Профессор Алоиз

Автор: Р. А. Лафферти
    Он появился во славе,но канул без следа. Почему? Впервые за всё время потрясающая внутренняя история. Он вспыхнул ярче, чем кто-либо на моей памяти. А потом он исчез, ушёл. И всё же там, где он был, раздавался иронический смех; и его призрак все ещё ходил. Это было самое странное: встретиться со своим призраком.
Это было всё равно что внезапно прилететь на Комете Хейли и пить пиво в
Заткнутый никелевый стержень, и заставляющий его отрицать, что это вообще было небесное явление, что оно когда-либо находилось за пределами солнца. Ибо он мог бы стать человеком века, а теперь даже неизвестно, жив ли он. И если бы он был жив, это было бы очень странно, если он будет шляться таких местах, как подключен никель бар.Всё начинается с решения. Но перед этим он начинается с человека.
Профессор Алоиз Фулко-Оэг был крайне смущён и пребывал в состоянии страха.
"С ними я должен поговорить, со всеми этими великими людьми.
Даже слава стоит цены, когда он должен быть оплачен в такой монете?"
У Алоиза не было удобств, лоска, такта. Ребенок из бедности, он всю свою жизнь ел хлеб, который частично состоял из опилок, и носил
обувь, которая частично была картонной. У него было пальто, которое когда-то принадлежало его отцу, а до этого деду.

Это пальто больше не было красивым, его дыры были заткнуты и простеганы
старыми тряпками. Годы его величия давно миновали, и даже когда Алоис унаследовал его в молодости, это было во второй половине дня
его жизни. И все же это стоило больше, чем всё, чем он владел в мире.
Профессор Алоис стал великим, несмотря на..- или благодаря своей бедности? - Он разработал свою лучшую теорию, серию из девятнадцати
взаимосвязанных уравнений космической формы и простоты. Он нарисовал это на большом листе мясницкой бумаги, пропитанном кровью ягнёнка, и таким образом подарил это миру. И после того, как он был дан, он был почти так, как будто ничего другого и не могло быть добавлено на любую тему. Дальнейшей детализации будет только сноски к ней и все науки, не более чем комментариями.Естественно, это сделало его знаменитым. Но прелесть всего этого заключалась в том, что сделало его знаменитым не для всего человечества (это было бы бременем для его чувствительной души), а для небольшого и
разрозненного класса чрезвычайно эрудированных людей (около десятка из них в
мир). Их признание принесло ему почти, если не совсем, полное удовлетворение.

Но он не был знаменит на своей улице или в своем квартале города. И
именно в этом суровом скоплении мрачных переулков и крыш
Профессор Алоиз прожил всю свою жизнь, пока не прошло всего тридцать семь дней с тех пор.Когда он получил объявление, награду и приглашение, он быстро
рассчитал время. Это было не так уж и долго, чтобы позволить путешествовать на полпути вокруг света. Будучи запертым в своих комнатах, как это часто бывало, он не был обременен багажом или мебелью и сразу же отправился на церемонию.
           К объявлению, награде и приглашению прилагался также
чек; но поскольку он не был слишком хорошо знаком с миром финансов или
с английским языком, на котором это было написано, он не узнал
это то, чем оно было. Воспользовавшись обратной стороной, чтобы записать формулу, которая закралась ему в голову, он сунул забытый чек в один из карманов, карманов его пальто.
 * * * * *
Три дня он плыл на речном пароходе в портовый город, спрятанный и голодный. Там он спрятался на океанском пароходе. То, что он не умер с голоду
это было из-за каприза подонков, которые обнаружили его, потому что они заставляли его прятаться в ужасном бункере и каждый день или два они передали ему еду в ведёрке.
Затем, через несколько портов и много дней спустя, он покинул корабль, как
искалеченное, грязное животное. И это было в том городе и в тот День. Ибо
награда должна была быть в тот вечер.

