Огонь

Костёр никак не хотел разгораться. Александр уже решил оставить свои никчемные потуги, как вдруг загорелись лучинки, огненные искры весело запрыгали с ветки на ветку, втянули в свой хоровод сухую траву, более крупные ветки, которые удалось насобирать неподалёку, и взвился вверх огненный столб.
- Получилось, - прошептал он, протянул руки к огню и зажмурился от удовольствия.
Всё-таки ночью летом достаточно прохладно. Он вспомнил, что в спортивной сумке, с которой убежал с поминок, есть тёплый свитер, так что не замёрзнет. К тому же возле костра было тепло и уютно. Ушёл страх. Хорошо, что здравый смысл взял верх над эмоциями. Искать дорогу в темноте бесполезно, можно и в болото забрести, и с обрыва упасть. Часа через два светать начнёт, вот тогда и поймёт, куда забрёл. Если поймёт. По звёздному небу можно было бы определить направление, если бы знал эти самые звёзды и как по ним путь прокладывать. Но лес не морская стихия. А он не капитан корабля.
 Вообще его побег из-за стола в момент, когда соседи стали вспоминать эпизоды из жизни усопшей (о которых он никогда не слышал и не знал), так не вязался с его характером, что единственное оправдание - эмоциональный срыв, связанный с уходом дорогого ему человека в мир иной. Нет, не сам уход, а осознание потери именно в момент поминок. Ему захотелось побыть одному, а позже он вообще решил вернуться в город, где жил последние десять лет, хотя понимал от душевной боли не убежать.
Бабушка заменила ему родителей, всё самое главное в его жизни было связано с ней. Он не занимался самобичеванием, что последние годы редко бывал у неё. Она понимала, что людей связывает не расстояние, а любовь, напоминала ему об этом. У каждого из них в сердцах имелось особое место, в котором хранилась эта самая любовь, не истощалась от времени, а только росла с годами. Она напоминала нетленный огонь, не потому, что было знание, что Бог – это Любовь, Свет.
На природе он стал приходить в себя, попытался даже вызвать такси, потом сообразил, что в лесу нет связи, и если бы даже была, как объяснить, где он находится? Эта мысль окончательно привела его в чувство, именно поэтому он стал искать дорогу, ведущую к шоссе, проплутал до темноты, после чего прекратил поиски и принял единственно верное решение: развести костёр и дождаться возле него рассвета. Что он и сделал.
Александр смотрел на огонь и впервые беспристрастно думал о людях, которые встречались на его жизненном пути (добрые и не очень, лживые и честные, вздорные и рассудительные – разные). Неужели надо было заблудиться в лесу, чтобы если не понять, то хотя бы принять тех, кого так люто ненавидел? То ли увидел их с другой стороны, то ли пришло осознание, что каждый из них проходит свой опыт, свои заблуждения, а он не Бог, чтобы выносить им приговор. Что-то перевернулось у него внутри. Может, причина в чувстве одиночества, которое навалилось на него так неожиданно здесь, среди темноты и лесной глухомани и никак не хотело разжимать свои тиски? И от этого чувства всё стало видеться иначе?
 Он подумал, что и одиночество бывает разным: коварным и дарующим прозрение. Кто-то стремится к нему, а кто-то желает избавиться от него всеми возможными способами. Можно погрязнуть в метаниях, а можно обрести цель и идти к ней. Два полюса. Два пути. От одиночества одни люди бросаются в дебри страстей, порока. Другие же образовавшуюся пустоту и безысходность заполняют изучением неведомого, молитвой или творчеством. И для этого совсем не обязательно отправляться в монастырь или становиться отшельником.
Отчего люди выбирают путь падения, нарушения норм морали, тонут в болоте земных удовольствий? Зачем пытаются заполнить возникшую пустоту чем угодно, лишь бы не страдать, не быть одному? Из-за слабости духа? Возможно. Александр вздохнул  и подумал, что только сильный человек способен понять истинную природу одиночества, когда через прозрение открываются духовные тайны и встаёт самый главный вопрос: «На что ты тратишь свою жизнь?» А может, одиночество – это своего рода инфекция, вирус, которым должны переболеть все, чтобы выстрадать это самое прозрение? Можно ли убежать от одиночества? Вряд ли. Значит, его надо принять, как испытание, и достойно пройти через него. Но рассуждения (какими бы правильными они ни были) и практика  - не одно и то же. Легко давать советы, когда это тебя не касается. А если ты уже внутри и не знаешь, где выход? Что тогда?
