Гл. 29 время удачных 20. 14

                29

                29
 
               Напоминаю: несмотря на сравнительно молодые годы, наш старший помощник командира уже несколько лет был капитаном третьего ранга.               
             - Это мне,  - любил повторять  Дмитрий Владимирович, - Большой аванс: За старания и отличную учебу.                Но только его еще предстоит отработать и доказать...               
В первую очередь, Дмитрий доказывал самому себе: что море и подлодка –  самые близкие. По духу и силе возможностей.                Именно поэтому брал на себя больше, чем служба старпомом подводного корабля. Однако сегодня на вахте, непривычно скучал...                Смелов всегда скучал без дела. И пока субмарина стояла в толще, Дмитрий рассматривал журнальчик с кроссвордами “Судоку”. Полюбил  их.  Особенно те, в которых не было ответов на последней странице.                Когда взяв в руки одни  циферки на листе, разгадав принцип закрашивания нужных клеток; получаешь настоящую картину.                А самое интересное: ему нравилось то, что получиться могло что угодно.                Хотя ошибаться нельзя.                Раз сделаешь ошибку, и все пойдет по неправильному сценарию; а это - ги-бель всего. Поскольку не стереть, нарисованное ручкой.               
           - Совсем как у нас, подводников, – ухмыляясь, объяснял себе Дмитрий.
 Подлодка по-прежнему функционировала в автоматическом режиме, с включённым стабилизатором глубины. Снова командир Варачкин подсказал: как быстро найти глубину, где смешивались слои подводных течений. И следовательно эхоплотность, была разная.               
  Раз они в засаде и наблюдают за  “Маунт Уитни”, - кораблем условного противника, то по-прежнему обязаны оставаться невидимыми.                А то, что о них не знают американцы, было подтверждено. Их корабль не подавал признаков жизни и по-прежнему стоял там, где был когда  Анатолий Геннадьевич отправился отдыхать.
  Да, старпом капитально подучился у комдива. И теперь с полученными не-ординарными знаниями, Дмитрий Владимирович сам может претендовать на должность командира. Хотя, движение по карьерной лестнице не являлось первоочередной целью. Просто ему хотелось стать самым лучшим, на любом из подводных мест.               
               - А какое оно будет, это, – как еще повторял Дмитрий Владимиро-вич:  - Также и от Бога зависит!               
И понятно, что твердо верил офицер: Не место красит человека. Наоборот.               
В общем, решая “Судоку” одним глазом, он – так же как это делают и комдив  Варачкин и командир Рижский: контролировал все службы и отсеки подлодки. Видел и слышал: как поела третья часть команды; как меняются по графику смены вахт. И даже как его остальной экипаж тихо живет своей обычной  подводной жизнью.                Да, это подходящее  слово: Тишина. Вокруг царствовала тишина.                Поэтому, ничего не предвещало беду - когда появился Степан Егорович и доложил о проблеме с матросом; старпом сперва удивился:                -  Так его состояние стабильное, или ухудшается?               
              - Стабильно, удовлетворительно – стабильное, товарищ капитан третьего  ранга.                Скоро будет готов повторный анализ крови. Проверю еще раз, в динамике.                Затем, сообщу Вам.               
                - Понятно, – старпом призадумался: - А что произошло?                Вы проверили, где он был? Что делал?!                Пробежать всю цепочку. Поскольку раз существуют последствия, должна где-то быть и причина.               
               - Согласен. Проверял уже. Матрос был в каюте, а раньше на вахте у кока. Я пока сам ничего не пойму, - признался врач, почесывая щеки с ло-дочным загаром.               
                - Вообще, такое впервые. Сколько служу, не встречал: чтобы матрос говорил -  но слова пропадали. Когда засыпал… - как рассказал очевидец.               И я все проверил, везде был. На подлодке жизнедеятельность в норме. – Офицер стал загибать пальцы: - Воздух, кислород, водород, углекислый газ. А также, питьевая вода и все остальные подводники. Без изменений.
                - Понимаете, есть приказ командира, – объяснял опытному врачу Дмитрий Владимирович: - Анатолий Геннадьевич отдыхает. Впервые, за почти двое суток заснул.                Ведь мы, вроде как в засаде... И не сможем всплыть, без экстренной на то необходимости. Давайте подождем.                Раз все под вашим контролем… Давайте, сделаем так:                Вы, мониторьте ситуацию. И если вдруг, малейшее ухудшение здоровья, сразу всплываем... Потребуется, сам приму решение без командира.                Только если уже нужно…, прямо сейчас всплываем и вызываем вертушку для отправки матроса на берег. Однако скажите точно, что становится не лучше, а хуже? Потому что подвести командира дивизиона, мы не можем.                Повторяю, у командира приказ. Мы выполняем это приказ: Следим за условным противником. Но все-таки жизнь нашего человека  – главнее! – старпом переводил дух, закатывая глаза - словно вспоминая кого-то.               
             - Итак, матросу хуже?! – повторил он, не услышав вразумительного подтверждения.               