"С ними я должен поговорить, со всеми этими замечательными людьми, которые стоят выше, чем бакалейщики, даже выше мясников. Эти люди пользуются большим уважением, чем полицейский, чем капитан судна на канале. Они мудрее, чем
мэр и более заслуженных, чем купец. Они знают, что искусство более сложные
чем часы-чайник и добродетельны вне политики. Более
проницательные, чем редакторы, более талантливые, чем актеры, это
великие люди мира. А я всего лишь Алоиз, и теперь я слишком оборванец
и грязен даже для того, чтобы быть Алоизом. Я больше не человек с именем ".

Ибо он был очень скромен, когда гулял по большому городу, где даже продавщицы в магазинах
были одеты как принцессы, а все рестораны были такими
изысканными, что только богатые люди вообще осмелились бы зайти в них.
Были ли бедные люди (а таковых не было) не было бы
для них нет места, чтобы поесть.

"Но это они мне дали приз. Ни Шеллендору, ни
Оттлбауму, ни Франку, ни Тимирязеву, ни даже Питириму-Коссу,
защелкой на ботинке которого я не являюсь - но почему я это говорю?--он не был,
в конце концов, очень умен - все они в чем-то неадекватны -
единственным, кто когда-либо был способен проникнуть в суть этих великих вещей был Алоиз Фулко-Оег, которым, так случилось, являюсь я сам. Это странно
дело в том, что они должны почитать меня, и все же я считаю, что они не могли
сделать лучшего выбора".
Итак, гордость и страх, воевал в него, но он был всегда гордостью, что потерял.Ибо у него было совсем немного гордости, недоедающей и стоящей на шаткой почве, и против этого был целый легион страхов, опасений,
стыд, страхи, смущение и кошмарная застенчивость.

Он немного побирался, когда нашел бедный район города. Но даже
здесь жили богатые бедняки, а не те, кого он знал раньше.

Когда у него в кармане водились деньги, он перекусывал. Затем он отправился в "Джиффи". Уборщики "Быстро, пока ты ждешь" открыты днем и ночью, чтобы почистить его одежду. Пока он ждал, он завернулся в одеяло. С достоинством.
И когда дневной свет подходил к концу, они вернули ему его одежду.
"Мы сделали все, что могли. Если бы у нас была неделя или месяц, мы могли бы сделать немного больше, но не намного ".
 * * * * *
Затем он вышел в город, более чистый, чем во многих других местах.
годы, и он прошел в зал благодарностей и награждений. Здесь
он наблюдал, как все великие люди прибывали на частных автомобилях и такси: эргодический Eimer, August Angstrom, Vladimir Vor. Он наблюдал за ними и думал о том, что бы он им сказал, а потом понял, что забыл свой английский.
"Я помню, как собака, что первое слово, которое я когда-либо узнал, но то, что я сказать о собаке? Я помню дом, и лошади, и Apple, и рыбы.
Да, теперь я вспомнил весь язык. Но что, если я снова забуду это?
Разве не было бы странной речью, если бы я мог произносить только яблоко, рыбу и дом и собака? Мне было бы стыдно ".
Он хотел бы быть богатым и одеваться в белое, как дворники, или в черную кожу, как разносчик газет на углу. Он увидел. Входят Эдвард Эдельштейн и Кристофер Кронин, и он съеживается на улице.
он знал, что никогда не сможет поговорить с этими великими людьми.
Прекрасный джентльмен вышел и направился прямо к нему.
"Ты великий профессор Foulcault-Оег? Я бы знала ты в любом месте. Истинное величие сияет от вас. Наш город-это большая честь.
Заходи внутрь, и мы пройдем в маленькую отдельную комнату, потому что я вижу, что сначала вам придется взять себя в руки. Я граф-доктор Эркюль Бьенвиль-Страврогин."
Почему он сказал, что он граф-доктор, остается загадкой, потому что он был
Вилли Макгилли, а другой был просто именем, которое он выдумал в ту минуту.
Войдя внутрь, они прошли в маленькую комнату за гардеробной. Но здесь,
несмотря на мягкую доброту любезного джентльмена, Алоис знал, что он никогда не сможет взять себя в руки. Он был эпувантейлом, пугало, клоуном, оборванцем. Он посмотрел на девятнадцать пунктов плана обращения, которое ему предстояло произнести. Он вздрогнул и проглотил слюну
как индюк. Он шмыгнул носом и вытер его рукавом. Он был
в ужасе от того, что кульминация дела его жизни застанет его слишком трусливым, чтобы принять это. И он обнаружил, что снова забыл английский.

