Что стимулирует положение о стимулирующих надбавка

При всей своей нелюбви к всякого рода скандальным разборкам, нет никакой возможности промолчать, когда дело касается явной глупости некоторых решений, принимаемых, казалось бы, самым «умным» из министерств – министерством образования и науки. Очередным подобным шедевром, несомненно, является Приказ «Об утверждении видов, порядка и условий применения стимулирующих выплат, обеспечивающих повышение результативности деятельности научных работников и руководителей научных учреждений и научных работников научных центров Российской академии наук»». Казалось бы, благое дело, призванное улучшить положение ученых, в особенности лучших из них. Но не менее благое дело – недавнее существенное повышение заработной платы – было «смазано» одновременным сокращением других расходов на исследования. Похожая по сути ситуация складывается и с упомянутым Приказом. Сейчас, когда этот документ проверен практикой подсчета ПРНД (показателя результативности научной деятельности), можно с полным основанием говорить о парадоксальности (если избежать более истинных определений) некоторых его статей. Речь идет о приложении к нему за номером 2, в котором озвучены порядок и условия применения этих самых стимулирующих выплат и во втором разделе которого определен механизм подсчета ПРНД. Попробуем проанализировать этот механизм по пунктам.
Первый пункт, 2.1, указывает, что индивидуальный ПРНД научных работников является суммой всех баллов. Пожалуй, это один из немногих пунктов, с которыми можно согласиться безоговорочно.
Пункт 2.1.1 разъясняет, что за публикацию в рецензируемом российском или зарубежном журнале, имеющим импакт-фактор (ИФ) не менее 0,2, балл рассчитывается путем умножения ИФ на 45 или 30 соответственно; если же ИФ менее 0,2 или его вовсе нет, статья оценивается в 6 баллов. Получается, что статья в российском журнале с ИФ, равным 0,2, «стоит» те же 9 баллов, что и статья в зарубежном журнале с ИФ, большим в полтора раза. Совершенно не понятно, что стимулирует такой дифференцированный подход.
Вообще, использование импакт-факторов таким образом, какой нам предписывает Приказ, вызывает, мягко говоря, недоумение. Вот пример. ИФ многих генетических журналов весьма высок, что является прямым следствием «модности» генетики, а отнюдь не более высокой научной значимости, хотя значение этой науки никто сомнению не подвергает. Модная наука, больше читателей, следовательно, и больше индекс цитирования. В итоге, самый рядовой генетик, изредка публикующийся в этих журналах, в материальном отношении будет «весить» гораздо больше любого зоолога, написавшего уйму статей зоологических журналах.