            - Поймите, нам не нужна излишняя перестраховка, - в доказательство, Дмитрий раскрыл свои: почти черные глаза до максимума и ими – огромными, смотрел на все еще сомневающегося врача.               
                -  Ну?! – поддавил старший помощник, одновременно взяв в руки трубку переговорного устройства, готовый немедленно отдать команду.               
               -  Теперь матрос спит. Лицо немного красно-пятнистое... И вначале  действительно бормотал: Дайте спать.                Он трезвый. Молодой еще. Это и странно, потому что все в организме в норме, - теперь уже врач повторял позицию.               
                - Ясно, - успокоился старший помощник. – Режим засады, примерно до ночи. Затем, обязательно всплывем и сообщим на берег.                Давайте подождем, раз позволяет ситуация. Так она позволяет?! – старпом привел свои “ночные” – максимально открытые глаза в обычное состояние и привстал, готовым по-прежнему отдать приказ: “На экстренное всплытие” и так далее.
                - Ну, в общем-то, да, – снова подумав, ответил  не сомневающийся старший лейтенант.               
                - Держите меня в курсе. Командиру сообщу сам...                А может, это  какая-то инфекция? Хотя, говорите, нет температуры... Ладно, каждые пятнадцать минут, контролируйте состояние. И при малейшем ухудшении – докладывать немедленно, - старпом положил не понадобившуюся трубку.               
               - Есть!! - согласился  врач и быстренько вернулся в кают – компа-нию; заглянув по пути в соседствующий лазарет и проверив “спящего прин-ца”.
 А Дмитрий Владимирович, обменявшись взглядом с дежурным офицером – своим помощником, прошелся по Центральному посту: понаблюдал за теми, кто был рядом. Поскольку рядом, помимо Дежурного всегда и в любую погоду, - как полюбил поговаривать: “здесь Штурманбоц”. Что переводится: и штурман и боцман.               
 Они оба, слышали доклад врача и теперь пожали плечами. Мол, решать Вам, товарищ капитан третьего ранга: Вы за командира.                То же подсказывал командир информационных систем.               
И хотя Степан Егорович вроде как успокоил, что матрос спит: дыхание ровное и температуры нет; а все равно Дмитрий стал волноваться. Все-таки, матросы на подлодке по-прежнему, – как свои дети. Глаз да глаз нужен.               
Здесь снова вспомнился старпому “единственный в его жизни трагический случай. Когда шесть лет назад - после учебки и по совершенной глупости, погиб лучший друг и товарищ Леня.               
                – Эх,  Леня, Леня.  – Прошептал Смелов:                - Никогда себе не прощу…:
   Они вместе поступали в Санкт-Петербургский военно-морской институт. Сдружились и мечтали служить Родине. Однако вышло иначе…               
А тем летом, с отличием закончив учебу; оба махнули на недельку к другу Лене - в село.                Друзья обмыли лейтенантские звездочки, сходили в русскую баньку и попивая пенный напиток, присели на завалинке.                Вечерело. Так что солнечный диск медленно – как бы нехотя сдавал позицию света.               
           Леня был деревенским, и все знакомые – а это почти все село, прихо-дили посмотреть. Мол, вот какой: первый, кто с нашей “Осиновки” станет офицером подводником Российского флота.                Поэтому и мама Антонина Михайловна, одна вырастившая сына – очень  гордилась.                Еще отметим, что каждый совершеннолетний земляк  приходил с подарком: крепким самогоном. В общем, после пива здорово намешали. Да так, что Дмитрий плохо соображал. Только Лёня - ничего. Привыкший, не городской ведь.               
Короче, в тот вечер, - подтверждают вспоминая, - закат  был подозрительно - предсказывающий: почти кровавый. Однако Дмитрий не обратил внимание…                А еще позднее, перед самым сном, и дружбан Ленькин заявился. С невестой:              Вася да Маша.                И рассказали влюбленные, смущаясь от искусственного света: Вот, хотим мол, расписаться; создать семью.                Затем, Василий пояснил подробнее:               
                - Решил у мамы Маши, попросить руку и сердце дочери.                Она, дескать, в соседней деревне живет. И воспитала дочь по старинке, по правильному. Поэтому и нужно съездить  - русский обычай!                Тем более что машина есть…, однако прав у Василия еще не было. Ездит только по району, а учиться на корочку не где тут.                Но осенью собирается поступать в город - в техникум. Отсюда и торопится со свадьбой. А то переживает: уедет  – а невеста еще передумает.                Она только на лето приехала. Живет у родственников, помогает с хозяй-ством.               
Он все равно бы сам поехал за рулем, да вот несчастье - недавно там пост поставили. И на днях, когда ехал с Машей - еле откупился. Чтобы машину не забрали – у “без правового” водителя.
Ленька, ставший теперь лейтенантом и знавший этого Ваську с детства, от-вел в сторонку. Успокоил:                – Спокуха молодой. Если это действительно твоя невеста, то не передумает и не уйдет.               
