Когда тебе далеко за... Поэма

Виктор Матюк


Когда тебе далеко за….

Поэма

Когда тебе далеко за пятьдесят, о тебе бабы что угодно начинают болтать,
Обстановку нагнетают и тебя никак не уважают, сеют рознь в теле и в душе,
Грешны здесь все и я в том числе, молва пустая – своя она или чужая
Повсюду блуждает, иногда кричит, кое-когда на всю округу рыдает,
Она о себе никогда не забывает!
От назойливых дум когда-то и я освобожусь,
Небу и солнцу на тридцать два зуба улыбнусь, войду во вкус,
Отброшу тоску и грусть за соседний зелёный куст,
Я вновь в водоворот былых страстей вернусь,
Грешить не тороплюсь – это плюс мне,
Но року и судьбе подавай синеву
Над седой головой,
Не расходись с мечтой на стезе полевой, хоть волком вой, хоть землю копытами рой,
Постоянно следуй за своей путеводной звездой, пусть ты больным и хромым 
Вернёшься домой после очередной гульбы, тебя до твоей усадьбы довели бы
Придорожные столбы! Увы, они измучены, на них видны странные шипы!
Жизнь бьёт ключом, тих речной затон, вдалеке гремит гром,
Но молния не вида, крепись духом, старина,
У нас всех жизнь одна!
Нас манит к себе высота небес, померкший взгляд
Кое-как не без преград снимает стресс с уставших очес!
Они бы о многом людям напомнить могли,
И отвели бы взгляд от покатых крыш
На обветшалый лопнувший карниз!
Точно так же катится жизнь, постоянно летит куда-то вниз,
Какой мне смысл мчаться следом за ней до скончания дней?
Жизнь вертится, с трудом с годами не верится.
Что всё когда-то в лучшую сторону изменится,
Утихнет метелица в душе, куда же мы денемся все? 
Всё перемелется, пусть вновь нам счастье грезится,
Вдалеке сизый туман волнами стелется, капли дождя
Тихо падают наземь с постаревшего морщинистого лица!
Хотелось бы наивно спросить у всемогущего Творца,
Где и когда закончится узкая и скользкая тропа
Постаревшего беглеца, он убегает наверняка
От нераскаянного греха?
Когда же закончится звездопад?
Неужто закостенелый взгляд давно уже ничему в этой жизни не рад?
Не время тосковать, жизнь надо принимать такой, как есть?
По что нам суждено рыдать по поводу и без него?
Грехов чужих не счесть, они окрест стенают и орут,
Бог весть, куда бегут, длинная цепь из дней и лет,
От ссор, интриг и незабываемых встреч
Повествует о бегстве мыслей и чувств!
Тоска и грусть помогают всплакнуть
От нахлынувших чувств,
Учащается пульс,
Когда солнечный луч, пройдя через пустоту, проливает своё тепло на зелёную траву!
Почему не хочу оборачиваться назад? В памяти тотчас годы безмятежных мытарств
Скопом пролетят, и толпе на лету они возвестят, что тебе уже под шестьдесят,
И ты прожитым дням не очень рад, но не знаешь, как
Былое время вернуть назад?
В диком поле хлеба шумят, рожь колосится, тебе же ночами не спится,
Любовь иногда приснится, и ты при свете ущер6ой Луны
Устремляешь грустный взгляд туда, где чувства спят,
Но с тебя, как с гуся вода! В душе - студёная зима,
На глаза стремглав упала серая пелена,
Жизнь прошло, любовь была,
Но она не затронула ни сердца, ни чела!
Счастье - не в деньгах и не их количестве.
От беды и нелёгкой судьбы они не спасут,
Мне бы вникнуть в суть происходящего
И понять по-настоящему, отчего
Естество жило наивно и грешно?
Проходит день, как миг, слава богу, что не было ни дрязг, ни интриг,
Этот день не будет забыт, постаревший мужик, наконец, истину постиг!
Весь её смысл под густым туманом сокрыт: надо жить, как Бог велит,
Никто тебя не пощадит, если твои грехи и вправду оказались велики!
Не возопи, отдай долги, но ты никогда не сможешь выйти сухим из воды!
