Пушкин Фауст Онегин

1822 год

Мы вступаем на семантическое поле или в пространство фаустианы Пушкина…
Это поле, где скоро начнут скучать, хандрить и метаться в муках страсти тайн Сущего и Смерти пушкинские Бес и Демон, погоняемые Мефистофелем, где пасутся стада  черни – народо-скота с ярмо с гремушками под бичом Порядка Вещей
Это поле реминисценций Пушкина из гетевского фаустианы

Первым посевом рецепций трагедии «Фауст» И.В. Гете в творчестве  А.С.  Пушкина  и соответствующих литературных  реминисценций  стала незавершенная поэма Таврида с эпиграфом из Пролога в театре трагедии Фауста Гете:
«Gib meine Jugend mir zur;ck»  = «Верни мне молодость назад»
Ты, сердцу непонятный мрак,
Приют отчаянья слепого,
Ничтожество! пустой призрак,
Не жажду твоего покрова!
Мечтанья жизни разлюбя,
Счастливых дней не знав от века,
Я всё не верую в тебя,
Ты чуждо мысли человека!
Тебя страшится гордый ум!

 с финальными стихами:

Один, один остался я.
Пиры, любовницы, друзья
Исчезли с легкими мечтами,
Померкла молодость моя
С ее неверными дарами.
Так свечи, в долгу ночь горев
Для резвых юношей и дев,
В конце безумных пирований
Бледнеют пред лучами дня.

Следом написаны два послания В.Ф.  Раевскому в ответ на его призывы стать в ряды республиканцев:
- Не тем горжусь я, мой певец – ответ на   Оставь другим певцам любовь! Любовь ли петь, где брызжет кровь...
- Ты прав, мой друг,— напрасно я презрел = ответ на стихотворение Раевского «Певец в темнице», где имеются стихи, обращенные к Пушкину:
О мира черного жилец!
Сочти все прошлые минуты.
Быть может, близок твой конец
И перелом судьбины лютой!

Итак, в этом семантическом поле  мы находим Пушкина на 2-ом Перекрестке Судьбы (1-ый был в 20-ом и связан с переживанием титула «Певец Свободы»).  Ему предлагают бросить амуральные стихи и шалости волокитства и стать певцом общего дела либерализации. Но призвавшие опоздали: в 18121 г Пушкин уже сделал выбор, сойдя с 1-го Перекрестка Судьбы = он покончил «с либеральным бредом» (его дефиниция…)

На этом же поле покоится элегия:

набросок «Бывало, в сладком ослепленье…»

О пародийной кощунственной для РПЦ поэме «Гавриилиада» мы и не заикаемся…

***

1823 год

Написаны Демон и скомпонованы признательные показания «Свободы сеятель пустынный» для явки с повинной в надежде на завершение «командировки на юга агентом под прикрытием»
В этом году Пушкин приступает к главному – фаустиане в романе Евгений Онегин. Зачатый в Гурзуфе как классическая сатира нравов, родившийся в проклятом Кишеневе  и вставший на ноги в Одессе пыльной, романа стал центром фаустианы  Пушкина
Прим. Глава первая Пушкин начал первую главу "Евгения Онегина" 9 мая 1823 г. в Кишеневе. Глава была закончена 22 октября в Одессе.
Позже Пушкин назвал главу первую Хандрой
А свою Сцену из Фауста Пушкин  в тревожном 1825-ом, подводившим Поэта к Пророку и выходу на 3-иуй и решающий Перекресток Судьбы,  начал именно с этой темы фаустовской скуки и хандры:
Мне скучно, Бес!
Отметим работу  Пушкина над  черновиками  собственного  замысла  о  Фаусте, воплотившегося  в  нескольких  набросках  и  планах  незаконченных  произведений: 
«Наброски  к  замыслу  о Фаусте», «Влюбленный Бес» и «Адская поэма».
Они также вошли в то пространство, которое онеговеды называют «онегинскои кругом» замыслов Пушкина по выхода на 3-ий роковой Перекресток Судьбы с последовавшим сговором с царем-вешателем
Но перед этим созданы гетеанские Борис Годунов и затем через 5 лет и маленькие трагедии

***

Определимся с фаустианой в романе Евгений Онегин

Часть литературоведов онеговедов уверяют, что роман это суть чуть ли не центр русской фаустианы…
Примеры таких исследований:
Антонюк А. Диалог Татьяны и «демона» Онегина
Бачинин В. “Евгений Онегин как религиозный тип
Васин Никита. Семантическое поле фаустианских реминисценций в творчестве А. С. Пушкина
МАСС ТАТЬЯНА. “ФАУСТ” В “ЕВГЕНИИ ОНЕГИНЕ” - 2017
Масс Т. Онегин как младший брат доктора Фаустуса - мое эссе
Степанян Г. Онегин и Фауст
Шильцев В.Д. О полифонии смыслов Евгения Онегина
Генезис русского классического романа («Божественная Комедия» Данте и «Фауст» Гете как истоки жанра). Часть I

Кто ж в ней – онегинской фаустиане (если таковая есть без кафедральных заморочек соискателей  дипломов, грантов, талонов  и пайков) - доктор Фаустус, кто Мефисто, а кто Маргарита… !?

Кажется фаустианцы ограничились мыслями Пушкина-Татьяны в кабинете Онегина:

Созданье ада иль небес,
Сей ангел, сей надменный бес ...

Или инфернальных картинок шабаша и вакханалии во Сне Татьяны …

Ничего демонического и гетеански фаустианского в образе Онегина найти невозможно. Нет в нем и капли от Фауста или Мефисто.  Скука, лень и хандра еще не повод впадать в ересь. Так и роман Обломов можно считать фаустианским
 А чо !?

Все попытки Пушкина сделать из ничтожного Онегина что-то хоть отдаленно похожее на образы Зла не дали результата. Ев-гений был и остался образцом русской тривиальности и банальности.

Я кинулся с утра с идеей Онегин - Бес - Фауст, но ничего из этой яростной затеи не вышло. Ничего ...