Она подарила свой свет

©Розена Л. В.,МОЙ АРХИЕПИСКОП 2003, Воронеж, ©Ц.Ч.К.И.
 ©Розена Л. В. 2004, 2014 ©Задонский Рождество – Богородицкий мужской монастырь.
©Розена Л. В. 2014, Воронеж, ©издательство и типография: Алейников О. Ю.               
Изд.Ридеро, Екатеринбург, 2021, Стихи.ру ;канал на Дзэне "Чудачка", см. внизу страницы- другие внешние ресурсы; Изба - читальня.
Б.М.

   ОНА ПОДАРИЛА СВОЙ СВЕТ

Дети у Натальи Николаевны росли умными и послушными. Хорошо учились в обычных и музыкальных школах, занимались в спортивных кружках. И все были, как на подбор, хороши. Не щадя сил, мать воспитывала их честными, принципиальными людьми. Трудно, очень трудно в России в советское время было тянуть малышей. Днем с мужем – на работе, вечером – проверка у детей выполнения школьных заданий, так и шло время. Незаметно подрастали. Старшая – Людмила – поступила в университет. Она была очень мила. Длинные русые косы, мечтательные с бирюзинкой глаза, широко распахнутые в мир, романтические и загадочные. Высокий лоб, мягкий овал лица. К чему она приближалась, все становилось поэтичным, нежным, удивительным… Бывают же такие люди!.. Ее мягкость как бы влияла на быстротекущее время, заставляет его замедлять ход. Неудивительно, что она нравилась многим ребятам на курсе. К приятной внешности – ум, образование. Наконец и она полюбила. Ее кумиром стал непростой парень. Оба родителя у него были профессорами. Сам – привлекателен, остроумен, мил в обращении. Ей было с ним легко. Он постоянно шутил, веселил, водил в рестораны, кино, театры, кафе.
На втором курсе они поженились. Молодые жили то у Валентина, то у Людмилы. Своей квартиры еще не было. Но Людмила была счастлива. Скажи ей Валентин – прыгни в огонь, прыгнет, прикажи что-то еще сделать – исполнит. Они всегда вместе ходили на занятия и возвращались домой. Но однажды у Валентина лабораторная работа закончилась раньше и он ушел один. Людмила осталась еще в институте. Когда она стала собираться домой, сокурсница, с которой она раньше училась в музыкальном училище, – Нина – неожиданно расплакалась.
– Что с тобой, дорогая?
– У меня пропал кошелек со стипендией…
Подруге стало ее очень жаль. Мать – одиночка. Учится, воспитывает без посторонней помощи своего малыша, денег всегда не хватает, да еще такая оказия!.. От неожиданной вести у Люды тоже выступили на глазах слезы. Потом заставила себя успокоиться, вынула из сумочки все деньги – стипендию и протянула Нине со словами:
– Я тебя умоляю, возьми, пожалуйста, и ничего никогда не отдавай, слышишь? Нина порывисто обняла подругу и зарыдала, прижавшись к ней мокрой холодной щекой…
– Я ни-ког-да, никог-да, – твердила она сбивчиво, – не-за-бу-ду-у-у-у твою доброту…
– Забудь! Ты тоже, милая моя, помогла бы мне, окажись я в такой ситуации, – уговаривала ее Людмила, любовно поглаживая по голове.
– Я не забуду-у-у-у-у, я забуду-у-у-у, – всхлипывала она, уже не понимая, что говорит.
Подруга осторожно вытерла с лица бедняги слезы своим душистым кружевным платочком, закрыла сумочку, поцеловала, как маленькую в макушку и, поддерживая за руку, вывела из аудитории.
Сейчас Людмила с мужем жила в доме его родителей. На ее звонок он открыл ей дверь, помог снять пальто и оба, оживленные, прошли в свою комнату. Только собралась она объяснить Валентину, что случилось с ее лучшей подругой, как слова замерли на губах. На журнальном столе она увидела Нинин кошелек. Вскрикнув от неожиданности, запинаясь, спросила:
– Откуда он у тебя?
– Нашел.
– Где?
– В коридоре.
Людмила, отяжелев, села в кресло. Она хотела было рассказать, что это Нинин кошелек и надо ей его вернуть. Но вдруг в сознании стали всплывать и другие случаи. Сколько раз еще до замужества, встречаясь с Валентином, она замечала, что куда-то исчезали деньги, которые она брала с собой на обед. И главное – не все, а часть их терялась. Сначала она думала, что взяла меньше, потом, что случайно обронила где-то в спешке. Затем… что кто-то крадет… Но кто? Когда Валентин приходил в их квартиру, тоже пропадали вещи, книги… Ее мама – Наталья Николаевна с недоумением подсчитывала сколько вещей исчезло из дома.
Людмила с недоумением уставилась на мужа. Во взгляде было столько изумления и боли! Она силилась что-то произнести и не могла. Уголки рта подергивались, по лицу пробегала судорога, руки безвольно опустились. Она была похожа на маленького, безвинно обиженного ребенка. Валентин, словно подкошенный ее горем, упал пред ней на колени, судорожно целуя маленькие руки.
Людмила задохнулась от страшной догадки:
– Так это – ты? – Она посмотрела на него, как бы очнувшись от тяжелого сна, и вдруг увидела рядом с собой не любимого человека, а клеща, терпеливо поджидавшего свою добычу, чтобы напиться теплой свежей крови жертвы.
