Голубиный этюд

Голубиный этюд

Назар Шохин

«Так он вышел на улицу и вздохнул
первый раз за все время свободно и полно.
Не испытавшие большой неудачи вовсе не знают,
как можно свободно и полно вздыхать».
Юрий Тынянов,
«Смерть Вазир-Мухтара».


С недавних пор из-за болезни Его величества все важнейшие дела в столице стали решаться двумя враждовавшими между собой семействами – визиря-шиита и градоначальника-суннита. Это они затеяли в холодные январские дни настоящую кровавую бойню, бессовестно сопровождая ее оправдательными разглагольствованиями.

Позавчера из богатых кварталов сбежали все, кто смог: первыми – гостившие купцы-иностранцы, позже – богатые местные торговцы с многочисленными женами, челядью и слугами.

Осталась лишь чернь – те, кто не смог покинуть свой дом по причинам бедности, обилия детей, наличия больных и совсем старых.

Сегодня все ворота и двери на большей части улочек были наглухо заперты; дворы почти не подавали признаков жизни: высунуться наружу мог только безумец; не работали лавки и пекарни: откройся они, их бы наверняка разгромили.

С утра шума со стороны эмирского дворца было поменьше. Их величество, говорят, все еще не прибыли с отдыха в горах: эмир- полукровка, сочувствующий и узбекам, и иранцам, вряд ли довел бы беспорядки до побоища с гибелью ни в чем не повинных людей.

Два предыдущих дня подряд убивали ножами – в основном выпущенные из тюрем убийцы, грабили приговоренные к четвертованию за кражи воры, однорукие заключенные из тех же темниц. Пахло гарью от поджогов и пожаров. На подступах к ханскому замку, как рассказывают, холмиками лежали свежие неубранные трупы, непристойно слившиеся в смертельных объятиях. Воздух на подступах к дворцу уже наполнялся смрадным запахом.

С утра, правда, реже, чем вчера, доносились крики башибузуков: весть о приглашении находящимся в отъезде эмиром и скором прибытии в город войск Белого царя разнеслась мгновенно – и буйствовать, как прежде, было просто рискованно.

Тем не менее в окраинный квартал, который счастливо миновали вчерашние и позавчерашние беспорядки и погромы, неожиданно с криками ворвалась шайка явно обкуренных молодых мужчин в зимних халатах и чалмах с красными глазами, черными маслянистыми зрачками, вооруженных ножами, топорами и дубинками.

Так бы и длилось это безрассудное шествие, если бы чужаков вдруг не встретили впервые в городе прозвучавшими выстрелами засевшие где-то на крышах стрелки в таинственной форме. Это явно были люди визиря. Сначала они рассеяли незваных гостей, а потом прижали их к противоположным сторонам дороги.

Разбежавшиеся отчаянно стучали кулаками в закрытые двери.

С насиженных мест разом взлетели, раздирая воздух гортанным карканьем, вороны.

Щелкнул еще один, очередной, но уже прицельный выстрел – и один из чужаков, явно не местный, скорчился от боли, схватившись за раненную ногу, потом нагнулся, уронив тюрбан; кровь мгновенно пропитала нижнюю часть его чапана.

Юноша рухнул на землю.

Но вот, скрипнув, приоткрылась дверь дома рядом, из него неторопливо вышел старик, судя по шапке и одежде – еврей.

Как здесь, не в своем квартале, оказался иудей, было известно лишь общим пророкам.

Заботливый дед-еврей сразу приковал к себе всеобщее внимание, и залпы стихли.

Старец подошел к раненому, повозился около него под дулами оружий и косыми взглядами бандитов как олицетворение вечности – настоящий, без примеси чужой крови, иудей, здешних предков которого не смогли уничтожить ни резня, ни пытки, ни унижения, ни пожар, ни землетрясения, ни ураганы.

Иудей взял раненого за ворот халата и спокойно подтянул к низкому, просевшему за век-другой в землю деревянному порогу, а затем затащил в дом, невозмутимо закрыв за собой дверь.

Евреев в этом мусульманском городе не принято было унижать, бить, насиловать, точнее, их просто избегали, боясь кары тех самых общих пророков. Старик, похоже, и рассчитывал на благоразумие мусульман. Именно эта уверенность и спокойствие, скорее всего, остудили пыл стрелявших, а также пришельцев-чужаков. Последние, пользуясь затишьем, развернулись и боком побежали назад, хватаясь за стены домов. Улочка опустела.

Впрочем, ненадолго.

Уже ближе к вечеру со стороны крепостной стены послышались чеканные шаги по мощенным булыжником улочкам и команды на русском языке. Звуки становились все ближе, доносился понукающий окрик взводного.

Первыми навстречу выбежали мальчишки, подражая чеканным шагам приближающегося взвода. С любопытством выглянули из приоткрытых дверей старики.

Квартал словно проснулся после долгой спячки.

Строй русских солдат проходил по утоптанным камням, усыпанным благодарными иранцами рисинками. На неожиданное угощение тут же слетелись, не думая даже бояться винтовок, белые комочки – местные голуби.

Шумной стайкой голуби то вспархивали над землей, то вновь садились, бродя взад-вперед, то, выпятив в дугу грудки, ворковали, приседая, будто в танце.
Насытившись, одни голуби, всколыхнув воздух, взлетали, чтобы распространить благую весть по городу, в то время как другие птицы бесстрашно сновали между колонной русских солдат и простыми зеваками; один голубь даже сел на погон казаку-старшине, покачиваясь в такт его шагу.

Старшина же невозмутимо шагал по оживающим улочкам, время от времени лениво и безразлично позевывая, словно покоряя пятидесятую в своей жизни высоту. Его солдаты, похоже, направлялись прямо к дворцу эмира.

Флаг-триколор, установленный свежим древком на одном из самых высоких домов, развевался на ветру. Он обещал то, чего не могла обеспечить растерявшаяся от бессилия власть, залитая кровью сограждан, соскучившихся по порядку.

Еще чуть-чуть – и муэдзины вновь громко, как до резни, призовут горожан к очередной молитве, но иными, чем прежде, голосами, словно побуждая предать вечному забвению смертную вражду между суннитами и шиитами.

Его величество войдет в город победителем, определит, чья вина в том, что случилось, перепишет несколько ханских истин; солдаты Белого царя подождут команды возвратиться в места постоянной дислокации далеко-далеко от столицы; старик-еврей вновь будет молиться в едва не закрытой синагоге; ну а раненый парень-узбек к осени вернется в родной аул…

Караван. -- 2024. -- №140 (март). -- С.115-119.