А. Илышев, И. Лаврентьева. Репродуктивный труд

Авторы: ИЛЫШЕВ А.М., д. э. н., профессор, Уральский государственный технический университет, г. Екатеринбург;
ЛАВРЕНТЬЕВА И.В., Челябинский институт Российского торгово-экономического университета, г. Челябинск:

КАЧЕСТВО ЖИЗНИ: АКТУАЛИЗАЦИЯ ПРОБЛЕМЫ ВКЛЮЧЕНИЯ РЕПРОДУКТИВНОГО ТРУДА В ЭКОНОМИКУ

Ещё недавно некоторые учёные не видели опасности в депопуляции населения России, свидетельствующей о резком снижении репродуктивной активности наших женщин. Так, К. Поппер среди пяти важнейших социально-экономических целей указывал на необходимость борьбы с демографическим взрывом, убеждая россиян не бояться уменьшения численности населения [1]. С. Капица с эпическим спокойствием писал о прекращении роста населения в России и утверждал, что с рождаемостью в нашей стра¬не ничего катастрофического не происходит [2].

На наш взгляд, ключевой момент в понимании сложившейся ситуации — осознание поло¬жения в социуме самого репродуктивного труда (в особенности домашнего). Рассмотрим же сущ-ность проблемы, причины её актуализации на постсоветском пространстве, основные факторы возможного приращения человеческого капитала и намечающиеся подходы к выходу из демографической ловушки, в которой мы оказались.
Сущность проблемы. Она заключается в том, что и сейчас выполнение репродуктивной функции по-прежнему выглядит в глазах общества и власти как сугубо частное дело семьи и женщины. С прошлых времен здесь мало что изменилось. Репродукция в глазах социса так пока и не преобразовалась из природно-биологических в более цивилизованные формы. Что же такое репродуктивный труд сегодня, как он организован и каково отношение к нему общества, а также властей всех уровней?
Домашний репродуктивный труд (ДРТ) пред-ставляет собой часть человеческой деятельности — материальной и социальной — по уходу за име¬ющейся и будущей рабочей силой и человеческим родом в целом на всех стадиях жизненного цикла их функционирования.

Для будущей рабочей силы ДРТ включает в себя процессы рождения, ухода, воспитания, обучения ребенка в семье и его ранней социализации (т.е. обучение в доступных формах моде¬лям поведения в обществе, ценностям, полоролевым функциям). Наступающий далее этап со¬циальной репродукции проходит также в семье, но ещё более - в учреждениях социально-куль¬турной сферы и в микросреде школьника. При этом участие семьи в социальной репродукции постепенно сокращается.

ДРТ часто противопоставляется именно продуктивный труд, или целесообразная человеческая деятельность по производству товаров и ус¬луг (на макроуровне это - процесс воспроизводства общественного продукта). Но репродуктивный труд приводит к приращению будущего человеческого капитала и так же представляет со¬бой ничто иное, как процесс воспроизводства последнего. Следовательно, в практическом и теоретико-методологическом плане нет должных оснований считать репродуктивный труд чем-то «второсортным» по отношению к труду продуктивному, а тем более отрицать его общественную полезность.

Вряд ли кто-либо из экономистов станет при-зывать к свёртыванию инвестиций в основной капитал или бесстрастно взирать на деградацию производственно-технического потенциала стра-ны. Но те же самые экономисты совершенно хладнокровно игнорируют процесс депопуляцию населения, растрату нашего человеческого и интеллектуального каптала. ЭТОТ двойной стан¬дарт поразителен и устойчивость его существо¬вания требует проведения специальных углубленных исследований.

Как хорошо известно, ДРТ выполняется в ос-новном женщинами и занимает большую часть их времени. В экономической теории выгода, по-лучаемая от ДРТ женщин, рассматривается как положительный внешний эффект. Действительно, материнский уход за детьми и их домашнее воспитание являются благом для всего общества в целом. Но его издержки несут, прежде всего, женщины, что усугубляет их проблемы на рын¬ке труда и в профессионально-квалификационном росте. Требование к женщинам выполнить обязанности по уходу за семьей, прежде чем выходить на рынок труда, выступает как своеобразный налог на репродуктивный труд. Эта обязанность, выплачиваемая в форме трудозатрат в семье, функционирует аналогично обычным денежным налогам, так как она сокращает денежные доходы, получаемые женщинами за выполненную работу.
Итак, условия оплачиваемого (рыночного тру-да) и неоплачиваемого (домашнего труда) раз-личаются кардинальным образом. Предмет ДРТ — использование женской рабочей силы — поле¬зен для общества, но будучи не включенным в экономическое производство, никем не оплачивается. Как образно выразилась И. Палмер [3], национальная экономика каждой страны является своего рода «безбилетником», пользующимся трудом женщин - главной рабочей силой в неоплачиваемом репродуктивном секторе.

