Рыжий

Рыжий проснулся и опять не смог понять – кто он?  Сознание тянулось в противоположные направления – справа был человек, слева – кот. И только услышав ласковый голосок Верочки: «Доброе утро, Рыжий Хвост, Зеленый Глаз», – и ответив, - мяу, - понял, что он всё-таки кот. И Рыжий сказал себе: «Я сумасшедший кот, понимающий человеческую речь». На этом успокоился, сладко зевнул, потянулся (обязательный ритуал после сна) и побежал к блюдцу проверить, налито ли молочко, а то что-то пить и есть захотелось. Но девочки своё дело знали – молоко было тёплое и вкусное. Наевшись-напившись – ведь молоко – два в одном, пошёл искать свет-Татьяну, поздороваться.

Танечку он обожал и не только как хозяйку. В периоды восприятия себя «как человека»  Татьяну он ощущал своей второй половинкой и, предаваясь мечтаниям, «видел» разные сюжеты: о влюбленных колибри всю жизнь хранящих верность друг другу; о паре прекрасных лебедей - белых или черных, в зависимости от настроения; о семье волков, снующих по лесу в поисках пропитания для потомства, тихо ждущего родителей в укромном месте; о двух китах, рассекающих водную гладь своими огромными телами, такими огромными, что только вода и может сохранить им жизнь, а суша сулит гибель от перегрузок. Но такие грезы были редки, Рыжий был котом-реалистом и принимал жизнь такой, какова она есть. Ведь и жизнь животных особенно котов, наполнена своими прелестями - свободного времени вполне достаточно, даже если раз в год по весне отвлечешься на какую-нибудь привлекательную кошечку. Но эти киски тем и хороши, что, принеся потомство, с родителя никаких услуг не требуют, а решают все проблемы самостоятельно. Поэтому и времени помечтать более чем достаточно или предостаточно, кому как больше нравится. Мечтания были разные: на втором году жизни Рыжий представлял себя воином, ведущим неустанную борьбу с захватчиками города кошек – в течение года он быстро поднимался по лестнице званий, а по его завершении и в связи с успешным окончанием военной операции сам себе присвоил звание маршала, на большее духу не хватило; он хорошо понимал, что не дотягивает ни до Суворова, ни до Цезаря, ни до Наполеона.

Следующий год был посвящен руководству кошачьим городом, Рыжий осваивал вопросы управления, назначив себя городским Головой. Так и развлекался до шести лет – и конструктором-механиком побывал, и химиком-технологом, и даже космонавтом; но за пять лет такие мечтания-исследования поднадоели, изучал-то только теорию – в кошачьих лапах ни пробирку, ни карандаш ведь не удержать.  А теория без практики лишь чахлый цветок, не приносящий плодов. И стал Рыжий от такой жизни философом, да семьей занялся, которая разрастись успела – кроме свет-Татьяны и Верочки, появилась Валечка, потом Люсенька и Антонина Ивановна, в компанию влились и Глебыч с супругой.  Когда же семья большая мечтам придаваться некогда – знай помогай, да работай на общее дело.

Проанализировав ситуацию, Рыжий определил направления, где от него хоть какая-то польза семье будет.

Во-первых, стал семейным доктором, и чувствуя, где у кого и что заболело ложился на больного и врачевал своим кошачьим теплом, работая в режиме неотложной помощи, хорошо понимая, что ни терапевт, а тем более хирург из него не получится, но боль снимал и давал возможность «пациенту» к профессионалу обратиться.

Во-вторых – возглавил релакс-кружок. Стал действовать через единственного мужчину (не считая себя) – Глебыча. Явился ему во сне убеленным сединой старцем и начал мудрые советы давать по гармонизации отношений в семье, да учить, что делать в тех, или иных ситуациях. Глебыч на эти сны повелся и стал внедрять в семье час тишины, расслабление, оздоровительные дыхательные упражнения, всё то, что помогает человеку в трудных ситуациях из стрессового состояния выкарабкиваться, да нервную систему в норму приводить. Незримым сенсеем стал для своей семьи Рыжий и этим очень гордился.

