Добрынины. Часть 2. Глава 26

 Замученной Елене Гурамовне удалось уснуть только на рассвете...

     И тут Ляля увидела странный сон...

     В этом сне она оказалась на работе...

     Она шла из того корпуса, в котором работала, в другой корпус, к своей приятельнице Зоечке, работавшей в другом отделе...

     Войдя в рабочий кабинет Зои, она увидела, что за рабочим столом вместо ее приятельницы сидит незнакомый Елене немолодой симпатичный мужчина, немного полноватый, самую  малость лысоватый, но очень обаятельный и  очень сильно похожий на... Добрынина...

     Увидев Лялю, он встал из-за стола, подошел к ней, крепко взял ее за руку и молча повел к выходу...

     Он не выпускал руки девушки до тех пор, пока они не дошли до институтской проходной...

     На этом сон закончился, а рука Елены Гурамовны так и осталась лежать в теплой ладони этого человека...

     Этот сон был так ярок, а ощущения так сильны и реальны, что, проснувшись, Ляля еще некоторое время ощущала силу и тепло руки своего спутника...

     - Что это было? - с удивлением подумала Елена.- Что это за человек? Я его совсем не знаю, но при этом он очень похож на Добрынина... Я его никогда не видела, но пошла с ним... Куда он меня повел? Что означает этот странный сон?

     Она еще немного полежала в постели, пообижалась на Добрынина, а потом, когда часы в комнате матери пробили десять часов утра, встала и отправилась на кухню готовить завтрак...

     - Давай сегодня поедем на дачу... - предложила она матери за завтраком.

     - Давай... - с энтузиазмом отозвалась Зинаида Васильевна. - Сейчас позавтракаем, оденемся и поедем...



     Выходные на даче были хороши...

     В субботу женщины отдыхали, а в воскресенье Ляля захотела пойти в лес, и мать впервые решила прогуляться вместе с нею...

     Девушка не возражала... Наоборот, она взяла с собой еще одну сумку - для матери. И не прогадала... И тележка, и обе сумки оказались полны свежих опят...

     - Ляль, давай не будем их мариновать... - попросила Зинаида Васильевна. - Давай часть пожарим с картошкой, а остальные засушим...

     И девушка включила сушилку...

     А когда грибы с картошкой были съедены, а бабушкины часы в гостиной пробили полночь, к Савельевым пришел Миша Берсенев...

     - Собирайтесь, барышни...

     - Куда? - не поняла Зинаида Васильевна.

     - В город вас отвезу...

     - Правда? - радостно взвизгнула Савельева-старшая.

     - Говорите, что тащить из подвала в машину...

     - Это вопрос к Ляле... - смутилась мать.



     Когда Мишина машина выехала из Поселка на загруженное автомобилями шоссе, он спросил:

     - Ляля, у тебя в подвале стоят мешки с фасолью... Много...

     - Стоят... - довольно улыбнулась девушка.

     - Зачем тебе столько?

     - На голодный год...

     - Тебе посоветовала тетя Шура?

     - В том числе... - улыбнулась Елена. - Тетя Шура рассказывала мне, как во время войны тогдашняя хозяйка этого участка, не надеясь на магазины и карточки, посадила в своем огороде очень много фасоли... И не прогадала... Но задолго до тети Шуры мне посоветовала так делать бабушка Ира, а ее научила этому очень  мудрая женщина - твоя прабабушка Нина, пережившая с помощью фасоли много голодных лет...

     - Как это? - удивилась Зинаида Васильевна.

     - Она пользовалась фасолью вместо картошки... - ответил Миша.

     - Ты тоже знаешь эту историю? - удивилась Савельева-старшая.

     - Как я могу не знать эту историю, если речь идет о моей прабабушке? - улыбнулся Миша.

     - Насколько я понимаю, в этом году тетя Шура рассказывала эту историю всем... - рассмеялась Ляля.

     - Зачем? - не поняла Зинаида Васильевна.

     - Видимо, пыталась таким способом помочь людям в голодное время...

     - Заменив собою прабабушку Нину... - грустно улыбнулся Миша. - Дед рассказывал, что она весной 1942 года прожужжала уши всему Поселку и раздала людям на посадки около двух мешков фасоли, оставив себе только один мешок и на семенной фонд, и на жизнь в ожидании нового урожая...

     - И люди перестали голодать... - с умилением вздохнула Зинаида Васильевна.

     - Если бы... - вздохнул Миша. - Прабабушку Нино послушалась только жена местного доктора... И не прогадала... А весь Поселок, сожрав ту фасоль, которую дала им Нино, завидовали сытым лютой завистью. И только весной 1943 года остальные люди, люто наголодавшись, взялись за ум, но идти к Нино побоялись... Выпросили семенной фонд у жены доктора...

     - Почему ты называешь ее Нино? - спросила Зинаида Васильевна.

     - Потому что она сама себя так называла... - улыбнулся Миша.

     - Не понимаю... - растерялась Зинаида Васильевна.

     - Она была грузинкой. - ответил Миша.

     - Ты ее помнишь? - поинтересовалась Ляля.

     - Очень смутно... - вздохнул Миша. - Она ушла, когда мне было лет пять... Зато я хорошо помню, как мы с ней ходили в гости к бабушке Ире...



     - Мишенька, мы в следующие выходные, наверное, опять приедем... - провожая, сказала Берсеневу Зинаида Васильевна.

     - Значит, к полуночи с воскресенья на понедельник опять будьте готовы...

     - Ты решил опять отвезти нас домой? - удивилась Ляля.

     - Хватит тебе самой таскать свои сумки... - ответил Миша.

     И уехал...
 


Продолжение следует...