Дурдом. Улыбка ужаса

   Я шёл подзапитаться энергией от вековых дубов, моих хороших приятелей, среди деревьев редко встретишь падлу, а приятелей - можно. На улице был легкий морозец и издалека почувствовав приближение приятелей деревьев, в телефоне заиграл любимый трек, значит и они меня уже увидели и маякнули мне таким образом, - мелькнуло в голове. За что я люблю Трип Хоп, так это за ту дичь, которая может выбулькнуть из ниоткуда и туда же провалиться, как и не было, после не найдешь, специально будешь искать - не найдешь. А сейчас, вообще, в этом жанре распаясались ниггеры в доску - уже играют не на музыкальных инструментах, а используя для извлечения звуков разные вещи, абсолютно разные. Даже звуки тока, целый спектр звуков, хотя все звуки, к которым приложил руку человек, это и есть звуки тока. Это трудно понять, но это так. От этого музыка становится еще более магической, наполнена какой-то тайной, которую с наскока и понять-то иногда не получается, можно только просто её любить. То вдруг бабища какая-то завоет, да, как завоет, с надрывом да под эпический музон: «йес ай лав ю-ю-ю-ю, о-о-о-о-о май лайф!». И в пропасть с концами… Класс! Тут поперли мелкие негры на терках для белья, задают чудесный бит, разбавляет его монотонное бормотание монаха с улицы, на его фоне рвется на децибелы хор лилипутов (куда без них), подключается пьяно, раскатисто накатывая фрешом на отплывающую волну кислого джаза. И под непрерывное скрипение все уходят в закат… Занавес.. Один трек, а столько эмоций... А названия треков чего стоят: Миндфакер, Феликс дзе бест аль табра….  Эту какофонию звуков, я бы до конца не понял, если бы не нашел их залепленных заботливыми руками, зеленых, мирно лежащих в пепельнице…, меняют локации…
   Дошёл до ворот больнички и меня накрыла волна воспоминаний, улыбка ужаса. Вспомнилась на этом дурдоме электрошоковая терапийка, которую мне прописали сразу после моего заявления, что у меня в голове ни я один. «А сколько вас там?» -  пытал доктор. – «Ну двое, как минимум.» - «А максимум?» - не унимался лекарь. – «До семи, я думаю» - «Вы думаете, что у Вас там взвод солдат или Вы считать до восьми не умеете?» - «Не-а, максимум – восемь. Это, когда закипают все: орут, дерутся, шухер…» - «Шухер - это хорошо!» - подитожил доктор. После чего меня лёжа привязали к каталке и повезли в процедурную, из которой совсем недавно привезли к нам в палату персонажа с улыбкой ужаса на лице. Где-то часа полтора не сходило с его лица это роскошество, запала в душу мне эта его улыбка, почему улыбка вместе с ужасом - непонятно, как это возможно, но выражение его лица проявляло сразу массу эмоций, не свойственных проявлению одновременно у здорового человека. У меня, наверное, тоже на лице была такая улыбка во время процедуры, пока, как в гестапо, не сказал слово, которое доктор придумал и заказал мне. А мед. братья после процедуры говорили: «Смотри глазищи какие бешенные, надо было добавить…» - А ты весь в пене, в блевотине ис мокрыми штанами, тебя везут мыть из шланга холодной водой. Ну не в ковшике же будут греть воду для тебя, если нету горячей в кране. Такая вот она карательная, эта психиатрия, упаси создатель, что ты, если её хапнул, то тебе с этим жить всю жизнь, не меньше, во всяком случае, забыть такое никак не получится, даже за деньги…. Это еще не всё. Есть ещё фармакологические методы воздействия на психику пациков, там даже названия, - закачаешься: сульфазин, модитен депо, галоперидол, циклодол и т. д. , а результаты их воздействия и описывать не хочется, описывать, что заново переживать. Неизгладимые эмоции оставили шрам на моей психике на всю житуху. На кумаре двое суток на акробатическом мостике простоять, чтоб голова не шаталась – вот терапийка! Или неделю бегать по коридору, носки и ноги вдрызг изодраны в кровищу, а остановиться не можешь…  Таково магическое воздействие препарата, принудительно изнуряющее насмерть. А так, для полноты образов вспомнился Глав врач, большой любитель и почитатель дензнаков, с абсолютно расшатанной психикой и всегда чистой машиной. В рабах у этого господина доктора были все, кто находился в периметре его производственной деятельности, такое вот правило…
  Мой лечащий врач достойна отдельного повествования. По специализации - практикующий нарколог, но побухивала, как простой смертный, русский работяга. Но у нее было одно, признанное мной, достоинство - от нее очень хорошо всегда пахло духами, что для моего обостренного обоняния, как бальзам на раны. Тем более, что запахи, царившие в этой области психиатрии, все ужасные, просто ад, да и только.
