Только живи. Глава 13

– Ванесса, милая, что стряслось? - выходит дедуля и обеспокоено смотрит на меня. - Не хочешь ехать? Но я же договорился! Знаешь, каких усилий мне это стоило? Давай, садись в машину, иначе бабушка обо всем догадается, - и открывает дверцу.

Сажусь, пытаюсь себя успокоить и нервно сжимаю пальцы. Не могу унять дрожь. И плачу.

Дедушка Макс посчитал, что так нужно, что лучше сейчас в машине дать волю чувствам, чем при родном отце позорится.

Пока мы ехали, он все говорил, что это нервное. Чтобы успокоилась, протянул мне свои таблетки, которые я тут же подложила под язык, и сказал, что даст возможность прийти в себя.

– А может, это не с отцом связано? Ты скажи, я пойму. Сегодня бабушка ночевала у тебя, а я и не спросил: «почему?». Кошмары снились? - поинтересовался дедушка.

Молчу и стараюсь уже настроиться на встречу.

– Что-то типа того, - заговорила я и попыталась унять дрожь в голосе.

– Иногда они нам сняться, чтобы предупредить о чем-то.

– Не знаю, дедушка. Не могу ответить.

Мы вновь погрузились в свои мысли, только я постаралась отогнать их и смотрела в окно. Я больше не хочу вспоминать вчерашний день. Довольно! С этого момента никто не причинит мне боль, не возьмёт с силой и не заставит подчиниться.

А кто сказал, что Питер принуждал? Я просто испугалась. Со мной такое впервые. Пусть и готова была отдаться, только вовремя опомнилась. Я не хочу возбуждаться лишь от того, когда мужчина снимает с себя рубашку и говорит красивые слова, а хочу чувствовать экстаз от поступков и обещанного.

Меня больше никто не завоюет. Потому что все оборачивается постелью. Будто я была нужна Питеру. Конечно! Для своих утех! Тоже мне, друг детства. Права бабушка, мы оба выросли. Зря я ее не послушала. А мама? Так переживала за нас с сестрой, а сейчас за меня. Ведь улетела с этим человеком, по-любому гуляю, общаюсь, а там уже и чуть ли не до большего могу дойти. Все за меня переживали. Но только не тётушка Джейн, которая наверняка думала, гадала, было у нас что в ее отсутствии или нет. А вообще оно ей надо? Даже если она и подумает об этом, то что же, сын взрослый. Не в ее интересах свечку держать.

А вдруг и правда миссис Джейн увидела во мне не внучку своей подруги, а… Девочку на одну ночь? Нет! Нет! Нет! Она не может так обо мне думать! Это не так! У нее и язык не повернётся про меня и сказать такое, не то что допустить подобные мысли! Добра же была, когда я приехала, нежна. Но если ей удалось мужа притормозить, то не ошибаюсь ли я действительно в людях? Все мы хорошие, пока не доведут.

Я не думаю, что миссис Джейн мечтала подложить меня под сына. У неё бы и смелости не хватило. Не такая она.

Машина остановилась  около клиники. Дедушка помог мне выйти, крепко сжал мою руку, и мы зашли в помещение.

Крики, стоны, удары. Это все, что мне удалось услышать. Ещё и жестокость врачей. К наркоманам не относятся здесь как к людям, а больше всего видят в них настоящих животных. Скажу так: к скотине хотя бы бережный подход, а тут нет.

Мне стало не по себе, но дедушкину руку не отпускала до той поры, пока к нам не подошёл санитар. Они о чем-то оживлённо беседовали. Причём серьезно, а я вздрагивала от каждого шороха, звука. Наркоманы так орали во время ломки, что у меня невольно брызнули слёзы из глаз. А когда мы отодвинулись, чтобы пропустить, я ахнула, когда меня схватил пациент и начал тащить за собой:

– Доченька! Спаси меня! Дай ширануться!

Я не успела разглядеть его, потому как начали  оттаскивать от меня. Рука соскальзывает из моей, и ещё немного и у меня начнётся истерика после увиденного.

Колени дрожат. Желание сбежать становится сильнее. А дедушка резко тянет меня к себе и крепко обнимает:

— Ну так что, доктор? Организуете?

– Уже! Это и был ваш Энтони. Не узнали? Да, сильно сдал. Мы даже и не успели ему сказать, что к нему пришла дочка. Наверное, почувствовал, раз схватился за неё, как утопающий за соломинку.

Отпускаю руку дедушки, пока он не хватает:

– Ванесса, ему уже ничем не поможешь! Это конченый человек! Ты видела его зрачки? Ужас один!

– Я не хочу здесь находиться, - прошептала я. - И видеть его не хотела. И никого не хочу. Пожалуйста, отвезите меня домой, - и опустилась. Только, к сожалению, лавочек не было, и дедушка удержал. - Он назвал меня «дочкой». Ты слышал? Так искренне. А я и не обратила внимания. Дедушка, я… если честно, когда сюда пришла, решила, что предложу  уйти. А тут… Он как гром среди ясного неба. Не признала я в нем отца. Стыдно. А может и к лучшему.

– Сейчас у каждого из них галлюцинации. Ты можешь быть кем угодно. Не принципиально вообще. И не надо быть такой впечатлительной, - твёрдо сказал санитар и попросил нас на выход. - Как бы Вы не пытались, но ничем Энтони помочь не сможете. Он овощ, живой труп. И более того, неадекватный и самый сложный пациент.

Я ничего не ответила, отошла от дедушки и медленно поплелась к выходу. Господи! Как я сейчас мечтаю о покое! Завернуться, как Кларисса, в тёплое одеяло, отвернуться к стенке и чтобы никто не трогал. Ещё и месячные пошли, и бесит все,  ещё и настроение меняется. Может, не последствия вчерашнего виноваты, что я такая? Да какая разница?

Выйдя на улицу, я облокотилась о машину и скрестила руки. Невыносимо находиться в клинике, где обитают одни наркоманы и неадекватные врачи. Хотя работа у них такая: воспитывать и в чувства приводить. Отвратительная! Не завидую им.

Дедушка крепко обнимает меня и шепчет:

– Твой настоящий отец - Брендон. Запомни и никогда не забывай. И почаще себе напоминай, - и просит садиться.

Так и делаю. И говорю, что все поняла. Да и потом сама пришла к выводу, что мама правильно поступила, что вышла за него замуж и родила второго ребёнка.

– Клариссу всегда буду любить, при любых обстоятельствах. Пусть она и взбалмошная, но своя, родная, - прошептала я и легла на заднее сидение, как на кровать, подтянув  колени к животу. Болело все ужасно, словно резали вживую.

– Правильно, внучка. Своих надо любить, несмотря ни на что.

Когда мы приехали, я выдавила перед бабушкой улыбку и прошла в свою комнату.

Даже и думать не было желания о сегодняшнем. Единственной мечтой было: лечь на кровать и не вставать. Иногда похныкивать.

– Внученька? - заходит бабушка и гладит по плечу. - Как ты? Как погуляли? Почему без покупок?

Боже, не люблю, когда во время месячных касаются моего тела. Но ради этой шикарной женщины стерплю.

– Ничего не подошло, - обняла подушку я и уткнулась.

Бабушка не уходила от меня, тяжело вздыхала, и я даже знала почему. Подумала про себя, что хулиган Питер забрал все моё настроение, да так, что и шоппинг не спас.

Ох, уж эти родственники! А я? Тоже хороша! Устроила вчера и сегодня концерт по заявкам. А с другой стороны, мне на самом деле очень больно.

Продолжение: http://proza.ru/2024/03/12/1845