Он считал себя сложившимся, весьма удачным человеком, добившимся уважения со стороны начальства, пациентов. Хотя это породило завистников, на которых он старался не обращать внимания. Он им сочувствовал, оправдывал даже. Глупость несусветная. Возлюби ближнего своего, как самого себя. Это библейская мудрость. Но как можно врагов любить? Нет, что-то он, явно, не понимал. Александр улыбнулся. Этакий заблудившийся в лесу философ сидит возле костра и думает, что может спасти человечество от падения и деградации, разобраться в собственной душе.
Разве он сможет уберечь людей от событий, которые должны с ними случиться? А что если надо вываляться в грязи лжи, чтобы понять преимущество честности? Он слегка прикрыл веки, расслабился, ощущая живительную силу огня, и незаметно погрузился в воспоминания, которые стали бродить вокруг него, словно живые существа. А он впервые не убегал от них, не гнал прочь. Прошлое прорвалось в настоящее. Давно ушедшая  мать явилась из небытия,  замерла возле мальчишки, в котором он узнал себя шестилетним. А он сегодняшний смотрел на них со стороны. Мать была молодой и красивой, в нарядном ситцевом платье. Он не помнил её такой. Она словно светилась вся изнутри, смотрела на него маленького и улыбалась. А он шмыгал носом, и никак не мог понять реакцию матери. Он порвал штаны, извалялся в грязи, разбил колени в кровь, сломал самокат, а она не ругает его, а улыбается.
- Вот, - он бросил сломанный самокат к ногам, - хотел через яму перепрыгнуть.
- Не получилось? – мать погладила его по голове.
- Не получилось, - подтвердил он со вздохом. 
- Ничего страшного. Штаны зашьём, самокат починим, тебя отмоем, колени йодом смажем. Отрицательный результат тоже результат. Преодоление разным бывает. Упорство и труд…
Образ матери постепенно растворялся, обрастал несуществующими деталями, сливался с ликом, что был на старой иконе, пред которой молилась бабушка, становился величественным и безмерно далёким от реальности. Мать умерла, когда он учился в пятом классе. И остался он с бабушкой. Отца своего он не знал и никогда не видел. Конечно, отец где-то был, только вот почему-то сын ему был не нужен. Бабка нашла его адрес (так, на всякий случай), но Сашка верил, что бабка будет жить если не вечно, то долго, пока он не встанет на ноги, не женится и не порадует её правнуками.
Он окончил школу с золотой медалью, потом – институт, нашёл интересную работу, остался жить в городе, скучал по бабке, помогал ей деньгами, приезжал в отпуск. Александр предлагал ей переехать к нему, но бабка сказала, что приросла корнями к тому месту, где родилась, жила  и будет жить, сколько ей судьбой отмерено. Лицо бабки при этом светилось, морщинки возле глаз не старили её, лишь подчёркивали былую красоту. Возраст бабки по внешнему виду невозможно было определить.   
«Жизни без препятствий не бывает», - любила повторять она, и вот её не стало.
Ему показалось, что почва под ногами стала неустойчивой. Он знал, что переживёт и это «препятствие». Нужно время. Он сильный, выдюжит, обязательно выдюжит.
- Что нас не убивает… - пробормотал он и ощутил, что глаза закрываются помимо его воли, прислонился спиной к дереву, под которым сидел, но не уснул, а стал с пристрастием допрашивать самого себя:
- Кто ты? Что ты?
