Взгляд в прошлое

Недолго музыка играла недолго фраер танцевал!.."
КАК ТРАВЯТ СЛАВЯН МЕЖДУ СОБОЙ?!...
РОССИЯ, БЕЛОРУССИЯ, УКРАИНА
Национализм и империя несовместимы. Немцы и поляки стали нациями, и поэтому им стало нечего предложить народам, жившим в их псевдоимпериях. Или ассимилируйся, или будь бесправным рабом. А если народ не хочет предавать обычаи и веру предков? Он становится врагом титульной нации, и рано или поздно псевдоимперия развалится.

Русские не стали нацией. Русские – это суперэтнос, эдакая имперская надстройка над этнической принадлежностью входящих в Империю народов. Есть, конечно, часть русских, которые так давно являются русскими, что не помнят этнические корни предков. Но вообще русский – это прилагательное. В этом – наша сила. Не надо этого бояться.

Русофобы кричат на каждом углу, что русские – это татары, финны, чуть ли не китайцы. Не надо мерить нас национальной меркой! И не надо русским «вестись» на сказки о «русской нации». Ими нас хотят уничтожить. Русские – это цемент, скрепляющий Империю, и без Империи он не нужен. Не будет Империи – не будет и русских.

Как же возникли Украина и Белоруссия?

Белорусские националисты, рассказывают нам сказку о том, как во времена Ивана Грозного случилось страшное нашествие русских на Белоруссию, в котором белорусов погибло чуть ли не больше, чем при нашествии Гитлера. Эта фальсификация возможна потому, что безграмотным людям свойственно переносить ныне существующие понятия на исторические события. У историков на эту тему даже есть шутка: «В I веке до н.э. итальянский полководец Юлий Цезарь вторгся во Францию». На этом идиотском принципе построена вся белорусская и украинская мифология.

В те времена не было даже понятия «государство» в теперешнем смысле, а в армиях правителей служили все, кого удалось туда набрать разными способами. Независимо от этнической принадлежности. И грабили армии всех подряд без разбору, в том числе и этнически «своих». Но сейчас нам показывают картинки сражений XV века, на которых воины идут в бой под знамёнами, изобретёнными в конце XIX века.

Строительство украинской и белорусской национальных идентичностей началось во второй половине XIX века. Начала эту работу разведка умирающей «лоскутной империи» Габсбургов. Польша к тому времени уже была давно наказана за буйство, и разделена между Россией, Австрией и Пруссией. Причём в России к польскому дворянству отнеслись незаслуженно хорошо, оставив ему все привилегии дворянства и власть над русскими крестьянами. Городское же население Западной Руси было полностью ополячено ещё во времена Речи Посполитой. Горожанину можно сказать: «Не станешь католиком – не дадим жить в городе!». А крестьянину что можно запретить?

И вот в революционный XIX век до австрийцев допёрло, что в политику пришли массы, и надо как-то с этим жить. Венграм дали некоторые послабления, почти второй титульной нацией сделали. А из других «лоскутков» наибольшую проблему составляло православное население. Ведь получается, что они русские, хоть и немного не такие. Тогда и вспомнили австрийцы о сербах и хорватах. Вот бы также русских разделить на две враждующие части и «уравновесить»!

Работа по созданию из подконтрольных русских новой «нации» была долгой и тяжёлой. Они сопротивлялись. Вождей сопротивления бросали в тюрьмы, пытали и убивали. Работа в значительной степени была поручена служившим Австрии полякам. Во-первых, потому что они ненавидят русских. Во-вторых, потому что они этнически ближе к русским, и лучше понимают их, чем немцы. Новая идентичность строилась на нескольких основаниях. На галицийской идентичности, развивавшейся отдельно от Руси со времён принятия титула короля Даниилом Галицким. На наследии Запорожской вольницы, и истории пребывания юго-запада Руси в составе Литвы и Польши.

При этом была поставлена задача, чтобы новая идентичность была принципиально проигрышной. Австрийцы не собирались создавать сильную нацию. Им нужны были полностью управляемые «зомби». Поэтому упор был сделан на мелких признаках, таких как мазанки-вышиванки, сало-горилка, неотёсанные деревенские выражения. И не дай Бог какая-нибудь высокая цель!

«Мова» создавалась просто. Литературные языки живут в городах. А в каждой деревне – свой диалект. Так везде в мире. С появлением радио и телевидения местные диалекты начали стираться, но и сейчас ещё можно сделать хоть сотню немецких или французских «мов». Составлялись словари всех диалектов, и к каждому слову из литературного русского языка находили самый неподходящий по звучанию синоним. Но даже так большинство слов украинской и белорусской «мов» остались русскими.

К началу ХХ века некоторые успехи в украинизации были достигнуты.

Поляки тоже не теряли времени даром. На тех землях, где сейчас находится Белоруссия, они обладали огромным влиянием, хоть и не имели своего государства. Понимая, что если они не смогли сделать поляков из русских крестьян даже в условиях собственного государства, то теперь тем более не получится, они стали действовать хитрее. В некотором смысле, они применили в «национальном строительстве» технологию униатства. Напомню, что униатство было такой как бы «шлюзовой камерой» для постепенного перевода православного населения в католицизм. «Сначала молитесь как хотите, только признайте власть Папы, а потом и всё остальное исправим». Теперь была придумана «шлюзовая камера» для превращения русских в поляков. Для начала надо убедить русских, что они не русские, а «белорусы». Дальше – дело пойдёт.

Таким образом, ополяченные или частично ополяченные дворянство и интеллигенция Западной Руси хотели установить связь с крестьянством, которую ранее не считали нужной.

В белорусизацию жёстко зашита логика полонизации. Окончательным результатом белорусизации должно быть получение из русского 100%-ного поляка. В этом отличие белорусскости от украинства. Украинство не предполагало перевод из русских в австрийцев, и поэтому культивирует оголтелый провинциализм и вражду ко всем соседям. Известно отношение украинских нациков к полякам. А вот у белорусских с поляками совет да любовь.

Таким образом, украинство явилось следствием антирусской работы неудавшихся наследников Западной Империи и их польских холуёв, а белорусскость – результат попыток строительства мононациональной Польши «от можа до можа».

Результаты работы у австрийцев были куда более заметными, чем у поляков потому, что в основу украинства было положено несколько сот лет существования Галицийской Руси отдельно от остальной. Но всё равно результаты были скромными.

Как ни прискорбно сознавать, укоренение этих двух антирусских проектов произошло при большевиках. Ранние большевики-троцкисты рассматривали «сиволапый» русский народ как препятствие к осуществлению их планов мировой революции. Сталин многое исправил, но не всё. До самого начала войны украинские и белорусские националисты с партбилетами в карманах и под «крышей» московских и местных троцкистов делали своё чёрное дело. Это были те, что поумнее. Они получили партбилеты и должности. Только совсем тупые сначала писали письма Кайзеру, а потом скитались по парижским помойкам.

После войны, пользуясь фактом сотрудничества украинских и белорусских «националов» с гитлеровцами, украинизацию и белорусизацию удалось в значительной степени свернуть. Белорусизация, практически, сошла на нет. А на Украине её галицийский очаг так и не удалось погасить.

С приходом «перестройки» вновь обострились болезни, порождённые цивилизационным разломом. Что происходит на Украине – все видят. А в Белоруссии происходит то же, что и в 1920-е годы. Те русофобы, что потупее, живут на заокеанские гранты и требуют 100%-ной белорусизации «здесь и сейчас». А те, что поумнее, занимают посты в госаппарате, разглагольствуют о «братских народах», и продолжают своё чёрное дело.