"Я помню хлеб с маслом, но не знаю, что идет сверху.Я знаю, карандаш и ручка-нож и постели, но я совсем забыл слово дядя по матери. Я помню, как пашут, но что я буду в мире сказать, чтобы все эти великие люди о плугом? Я молюсь, чтобы чаша сия миновала меня".Затем он превратился в одну жалкую массу ужаса. Прошло несколько минут.
 * * * * *
Но когда он вышел из комнаты, это был совершенно другой человек.
Прямой, живой, напряженный, необычайно красивый, и теперь в официальном наряде, он с уверенной грацией пантеры взобрался на трибуну оратора.
Он лишь раз взглянул на наброски своего адреса из девятнадцати пунктов.
Поскольку нет смысла держать это в секрете, оно было следующим: 1.
Цефеида и церий - какова длина критерия? 2. Двойная проблема - Является ли
Наша Вселенная двойной? 3. Головной мозг и кора головного мозга - математика
Меланхолии. 4. Микрофизика и мегациклические полиномы. 5. _Его, Нет,
Гемейс_ - Личность подсознания. 6. Линейная выпуклость
и латеральная непримиримость. 7. Бетельгейзе предали - миф о величии
. 8. Мюмезон, секрет метаморфозы. 9. Теогония и
Тремор - математика сейсмологии. 10. Постоянная Планка и
Переменная Аньези. 11. Диенцефалон и Ди-Гамма - Неосознанные мысли
О сознании. 12. Обратные квадраты и квинтезимальные числа
Радикалы. 13. Цепочка ошибок в линейном переводе B. 14.
Скептицизм - юмор тех, у кого нет чувства юмора. 15. Оживление и извилистость - Мысли о небесной кривизне. 16. Конические сечения - маленькие кусочки бесконечности.17. Эсхатология - Средние мысли о конце. 18. Гипополярность и
Космический гистерезис. 19. Невидимый квадратичной, или это все проще
чем вы думаете.Вы сразу увидите всю красоту этого скелета, и пока плоть
это не будет работать обыкновенного человека.
Он взглянул на него с уверенной улыбкой полного доверия. Затем он
тихо заговорил с церемониймейстером шепотом с раскатами,
которые были слышны по всему залу."Я здесь. Я начну. В дальнейших представлениях нет необходимости."
В течение следующих трех с половиной часов он удерживал эту интеллигентную аудиторию совершенно очарованной. Они следовали, или казалось, что следовали,
его молниеносные вспышки метафор, освещающие скалистые пропасти его произведений обширные сюжеты.
Они трепетали от магнетической силы его голоса, вежливого, но неукротимого,
с его многоязычными фразами и легким акцентом, таким странным, как
быть сбивающим с толку; древний, конечно, и все же из страны за гранью Дозволенного.И они трепетали от внутреннего удовольствия, наблюдая великолепное разворачивание в кульминация за кульминацией этих прежде лишь наполовину видимых перспектив.Здесь был мир тайн, раскрытый во всей своей дикости, и он подчинился и остановился, и он назвал его имя. Туманность и раковина располагались вместе, и ультрагалактики приравнивали себя к дзета
мезонам. Подобно богатому домохозяину, он приносил из своих запасов сокровища
старые и новые, и ничего подобного им раньше никто не видел и не слышал.
 * * * * *
В один профессор точки Timiryaseff вскрикнула от непонимания и
непонимание, и доктор Eimer Эргодическая уткнулся лицом в руки,
ибо даже самый эрудированный человек не может увидеть все разрушая
глубина раскрывается фантастическая динамика.
И когда все закончилось, они были вялыми и рады, что так много было
им. У них была корона без креста, и странный
маленький гений наполнил их ярким сиянием.
Остальное было формальным, благодарности и свидетельства от всех