Когда утеряны ключи от медленно тлеющей души и набекрень поехали мозги,
Дунь на пламя едва трепещущейся свечи, и долго зри через кромешную тьму,
Попытайся слова молитвы тихо произнести, быть может, что-то внутри душу растревожит,
Грехи стреножит, и следующий день будет праведно прожит!
Дважды ничего не повторяется, жизнь сама меняется, в ней нет на склоне лет
Ни примерки, ни репетиции, по традиции уходим мы все в кромешной темноте,
Оставив после себя краткий прочерк на белоснежном и измятом авторском листе!
Здесь была не жизнь, а варьете, никто не прожил её в чистоте,
Танцы на шесте и на животе, как веснушки на щеке
Расплываются в тепле, миражи остаются на потолке,
А в души – остатки пустоты, рядом дрязги и грехи!
Не знаешь с чего жизнь с утра начать? То ли продолжать спать,
 То ли погулять или в квартире убрать? А на дворе ручьи звенят,
Проплывающие тучи небо серебрят, сексуальные мечты
Обнажены до наготы и развратных поз,
Ну кто же на них в миг страсти не похож?
Тот, кто не вхож в мир трепетной любви,
Постоянно прячет мысли свои где-то внутри!
Там грешная душа привыкла жить и любить не спеша,
Она просыпается чуть свет, чуть заря, куда ей торопиться зря?
Наперёд никогда не узнаешь: что найдёшь и что потеряешь?
Простое ощущение от робкого волнения после прочтения стихотворения,
Возникшее сомнение по воле проведения через душу и сердце насквозь прошло,
Через спину вышло, как огромное дышло, но авторского крика не было слышно!
Его приблизил Всевышний, автор никудышный в тот миг сидел под цветшей вишней,
В тени и в затишье, отбросив думы излишние, он наедине думал о роке, Боге и судьбе!
Святость притаилась вовне, глубоко в страждущей душе! Она грешника прогибает всё ниже,
И вряд ли когда-то его к себе приблизит, придёт час, и она его унизит,
Да так, что отпетый вурдалак тотчас отправится в кромешный Ад!
Он – не дурак и на умника не похож, он вправду и всерьёз
Сам на себя не схож, когда проливной дождь смывает пыль 
И зацветает степной ковыль, земная жизнь становится краше,
Значит, мы вновь на марше, а не на нудистском пляже!
Актёр без театра не может существовать, быть может, завтра
У него будет запарка, о нём на поверхность всплывёт вся правда,
И тогда после краткого азарта он начнёт не всхлипывать, а плакать!
Запах грядущих перемен предвещает вставание с колен, зачем?
Чтобы исчезнуть насовсем, а где, когда и с кем нам знать всё это незачем?
Всё – тлен, всё – суета! Поздняя любовь, как северное лето,
Или зимнее сияние до рассвета, нет такого рецепта,
Чтоб горячая женская любовь спасла аскета
Из Назарета от ночной вендетты!
Женщина, где ты? Где твоё тепло, одному и вправду не легко,
На губах давно высохло материнское молоко, 
Но в горле - ком, в голове – дурдом!
Чувствую себя ночным мотыльком,
Грудь колесом, время давно уже подошло жить грешно!
Не завидует никто, все смотрят на старое спортивное трико,
В дырах оно, за бесценок никто не купит его!
Грех материться, без мата от греха не отбиться,
По дороге всякое может случиться, как бы не зашибиться
И в шаге от своей влюблённости стремглав не остановиться?
Нецензурная речь может беду на шельмеца навлечь,
Она свалится с плеч, как гора, лишившаяся женского тепла!
Слова, которые мы лихо произносим, выдыхаем ртом и носом,
Грех под вопросом? Быть может шельмец – философ?
Тогда к нему нет вопросов! Минет с отсосом
Оставит автора с носом, есть загадочный способ,
Чтобы в утро туманное, странное и обманное,
Оставив грех в стороне, пожить в тепле хотя бы час,
Нами движет страсть! Как бы с высокого коня не упасть?
Как же будет здесь без нас? Всему – своё время! Всему – свой час!
Полночи грешник бухал, изрядно устал, его пыл угас, и исчез из глаз,
Пришлось об деревянный стол постучать, чтобы лучше понять, что и к чему?
