Твой. Без цензуры... Глава 31

Не привыкший отказывать в удовлетворении своих базовых потребностей, Гордеев пододвинул к себе тарелку, и, вооружившись протертой до блеска серебряной вилкой, приготовился попробовать ближайшее от него блюдо, когда старосты группы набросилась на него с очередным вопросом.

— Александр Николаевич, — обратилась к нему Шостко.

— Да? — недовольно проворчал Гордеев, зажимая вилку в руках.

— А вы разве не хотите поздравить Леру?

— Ах, да, конечно! — опомнился «светило», отодвигая в сторону свою табуретку и торжественно поднимаясь из-за стола. — Чуть не забыл… Ведь помимо цветов я принес ещё и настоящий подарок!

Не успела Чехова прийти в себя после врученного им букета белых роз, как он сунул ей в руки какой-то сверток, перетянутый праздничной лентой.

— Валерия, поздравляю вас с именинами, желаю всего самого лучшего! — пролепетал он, с трудом удерживаясь, чтобы не расцеловать её в обе щеки.

Невольно вздрогнув, девушка с оторопелым видом уставилась на коробочку. Открыть сейчас или чуть позже, уединившись в собственной комнате?! Ей было страшно представить себе, что именно мог преподнести ей в качестве подарка суровый руководитель практики.

В коробочке могло оказаться что-то грубовато-озорное в духе самого Гордеева или романтическое, что было ему уже не свойственно, но вполне отвечало запросам именинницы.
А вот что конкретно представлял из себя спрятанный там предмет, для этого ей следовало вскрыть коробочку и заглянуть внутрь. Мгновенно разорвав бумагу, Валерия так и сделала, успев спустя время пожалеть о своем поступке.

Внутри оказалась алая ночная сорочка с обшитыми розовым плюшем наручниками. Ничего не скажешь, в выборе подарка «светило» превзошел самого себя, в который раз поражая её воображение собственной предприимчивостью.

Потоптавшись накануне возле ювелирного магазина, и сравнив размеры своих доходов с ценами на тамошние женские украшения, в конце концов, он свернул в ближайший переулок, где совершенно случайно наткнувшись на интим-шоп, на всякий случай заглянул и туда.

Перебрав все, что было предоставлено ему продавцом как потенциальному клиенту, (бывалый глаз мужчины уже ничто не могло смутить), Гордеев сделал выбор в пользу наручников.
Ночнушка же была им куплена год назад в переходе метро как подарок жене. Но поскольку с Евгенией они уже давно не жили вдвоем, он решил сплавить этот подарок своей студентке.
 
«Прям Санта-Клаус какой-то, а не руководитель практики…» — подумал о нем Глеб, любуясь его подарками.

Похожий комплект он хотел тоже преподнести «сестренке», но раз Гордеев его опередил, дабы не повторяться, он решил ей вообще ничего не дарить, поздравив её на словах. Чехова не имела ничего против подобного расклада.

А заготовленный им заранее комплект можно было по-тихому сплавить Инне, которой не привыкать было подбирать за другими. Та была рада любому его подарку и малейшему доброму слову, ведя себя в этом плане хуже побирушки.

Обреченно уставившись на гордеевский подарок, Валерия перевела взгляд уже на само «светило».

Проигнорировав реакцию именинницы, Гордеев занялся едой, наплевав на то, что подумают о нем окружающие. Главное, произвести на неё впечатление. И у него это вполне получилось. А большего ему было не надо.

С этими мыслями потянувшись к тарелке с закуской, мужчина принялся накладывать себе порцию за порцией, практически ничего не оставляя другим.

— Лер, что с тобой? — обратилась к одногруппнице Маша Капустина. — Ты так побледнела…

Не зная, как избавиться от ненавистного подарка, Чехова запихала его снова в коробку, после чего покинув ненадолго гостиную, спрятала её в самый дальний угол своей комнаты, стараясь как можно скорее забыть об этой несуразице. В общем, намек Гордеева она поняла, однако нельзя было сказать, что он ей сильно понравился.

— Если он тебе не подойдет, тогда мы с Викой заберем его себе, — предупредил её на всякий случай Толик, как только она вернулась обратно, занимая свое место за столом.

