24. Роман. Толтек. Аэромир. Следователь

ТОЛТЕК. АЭРОМИР.
ОДА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ.
СЛЕДОВАТЕЛЬ.

24-1.

— Города аэритов, говорите?

Видите во сне?

— С чего вы взяли?

— Мы всем отделом изучаем ваши речи…

— Напрасно. Легенды, — дань имиджу — не более.

— А мы вот тут считаем, что вы владеете тайными технологиями.

…И знать хотим, какими? — Его прилипчивый, водянистый взгляд как будто окунал Василия в вязкую бесцветность. А тень чужая, под занавесом фраз подкрадывалась всё ближе и обволакивала тьмой обезличенной, ведомственной кармы.

Хотелось зажечь вокруг себя четыреста свечей и светом их мерцания отгородиться или уйти в леса и прыгать над кострищем голым-голым туда-сюда с размаху бесшабашно!

Нет! — Упасть с борта в бассейн, в прозрачную, живительную влагу и плыть, плыть, и плыть, среди качающихся, живых изгибов объёмной сетки плиточных сочленений, наматывая метры без подсчёта, бессмысленно прикрепившись взглядом к танцующей серединной полосе на дне дорожки….. Освободиться, очиститься, вернуться к первоистоку!…

О! Да! Вода смывает инородную налипь. Всегда наверняка, до чистоты. И выдыхаемые пузыри фильтрует, растворяя.

— Тайные технологии ищете говорите?... — Василий вынырнул из задумчивости, уверенно вдохнул реальность и мысленно рассмотрел со всех сторон пространственную точку зрения индивидуума перед собой.
По-птичьи поворачивая голову то влево, то вправо, Василий рассматривал субстанцию каждым глазом порознь. Пустая, шевелящаяся форма не поддавалась чистому пониманию…

Утром, час назад, казённый человек сей, материализовался вслед за вечерним телефонным зумом, и вот сидел напротив у Василия в кабинете:
«…Ответить на несколько вопросов?...»
«…Помочь расследованию разобраться в происхождения явления?...»
В тот странный день сгущались сумерки около полудня… Нежданная аномалия породила множество аварий на улицах неподалёку…
— Всё это странно, не правда ли?…Не видите ли здесь какой-нибудь взаимосвязи?

Василий не отказывался. Он искренне открыт и неповинен. Однако — нет!

Оказывается, он в «Тайных технологиях» подозреваем...

— Вы исчезали странным образом на собственной пресс-конференции. Объясните.

— Да. Глупо получилось! Но-о,.. то, своего рода, лунатические явления…. С кем не бывает? — Василий шутливо улыбнулся. — Так чем могу помочь конкретно?

Следователь, показалось, в лице изменился следом в сторону улыбки. Но как-то неправильно, не натурально, замкнувшись сам в себе…
 — Вы пропадали, хотя и на секунду, из поля видения камер наблюдения. Мы зафиксировали… Свидетели уверены…
Что скажете на это?...

—….Заметил ли он сам своё исчезновение? Как можно быть уверенным в ненормальном? — Мысли наслаивались и толпились, возникая рефлекторно. Василий ухмыльнулся, было, снова…
Следователь ждал.

— Какая-то ошибка электроники. Или, быть может, временный разрыв питания в системе? Злые языки?… Людское воображение?… Ручка шариковая под стол закатилась … Да, Что угодно!… Но в крайности-то нам впадать к чему?

— Вы поняли теперь меня! И так-то лучше. Говорите правду…
Однако у вас — летающие города аэритов!
Не надо принимать за действительность фантомы. Вы —Архитекторы народ, бесспорно, странный, с прибабахом. Так, кажется, говорят?….
Хотите прослыть из ряда вон? — Следователь выказывал косвенное нетерпение.

— Откуда узнал? И он туда же!… Давно не слышал про себя такого. Статус ограждает. Не то что по началу! Было время… — Василий, вспомнив, улыбнулся снова.