Грядущее в дыму, любой исход судьбы спокойно приму, горя сполна пригублю
И быть может, услышу женский голос: «Я вас давно люблю!» Вот так и живём,
Пока очередной бурелом не заденет общую судьбу своим широким плечом!
Грянет гром в душе, тень любви исчезнет в многоликой толпе,
Она оставит вовне странный и наивный жест,
Давно уже прятавшийся среди одежд
Невзрачных умников и невежд!
Протест судьбы на лицо, преходяще всё, живём все мы грешно и что?
Виновато нутро, у души от сердца отлегло и давно, ей полегчало,
Душевной боли не стало, безотрадное бытие достало,
Годы стали короче, а ночи – длиннее,
Боли в области шеи становятся сильнее! 
Иссякли идеи, они сгорели, как факел из пакли
Невдалеке от горной сакли – убежища моего,
Могло быть хуже, живу в холоде и стуже,
Жалкие крохи на обед и ужин!
Радость от снежных кружев, хотя ты простужен
И едва не ослеп, судьба оставляет свой след
Даже в полумраке, где-то лают собаки,
Рядом бегают длинношерстные коты, 
Они устали от ежедневной беготни!
Проходят дни, пролетают часы,
От бытовой мишуры не отбиться,
Надоело суетиться, хочется закрыться от всех
На огромный железный засов, чтобы вновь
На себе ощутить Господнюю любовь!
Я же птица вольная, всем недовольная,
Дом большой, народу много, а поговорить не с кем, а зачем?
Обсуждение чужих проблем не входит в мои планы,
Жизнь подножки ставит, и народная хула в покое не оставит,
Пока жизнь, сотканная из парадоксов, интриг и лишних вопросов,
Не попытается изменить сухопарый на вид и хилый мужик, он – философ,
Относит себя к ортодоксам, весь парадокс в том, что не мил ему отчий дом,
Холодно и неуютно в нём! Стужа внутри и снаружи, их не трудно обнаружить,
Пусть снег над головой кружит и метель продолжает злобно ночью выть,
Нам не дано забыть, что их действия неуклюжи и на воде, и на суше!
Досужая мысль витает в облаках, мне не с кем поговорить о пустяках,
Для беседы нужен такт, можно сказать пару избитых фраз даже в стихах
Со слезами на глазах, и сделать первый шаг, приближая половой контакт!
Этот факт всегда сопровождает страх, женщина в летах близости не боится,
К ней стремится каждая живая плоть, запретный плод - сладок,
Всеобщий упадок морали, не вникая в мелкие детали,
Дошёл до своего невзрачного конца, на всё воля Творца!
Трудно идти впотьмах туда, где царит кромешная тьма,
Чужая душа – потёмки! Не от великого ума,
Грешная душа лишилась сна! Внутри неё бушуют шторма,
В душе – пустота, на ветер выброшены матерные слова,
Хорошо или плохо, что судьба, развернувшись вполоборота,
Разговаривает с тобой, будто с лохом? Как её пристыдить?
Как умерить женскую прыть? К нёбу прилип горемычный язык,
Взгляд, во ****ь, давно не стоит, грешник не брит, он горем убит,
Много не говорит, поспит – поест, отдаст хозяйке честь,
Поспорит, женщину не опозорит, потом постоит вдалеке,
Зажав нательный серебряный крест в сухопарой руке!
Не смердит, не вопит, никого грубо не материт,
Иной раз согрешит, пока слобода спит,
Сам не ведает, что творит, внезапно затрясётся кадык,
И грешник к небу возопит, что его женщины пытаются пристыдить!
Он открыт для обсуждения темы любой, ему бы не впасть в очередной запой,
Много чего было в жизни мирской совершено, однако никто не предал его просчёты огласке,
Не бывает любви без нежности и ласки, всё остальное – бабушкины сказки!
Без любви и ласки пропадаю я, на волоске зависла вся жизнь моя,
Нет тепла, плоть давно сгорела дотла, только бытовая мишура
Выглядывает из-за оконного стекла с вечера и до утра!
Потом звонят колокола, завяла трава, шуршит под ногами листва,
В полях колосятся хлеба, жизнь без полымя и вправду не легка!
Пока ещё живу и плету из сплетен разнообразную словесную канву,
Наяву цвету, как первоцвет, но для букета в жизни места нет!