Глеб перевел взгляд на одногруппников. Задумавшись о чем-то серьёзном, Рудаковский не мешал Смертину вести атаку по всем фронтам, позволяя ему флиртовать с Капустиной и Алькович одновременно.
Маша смотрела на одногруппника с робким обожанием, но все внимание Толика было сосредоточено на яркой Алькович. Так повлиял на него откровенный наряд подруги. В частности, чулки. Наблюдая за ними, Капустина приблизительно догадывалась, куда эти двое потащатся по окончанию вечеринки, не напрашиваясь на ночевку у Чеховой. Наверняка снимут номер в гостинице, либо проведут ночь на квартире у Алькович, иначе и быть не могло.

— Послушайте, Александр Николаевич, а вы разве сегодня не на своей ладе-седан приехали? — внезапно осведомился у него Толик, на пару минут отвлекшись от «щебетания» одногруппницы, чтобы уладить вопрос с её доставкой на дом после окончания праздника.

— Нет, я сегодня на своих двух, — усмехнулся «светило», для убедительности хлопнув себя по ляжкам.

Смертин разочарованно вздохнул. Можно было, конечно, попросить об одолжении и Глеба, но интуиция подсказывала парню, что одногруппник вряд ли погонит куда-то в столь поздний час свою машину, находясь в нетрезвом состоянии. А это значило, что им с Викой опять придется воспользоваться такси, либо попробовать дойти до её дома пешком.
 
— Александр Николаевич, — обратилась к «светиле» Шостко, стоило тому набить рот закуской, — а вы не хотите посмотреть, что наша группа подарила Лере?

Увы, на тот момент мужчину больше интересовало, куда подевали его рюмку, которую он почему-то так и не обнаружил на столе.

— Лер, покажи, пожалуйста, открытку… Нет, не ты, а Денис! — забыв, где она находится, Шостко вновь начала разбрасываться направо и налево своими командами. — Я к тебе обращаюсь… Дотянись до открытки и покажи её Александру Николаевичу.

— Отличный подарок... — с безразличным видом бросил хирург, даже не взглянув на их творчество, после чего подмигнув Левицкому, болтающего с Рудаковским насчет подключения кабеля, обратился к нему с новой просьбой. — Передай, пожалуйста, вон те бутерброды…

Гордеев вел себя так, будто сбежал накануне из голодного края. Притихнув, гости по очереди выполняли его просьбы, боясь впасть в «немилость». Почувствовав на себе пристальный взгляд Лобова-старшего, «светило» тотчас ему подмигнул, с набитым ртом объясняя свою ситуацию:

— Извините, три дня не ел… Все деньги ушли на подарок.

— Но вы же не есть сюда пришли?! — переспросила у него Шостко.

— А за чем же ещё? — искренне удивился он, пережевывая бутерброд с петрушкой.

И пока староста раздумывала о том, какой вопрос задать куратору ещё, зажав вилку в руке, Гордеев потянулся за соленым огурцом. Но умудрившись каким-то образом обогнать в своем рвении куратора, Фролов перехватил овощ раньше его, заехав Новикову локтем в бок, и совершенно не стесняясь своего аппетита, тут же отправил его себе в рот, виновато глядя на «светило». Нахмурившись, Гордеев важно постучал вилкой по столу, переводя взгляд на новое блюдо.

Сидевший в это время напротив него Денис с ужасом наблюдал за повадками куратора сестры, только сейчас осознав, за что ненавидел Глеб этого типа.

Мальчику ещё ни разу в жизни не приходилось видеть столь прожорливого мужчину.

Размахивая в воздухе своей вилкой и ножом, Гордеев то и дело рисковал заехать ими кому-то в бок или в глаз, восторженно рассказывая окружающим о каком-то забавном случае из собственной жизни. Заметив, каким растерянным взглядом взирает мальчик на «светилу», Глеб посчитал своим долгом вмешаться и немного разрядить обстановку.

— Не бойся, Денис, — подмигнул он в сторону развязно ведущего себя гостя, — это Александр Николаевич, наш руководитель практики.

Но не успел он это договорить, как Чехова бросила в его сторону осуждающий взгляд.

— Глеб, ты ведь обещал! — урезонила она его, напоминая об их былой договоренности накануне праздника.

