Первые итоги начавшейся реформы

Хотя реформа науки, о которой так давно говорило наше правительство, только начинается, уже можно подвести первые итоги. Очевидно, первым ее шагом стало изменение порядка планирования научно-исследовательских работ, а именно, сокращение сроков выполнения тем с пяти до трех лет. Казалось бы, хорошо: теперь за 15 лет вместо прежних трех отчетов государство от той же лаборатории получает целых пять. Количество растет примерно в той же пропорции, что и численность чиновников. Однако, если чуток поразмыслить, все получается совсем не так гладко. Чтобы понять это, давайте вспомним, из чего складывается научный процесс. Первое - постановка задачи. Основывается на опыте собственных предыдущих исследований, а также знаниях, почерпнутых из литературы. Второе - подготовка к исследованиям. Включает продумывание схемы эксперимента, приобретение необходимых материалов, организацию экспедиции и т. д. Третье - собственно исследования, эксперименты. Четвертое - осмысление полученных результатов, подготовка публикаций. И пятое - написание и защита отчета по теме. В большинстве случаев эти этапы в силу разных объективных и субъективных причин реализуются не по отдельности, а органично и они взаимно связаны. Например, новые задачи определяются чаще всего на третьем или четвертом этапах работы. Но в любом случае, и осмысление результатов и подготовка отчета требуют определенного минимума времени. Сокращая срок выполнения темы до трех лет, как вы думаете, какой из перечисленных этапов придется урезать? Хочешь, не хочешь, а именно время исследовательской работы. Два-три месяца, необходимые для подготовки заключительного отчета (если это действительно отчет), сократить нельзя, как нельзя сократить и время на анализ результатов. Вот и получается, что первым шагом реформы стало увеличение времени на написание отчетов за счет сокращения научных исследований, на основании которых и пишутся эти самые отчеты. К чему это приведет - понятно. Ученый, едва защитив предыдущий отчет, вынужден думать о содержании следующего, какая уж тут работа. Безусловно, снизится качество научных исследований, зато возрастет количество бумаг, а следовательно, и чиновничьего люда, обслуживающего возросший бумажный поток. Неминуемое снижение качества научных работ, количества и качества публикаций станут основанием для «законных» оргвыводов. Вплоть до закрытия институтов. И именно в этом заключается глубокий смысл, на первый взгляд, глупого решения о сокращении сроков выполнения научных тем.

Теперь о сокращении институтов. Наверное, действительно необходимо сократить некоторые институты, особенно карликовые, работающие неэффективно и малопродуктивно. Весь вопрос в том, по каким критериям будут определяться кандидатуры на заклание. Боюсь, что здесь все опять будет «как всегда». И основанием для такой боязни является предстоящее (возможно даже на ближайшем Общем собрании РАН) «сокращение» Института паразитологии РАН (Москва), единственного академического института этой направленности. Уж к кому-кому, а только не к этому институту можно отнести упреки в малопродуктивное™ и неэффективности. Сторонники революционных изменений могут выдвинуть еще аргумент о возрастном составе сотрудников института. Но этот аргумент адресован скорее властям, чем Академии наук. Именно власти установили существующую систему оплаты труда и придумали единую тарифную сетку, при которой интеллектуальная элита страны получает за свой труд многократно меньше любого ... (пусть каждый расшифрует многоточие по-своему - суть не изменится). Оскомину уже набил вывод о том, что молодежь не идет в науку из-за смехотворной зарплаты. Конечно, могут найтись и другие «аргументы» для закрытия института. Думается, однако, что действительной причиной является принадлежащий Институту паразитологии уютный трехэтажный особнячок на Мытной, явно приглянувшийся какой-то влиятельной особе. И в этом случае любые усилия по сохранению института не имеют смысла, поскольку речь идет не о благе государства, не о поддержке науки, а об интересах одной, отдельно взятой человеческой особи (уверен, ее трудовая активность оплачивается отнюдь не по пресловутой единой тарифной сетке).

Кстати, об оплате труда. Правительство с помпой объявило о повышении зарплат ученым до умопомрачительных сумм, аж до тысячи долларов наиболее квалифицированным из них. Правда, планируют эту зарплату установить только в 2008 году. Вот здесь и кроются все разгадки к начинающейся реформе. Зарплата в тысячу долларов уже сейчас по меркам Москвы считается очень и очень средненькой, если не сказать маленькой. Наверняка, к 2008 году планка передвинется повыше. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что эта мера не приведет к кадровой революции в науке. Эту меру можно рассматривать только как «поддержку штанов», причем слабенькую поддержку. Талантливая же молодежь будет искать себя в банках, охранных агентствах, в конторах олигархов - да где угодно, где можно без особых трудов получить ту же самую тысячу, и не одну.

Господа реформаторы! Если уж вы действительно хотите реформировать науку, то начните с элементарного – создайте ученым сносные условия труда, хотя бы на уровне недавнего прошлого, так обруганного многими. Любая реформа должна быть направлена на созидание, а не на разрушение. Примеров последнему достаточно, хотя бы то же самое образование, после успешного «реформирования» так и не достигшее своего прежнего качества. Или наука, как и всеобщее качественное образование, действительно не нужна государству?
Дальневосточный ученый.  № 2. 8 февраля 2006 Рубрика «Мнение»