Но ответ не рождался. Было лишь мучительное непонимание, бег по кругу в пустоте, рваные мысли, как в бреду, от которых становилось тошно. И вдруг откуда-то вылезла жалость к себе. Александр открыл глаза, посмотрел на огонь и вдруг услышал чьи-то рыдания. Не ему одному плохо, подумал он, потому что не сразу понял, что это он плачет, как маленький. От безысходности, от боли очередной потери, от горя. Мелькнула мысль, как хорошо, что свидетелей его слабости рядом нет, кроме деревьев, да огня. Да и слабость ли это? Он не думал о том, как выглядит со стороны. С каждым всхлипом он освобождался от чего-то, что висело на нём многие годы. У каждого человека свой груз за спиной, своя боль, свои воспоминания. Или мы все проходим через определённые вехи? Может, существует программа закаливания духа?
- Не помешаю? – вдруг услышал он приятный мужской голос, а потом и увидел мужчину в брезентовом плаще со старой берданкой в руках.
- Охотник? – спросил Александр.
- Путешественник. Я случайно попал в петлю времени…
- Любитель фантастики? – поинтересовался Александр.
- Жизнь фантастичней любой фантазии, - произнёс мужчина, но не двинулся с места. – Мне бы к огню.
- Садитесь, мне не жалко света и тепла для хорошего человека.
- Любишь риск? Откуда ты знаешь, какой я человек?
- Ты же не выстрелил в меня из-за дерева.
- Железная логика, - произнёс путешественник, сел и протянул руки к огню.
Они сидели молча какое-то время.
- Заблудился? – спросил мужчина.
- С рассветом станет ясно, - уклонился от прямого ответа Александр.
Мужчина улыбнулся.
- Дошло, что у меня могут быть проблемы с головой, и, следовательно, могу быть непредсказуемым. В тебе проснулся врач. А почему ты не обратил внимания на то, что твой костёр горит несколько часов и не собирается прогорать, хотя ты не подбросил ни одной ветки с того самого момента, как тебе удалось разжечь его? Почему тебе не пришла в голову мысль, что это странно? А в своём ли ты времени и пространстве?
- И?
- Не знаю. Раньше я был уверен, что мчаться по накатанному пути проще, легче, чем брести по ухабистой дороге, а то и по бездорожью. Хотя и на ровной дороге падают. А теперь понимаю, что важна не дорога, а  цель, которая заставила тебя идти по ней.
- И с какой целью ты оказался возле моего огня? – спросил Сашка.
- Случайно. Я убегал от преследователей и просчитался, прыгнул не в ту «кротовую нору». Я уже шестой раз появляюсь на этой поляне. И только сегодня я увидел огонь и тебя возле него. Что-то изменилось. Я ещё не знаю, хорошо ли это. Но, в любом случае, лучше, чем ничего. Я готов был опустить руки, чувство протеста сменялось холодной пустотой внутри. На смену страху приходила тоска, которая рассеивалась вместе с утренним туманом, чтобы к вечеру вернуться снова. Хотя ни раз само безжалостное время  приходило на помощь. Ты каким-то образом нарушил его привычное течение. А значит, есть шанс, что я найду выход.
Александр слушал «охотника» и почему-то верил, хотя его исповедь была похожа на бред сумасшедшего.
- Ты не сказал, откуда прибыл.
Мужчина молча продолжал смотреть на огонь, а потом поднял глаза на молодого человека (имени которого не спросил даже, да и сам не представился) и поинтересовался:
- А что это знание тебе даст? Если мы пересеклись, значит, ты не просто заблудился, ты вошёл в мою петлю, разорвал её. Теперь предстоит понять, как вернуться каждому из нас в свой пункт назначения.
Последнее время предчувствия являлись к Александру, как некое озарение свыше, как внезапная уверенность в чём-то, как знание. После смерти матери он стал видеть окружающий мир иначе. Вот и сейчас он вдруг увидел светящуюся тропу и сообщил об этом путешественнику.
- Красивая женщина пришла, чтобы помочь тебе вернуться. Это не просто ей далось. Видно, ты много значишь для неё, если она материализовалась здесь.
Александр промолчал, поднялся, подхватил спортивную сумку и прежде, чем уйти, спросил:
- А как же ты?