Тот лишь развел руками в ответ. На память парень вроде не жаловался, но зная, как сильно бесили её его периодические припадки мнимой «амнезии», он старался чаще изображать из себя такого вот «пациента», постоянно нарушая данные им обещания.

— Подай мне, пожалуйста, вон тот салат с сухарями, уж очень он… — Гордеев тронул именинницу за рукав, ища, чем бы ещё набить свое бездонное брюхо.

Ни шпрот, ни дагестанского коньяка на праздничном столе он так и не увидел. Не беда, их отсутствие могли вполне компенсировать и другие блюда, которых здесь хватало с головой.  И привыкший довольствоваться тем, что есть, он хватал все, что на него смотрело, не откладывая данный процесс на потом.

Придвинув салатницу поближе к «светиле», Валерия бросила свирепый взгляд на «братца».

Ей не понравилось торжественное выражение его лица.

Наверняка задумал новую пакость, которая аукнется им к середине праздника, если не позже. И даже не подозревая о том, что над его персоной давно сгущались тучи, Гордеев продолжал развлекаться, поглощая одно за другим блюда.

— Интересно, я дождусь сегодня своей рюмки или нет? — насупившись, пробубнил «светило», открывая бутылку шампанского. — Я пришел на день рождение, а мне даже выпить не предлагают! 

Сгорая от стыда, Валерия гневно покосилась на Глеба. Это были его проделки, она в этом даже не сомневалась.

Пообещав наделить всех бокалами, он расставил стеклянную тару на столе как полагается, обделив вниманием только одного Гордеева. И что-то Чеховой подсказывало, что подобная выходка сводного братца была лишь только началом этого вечера.

Отдав, в конце концов, «светиле» собственный бокал, она попросила Рудаковского сходить на кухню за новым. Сидя весь вечер за столом подобно истукану, Вовка очень странно себя вел, нервно теребя пальцами скатерть и топая ногами под столом так, будто готовился к долгожданному марафону.

Услышав просьбу именинницы, Рудаковский встал из-за стола, и смутно пытаясь избавиться от снизошедшего на него наваждения, послушно поплелся на кухню, пообещав выполнить то, что от него требовалось.

Проигнорировав его уход, Чехова вновь перевела взгляд на Глеба. Мысль о том, что он мог выкинуть очередную штуку с ампулой, чтобы подставить Гордеева, не выходила у неё из головы на протяжении всего вечера. И словно заранее разгадав ход невеселых мыслей «сестренки», парень подмигнул ей украдкой, словно показывая, что основной «сюрприз» был припасен им на конец вечера. Осталось только дождаться этой минуты и все сразу станет на свои места.

— Бутылку передай, — подмигнул старосте Гордеев, забирая бокал у вернувшегося из кухни Рудаковского.

— Давай, налетай! — радостно завопил Олег Викторович.

Схватив бутылку шампанского, «светило» принялся откручивать на ней пробку, пока та не выстрелила.

Первым полез к нему с бокалом Смертин, чуть не задев локтем тарелку Шостко. Толику ещё не наливали, а координация движений у него уже была нарушена. Щедро разлив спиртное по бокалам, и не обделив, разумеется, самого себя, Гордеев залпом осушил свой, произнеся перед этим долгий тост.

— Ну, как вам праздник? Как наша Лерочка? — спустя время поинтересовался у него Лобов-старший, порядком захмелев после пригубленной позже рюмки коньяку.

— Знаете, ничего так, — хмыкнул он, жуя лист морской капусты. — На вас похожа.

— Слава богу, — бросил Олег Викторович, невольно потянувшись за ещё одной рюмкой коньяка.

Глеб чуть не подавился от услышанного, испытывая сильное желание выпить.

Толик с недоумением покосился на одногруппника. И по-своему растолковав растерянное выражение лица шефа, «светило» вспомнил наконец, что Чехова являлась приемной, а не родной дочерью Лобова-старшего, поздно спохватившись для принесения своих извинений.

И пытаясь хоть как-то загладить свою вину перед начальством, чтобы выйти из неловкого положения, на протяжении вечера Гордеев острил без остановки, развлекая неискушенную публику анекдотами времен своей молодости, изобиловавших пошлым юмором и не только.

Глава 32

http://proza.ru/2024/03/14/873