Он всегда спешил на выручку, если чувствовал, что кому-то помощь нужна. Целыми днями трудился не покладая лап, за каждой мелочью доглядывал – хозяйский глаз везде полезен. И вообразил себя Рыжий львом – главой прайда, да так увлекся этим образом, что стал забывать мышами себя обеспечивать и ел вместе со всеми, но следовал принципу, меньше ешь, дольше живешь.

А еще Рыжий, как все кошки, много спал и видел сны. Они были разные. Одни, как вспышки молний – с быстрой сменой разных картин и впечатлений, другие – длящиеся – похожие на сериалы кинофильмов, повторяющиеся изо дня в день, или из ночи в ночь. Во сне же возможны любые метаморфозы и посему Рыжий побывал и японским мальчиком, осваивающим азы искусства боя, и учеником лекаря, изучающим анатомию тел, разные недуги и способы их врачевания; или становился астрологом и постигал тайны Вселенной; в геологических экспедициях находил редкие минералы; посещал и глубины морские, спускаясь на дно в батискафе, а становясь морским животным или рыбой, бороздил моря и океаны милю за милей наслаждаясь водой, солнцем, покоем и мощью нашей планеты. Жизнь была насыщена, разнообразна и удивительна.

А пробуждаясь, обращал всё внимание на семью и тоже был счастлив, живя в кругу близких и любимых людей.

Рыжий никак не мог решить, что же лучше, и кем же лучше быть, но потом понял – сравнивать бесполезно – есть своя прелесть во всем, и вычитав в одной умной книге, что наилучший путь – это путь с сердцем, и полностью согласившись с этим подходом к жизни, стал просто жить, получая удовольствие от приятных вещей и извлекая пользу или науку из неприятных.

На тринадцатом году жизни Рыжий поменял место жительства, перебравшись к Антонине Ивановне, сменив свет-Татьяну на свет-Антонину. Выбор был сознательный. Татьяна была счастлива в браке, Верочка подросла, и Рыжий не задумываясь, как благородный рыцарь выбрал того, кому была необходима его помощь и поддержка, и явившись Татьяне во сне честно ей пояснил свои мотивы ухода, и почему остался верен малой родине, отказавшись от прекрасно обустроенного дома за пределами России на теплом море.

Перед отъездом Татьяна пришла к Антонине Ивановне в сопровождении Рыжего и сказала: «Рыжий уезжать отказался, хочет у вас поселиться, если вы не против». - Кот сидел на пороге, потупив взор, и ждал, как решиться его участь.

- Наш дом всегда открыт для верных друзей, - серьезно промолвила Антонина Ивановна.

Рыжий, поняв, что вопрос решен положительно, как истинный кавалер, вытянул вперед лапы и опустил голову. «Изысканный поклон» был принят новой хозяйкой, и они все вместе отправились провожать Татьяну с мужем и детьми в новые пенаты.

Осенью Люсенька поехала поступать в институт и осталась в Москве, а свет-Антонина привезла свою пропавшую-пропащую дочь и следующий год был настоящей проверкой на прочность и для Рыжего, и для Антонины Ивановны. Лида была уже полу калекой с изношенным телом и израненной душей, ничего не ждущая от этой жизни и день ото дня угасающая не в силах преодолеть свою зависимость от зелёного змея. Она проявляла активность и изворотливость ума только в одном случае, когда надо было раздобыть выпивку. И тогда в ход шло всё – и крики, и слезы, и мольбы, и обман.

Рыжий мужественно и решительно защищал свою даму от свалившихся напастей. Но он не мог и не смел погасить огонь любви, горевший в груди свет-Тонечки к своей дочери. Рыжий видел, что чернота затягивает дальше и дальше в свою пучину Лиду, а свет-Тонечка пытается из последних сил удержать своё неразумное дитя от этого падения. Он понимал, что свет-Антонина решила идти до конца, и как верный друг подставил своё плечо, пусть и кошачье - первым ринулся на амбразуру, оттолкнул Антонину Ивановну от края настолько, насколько хватило сил и краем глаза увидел, и своим чутьем почувствовал, что свет-Тонечка в безопасности и тьма его даме не грозит. Но чтобы успокоить сердце матери, стал верным Санчо Пансой для Лиды в её скитаниях по кругам ада.

Рыжий не жалел о своих решениях, твердо зная, что хотя у кошек и девять жизней, каждую из них надо прожить достойно.