И даже рассказал, что говорил когда-то философ.                А говорил известный мудрец много веков назад вот что:               
“Не бойся кого-нибудь потерять.                Люди предназначенные судьбой, никогда не теряются.                А те которые теряются, предназначены для опыта”.
   На что восемнадцатилетний житель российской глубинки, будучи не зна-ком ни с какими философами, жалобно отреагировал:               
             -  Да Бог с этим “вхилософом”.                Все равно, в городе учиться буду - выучусь на права. А пока – отвезите, - всего пятьдесят верст. Машина, три года как от отца осталась.                - Помнишь же батьку моего? – спросил он у Лени. – Он прямо в поле умер, сердце...               
Леня в сердцах похвалил: - Вот такой был бригадир. Стахановец!!               
Ну и не отставал жених, поняв, что оба – лейтенанты флота, с правами.                Еще бы: наши подводники умеют все!                Так и решили: на следующий вечер, когда протрезвеют – отвезут счастливого влюбленного с его невестой.               
Сказано сделано.                Весь следующий день, лейтенанты кололи дрова и загорали копаясь в огороде - помогая Антонине Михайловне.                Жениха ждали, и к четырем дня, естественно, оделись по парадному:                Эта белая форма поразила всех местных модниц.                Просто не догадывались провинциалки, о существовании подобной степени чистоты. Однако наши парни, не замечая восхищенные взгляды, поочередно - поминутно выходили на дорогу. Влюбленных все не было...                Прождали допоздна - никого. И позвонить нельзя, сотовые не ловят.                Село – настоящая глубинка.               
               – Ладно, - объявил Леня, -  возможно, что отсыпаются молодые, после бурной ночи любви. Давайте завтра с утра, сходим. А сейчас, предлагаю спать.               
Он – Дмитрий Смелов, так напахался, что сразу отключился; как только оказался на гостевой, мягкой перине.                Вот только утром узнал такое - волосы стояли дыбом:                Оказывается(!), ночью все-таки приехали молодожёны: Отвези друг, обещал.               
Друг естественно возразил: - Да что ночью ехать? Давайте с утра, и как говориться: C музыкой и цветами. И Димку возьмем дружкой...  Он знаете какие истории расскажет, для выкупа невесты?!!               
Но жених на колени встал. Мол, днем поругались они. Ведь обещал Маше, а машина не заводилась. Целый день делал – старенькая, папина “тройка”.               
        - Я невесте твердо сказал: - Сегодня, обязательно отвезу. Верь!!                - Не могу, чтобы подумала - “обещалкин”, пойми Лёня, - так внушал Васи-лий.
Просто Леня  - что Ангел, все всегда для людей делает. И не стал Димку - друга беспокоить. Повезя их сам за рулем. Вот так.                Однако в пути, в их серые “Жигули” врезалась “Приора”; выскочив неожи-данно на встречную полосу.                Ночью и так опасно: в свете ярких фар не сразу поймешь, что идущая навстречу машина выезжает на твою полосу.                В общем, произошло лобовое столкновение. В котором, все люди погибли на месте.                А после выяснилось: невеста Маша, уже месяц как ребенка носила.                Значит: четверо в “Жигулях” и один в зелено-преступной “Приоре”.               
Этот “приораст”, - ну, водитель виновного автомобиля; оказался пьяным “экс сотрудником”,  возвращающимся с рыбалки. Видимо этот лысенький – уволенный со службы за потерю доверия; а точнее за создание ОПГ с мошенниками и вымогательство у потерпевших взяток; подвыпив заснул и вырулил перед Ленькой на встречку.                Вот так.                Было счастье в доме Лёни. А пришло горе от лысого: Леня, Маша и малыш и Вася.
 Старпом тогда чуть не убил – крепко помяв тех, кто приехал от “них”, на сбор денег к жителям села: на похороны бывшего. Ели-еле замяли.                Но не простил себе лейтенант Смелов, что не он повез молодых. И до сих пор считает: тоже виноват в смерти друга. Ведь самому хотелось за руль, а он-то водитель опытный. Обязательно мог увернуться.                Поэтому и горячим стал.                Однако некоторые посчитали, что на “рожон” лезет, забирая чужую ответ-ственность.               
    Только по выходным Димку видели спокойным - за кружкой пива, вспо-минал ангела Леонида!!                И конечно, даже не собираясь прощать себя; по-прежнему: к дружбе отно-сится свято. С кем дружит - выворачивается наизнанку, стараясь помочь.
Вот и сейчас, сердце Дмитрия разрывалось.                С одной стороны, хотелось всплыть и отправить лечиться молодого и не-опытного матроса – первопоходца. А с другой, у командира  Варачкина приказ, – секретная часть похода. Как подвести?                В общем решился, скрипя могучим сердцем: подождать еще …                Поэтому с каждой последующей минутой, Дмитрий Владимирович стано-вился темнее. И также мрачнее туч, от такого вынужденного бездействия.                Хотя конечно, он поступал правильно и по уставу, а тянуло сделать еще и по сердцу; поскольку по-другому защитники нашего Отечества, никогда не могли.