Москва звала её обратно

Слезы отчаяния  были готовы хлынуть из глаз.
Как? Когда? И почему именно с ней это произошло?
До заветного окошка железнодорожной кассы оставалось два человека. 
Полина вышла из очереди и начала лихорадочно опустошать маленькую сумочку, но  кошелька там не было. И зачем она поехала на вокзал с этой маленькой сумочкой- бочонком? Там молния идет сверху, расстегнуть незаметно не составляло труда, но она себе никак не могла представить,что это сделает кто- то, кроме неё. Полина даже не почувствовала в какой момент вытащили кошелек. Наивная простота, тут тебе Москва, а не твоя деревенька.
- Какая же ты неприветливая, столица. И в институт не поступила, и деньги последние украли.
Полина нашла свободное местечко в зале ожидания, села и оцепенело уставилась в одну точку. А  вокруг кипела жизнь, мелькали пассажиры с баулами, шумели уставшие дети, объявляли о прибытии очередного поезда.
-Что делать-то? Денег нет, мелочь какая-то в потайном карманчике, на телеграмму точно не хватит. Да и мама последние деньги отдавала. Абитуриенты в общежитии тоже… люди небогатые, а знакомых в Москве у нее нет.
И они хлынули. Горькие. Крупными горошинами катились по лицу, смывая всю искусственную красоту. Слезы растворяли тушь на ресницах, тональный крем на лице, умудрялись закатываться в рот, стекали по подбородку и продолжали бежать в ложбинку на груди, скатываясь до самого  пупка.
-Господи, да откуда же столько-то?- Полина размазывала слезы по лицу, продолжая страдальчески всхлипывать.
Милиционер подошел бесшумно, или она  просто не слышала его шагов, но на вопрос среагировала моментально:
-Девушка, у вас что-то случилось? Вам помочь?- Мягкий участливый голос звучал над ее головой.
-У меня деньги украли. Последние. Я в очереди стояла. Смотрю- сумка расстегнута. Мне домой надо. Я в институт не поступила. А теперь как?
Полина говорила односложно, перемежая  слова с рыданиями. Бабуля, сидевшая рядом приготовилась охать и сочувственно слушать историю,  но милиционер подхватил за локоток девушку и произнес: “Не плачьте. Пойдемте в отделение, заявление напишете.” И  мягко приподняв с кресла вместе с ней направился в нужном направлении.
На вид ему было не больше тридцати. Милиционеру  очень шла форма,  а живые глаза и чуть курносый нос смягчали образ. Полина успела  рассмотреть своего спасителя, но плакать не перестала. Еще неизвестно чем закончится этот поход. Вдруг её саму сейчас обвинят в разгильдяйстве и халатности, но надо было хоть что-то делать, не побираться же как цыгане. Они быстро протиснулись сквозь толпу в отделение, с надписью МИЛИЦИЯ.
- Проходи, присаживайся.  Меня Юрий Александрович зовут. Старший лейтенант.- представился и  показал на свободный стул. Сам сел за рабочий стол, достал листы чистой бумаги и спокойным тоном спросил- Писать сможешь?
-Мне бы умыться,- всхлипывая произнесла Полина.
-Ладно, я сам напишу, ты расскажи. Только сначала имя, фамилия, возраст.
Он потянулся за графином с водой, налил воды и протянул девушке.- Вот, выпей. Заявление составим, потом отведу, умоешься.
Полина двумя руками схватила стакан и стала жадно пить, большими глотками, словно у нее вот-вот отберут воду.
Юрий Александрович смотрел на девушку и понимал её горе и отчаяние.  Много таких ситуаций было  на его счету. Повидал и обманутых цыганами, и случайно выронивших деньги, и вот таких, у которых карманники умело похищали последнее.
Осушив стакан, Полина поставила его на стол и начала рассказывать. Милиционер все записал, грамотно  сформулировав происшествие, дал ознакомится  девушке и попросил написать: с моих слов записано верно, мною прочитано …поставить подпись и дату.
-Пошли, горемычная, умываться будем.
Заявление Юрий Александрович убрал в папку, а папку в сейф. Закрыл, ключ положил в карман форменных брюк, взял фуражку и поднялся из-за стола.
Туалетная комната в отделении была своя. Две кабинки, раковина и над ней круглое зеркало.
-Вот, умывайся. Я тебя подожду в за дверью.
Полина посмотрела на себя в зеркало и истерично рассмеялась. Настолько это было веселым зрелищем- черные дорожки, размазанные по подбородку, следы от слез и тонального крема, спускавшиеся в разрез платья на груди и взлохмаченные волосы.
Открыв воду и тщательно намылив руки  хозяйственным мылом, другого здесь не было, девушка с усердием принялась смывать тушь, остатки крема. Глаза щипало от мыльной пены вперемешку с тушью,  еще и  вода из крана только холодная.
-Кажется получилось.-Полина смотрела на свое отражение, вытирая бумажным полотенцем оставшиеся следы. Кожу стянуло от мыла, но сейчас она уже была чистая. -Умылась, а денег-то нет.
Полине опять хотелось разрыдаться, но тут заглянул Юрий Александрович.
-Готова? - И не дожидаясь ответа, продолжил.- Я там чаю тебе налил, пойдем подумаем, что делать дальше.
-А куда цыгане золото украденное  сдают? -Полина прокручивала в голове  варианты.- У меня вот серьги есть.-Она дотронулась до украшения.- Мама на восемнадцатилетие подарила. Мне их жалко, конечно, но где же я еще денег возьму.
-Цыгане в скупку сдают или своим ювелирам на переплавку. У них все давно отработано. А у тебя в скупке не возьмут, паспорт нужен с московской пропиской. Да, и правда жалко, красивые очень серьги-то. -Юрий Александрович смотрел на девушку, на её сережки в ушах и вспоминал мамины слова:” Юра, ну нельзя с таким добрым сердцем на вокзале работать. Невозможно всем помочь, понимаешь? Ладно, ты в детстве всех подбитых  птичек и раненных кошек домой тащил, но сейчас-то? Юра!”
-А билет до твоей станции сколько стоит?
- Десять рублей. С копейками, и белье  рубль, но я и без белья бы поехала, и в общем вагоне. А у меня только мелочь на метро.
-А ты когда домой-то ехать собиралась? Билет на когда купить хотела?
-На завтра, если были бы, конечно. Ну в общем, ближайшее время, у меня только чемодан в общежитии.
-Поступим так. Ты сейчас езжай в общежитие, собирай свои вещи, отдохни. Завтра позвони мне с утра, я скажу что делать. Хорошо? -Он написал на бумажке номер телефона, свое имя и отчество.- Не потеряй только. И не расстраивайся, что-то придумаем. Я обещаю- завтра отправлю тебя к твоей маме. И сережки не вздумай продавать, хватит с мамы и этих новостей. Договорились?
-Да, спасибо вам, Юрий Александрович. А я думала таких милиционеров не бывает.
-Каких таких?
-Добрых.
Вечером, после дежурства, Юрий Александрович ужинал с мамой и между делом спросил:” Мама, ты мне рублей пятнадцать не одолжишь?”
Его понятливая мама даже не спросила для чего, просто принесла деньги и положила на стол.
Полина ехала домой в плацкартном вагоне и с постельным бельем, а еще у нее были гостинцы для мамы. И домашний номер телефона старшего лейтенанта. Москва звала её обратно.