- Она выведет тебя в твой мир, где мне делать нечего. Я живу в мире, где царят законы джунглей, где таких, как я, пытаются заставить служить на главного охотника. Мы должны приносить раз в год добычу из других миров. Подобный грабёж ненаказуем. Да и грабежом его назвать сложно. Мы берём из ювелирного магазина одну вещицу, которую нам добровольно дают в руки, и сразу же исчезаем.
Он увидел сомнение в глазах молодого человека.
- Не веришь? – спросил он.
- И куда ты исчезаешь? – спросил Александр.
- Никуда. Смотри.
Охотник исчез.
- Эй! – крикнул Александр.
- Чего орёшь? – услышал он, а потом увидел охотника на том же месте. – Я становлюсь невидимым, после чего спокойно ухожу к «проходу» и покидаю чужой мир. Остальное время мы живём, как законопослушные люди. На самом деле, я хотел найти временную петлю, заселённую людьми, чтобы остаться там навсегда, а нашёл огонь, возле которого греюсь. Я должен отыскать проход в такой мир, куда бы не смогли дотянуться длинные руки главного охотника. Его я не боюсь, но на него работают семь человек таких, как я. Похоже, у нас у всех был общий предок. Мы чувствуем друг друга. Мне хотелось бы найти место, которое стало бы нашим общим убежищем. Ты хочешь спросить, почему мы все до сих пор не сбежали в иной мир, чтобы больше не возвращаться, если  никто, кроме нас, не может проходить из мира в мир? Главный охотник оставляет наши семьи в заложниках. У детей не выявлены подобные способности. «Налог» на самом деле не столь обременителен. И если положить на чаши весов благополучие семьи и нашу деятельность, то… сам понимаешь. Если я не вернусь через пару дней, меня перестанут искать, спишут. Ибо все остальные подтвердят, что из данной временной петли выхода нет. Это своего рода одиночная камера, только больших размеров. Здесь много дичи, прекрасная природа. А теперь и огонь есть. Только людей, кроме тебя, я здесь пока не встречал. Хотя я не обследовал горную местность. Там могут быть поселения. Чтобы устроить коллективный побег вместе с семьями, должна быть весьма серьёзная организация. Наши желания не совпадают порой с желаниями жён и детей. Да и друг с другом охотники не могут договориться. Нас расселили таким образом, чтобы нам было затруднительно общаться, собираться вместе. Но это не твоя история. Каждый должен прожить свою жизнь. Я разберусь. Придумаю что-нибудь. А вот тебе пора идти. Женщина начинает нервничать.
Александр попрощался с мужчиной, которому верил и одновременно не верил. Он понимал, что смысла выдумывать что-то у него не было (если, конечно, он был здоров психически). Хотя к нему тоже отнеслись бы даже коллеги с сомнением, если бы он сообщил, что видит мать, давно ушедшую в мир иной. Всё запредельное многим кажется бредом. Он пожелал мысленно мужчине выбраться из ловушки и пошёл по светящейся тропинке пока рассветный пожар не сделал её еле заметной.
Капли росы искрились на листве деревьев. Александр подумал, что всё же побывал в красивом лесу, больше похожем на земной рай. Но оставаться в этом раю он бы не хотел. Светящаяся тропинка стала невидимой. Александр ощутил, что воздушное пространство впереди уплотнилось, стало вязким. Он прошёл сквозь него и сразу же исчез алюминиевый блеск зари, на смену которому пришло нормальное солнечное утро.
 Александр обернулся, лес за спиной стал привычным, исчезла сказочность.  Он никак не мог определить, где находится: сзади лес, впереди – поле, за которым виднелись скалы. Ему показалось, что он уже был здесь когда-то. Слегка помедлил и побрёл по полю средь высокой травы, будто парусник, рассекающий морские волны.
Он «доплыл» до скал с каменными морщинами и замер. Александр вспомнил, как в детстве бабушка рассказывала ему легенды, связанные с этим местом. Когда-то он мечтал попасть в «поющие» скалы. Вот и попал. Правда, подумал, что это уже перебор с чудесностями, хотя почему-то был уверен, что эта дорога не заведёт его в новую западню. Да и почему-то не верил, что скалы могут петь или некое существо, охраняющее их. Он откуда-то знал, что в этом пении нет ничего мистического, что странные звуки издаёт ни кто-то, а ветер, который кружится, улетает и вновь возвращается с пугающим завыванием.  Он слушал необыкновенное звучание и пытался понять, на чём «играет» ветер. 
