанным документом. Предчувствие его не обмануло. Получив документ, он обнаружил, что вместо тщательно оформленной и согласованной с каждым из выступающих выписки (ранее подписанной профессором альтернативной кафедры) проректор, почему-то, подписал пасквиль о «собрании идиотов» за подписью инженера кафедры и заведующего. На вопрос, что вы подписали? Куда делся документ за подписью профессора, проректор ничего вразумительного ответить не смог. Но всё-таки подписал то, что действительно являлось полноценным документом, но предложил скомпоновать два документа в один, т.к. суть и того и другого одна и та же.

То, что сделал в создавшейся ситуации лаборант, сохраним в тайне. На этот раз пакет документов собран. Но в это время предполагаемый Совет по защитам диссертаций уже был закрыт на неопределённое время.

Таким образом, операцию по рассмотрению диссертации на кафедре заняла 8 месяцев. Прибавим к ним ещё 5 месяцев, по прошествии которых Диссертационный совет всё-таки был открыт. Итого  на 13 месяцев всеобщими усилиями сотрудников кафедры диссертация была задержана.


Скажи-ка, дорогой читатель, кто-то из твоих знакомых проходил такой путь? Или этот "путь из ряда вон" только мне достался? А если бы всё было гладко, о чём бы я тебе сегодня писала? В тот период, я была просто "танк" по выражению профессора ботаники Казанского государственного университета Татьяны Владимировны Роговой. Но это не правда, танк - сокрушает, а я маневрировала на пути к цели.

Удивительно, что люди, которые выстраивали передо мной самые разные препятствия описываются мной в произведениях о ботаниках из Казанского университета так, что и догадаться не возможно, сколько и от кого я натерпелась в молодые годы. В конце-концом с каждым из них я имела или имею до сих пор добрые отношения.

             Светлана Федорова, Казань, 12 октября 2024 г.