Аскет преклонных лет выглядит, как захудалый дед,
Рано поседевший брюнет ест хлеб, иногда винегрет,
Жизнь замедляет стремительный бег, да и сил нет,
Хочется к прошлому прикоснуться, не прикасаясь,
Чтобы что-то сказать ни слова не говоря!
Такова натура бунтаря, он не зря
Интригует слова, вылетающие за пределы рта,
Ему не привыкнуть к своему возрасту никак,
Глаза не верят тому, что руки творят?
Не хочу врать, что возраст – это пустяк,
Взгляните на тех бедолаг, которым далеко за семьдесят пять,
У них ноги гудят, рядом люди о чём-то галдят, ты возрастом смят,
От него не сбежать, забвение чистое из лилий водяных
Заставляет продлить этот дивный и приятный миг!
Беглянки не отзвучавших арф за огромный шарф
Прячут собственный страх, он прячется между оград,
А застенчивый и стыдливый взгляд давно и ничему уже не рад!
Всё в жизни с опозданием, с болью и стенанием,
Встаю в очередь к судьбе, как за подаянием? 
Святость таится вовне, у каждого мужчина есть она,
Угасшая в душе любимая звезда, любезная и неугасимая,
Перешагнуть бы через грусть и отправиться в дальний путь,
Пусть думы уйдут и своего возвращения впредь не ждут!
Забудь всяк сюда входящий, что каждый падший
Не смог избавиться от лжи и фальши,
Он вспоминает день вчерашний,
Порохом пропахший!
Плод завядший теряет первозданный вкус,
Оставляя одно из земных чувств
На прудах патриарших,
Ущемлённый дух
Усопших душ, истосковавшийся от рутины мирской,
Решил расстаться со страной чужой и обрести душевный покой
В стороне чужой! Прекрасная и нищая страна давно ворьём порабощена,
Вдоль неё полого стелется грунтовая дорога, от неё отходит троп довольно много,
Там ты чувствуешь себя одиноко, нет ни смысла, ни силы унять нежные порывы любви,
Впереди не видно ни зги! Трудности жития глотаю без нытья, как коньяк без шоколада,
Они остаётся на губах, как женская помада! Когда в душе появляется тьма и пустота,
И ты никак не можешь достойно выбраться из объятий греха, а твоя тропа узка,
И с потолка на тебя капает холодная дождевая вода, пришла пора уяснить,
Как дальше жить и с кем? Бог решает, где нам быть и с кем дружить?
Он на всю округу не трубит, Он знает, с кем тебе общаться
И чем заниматься? Если что-то не нравится, не терпи,
Уходи, боль перетерпи, не упивайся болью той,
Что всю жизнь пряталась за широкой мужской спиной!
Пока живу, Бога благодарю за каждую новую главу и строку
В изгибах бытия, кривляется стезя и выше становится колея,
Но не сдаюсь я в потоках грязи и проливного дождя утопаю я, куда-то бегу,
Но наяву как будто полнокровной жизнью живу, время никогда не тороплю,
Приятные мгновения очумевшими глазами ловлю, и небо скорбно молю,
Дать свободу моему кораблю! Чувства коплю, едва хожу, хриплю,
Как паровоз, целую пришлых женщин взасос и всерьёз решаю половой вопрос!
Пока я вхож в чужие ипостаси, не задумаюсь даже,
Стоит ли материться матом трёхэтажным,
Украшая народным сленгом собственную речь
Во время незатейливых и коротких встреч?
Как себя от греха уберечь? Да никак,
Везде бардак, женщин носят на руках,
Пока не заключается брак на небесах,
И опосля жизнь начинается с чистого листа!
Плоть грешна, до ногтя, до костей, точно так же и у других людей,
Бес нас гонит взашей со стези своей под шум дождей и шелест камышей,
И чем он сильней, тем быстрее каждый репей прилипает к одежде моей!
С избытком дури состарившийся грешник стал мудрей, хотя слышит от людей,
Что в потоке любовных страстей масть червей, судя по всему, благоволит к нему,
Не могу сказать – почему? Будущее в дыму, а на слуху толпы – все мы грешны,
И будем за свои грехи на небесах осуждены!
