Взгляд в прошлое

Считавший себя наследником Чингиз-хана и внушавший суеверный ужас не только современникам своим, но и потомкам, великий средневековый завоеватель Тимур (Тамерлан) снискал заслуженную славу отменного тактика и мастера многоходовых комбинаций, однако был при этом существом многосторонним и талантливым. Он любил изобретать новые пытки и разные виды мучительных казней и одновременно прослыл покровителем наук, искусств и ремёсел, сгоняя насильственным образом учёных и мастеров из покорённых земель в Самарканд, столицу основанной им империи Тимуридов, которая, несмотря на приобретённый интеллектуальный ресурс, а очень может быть, что и благодаря этому обстоятельству, вместо того, чтобы совершить невиданный и бесповоротный рывок в будущее, развалилась весьма скоро после безвременной кончины хромоногого тирана в засыпанной снегом степи на старте отменно спланированного похода на ещё не завоёванный Китай.

«Император века», «завоеватель мира», «властелин благоприятных созвездий» - так называли венценосного воителя его верноподданные - прожил-то всего 68 лет, но успел натворить множество пакостей. Милитаристская деятельность Тимура ибн Тарагая наносила гигантский ущерб покорённым странам, лишая их перспектив развития. Но и собственная империя оказалась в убытке: весь среднеазиатский народнохозяйственный комплекс работал на войну и строительство дворцов, знания и здравый смысл были подчинены завоевательским устремлениям и царственным амбициям. Во времена развала Советского Союза выдающийся узбекский историк Гога Хидоятов, с 1961 по 1994 год руководивший кафедрой новой и новейшей истории Ташкентского университета, писал: «Со времён Тимура в Средней Азии на долгие века установилось владычество объединённой тирании восточного деспотизма и мусульманского мракобесия, которое обрекло народы этой цветущей страны на длительный застой, реакцию и упадок производительных сил». Последовавшая после смерти Тимура великая смута, длившаяся без малого сто лет, привела как к гибели наследников Тимура, так и страданиям и смерти сотен тысяч простых земледельцев и мастеровых.

Водоворот борьбы за главенство в империи втягивал и людей, не желающих участвовать в этом противоборстве, таких, как Улугбек, внук Тимура и самый заметный из Тимуридов, запомнившийся любителям истории как строитель не имевшей аналогов астрономической обсерватории и истинный приверженец идей и традиций Ренессанса. Улугбек собрал при своём дворе ярчайших азиатских интеллектуалов, наиболее значимым из которых был Али Кушчи Самарканди, которого в узких придворных кругах частенько сравнивали с Птолемеем, считавший, что мир состоит из материальных частиц, находящихся в вечном движении, и изложивший в своём трактате основы геометрии. Приверженность к интеллектуальным занятиям и изящным искусствам не уберегла, однако же, Улугбека от рук религиозных фанатиков, инспирированных его собственным старшим сыном Абд аль-Латифом. Подлая расправа над Улугбеком вызвала недовольство и гнев у тимуридской культурной элиты, и в скором времени в пригороде Самарканда Абд аль-Латиф был обезглавлен воином Улугбека Бобо Хусейном. Говорят, голова его некоторое время была вывешена на портале медресе Улугбека на площади Регистан.

Но это всё детали, иллюстрирующие нравы и традиции ушедшей эпохи, так сказать, пикантные подробности, сравнение которых с современными нюансами наводит на горькие размышления. Суть дела в том, что в начале 16 века от Р.Х. тимуридская империя, имевшая сугубо феодальную природу, не смогла противостоять актуальным вызовам и потерпела глубочайшее фиаско. Как выражаются современные популяризаторы истории, отсутствие внутренних скреп и цементирующей субстанции привело к позорному краху. Правящий слой – всякие эмиры, беки, генералы и крупные землевладельцы, проникнутые феодальной идеологией и жаждой наживы, - та ещё скрепа, тот ещё цемент! С одной стороны междоусобица, кровавая грызня, с другой – полная неспособность к государственному строительству. Не лучшим образом выглядели и духовные лидеры империи, находившиеся в симбиозе со светскими властями, оказывающие религиозную поддержку военным и репрессивным действиям власть имущих, и добившиеся таким образом огромного влияния в тимуридской империи. Провозглашая ритуальный аскетизм, суфийские руководители обеспечивали изрядный поток пожертвований, в том числе от властных людей, желающих укрепить своё влияние на земле путем установления взаимовыгодных отношений с небесами. Нищета – удел дервишей, финансовые потоки – сфера деятельности высшего духовенства империи!

Ясное дело, из таких субстанций ни скреп, ни цемента не сделаешь, а потому ничего удивительного нет в том факте, что при реальных трудностях и катаклизмах все эти государственные и социальные институции разваливаются, ответственные люди предают, разбегаются или просто уходят в тину. Это относится и к суфийским фанатикам, и к опричникам Ивана Грозного, и ко многим другим…

Так что же произошло с империей Тимура, собравшего огнём и мечом земли и города, покорившего племена и народы, безжалостно и с изощрённой жестокостью каравшего всякое инакомыслие? Почему наследники хромого повелителя не смогли удержать империю от смуты и разрушения? Ведь были во владениях Тимуридов не только послушные дехкане, по приказу верховного хана менявшие плуг на боевое копьё или топор и без колебания готовые убивать таких же тружеников, вспарывать животы их детям, насиловать их жён и дочерей, и всё это потому, что хан решил объявить их враждебными империи. Была и интеллектуальная прослойка, игравшая не последнюю роль в этой жизни. И это были не только представители естественно-научного и технического направления, вершиной которого справедливо признают упоминавшегося ранее Самарканди. Были и гуманитарные мыслители, мастера изящной словесности и искусств. Выражаясь восточным языком, звездой этой части интеллектуального небосклона империи Тимуридов являлся Низомиддин Мир Алишер, поэт, суфий, государственный деятель тимуридского Хорасана, творчество которого дало мощный импульс развитию тюркской литературы. Главные произведения создал он под псевдонимом Навои (мелодичный) на литературном чагатайском языке, на развитие которого оказал заметное влияние; под псевдонимом же Фани (бренный) писал на персидском. Его творчество дало мощный стимул развитию литературы на тюркских языках, в особенности чагатайской и воспринявшей её традиции литературы на узбекском и уйгурском языках.

Ноябрь 2023