В связи с изложенным, надо указать на нега-тивный эффект несрабатывания рынка, показы-вающий неспособность даже совершенного рыночного механизма передавать сигналы, отражающие преимущества для общества от инвестирования в домашний репродуктивный сектор. Рыночные сигналы не охватывают всей ценности женского домашнего труда, производящего до сего времени нигде неоплачиваемые услуги по воспроизводству и накоплению человеческого капитала.

Надо признать, что в общественном устрой-стве, поддерживаемом в основном мужчинами (их доля в крупной собственности и в высших эшелонах власти превышает 90 %), продолжает сохраняться «крен в пользу мужчин и государствам Так, в ряде последних макроэкономических моделях ДРТ - это препятствие для расширения производства. Такой подход объясняет кризис многих правительственных программ структур-ного урегулирования, которые усиливают давление на человеческий капитал, угрожая функционированию ДРТ. Поэтому ряд ученых считает, что, если рынки не обеспечивают включения ДРТ в экономику, то продолжение курса на их либерализацию не улучшит функционирования рынков.

Все чаще высказывается предположение о том, что исправление ситуации можно будет достичь только посредством государственного регулирования или общее!венного давления (увещевания). Несрабатывание рынка и «мужской крен» в от-ношениях полов могут быть преодолены также путем заключения своеобразного общественно¬го договора в тех странах, осуществляющих кардинальные преобразования, которые особенно остро нуждаются в быстром росте человеческого капитала. Предмет подобного договора — всемерное стимулирование решения таких жизненно важных для многих стран проблем, как повышение рождаемости, переход от суженного к расширенному типу воспроизводства населения, рост качественных характеристик человеческого капитала.

Одна из серьезных попыток выведения ДРТ из кризиса — разработка новой экономики до-мохозяйств лауреатом Нобелевской премии по экономике Г. Беккером [4]. Предмет «семейной экономики» — и сугубо рыночное поведение домохозяйства (предложение рабочей силы, спрос на потребительские товары), и явления, связан¬ные с ДРТ: брак, рождаемость, образование де¬тей и распределение времени членов семьи.
И все же новая экономика домохозяйств се-рьезно критикуется за априорное предположение о том, что домохозяйства объединяют по¬лезные функции, заключающиеся в новых возможностях, которые эффективны для всех его членов, и за априорное утверждение о, якобы, существовании гармонии интересов внутри домохозяйства. Но кризис американской семьи «по контракту», породил движение радикальных феминисток, выявил большие трудности в организации эффективного выполнения репродуктивной функции даже в условиях социально-эко-номического процветания. Но почему она сегодня столь актуальна именно для России?
Причины актуализации проблемы. В последнее десятилетие естественная убыль населения Рос¬сии составляет ежегодно более 750 тыс. человек. За 10 лет депопуляционного процесса страна уже потеряла «естественным» путём 7,5 млн. человек и по умеренно-оптимистическому прогнозу её население должно уменьшиться к 2025 г. до 137 млн. человек, или ещё на 7 млн. человек.

В большинстве же стран мира в XXI веке про-должится популяционный рост. Поэтому в силу разнонаправленности динамики численности на-селения нашей и других стран Россия после 2050 г. переместится с нынешнего 6-го места в мире по численности населения на 14-е. Некоторые важные социально-демографические и экономические последствия складывающейся ситуации таковы:

— переход от ещё недавно модальной двухдетной к однодетной семье (коэффициент суммарной рождаемости у нас сократился до 1,2, а для простого воспроизводства населения нужно 2,2). Этот показатель в России ниже, чем в Северной Корее, Китае и Монголии, в 1,6-2,0 раза; ниже, чем в Афганистане и Пакистане, в 5 раз; ниже, чем в США, Англии и Франции, в 1,5-1,8 раза [5];