– Прости, прости, прости, – лепетал он, жалко искривив губы куда-то набок. В его глазах светилось столько любви, тоски, отчаяния, что несчастная решила – у нее разорвется сердце. Придя в себя, сморщилась, брезгливо оттолкнула его и выбежала из комнаты. Она шла, бежала, летела. Наконец, запыхавшись, остановилась, невидящим взглядом обвела окружающее и медленно, словно во сне, протянув руки вперед, направилась к своему дому. Дрожа, открыла замок, вошла в свою комнату. Сейчас ей ничего не хотелось, кроме как остаться наедине со своим другом. Она села у рояля и из-под ее одеревеневших от напряжения пальцев полились горячие, тревожащие воображение, сердце и душу удивительные созвучия. Ударяясь о стены квартиры, они тихим эхом отражались на противоположной стороне улицы.
Ожившие звуки мятежно реяли в воздухе, будто стонало чье-то смертельно уставшее, израненное сердце. Созвучия захлестывали болью, негодованием. И то надламывались, то просветлялись. Словно кто-то только что сопротивлялся, негодовал, плакал, а затем устал, смирился, поверил несбыточным грезам. Но через некоторое время разбушевавшиеся тревожные аккорды вновь сметали на своем пути тихий надлом и робкое сопротивление. И опять кто-то страстно умолял кого-то о снисхождении…
Валентин в поисках Людмилы метался по городу и примчался к ней домой. Тихо встал сзади, обнял за плечи. Нервно дернувшись, она напряглась, замерла.
– Людочка, родная моя, ну успокойся, забудь все случившееся… Речь идет о сохранении нашей семьи…
– Забыть? – рука ее безвольно упала на клавиши, и раздался резкий тревожный стон. Будто всхлипнул в предсмертной судороге раненный ребенок…
Что-то сломалось в этом сложном организме любви. И уже невозможно было изменить или исправить испорченное. Это поняли оба…
Молодые расстались. Людмила поступила в аспирантуру, защитила кандидатскую диссертацию, стала преподавать в вузе. Как-то придя домой, бросилась на кровать и, со спекшимся от горя взглядом, уставилась в пространство…
В комнату случайно вошла сестра Римма. Увидев старшую, сжавшуюся в комочек, подошла, погладила по щеке и с тревогой спросила:
– Что с тобой, родная?
Людмила обмякла под ласковыми пальцами, вздрогнула и… заплакала.
– Жить я не хочу… Люблю его и ненавижу… Грех перед Богом, но я не могу к нему вернуться…
– Тебе надо выйти замуж второй раз и напрочь забыть его…
Встревоженная Римма рассказала об этом маме – Наталье Николаевне. И вскоре Людочку познакомили с интересным, милым, обаятельным мужчиной. Через месяц они расписались… Получили двухкомнатную квартиру. Родились дети – мальчик и девочка. Супруг обожал Людмилу, считался с ней, можно сказать, носил на руках. И казалось, она забыла свою первую несчастную любовь… Однажды от общей приятельницы она услышала, что Валентин умер, утонул в море. Люда на это сообщение не отреагировала. Жила, как и все. Они ссорились, мирились, воспитывали подрастающих детей. Как-то во время июльского отпуска она пошла с детьми купаться на речку.
Прозрачная лента теплого вечера усталой волной сползала на землю. Золотистая рябь воды переливалась различными оттенками, напоминая дорогую царскую парчу. Иногда казалось, река поет, иногда – смеется, а то и плачет. Пахло тиной, старыми замшелыми мхами. Они резвились у берега, брызгаясь и дробя волны, превращая их в маленькие живые фонтанчики. Старший сын все дальше и дальше удалялся от берега. Внезапно стал захлебываться и тонуть. Людмила поплыла за ним. Отдуваясь, вытащила его за волосы. Но вдруг младшая тоже рванулась к брату. Споткнулась и ушла под воду. Одна ручка торчала над водой. Людмила в ужасе, захлебываясь, закричала:
– Назад!
Старшенький вытянул сестренку за ручку, но маму спасти не удалось. Через два дня ее выловили в соседнем селе…
Спустя некоторое время после похорон Людмилы, ее давнишняя подруга Инна зашла в гости к общей приятельнице Александре, села молча за фортепиано, стоявшее в комнате, и стала исполнять двадцать первую сонату Бетховена, которую любила Людмила. Звуки были то легкими, прозрачными, умиротворенными, а то – тревожными и мятежными. Они порхали по комнате, все заполняя собой. И казалось, никогда и ничего кроме этих звуков здесь не было… Вдруг она резко откинулась на спинку стула и перестала играть, тишина оглушала. Посидев в задумчивости несколько минут, прошептала:
– Грустная история…
– Ты о ком, о Людмиле? Не знаю… Мне кажется, она была счастлива во втором браке, все у нее получалось, всего было в изобилии. Но главное – она дарила нам всем свой свет… Христов свет…
– Согласна с тобой. И мы должны постоянно молиться за нее, погибла она без покаяния.
– Да-да, обязательно. Это ведь она приобщила меня к вере. Я часто заказываю панихиды, сорокоусты. Но помня ее удивительную доброту, думаю, Господь смилостивится и подаст ей Свое утешение…