Сквозь гробовую тишину я всем когда-то сообщу,
Почему оказался я в плену расхожих мыслей и дум,
Они поднимали гвалт и шум, и не переводя дыхание
Давили на воспалённое сознание до скончания лет,
Прежних сил и мощи нет, на склоне прожитых лет
Слышу вослед насмешки толпы, от людской хулы
Никуда нам не уйти! Неисповедимы Господние пути!
Душу обуяла гордыня, ни равнодушия, ни уныния,
Плоть - её рабыня, вовеки и отныне нет ни нищеты, ни изобилия,
Подпалены белоснежные крылья не только у меня, но и у сообщников тех,
Кто смог без помех легко умереть безмерный грех, и без видимых огрех уйти
С проторённой предками узкой и скользкой стези! Судьба нам ниспослана извне,
Мы же все склонны к новизне, и об этом скажем Богу на Страшном суде!
О беде не стоит забывать, плохие поступки не надо забрасывать,
У нас не принято матерными словами бывших друзей и подруг линчевать!
Любовь промчится, как бешеный вихрь, когда-то женщина сидела у ног твоих,
Но через миг не осталось ощущений святых из-за распрей и интриг!
Жизнь пролетает мимо, остаются жалкие остатки интима,
Которые небо наземь обронило, и поднять с земли их забыло!
На всех широтах, на крутых поворотах судьбы везде натыкаемся мы
На придорожные ржавые столбы, трудно прыгнуть выше головы,
Хотя всё, что когда-то случилось, давно уже забылось!
Уж так здесь повелось, что мысли уносятся врозь
И на жатву, и на покос, не знаю, вправду или всерьёз
Происходит перехлёст мыслей и тревог, обидно до слёз,
Когда стоишь на перепутье проезжих дорог, и не чувствуешь ног,
Твердь земли лишила сил, ты, небось, давно уже забыл, как стенал в ночи,
А в лесу в тот миг токовали глухари! Наши пути далеко пролегли от благословенной земли,
Там тьма в средине ночи, и не видно ни зги, внутри груди - невзрачный замок красоты
И рядом с ним задранные кверху мосты! Мы же кое-как втискиваем свой зад
В перепад незатейливых высот, над которыми нависает небесный свод,
Чтоб истина ближе к грешникам была и о ней напоминали им её золотые купола!
Пока ранняя вишня в душе не отцвела, нагрешив сполна, плоть звонит во все колокола,
Вот и жизнь почти прошла, липкий пот капает с высокого чела, была изба, там обитала душа,
Она находила для грешника нужные слова, что он не сошёл с ума! Жизнь, как бурная река,
Всё течёт, и ничто не возвращается назад, нам не суждено знать, кто и когда будет умирать?
Кручусь в лабиринтах лжи, то гульба, то пьянки, то кутежи, куда не посмотри,
Везде погасшие огни, и нет нигде святой и сердечной любви!
Вместо неё - круги на воде, в суете сует - истины нет,
То бред, то абсурд пытаются пронзить хилую грудь
Парой избитых фраз, доказано не раз, что всё,
Что в борениях обретено, богом не прощено!
В жизни разные встречаются этапы,
Когда-то сторожевые собаки
Нападали со страшным храпом
В дождь и в слякоть на бабу, спрятавшуюся за старинным книжным шкафом,
Она залпом выпивала бокал красного вина, не потому что бы ненасытна и жадна,
В общении – наивна и проста, но грешна, стройна и высока, как пожарная каланча!
В краю первозданной белизны и небесной синевы давнишние людские мечты
Стремительно ли постепенно гасли в шелесте давно опавшей листвы!
Чувства были мертвы, нет в них прежней глубины,
Там сны горести полны, кривые пути-дороги в тех краях,
Там воздух зловонием пропах, дороги на людских костях
Вселяли отрокам неимоверный страх! Ты делаешь первый шаг,
Трах – бабах, бежишь впотьмах бог весть куда, унылая среда,
Невдалеке из последних сил пыхтит ржавая заводская труба,
Мне же некуда спешить, хочу ещё в довольствии пожить,
Время летит, под ногами пожухлая листва шелестит,
Дом – работа, жить нет охоты, пар идёт изо рта,
Вокруг ни куста, ни деревца, одна пустота!