Сколько Александр простоял, загипнотизированный звучанием, вряд ли бы смог сказать. Вернул его в реальность чей-то взгляд, который он почувствовал спиной, и обернулся. За ним наблюдала красивая девушка. Она заворожено глядела на человека, который, как ей казалось, играл на каком-то неизвестном ей инструменте о любви.
- На чём ты играл? – спросила она.
- Это не я, ветер, - признался Александр. - А ты кто? Откуда здесь появилась?
- Нюся. И я не появилась, а пришла сюда. Меня послали посмотреть, не сидишь ли ты здесь, чтобы избавиться от тоски? Я соседка твоей бабушки. Ты озадачил всех, когда сорвался из-за стола на поминках и побежал в лес. Все почему-то решили, что ты направился к поющей горе лечить свою тоску. Ты меня, наверное, не помнишь. Я на шесть лет моложе тебя. А я помню. Я из-за тебя выучилась на медсестру, когда узнала, что ты стал врачом. Я никогда раньше не слышала, как поёт гора. Решила, что какой-то шутник  местных жителей разыгрывает. Сидит за скалой, играет. А ты веришь, что это нерукотворное чудо? – спросила она.
- Со мной столько всего произошло, что я готов поверить во что угодно, - произнёс Александр.
- Пошли домой, - попросила Нюся, - а по дороге расскажешь мне о своих злоключениях.
- Ты когда-нибудь слышала о временных петлях? – спросил он и, не дожидаясь ответа, стал рассказывать о встрече с «охотником», о его печальной истории, о «вечном» огне, возле которого они сидели.
- Александр Андреевич, не уезжайте, - вдруг попросила Нюся, - вы нам так нужны здесь.
- А почему так официально? – поинтересовался он.
- Обстоятельства обязывают. Мы с нашим председателем сельсовета хлопочем, чтобы у нас в деревне медпункт открыли. На должность медсестры – моя кандидатура, а врача у нас нет. Ты подумай. Дом у твоей бабушки добротный. Значит, жильё есть. Пока врач не приедет, мне предлагают возглавить медпункт. А если ты согласишься остаться, я твоей помощницей буду. Ты в городе кем работаешь?
- Хирургом, заведующим отделением, - произнёс он и вдруг рассмеялся. – А что? было бы круто бросить всё и работать в медпункте.
- Не вижу ничего смешного, - обиделась Нюся. – У нас ближайшая поликлиника и больница за двести километров от нас. Скорая превращается в долгую. Если вообще сможет доехать. Люди к повитухе и знахарке обращаются, как в средние века. Моя бабушка травница тоже помогает людям по мере сил. Это она сказала мне, что ты придёшь к поющим скалам. И ты пришёл. Строительство медпункта уже началось. Районное начальство обещало новейшее оборудование доставить, обеспечить лекарствами  и даже одну палату с койкой предусмотреть хотят. Операционной не будет, не тот масштаб, но со временем мы добьёмся, чтобы поликлинику в районе построили. Нам не до смеха.
- Не обижайся. Я просто представил лица своих завистников.
- Я не настолько наивна, чтобы не понимать, что ты больше потеряешь с точки зрения городского жителя. В зарплате, в карьерном росте, престиже. Быть сельским доктором – дело хлопотное. Но кто-то же должен нам помочь? Почему не ты? Я подумала, что здесь твои корни, здесь тебя любят, все, - она сделала паузу и выпалила: - И я тоже.
От этого признания у неё заалели щёки.
- Не уезжай, - попросила она.
- А почему бы нет? – произнёс он и увидел свою мать и бабушку, они стояли на обочине дороги и улыбались.
Она проследила за его взглядом и спросила:
- Ты видишь их?
- Кого?
- Свою мать и бабку. Знаю, видишь, - произнесла Нюся.