— прогнозируемое резкое падение доли России в населении мира: с 2,35 % в 2001 г. до 1,75% в 2025 г. и 1,42 % в 2050 г.;
— все ухудшающееся соотношение уровней заселённости и хозяйственного освоения территории России и других стран: плотность населения в нашей стране в 3,4 раза ниже, чем по 40 промышленно развитым странам мира, и в 10 раз ниже, чем у наших азиатских соседей. Это делает ещё более проблематичной возможность эффективного хозяйственного освоения насыщенных природными богатствами, но остающихся слабо заселёнными территорий Севера и Востока;
— деформация общественного сознания, про-веренной мировым и отечественным опытом системы семейных ценностей, институтов мате-ринства и отцовства, снижение самоценности милосердия и сострадания в обществе, широкое рас-пространение социальных бед, сопутствующих новой ментальности;
— постоянное снижение качественных пока-зателей генофонда нации, вызванное тяжёлыми социально-экономическими условиями;
— деинтеллектуализация общества (падение престижа интеллектуальных видов деятельности и оплаты, занятых в этой сфере, снижение качества образования в целом и уровня образованности лиц, выполняющих общественно-значимые функции);
— ужесточение гендерного противостояния, ограничение доступа женщин в «верхний эше¬лон» науки, к управлению собственностью и го-сударством;
— феминизация бедности, резко ухудшающая условия выполнения репродуктивной функции для миллионов женщин.

Итак, актуализация проблемы включения до-машнего репродуктивного труда в экономику обусловлена ухудшением количественных и качественных параметров человеческого капитала в нашей стране, прогнозируемым длительным со-хранением установившегося режима суженого воспроизводства населения.
Все это ухудшает не только внутреннюю со-циально-экономическую и демографическую обстановку, но и геополитическую ситуацию. Последняя вызывает особую озабоченность, так как она прямо связана с обеспечением националь¬ной безопасности. Дело в том, что численность населения в странах-соседях России уже сейчас в 13 раз превышает численность россиян. К 2050 г. общий «демографический пресс» возрастёт ещё более (до 18 раз).

Какой основной вывод вытекает из выполнен-ного нами анализа? Общая нагрузка и интенсивность давления человеческого капитала стран- соседей на человеческий капитал России характеризуют как объективно увеличивающийся по-тенциал международного сотрудничества, так и возрастающий потенциал демографической экспансии. Их соотношение, зависящее от развития мировой политической обстановки и интенсивности интеграционных процессов, сегодня практически невозможно предвидеть. Вероятность добрососедского сосуществования и экономического взаимодействия нашей страны в региональном геополитическом пространстве может повыситься, если в ближайшие 10-15 лет изменится тип воспроизводства человеческого капитала (состоится переход от суженого к рас-ширенному воспроизводству населения) и будут обеспечены высокие, устойчивые темпы роста национальной экономики.

Итак, пассивно-созерцательное отношение к популяционному кризису на постсоветском пространстве, главной причиной которого, по на¬шему мнению, является экономическая и соци¬альная дискриминация ДРТ, представляется неприемлемым. Необходима разработка и реализация кардинальных мер по изменению сложив¬шейся ситуации.

Основные факторы приращения человеческого капитала. Анализ процесса воспроизводства на¬селения выявил расбалансированность всех четырёх частных процессов: рождаемости, смертности, эмиграции и иммиграции. Наиболее же расбалансирован процесс рождаемости. Именно этот дисбаланс и является самой важной непосредственной причиной демографического кри¬зиса. Но где искать первопричины кардинальных изменений в репродуктивном поведении населения?
Среди специалистов рассматриваются три вер-сии причин снижения рождаемости — медицин-ская, социально-психологическая и экономическая. По имеющимся оценкам, использование ме-дицинских факторов может позитивно повлиять на рождаемость в пределах только 0,3-0,4 чело¬век на каждую тысячу жителей, что никоим об¬разом не изменит суженого характера воспроизводственного процесса. Сторонники социально-психологической версии настолько уверены во всеобщей приверженности молодёжи к обзаведению первичным личностным капиталом — доходом и профессиональной квалификацией, что не обнаруживают факторов роста рождаемости вообще.

