13. Покушение 3. 2. 2015

13.Покушение 3.2.2015, в полицейском отделении, из книги "Подножка"
За все эти годы, от покушения в 2003 году, удивительно не только количество чекистов – убийц, агентов, топтунов, стукачей, но удивительны и их действия – без оглядки на мои жалобы.
Это показатель их могущества.
Преступники мне известны, но полиция не реагирует.
Полиция не прикрывает чекистов.
Полиция – те же чекисты.
Нужно убить – убьют, закрыть жалобу – закроют.
Не понял только, зачем чекистам после двух последних попыток покушения и моих жалоб полиции и госконтролёру, и писем президенту и премьеру, и разных материалов в газеты, – зачем ещё демонстрировать свою мощь?
Но и эта демонстрация мощи была не последняя. За полчаса до подписания соглашения с будущими жильцами, пришла ещё одна невеста с подругой.
Мне, любителю театра, было интересно наблюдать, как фотографируют, по моему разрешению, маленькую квартирку вдоль и поперёк, чтобы, опять же по моему разрешению, добавить мебель и сделать уютное гнездышко для молодожёнов.
Не понял, что это начало нового сценария для меня, где ружьё, висящее на стене в первом действии, стреляет в последнем.
Чекисты знают, что я законопослушный гражданин и пойду с жалобой в полицию.
А я им нужен был в полиции.
Десять лет назад государство открыло против меня суд КГБ. У чекистов тысячи способов судить кого угодно. Меня судили по жалобе сумасшедшего. На суд я не являлся. Так чекисты вечером в субботу били камнями стёкла моей квартиры. Сразу после субботы я собрал камни и пошёл в полицию с жалобой. Там мне сказали, что на камнях не бывает отпечатков пальцев. Я хотел было идти домой. Но мне объявили о задержании. И посадили в предварительное заключение. Так вытащили меня на суд КГБ, который до сего дня не закрыт.
И я опять не понял, что меня тащат подать жалобу.
Чтобы я пришёл в полицию.
И я, законопослушный гражданин, пошёл с жалобой.
3.2.2015. В приёмной всегда было свободно, но сейчас было так много народу, что даже стоять тесно. За много лет подачи жалоб, я такого никогда не видел тут.
Полицейские всегда оставляли двери приоткрытыми, следить за приёмной, но сейчас двери в три комнаты приёма жалоб были закрыты.
Люди в приёмной всегда разношёрстные, как на рынке, а сейчас у всех строгость в одежде.
Лица людей в приёмной всегда озабоченные от случившегося, мысленно обговаривают свои жалобы не раз, а эти с деловыми лицами, как в банке в очереди за ссудой.
Следом за мной вошёл тот сумасшедший из суда КГБ против меня в 2004-2006 годах. В суде его водил прокурор за ручку.
Сейчас он был с рюкзачком на спине.
Он сразу посмотрел на меня.
Он был один, иврита не знает, ему, без сопровождения, жалобу не подать.
Он посматривал на меня.
Я равнодушно смотрел на него.
После последних попыток покушения, я не выходил из моего микрорайона и вышел только по необходимости и, на всякий случай, без обычной моей кепки.
По ней меня быстро узнают.
Он продолжал неуверенно высматривать меня. Ведь прошло десять лет, да ещё я без кепки.
Я быстро вышел из приёмной.
С помощью сумасшедшего хотели ликвидировать меня и закрыть проигранный суд надо мной, до сегодня не закрыт.
Слушатели новостей получат удовольствие от ещё одного сценария, как проглотили уже тысячи.
Количество статистов в массовке этого сценария в полицейском отделении обещало многое, а с продолжением разоблачения по телевизору было бы очень интересно.
Но мне кажется, что сценарий с моей ролью ревизора и разоблачение меня-графомана по телевизору – лучше.
"Ревизор" Гоголя, большого антисемита, непревзойдённое мировое творение.
Очень требуется этому нееврейскому государству.
Такое моё мнение о любимом театре.
Буду жив, подам жалобу против КГБ о плагиате. Они содрали сценарий из "Ревизора" Гоголя, чтобы дважды опозорить меня: при жизни уже опозорили и ещё раз после их покушения на меня.