великих людей. Трофей, тяжелый и богатый, но не броский, стоимостью в
пожизненную зарплату профессора математики, был принят почти
небрежно. А затем чашку передали по кругу, то есть
высокие прохладные бокалы пошли по кругу, пока мужчины все еще оставались и разговаривали с приглушенным удовольствием."Джин", - сказал потрясающий оратор. "Это напиток бродяг и обедневших ученых, а я и то, и другое. Да, с ним можно делать все, что угодно".Затем он обратился к меценату, который был на его стороне, заступник, которому оплачиваю все это милостивый экстравагантность.
"Проверки у меня никогда не обналичиваются, побывав много в движении, так как я уже получил его. И как по мне, это крупная сумма, хотя, возможно, и нет.
для других, и поскольку вы сами подписали ее, я хотел бы знать, не могли бы вы обналичить ее для меня сейчас ".
- Немедленно, - сказал Меценат, - немедленно. Через десять минут у нас будет
подведите итог. Ах, вы подтвердили это формулой! Кто, как не профессор
Алоиз Фулко-Оэг может быть таким забавным? Смотрите, он подтвердил это формулой!""Слушай, слушай! Давайте копировать! Почему, это чудесно! Он нас даже за свою великую речь сегодня. Последствия его!"
"О, какие выводы!" - говорили они, переписывая это, и
выводы звенели в их головах, как колокола будущего.
Теперь вдруг стало очень поздно, и ликующий маленький человечек с
украшенным золотом трофеем подмышкой и пачкой банкнот в кармане исчез как по волшебству.
 * * * * *
Профессора Алоиза Фулко-Оэга больше не видели; или, если бы видели, его не узнали, поскольку вряд ли кто-нибудь узнал бы его в лицо. Фактически, когда
он с трудом разорвал путы, которыми был связан в
маленькой комнате за гардеробной, и снял кандалы со своего
лодыжки, он даже не остановился, а накинул шинель и выбежал
в ночь. На протяжении нескольких кварталов он даже не вынимал кляп изо рта
в замешательстве не понимая, что именно мешает его речь и дыхание. Но когда он произнес это, это было приятное облегчение.
Добрый джентльмен взял его на руки, второй, кто сделал это за ночь. Его
запихнули в нечто вроде такси и отвезли в таинственный квартал
под названием Креквилл. И глубоко внутри секретного здания ему дали
ванну и тарелку горячего супа. А потом он собрал с других на
праздничный стол.

Тут уж волей McGilly был король. Как он прошел путь в свои чашки с
золотой трофей перед собой, он изложил и объяснил."Я был замечательным. Я держал их в руках. Разве я не был замечательным, Олег?"
"Я не мог слышать всего, потому что сидел на полу в маленькой комнате. Но
из того, что я мог слышать, да, вы были замечательны".
"Только однажды в своей жизни я произнес речь лучше. Это была та же самая речь, но тогда она была новее. Это было в Литтл Доги, Нью-Мексико,
и я продавал производное змеиного жира, секрет которого я до сих пор не могу
раскрыть. Но сегодня вечером я был хорошим, и некоторые из них плакали. И что теперь? Что ты будешь делать, Оег? Ты знаешь, кто мы?
"_мошенников._""А что, так оно и есть"."_Schwindlern._"
"Самое подходящее слово".-"Мошенники из низов. И мир, в котором ты живешь, уже не тот, каким ты был рожденный на. Я присоединюсь к тебе, если позволите.

"Оэг, у тебя талант проникать в сердцевину яблока".

Ибо, когда человек (однако маловероятно человек) показывает настоящий талант, то Куча Wreckville, чтобы завербовать его. Они не могут иметь неконтролируемые талант бегающий по людом человечества.