И еще одна «находка». Для статей, написанных в соавторстве, предписано, что «доля» каждого автора не может быть менее 10 процентов. Получается, что если в коллективе из двадцати человек каждый напишет одну статью и поставит остальных в соавторство, то в итоге он будет иметь полновесные две статьи. Непонятно, почему нельзя делить на реальное количество соавторов?
Пункт 2.1.2 посвящен монографиям, «стоимость» которых определяется путем умножения количества печатных листов на 2. Средний размер монографической работы часто, если не в большинстве случаев, колеблется от 10 до 20 печатных листов, что дает в итоге 20-40 баллов. Вопрос, соизмерима ли мера труда, затраченная на написание монографии (на которую, если, конечно, она действительно научная, уходят многие годы) с мерой труда, необходимой для опубликования трех, или даже семи статей? Ответ, очевидно, не требует пояснений.
Пункт 2.1.3 – начисление баллов за участие в конференции – вообще веселый. Если 4 бала за доклад на российской конференции еще можно как-то понять (хотя приравнивание одной статьи к полутора докладам тоже вызывает сомнения), то 20 баллов за приглашенный доклад, равновеликие небольшой монографии, явно не из «этой оперы». Для международных (читай зарубежных, поскольку требование настоящего документа о признании международными только тех конференций, в которых участвует не менее 50% зарубежных ученых, все мероприятия, проходящие на территории России, автоматически приравнивает к российским) конференций эти баллы равны соответственно 6 и 30. (Вопрос о мере труда см. в предыдущем абзаце).
Пункт 2.1.4 гласит: «За разработку нового научно-образовательного курса лекций, читаемого впервые, устанавливается балл 20 за каждый семестр курса». Как это понимать? И что такое «научно-образовательный курс»? Если это курс лекций в ВУЗе, новый в полном смысле, то есть никогда, никем и нигде ранее не читавшийся и по которому, поэтому, не существует в природе никаких учебных пособий, то этот балл смехотворно низок. Если же это курс, который ранее не читался в данном учебном учреждении, тогда с такой оценкой можно согласиться. Или же это курс, ранее читавшийся одним преподавателем, теперь впервые читается другим специалистом? В этом случае такая оценка также вполне адекватна. С пятью баллами, рекомендуемыми этим же пунктом за «доработку научно-образовательного курса» можно согласиться, однако нужно заметить, что если преподаватель не проходимец от науки и честно и интересно исполняет свои обязанности, то, даже зная свой курс наизусть, он все равно каждый раз будет тщательно готовиться к очередной лекции и включать в нее весь доступный ему новый материал.
Пункт 2.1.5 устанавливает поощрение за патент в 20 баллов. Составители, скорее всего, спутали понятия «патент» и «авторское свидетельство». Не исключено, что в их числе есть и авторы статей, и авторы монографий, но если хотя бы один из них являлся бы держателем патента, он бы предложил более реальную (весомую) цифру.
Пункт 2.1.6 поощряет руководителя дипломника десятью баллами, … но только при условии его последующего поступления в аспирантуру или на работу в ВУЗ или научную организацию. То есть фактически руководитель дипломника получает 0 баллов. Почему? А потому, что само же министерство вынудило и продолжает вынуждать масштабные сокращения в институтах РАН, кстати, по темпам уже намного превышающие пресловутые 20% (в течение трех лет), обещанные нам правительством в начале реформы. Единственная возможность взять молодого специалиста – уволить кого-либо, чтобы освободить место. Но если уволить зрелых специалистов, то кто тогда будет учить молодежь? Впрочем, чиновникам, у которых не существует кадровых проблем, этого не понять. Как говорится, сытый голодного не разумеет.

Пункт 2.1.7 об учете индекса цитирования пока декларативен, поскольку соответствующие положения еще не опубликованы. Однако не уверен, что этот показатель будет отличаться наивысшей объективностью (см. статью Е. Д. Свердлова «Миражи цитируемости» в Вестнике РАН за 2006 г, № 12).
Завершают второй раздел документа несколько пунктов о необходимом условии соответствия результатов научной деятельности ученого требованиям трудового договора и плану НИР, порядке расчета ПРНД для совместителей, руководителей подразделений и молодых исследователей. Возражений и вопросов по этим пунктам нет за исключением последнего, о чем уже говорилось. Откуда возьмутся молодые исследователи, если «реформа» не предусматривает их приема в институты РАН?

Любому здравомыслящему человеку, знакомому с научной работой не понаслышке, все просчеты и недоработки обсуждаемого приложения к Приказу видны невооруженным глазом. Вообще, скоропалительность, непродуманность а то и глупость документов, сопровождающих «реформу» науки, уже становятся правилом. Каждая страница этого Приказа подписана министром образования и науки и его заместителем, возможно, курирующим реформу науки, а также Президентом РАН и его заместителем. Происхождение первых двух подписей понятно: поставившие их руки очевидно уже давно не прикасались к исследовательской или теоретической работе, ну а об их мозгах можно судить по проводимым реформам. Появление же подписей уважаемых академиков можно объяснить только одним – им просто «выкрутили руки»: либо подписываете этот приказ, либо не будет никакого.

Понимаю, что эта публикация вряд ли вызовет положительный эффект, скорее наоборот, доставит автору лишнюю «головную боль». А разгром науки, называемый реформой, будет продолжаться. И земля, имущество, бюджетные деньги, принадлежащие ранее Академии наук, в конце концов, обретут своих «законных хозяев», то бишь «менеджеров», которым, как и нынешним «реформаторам» будут глубоко безразличны и судьба отечественной науки, и судьба России.

Декабрь. 2008  Не опубликовано