Внешняя позолота только у эшафота,
Дорога самообмана закончится рано
Или поздно, задуматься хочу серьёзно,
Глядя на небо звездное о роке и судьбе!
Крики и стон поглощает приятный сон,
Это миг забытья – на носу старость и пенсия,
Вдалеке виднеется безвестная и скользкая стезя,
По ней идти нельзя без опытного и умного поводыря!
В жизни всякое бывает, иногда судьба наглеца кое-куда посылает,
Он уже везде бывал и на поверхности бытия вновь и вновь всплывал,
Хотя был убит роком наповал! У любого возраста - собственный макияж,
Вот почему тебе твоих лет никогда не дашь, в области души – ценный багаж,
Нами движет любовь и страсть! Вступишь в борьбу и в пылу полыхающих страстей
Внезапно забываешь о множестве нелюдей, жизненный опыт до конца не пропит,
Он намного ценней тонких и неприметных дьявольских сетей!
Не все рабы, познав на себе укоры рока и судьбы,
За свои тяжкие и неблагодарные труды, 
Не достигнув преклонного возраста, смиренно ушли
В заоблачные миры! Увы, кто-то избавился от жены,
А кому-то грехи были раньше времени прощены,
Жизнь – сложная штука, радость сменяется мукой,
Кому-то жена сразу не даёт развод, она ищет повод,
Чтоб ещё долго в судах водить хоровод, семья – краткий эпизод,
Судьба тут же делает крутой поворот и переходит реку вброд,
Грехам давно уже потерян счёт, бурление весенних вод
Вносит в душу разброд! Как сложится судьба и доля
Не дано знать никому, только Богу одному!
Что зона, что воля – одно и то же, нам негоже
Восседать в императорском ложе,
Так написано на каждой роже!
Сражение ещё не проиграно, плоть бледная, как полотно
Закутавшись в дырявое рядно, твердит давно одно и то,
Что нельзя нам жить грешно, время покажет нам кузькину мать,
Грешникам нельзя привирать и лжецами умирать, им бы осознать до конца
Намерения Творца, свежо предание, но верится с трудом, серость за окном,
Не жизнь, а дурдом, в доме родном - полный погром!
Флаг скроенный из двухцветного холста
Так и не смогла поглотить кромешная темнота,
Он реет над Киевом и Конотопом, душа рабов не без креста,
Она вольна поступать так, как ей заблагорассудится, а сбудется ли всё, что задумано?
Об это знает только Божество! Кацапам, привыкшим воровать и хапать задарма,
Не хрен набивать свои закрома ворованной снедью, не хрен играть в поддавки со смертью!
Было бы лучше им встать на колени под святыми образами и смыть собственный позор слезами,
С годами под небесами всё ясней множество скорбей давит на войско неучей и бомжей!
Груда камней вдоль стези всей, как пожухлая пирей-трава, не подбирает нужные слова
Для выражения собственных чувств, забудь про тоску и грусть, впереди трудный путь,
Он не позволяет глаза сомкнуть, чтобы в порыве страстей стремглав не утонуть!
Уходя в ночную тьму, бесчувственному уму пожаловаться некому
На мирскую кутерьму, каждый раз воспоминания вторгаются туда,
Где в давнишние годы царили радость, боль и нужда,
От былого не осталось и следа! Хмарь нависла неподвижно,
Никого не слышно, только Всевышний ищет в душах заблудших
Муки, крики и печали, Он никому заранее не даёт обещаний,
Даль в тумане, ни гроша не осталось в дырявом кармане,
Нищие горожане привыкли к повседневному обману, 
К неприметному дурману в духовном плане 
Особых возражений нет, на склоне прожитых лет
И множества бед в суете сует нет никаких надежд
На спасение от постоянного грехопадения!
Боль отходит от души, от себя стенаньям не уйти,
Им бы раствориться в горемычной толпе,
Зажав нательный крест в руке,
Исчезнуть безымянно
В сизом и холодном тумане!
«Плевать на возраст!» - чей-то возглас из-за церковных оград не дал грешнику долу упасть,
И безвинно пропасть! Судьба жестока, она контролирует все мысли и авторские строки,
Смотрит однобоко на трёх мерность бытия, хотел бы, и я навсегда остаться у истоков
Степного ручья, где моя юность монотонно прошла, рок посмотрел кособоко
На скопище земных пороков и грустно и уныло вспомнил о былом,
Прикоснувшись к морщинистому челу собственным перстом!