- И давно ты видишь то, что другие не видят? – спросил Александр.
- Это ты видишь, а я рядом с тобой случайно увидела их. Ты прав, сегодня день чудес какой-то. Смотри, смотри, там, возле леса мужик какой-то факелом машет. Не призрак. Может, ему помощь нужна? – спросила Нюся.
- Это «охотник», про которого я тебе рассказывал. Вряд ли мы сможем помочь ему. Думаю, он нашёл выход, иначе не появился бы на краю леса, - произнёс Александр и посмотрел на небо. – Что это? – спросил он. – Что за явление такое?
- Огненные облака. Наши бабушки говорят, что это явление очень редкое и только у нас случается. Огонь небесный появляется тогда, когда встречаются два чистых сердца. Это знак. Боже! Уж не думаешь ли ты, что я придумала это, чтобы удержать тебя любой ценой? В конце концов, мы здесь не одни.  Возле твоего охотника женщина появилась. Может, из леса вышла? Странно. Они растаяли, исчезли. Ладно, пошли домой. Так ты останешься?
Александр промолчал. Готов ли он вот так резко поменять свою жизнь? Нюся распрощалась с ним возле дома его бабушки, а он всю ночь пытался определиться, а утром вызвал такси и уехал в город. Нюся видела, как он садился в такси. Она едва сдержала слёзы, пришла на кухню, где её  бабушка готовила завтрак,  и сказала:
- Мы вчера с нашим соседом видели на небе огонь. А сегодня утром он укатил на такси в город. И как же ваша примета? Не работает? Хотя там была ещё одна пара. Может, это явление для них было?
- Оно для всех, кто увидел его.
- Но он уехал, - повторила Нюся.
- Вернётся, - уверенно произнесла бабушка. – Его бабка тоже была ведуньей, как и я, только об этом никто не знал. Не хотела она внука своего смущать. Известный врач.
- Ты знаешь, что нас ожидает? – спросила Нюся.
- Нет. А если бы знала, не сказала. Тебе своё счастье выстрадать нужно.
- Зачем?
- Чтобы понять, что это счастье. Ты поплачь, поплачь, милая.
- И не подумаю. Мы сегодня с Олегом Петровичем должны рабочим проект здания предоставить. Архитектор с утра в его кабинете сидит. А потом оборудованием заниматься будем. Дел по горло, некогда раскисать.
- И то верно, - произнесла бабушка и подумала, что внучка её характер унаследовала.
А через две недели она столкнулась на улице с Александром. Он вытаскивал из машины коробки, сумки, складывал их возле калитки, после чего расплатился с водителем. В руках он держал картину, тщательно упакованную, и не знал, куда бы её пристроить на время, пока будет перетаскивать вещи в дом.
- Здравствуй, соседушка, - радостно поздоровался он.
- Привет, - ответила растерянно Нюся. – Что это у тебя?
- Картина. На станции купил. «Вечный огонь» называется. Я думаю, мы её в нашем медпункте повесим.
- Где?
- Уволился я, со знакомыми связался, чтобы строительство медпункта не превратилось в долгострой. Обещали помочь. Спонсора нашли. Я продиктовал список, что необходимо доставить в первую очередь. Закинул удочку по поводу строительства поликлиники в районе. Обещали внести на рассмотрение вопрос, - он увидел сияющие глаза своей соседки и вдруг с удивлением произнёс:
- В кого ты такая?
- Рыжая или конопатая?
- Огненная.
Нюся пожала плечами.
- В себя, наверное. Меня мама звала, когда я была маленькой, Огонёк. А теперь…
Александр поставил картину сверху вещей, подошёл к девушке, провёл рукой по её непослушным  волосам и улыбнулся:
- А теперь ты Огонь, - притянул её к себе и нежно поцеловал в щёку.
- Ожечься боишься?
- Нет. Ты мой не обжигающий огонь, - произнёс он, подхватил свою соседку на руки и закружил.
А ей показалось, что они взлетели к облакам и оттуда смотрят на самих себя, застывших в объятии. 


Февраль 2024 год