Весьма интересной, хотя и противоречивой, представляется экономическая версия. Для очень многих стран установлена отрицательная, а не положительная связь рождаемости с доходом, т.е. обратная связь. Вместе с тем в России 90-х годов XX века наблюдалась однонаправленность кри¬вых падения уровней благосостояния и рождаемости, т.е. прямая связь. Иными словами, вопрос о мере влияния и векторе воздействия уров¬ня материального благополучия на рождаемость остаётся дискуссионным. Выполненный же нами опрос 2073 женщин (он проводился в Свердлов-ской, Челябинской областях и Ханты-Мансийском автономном округе) показал, что низкие доходы, неприемлемые жилищные условия входят в первую тройку причин, препятствующих реализации репродуктивных планов.

По нашему мнению, нет достаточных причин для противопоставления медицинских, социально-психологических факторов, и экономических факторов рождаемости. Что касается якобы «непоколебимости» сформировавшегося в трудней-шие годы радикальных трансформаций российского общества социокультурного комплекса «малодетности», то этот аргумент представляется до-статочно уязвимым. Так, в начале каждой боль¬шой войны подобный комплекс одолевает практически все вовлечённые в неё народы (из-за материальных лишений и страха перед будущим), но достаточно быстро на смену ему приходит желание жить и продолжить своё дело в детях [6].

Помимо традиционно выделяемых трёх групп факторов, охарактеризованных выше, в орбиту дальнейшего рассмотрения, на наш взгляд, следует включить и такой важный фактор, как меру гармонизации «окружающей среды» (т. е. гендерных отношений).

В ряде регионов нашей страны существуют и частично реализуются объективные предпосылки для изменения демографической ситуации в благоприятном направлении — направлении, обеспечивающем количественный и качественный рост человеческого капитала. Вполне очевидно, что задача заключается в дифференциации подходов к определению цели, выбору пра-вильной стратегии и приоритетов, использованию наиболее эффективных средств для активизации демографической политики.
Подходы к решению проблемы. Для современного российского общества, вступившего в за¬тяжной период глубоких социально-экономических трансформаций, нужен напряженный поиск неординарных решений, адекватных сложности и трудности стоящих перед нами проблем. Так, использование социально-конструктивистского подхода при формировании новых стратегий дей¬ствия в сфере ДРТ предлагается базировать на следующих положениях концептуального характера:

— признание ДРТ женщин в качестве обще-ственно-полезного труда, подлежащего учету в составе экономического производства;
— осознание необходимости переноса центра тяжести с социальной помощи матерям к оплате ДРТ, т.е. оплаты отпусков по уходу и воспитанию детей до семилетнего возраста из специально создаваемых репродуктивно-гендерных фон¬дов финансово благополучных предприятий и ре-гионов;
— понимание возможности и целесообразности проведения эксперимента по формированию репродуктивно-гендерных фондов предприятий (регионов), концентрирующих часть средств фон-да оплаты труда, социального и медицинского страхования, средств на техническое обучение, чистой прибыли, бюджетных средств;
— легитимизация целевого использования средств этих фондов на оплату домашнего труда матерей, их профессиональное обучение и со-здание учебно-рабочих мест на дому (развитие современных телекоммуникационных систем это позволяет);
проведение независимой экспертизы и комплексной оценки эффективности альтернативных стратегий включения ДРТ в экономическое производство по конечным социально-демографическим результатам.

Стратегия включения ДРТ в экономику мо¬жет быть фронтальной либо очаговой. При фронтальной стратегии всем женщинам-матерям вво-дятся оплачиваемые отпуска до достижения ребенком семилетнего возраста: по две-три тысячи рублей на второго ребенка и полторы тысячи рублей на первого ребенка. Чтобы увеличить число рождений на один миллион в год (это обес-печивает переход от суженного к расширенному воспроизводству), фонд оплаты ДРТ должен со-ставить в первый год реализации фронтальной стратегии 18-24 млрд, рублей, или 1-2 % доходов бюджета, что в принципе приемлемо. Но в последующие годы фронтальная стратегия может продолжаться лишь при условии ежегодно¬го роста бюджетных доходов на эту величину и при возможности направления указанных средств целиком на стимулирование роста рождаемости.

Предпочтительней является очаговая страте¬гия, при которой репродуктивно-гендерные фон¬ды создаются лишь на финансово устойчивых предприятиях (нефте- и газодобывающей про-мышленности, черной и цветной металлургии) и в экономически процветающих регионах. Та¬кие объекты располагают немалыми финансовыми возможностями, а также развитой соци¬альной инфраструктурой. Эти благоприятные условия для успешной реализации на мезо- и микроуровне программ включения ДРТ в эко¬номику и нужно использовать в первую очередь.