     Если бы триптих Иеронима Босха, Эдемский сад имели бы свой аромат, то каков бы это был аромат? Один из признаков синестезии - желание понюхать даже вторник, с таким же успехом можно нюхать репродукции этого триптиха бесплатно прям в книжном магазине, хотя может разве, что оригиналы намолены и имеют свои вибрации и, соответственно, запахи. Но где же их теперь понюхаешь, разве, что в музее Прадо, где и без Иеронима тоска смертная, наверное, скажу вам, как единственный из моих знакомых, побывавший во многих виртуальных музеях современности. Спасибо создателю и Интернету, что живу в эти сказочные времена - вы хотели чудес, нате объешьтесь… 
   Теперь о лечащем враче. Как ее звали, я конечно помню, для этого повествования, пусть будет - Маша. Так вот. Маша владела ключами от кладовой рецептурных препаратов и отличной фигуркой, а еще она каждое утро приходила в палату, садилась ко мне на кровать, обдавая меня восхитительными ароматами и спрашивала, как я себя чувствую сегодня. Я отвечал всегда одно и то же: «Отвратительно, тетя Маша, почти не спал». - Она объясняла, что все будет, но не сразу, бла-бла-бла - типичные наркологовские увещевания. Её слушали все больные, что находились в палате и завидовали мне.    Так как Глав. врач, вообще никогда не заходил на территорию палат и врачебных кабинетов, то в середине рабочего дня, а у врачей он короткий, мы с Машей закрывались в её кабинете, где в удобной обстановке я читал литературу по психиатрии, а она прибухивала, иногда угощая меня релахой перорально, она же - доктор и, вообще, была не жадная на мед. и фарм. помощь… Эх знойная была, чуть пьяненькая блондиночка с короткой стрижкой, но, безусловно, профи в своем деле… Не скажу, что я ни разу не подрисовывал в своём уме наше с ней соитие, ведь она в одном халате на голое тело рядом со мной ... Кстати, мне в те годы было около 18 лет и мне тогда было характерно проявление сексуальной активности непременно в состоянии подпития, и, нарушая режим выпивкой, я не смог бы пребывать просто так в одной больничке рядом с такой Машей. Поэтому я там и не бухал, иначе лежал бы там до сих пор. Царства ей небесного! Которого, жаль, не существует!
    Когда я появился в больничке, то у пациков была повинность ходить в другой корпус за едой в столовую. Я, немного оклемавшись, был почему-то привлечен к этой повинности. И вот ежедневно траурная процессия во главе со мной и с одним дауном, несущем баняки, которую замыкал печальный санитар, вообще с отсутствующими эмоциями, направлялась в столовую. Мы приходили в столовую и каждый раз чего-то ждали: пока закончат готовить, заполнят наши боняки, вынесут нам, постоянно чего-то ждали. Рядом со столовой на территории дурдома была трип дача (заведение, где лечили триппер) и оттуда пацики тоже ходили с боняками за едой в столовую. Я познакомился в столовой с двумя солдатиками с дисбата, приехавшими на переосвидетельствование, которые за две сигареты взяли меня с собой на дело.
   Рассказываю, как это выглядело. Забегаем на лестницу, между этажами стоят две тёлки, уже без трусов, солдатики залетают, делают своё дело и убывают, а я на шарах. Солдатики вскоре убыли в часть, а я получил в наследство это дело и стал его практиковать, немного модернизировав. Я подкупал младший мед. персонал шоколадками и они по-царски предоставляли больным пацанам 15 мин. свободы и полный ананимус. И я начал обилечивать жаждущих желающих, да так, что очередь была расписана до полдника третьего дня. В результате жил я в больничке после этого вполне безбедно: шоколад, конфеты, кофе или еще чего-нибудь у меня было всегда, я пролежал на этом отделении почти пол года, неудачно прозевав выездную мед. комиссию, - проспал в кровати у фемины. Зато есть, что вспомнить. У меня были ключи от всех комиссий на этаже, комиссия - это линии, где ходит только персонал клиники, научившись гнуть их из железок от кроватей, я начал задорого их продавать и, конечно, пользовался ими сам для того, чтобы слинять из больнички. Пройти последний коридор всегда была проблемой - там был пост, где дежурили сотрудники и поэтому мимо поста можно было только ползти по-пластунски. После поста можно было идти в полный рост, там уже ходили посетители. Так вот, я пускал вперёд пару «торпед», организмов с ключами «на расстрел», как я это называл, их принимали на посту, шли привязывать к кроватям в наглядовую, а я в этот момент смывался Так вот, один раз мне не повезло - я наткнулся на Глав врача. Конечно, тряся связкой моих ключей, он визжал, что-то типа: «Теперь тебе - пипец!».  Меня, действительно, мучили какое-то время, учинив круглосуточную слежку, отобрав даже ключи от квартиры и, строго регламентируя мое лечение… Ну, а через какое-то время вообще выкинули из больнички.
  Где же вы все теперь, безуспешно лечившие меня от всех психических болезней в мире, ау, Глав врач, ты где? А, в могиле! А вы, Машенька, тоже там же, а жаль, но многие, даже очень толковые врачи, увы обречены… Конечно, есть и глупые смерти, связанные, в основном, с криминалом. Например, одного доктора посадили, доказали убийство им своего брата, к которому он не был причастен, а он после суда повесился…
  Но в армию, я так по итогу и не попал, меня еще некоторое время мурыжили с неопределённым диагнозом типа: особенности пубертатного возраста или психопатия, а после списали в запас. В последствии я попадал несколько раз в эту больничку, даже шутил, что это мое место силы, там растут здоровые, 300 – 400-летние высоченные дубы. Путь уже был проложен, диагноз установлен в юности, а поводы были абсолютно разными: нарко, пьяно за рулем, за драку с полицией… и, бог знает, за что еще… Вот такие вот улыбки судьбы и грустный смайлик… Было солнечно, как бывает только в мороз, шёл я по тропинке из снега до одури белого, временами казалось, что можно ослепнуть, если не отвести взгляд… В наушниках играл вечный, никогда не заканчивающийся Трип Хоп, сборник мастерпиес от микс куратора.