Прогремел гром, пролился наземь колокольный звон,
Всё тотчас исчезло за углом, тихий водоём тряхнул сединой,
В душе воцарился покой, но за широкой спиной начался крик и вой!
Рок ссорится с судьбой ночной порой, небо сразу тучами заволокло,
Дороги белым снегом занесло и сковало паковым льдом,
Всё это не закончится добром, то, что написано пером,
Не вырубишь топором! Толпа не чтит закон,
Зубы торчком, бес крутится волчком
И пытается тайком устроить погром
В доме чужом! На обледенелой мостовой мается без дела старый постовой,
Он едва живой, страдает от чувства вины, его грехи не будут прощены,
Когда-то близкие люди о его грехах напрочь забудут и, авось, простят,
Грешник будет несказанно этому рад, вот так каждый раз
Кто-то пишет царский указ и заставляет нас его выполнять,
Не стану долго гадать, стоит ли ступать на болотную гать,
Когда света божьего вблизи не видать!
По жизни не пройдёшь не спотыкаясь,
Не заплутав и не нарушив правил, иду и ошибаюсь, грешу и тут же каюсь,
Но свято верю, что все потери когда-то небесам верну, всё исправлю
И себя от козней мирских избавлю, и впредь их не потерплю,
Беса обезглавлю, но от себя никуда не сбегу!
Вот напасть, как бы заживо не пропасть,
Грех, как наваждение, он требует отречения от постулатов святых,
Нет никакого толку от них! Жизни - кот наплакал, дождь покапал на стезю,
И помог залезть в петлю, я же Бога молю как-то облегчить жизнь мою!
Жизнь пройдёт, любовь, как миг мелькнёт и стремглав свернёт
За дальний поворот, любой исход не обойдётся без мирских забот,
Исписан измятый судьбоносный листок мелким почерком,
Стынь за окном, беглец насквозь продрог, его уход
На громоздкий эшафот вот-вот затмит небосвод!
Быть может, Господь позволит ему усвоить урок,
Хотя он одинок, как таёжный волк,
И умеет чужие мысли читать между строк,
Его голос ещё не умолк, он знает молитвы назубок,
Он по натуре - игрок, и знает, что карточный долг не прощается,
Каждая игра никогда не забывается! Матерные слова с языка срываются,
Иногда за зубы цепляются, стоголосо это ремесло, проигрывать тяжело,
Побеждать не всем дано!  Ну что сказать ещё? Преходяще всё,
Наша жизнь, как в телеге колесо, сегодня одна спица внизу,
Глядь, а завтра она вверху! Любимое дела не знает предела
Для полёта, для взлёта нужен творческий порыв,
То есть внутренний взрыв ума и душевных сил!
Обернувшись вполоборота к внешней позолоте авторского слога,
Взгляд застыл на старинном потрёпанном киоте,
Прошла дремота, жить охота, но с кем, где и зачем?
Одно и то же каждый день, вертишься на одной ноте, будто рыба в болоте,
Но твоя мысль всегда в полёте! Прошли года … Я совсем другой
Много ссор осталось за спиной и когда наступил миг роковой,
Состарившийся мудак забыл женщине пожелать всех благ!
Он – раб любви, бурление гормонов беспокоит в ночи,
Хотелось бы в тот злополучный миг
Избавиться от сомнений и интриг,
Как-то исправиться, развлечься и уйти, бог весть куда, но не навсегда!
Благодать, как бурда затмевает страстные глаза, домашний быт их страшит,
В то время рок грех за каменной стеной вершит! Голоса страсти не слыхать,
Её уста молчат, она летает в облаках, и сгорает при угасающих свечах!
Правда у всех своя, у одних она – броня, другие грешат втихаря,
Ни с кем не спорю, кому-то море по колено,
Всё тленно, но не всё грешно! То-то и оно!
В душе не смолкает соловьиная трель,
В ней звучит апрель: то стынь, то капель,
Меня же одолевают тоска и грусть, 
Быть может помолюсь, и тут же исчезнет искус:
Искать благодать на стороне, находясь под лёгким шефе!