Проведенное нами обследование показало, что 50 % женщин, имеющих одного ребенка, готовы родить второго, а 15 % и третьего ребенка, если в течение семи лет им ежемесячно будет выплачиваться на каждого ребенка по две тысячи рублей. «Демографический реванш» - возврат к двух-, трехдетной семье в России - представляется возможным. Речь идет не о реставрации прежней советской модели «работающей женщины—матери», а о свободном выборе каждой женщиной модели своего репродуктивного поведения. Оп-росы показали, что 10-15 % женщин хотели бы сосредоточиться на ДРТ до достижения их детьми школьного возраста. Но 85-90 % женщин считают нужным совмещать ДРТ либо с профессиональным обучением, либо с производительным трудом на дому. Возможны и варианты рационального сочетания репродуктивной, профессионально-квалификационной и производственной функций.
Наиболее важные социально-экономические последствия для нашей страны от возможного и необходимого увеличения рождаемости и пере-хода к режиму расширенного воспроизводства человеческого капитала носят интегративный ха-рактер. Они включают в себя экономический, инновационный, социальный, психологический и геополитический эффект.

Альтернатива осмысленной активной политике приращения человеческого капитала в настоя¬щее время и обозримом будущем не просматривается. «Минусы» же перехода от суженного к расширенному воспроизводству населения (в виде дополнительных затрат), сакраментальные вопросы типа «откуда деньги?» не содержат нор-мальной экономической логики. Ведь дополнительных финансовых затрат требует расширен¬ное воспроизводство и ВВП, и человеческого капитала. Это особые экономические издержки, оправдываемые достигаемыми социально-демографическими результатами. Конечно, сегодня «экономнее» не тратиться на инвестиции в человеческий капитал. Однако это равносильно геноциду нации — её добровольному уходу в небытие.

Таким образом, наш мир развивается как многополярное полиэтническое сообщество наций и народов, населяющих все континенты. И обновляемой России следует найти в нём достойное место. Для достижения этой цели российскому обществу необходимо постепенно вырабатывать принципиально новое восприятие домашнего репродуктивного труда, действенно стимулируя многодетность, создавая приемлемые условия в семье и социуме для воспитания и обучения достойных граждан нашей страны.

Примечания:
Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992, т.Н, с. 489.
Капица С. Общая теория роста человечества. М.: Наука, 1999, с. 153.
Ра1mег I. Sосiа1 аnd Gender Issues in Macroeconomic Policy Advice. Social Policy. Series №13. GTZ. Eschborn. 1994.
Весkег О. А Тгеаties оn thе Раmilу. Нагvard. Саmbridgе. Маss. 1981.

Ныне преобладает мнение об общности характера протекания демографических процессов в России и в странах Запада. Но это не так даже для перенаселён¬ной Западной Европы, где плотность населения - 166 человек на км2, тогда как в России — только 8 человек на км2. Ещё разительнее пример США, где в 90-е годы достигнут рекордный прирост численности населения (33 млн. человек, или по 3,3 млн. человек ежегодно) и прогнозируется его дальнейший рост, в результате чего плотность населения страны увеличится с 30 че¬ловек на км2 в 2001 г. до 44 человек в 2050 г. Естественно, что в экономико-демографическом плане у нас неизмеримо больше общего с США, Канадой, Австралией, чем с Западной Европой и Японией, где потенциал развития и хозяйственного освоения тер¬ритории практически исчерпан.
Только некоторые факты. Уже в 1920 г. после за-вершения кровопролитных Первой мировой и Гражданской войн коэффициент суммарной рождаемости в нашей стране увеличился до 7,5 — уровня, которого Россия больше никогда не достигала. В воюющем 22 года Афганистане этот коэффициент равняется шести, что много выше, чем в любой из стран Централь¬ной и Южной Азии, имеющих более благополучную историческую судьбу.


(опубликовано в сборнике научных трудов по материалам региональной научно-практической конференции «Россия в III тысячелетии: прогнозы культурного развития. Качество жизни населения Уральского региона: состояние, изучение, оценка и обеспечение. Наука. Бизнес. Власть». Екатеринбург, 2003 год.

Ответственные редакторы:
НЕКРАСОВ С. Н., РАДЧЕНКО С. Ю.)