— Потешаетесь? А мне, скажу вам, вовсе не до смеха. — И страж закона испепеляюще серьёзно посмотрел в упор. — Любое дело мы обязаны отработать. А крамолы шуточные лучше бы закрыть совсем… и поскорее. Поверьте, у меня полно конкретных обращений. Подобный инцидент нам в ведомстве совсем не ужен. А вы бросаетесь словами и в публичном месте. Легенды ради? Сами виноваты…

 Мы с вами все живём в реальном мире и давайте будем оперировать очевидным...
Вы принимаете какие-нибудь препараты? По болезни, может быть? Антидепрессанты, допинги? Я слышал вы — спортсмен.
В команде тренируетесь? Участвуете в соревнованиях?

— Нет, тренируюсь только для себя. Нет, допинги не пробовал…. Ратую за натуральность, так сказать, без примесей химии.
Легенды, вам скажу, в художественном деле — не лишнее. Вы правильно уловили. Имидж наша база!

Наркотики не мой конёк, однако… Здесь я — пас!
А допинг — моя фантазия! В иллюзии получаю я достаточный заряд энергии творчества. А более ничего мне и не нужно. — Василий коротко строил фразы. Его утомлял присутствием инородный ментор. — Чем менее проработаны детали, тем очевиднее ответ проглотит.

— Ну, вот и хорошо. Я не советую вам ничего такого!!
Спасибо за содействие. Так, мы договорились?
Да?... Правильно? Я отражу в отчёте. До свидания. — Пришелец встал и вышел.

— Да. До свидания… — Повторил Василий. Он механически проводил оплывший, коренастый силуэт задумчивого представителя власти до двери.

Стеклянная кабина медленно уплыла вниз на блестящих тросах и мелькающих блоках. Задумчиво, отслеживая уходящий поршень лифта, Василий погрузился следом внутрь себя, вернулся в кабинет, пересёк и вырвался на террасу сада.

Упругий ветер выдувал из тела вибрирующие обрывки нервных нитей, перенастраивал лопнувшие струны, вибраций остужал мандражи…

Приятные, тёплые, весенние порывы овеяли лицо и тело, обняли и ободрили. Он снова мысленно летел по направлению взгляда, на крыльях через сумрачную небесную плоть.

24-2.

По кругу горизонта сдвигались медленно скульптуры тёмных облак. Брутальные их нагромождения клубились и жили иссиня — серыми тенями на своих фасадах. Под тучами — шершавой рябью свинцовый морщился простор залива, разрезанный слепящими, зернистыми полосами бликов.

Как сосредоточить целенаправленную уверенность в себе?

Жизнь набирается чередой эмоциональных перемен. Исполосаченная полиролью внезапных световых дорожек, то, вдруг, внезапным блеском ослепляет, то романтичными наклонами парусов высоко-острых, призывно увлекает к берегам и далям, то хмурится затмлённый ветром, что тот изрезанный свинцовый лист широкой водной карты.

Василий чувствовал — назревает нечто. Но пазл не мог себе сложить, сменяющихся непрестанно, причин и следствий. В каком он мире? Где реальность? Быть может, перемены всегда сопутствуют тревожному настрою? Или, всё наоборот, — тревога катализирует новый курс?

Повторы повседневной кутерьмы сметают чёткость цели, и рутиной заменяют восхищение. Как остановиться и структурировать, осознанный момент? За озабоченностью истекает время… незаметно.

Чем мне измерить ценность текущей жизни? Осознанное наслаждение процессом, — в том ли путь для сердца? Бывает, чёткое восприятие яви есть лишь иллюзия правильного направления, а ты, на самом деле, беззаботным слывёшь эпикурейцем — беспечным потребителем сериалов? И следует ли предпринимать?

Василий давно не получал ответов на вопросы. Смиренно ждать? Но, ожидание не есть ли — промедление?
Созидание или созерцание? Он не выбирал.
Только, когда одно из другого проистекает, в концепции будущей он видел ценность….
Мир накатил и отступил. — Наверное, знак, что направление верно?
Василий жаждал перемен в себе.
И новое находилось для него тогда, когда сам чувствовал в себе находку, но всё ещё не понимал, что именно происходит…
Таков парадокс.
В какую сторону ему бить брешь?
Последнюю тонкую стенку между ним и решением приходится нащупывать всегда, не логикой, но чуйкой.
 
***