Святость таится вовне, на грешной земле она прячется в траве
На безлюдном пустыре! Там она, как рыба в проточной воде!
Уже давно прошлое спешно манатки собрало и ушло,
Оставив прежнее ремесло, ибо не востребовано оно!
Неприятностей хватало, душа их алкала, как попало,
Чтобы ничего не пропало зря, немного погодя
Долу брызнула горькая слеза,
Без этого никак нельзя!
Только бы честь человека не была задета до конца света,
Нет желания возвращаться в прошлое, прошло немало лет,
Померк его блистательный свет, молодым уже не стать,
Так зачем же прошлое в туманной низине искать?
Болит и там, и тут, меняется суть происходящего,
От прошлого до настоящего рукой подать,
Хочется от воспоминаний куда-то сбежать,
Только бы не в Ад! Нельзя стонать,
Завистники начнут подозревать,
Что божий раб решил сбежать назад! Он рад стараться,
Чертыхаясь, стеная и каясь, боится замараться,
Но как без грязи ему до истины добраться?
Трудности не заставили себя ждать,
Достаточно сказать, что взгляд застил юморок,
Не виден пригорок, туман рассеялся минут через сорок,
Путь к истине долог, но ты бежишь без отговорок туда,
Где любовь была всегда и там цвела очаровательная вишня,
Она околдовала авторскую рифму! На всё воля Всевышнего, хохол даже ухом не повёл,
Как учинил произвол, что искал, то нашёл, когда реку страсти и счастья перешёл вброд,
И вот он осознал сполна, что красота нужна лишь для знакомства,
А для жизни нужен человек, чтобы жизнь текла без проблем!
Повсюду тлен и суета, только верная жена уберёт остатки пищи со стола,
Тут же наземь упала крупная слеза! Сердце рвёт нечаянная грусть,
Пусть её сменяет печаль, и на краткий миг затмится даль,
Не разревусь и не заплачу, по ночам ратую за удачу,
Силы не напрасно трачу, свои слёзы от женщин прячу!
Жизнь всё расставляет по своим местам, мы все будем там,
И должны быть, и никогда не сможем прервать или забыть
Ту связующую нить, которая крепче, чем гранит, она смогла соединить
Осточертевший быт и не дала разрубить Гордиев узел,
Который рамки бытия настолько сузил,
Что избавил разум от иллюзий!
Как-то само по себе вышло,
Что страсть болталась, как ведро на коромысле,
А излишние мысли непроизвольно и невольно
Тащили постаревшее чело на самое дно!
Да ладно, он скроен ладно, ему ведь можно и согрешить,
Любовница нераскаянный грех, быть может, простит!
Бог решит, что и как? Личная жизнь не сложилась,
Мир любви капризный, мир страстей безумный,
Отвергают город полоумный, налетающие думы
Заговаривают грешнику зубы, и голосом грубым твердят,
Что его беспокойный взгляд ничему уже не будет рад,
Даже находясь в толпе игривых баб! Тот, кто на передок слаб,
Не осознаёт никак своих грехов масштаб! Пройден ещё один этап,
Рок продолжает грешную плоть разлагать, то свет, то мрак, и ты никак
Не можешь избавить себя от толпы зевак, они зрят всюду и везде,
Их руки тянутся к грешной стезе, в душе - аншлаг, ты уже не в первый раз
Заведомо решил, что полнокровной жизнью не жил и свои замыслы не воплотил!
Полжизни верил, любил, на сторону не ходил, и прощения никогда не просил,
Одуревая от духоты, ты зришь с высоты куда-то вниз, там едва шевелится жизнь,
В Лету канули чужие мечты, ветер катит по стезе увядшие полевые цветы,
В них нет прежней красоты, они, как и ты устали от мирской суеты!
Неисповедимы Господние пути, порывистые ветер стал сильнее под вечер
Разбрасывать по сторонам стриженные намедни кусты, с наступлением тьмы
Думы неспешно сошли с проторённой стези, они, как и мы не вольны
Плыть на гребне штормовой волны к островам немеркнущей любви!
Везде неразбериха и бардак, мужчина в годах на свой риск и страх
Достал коньяк из кармана пиджака, и стал играть роль простака,
Выпил с горла стакана полтора, чтобы боль и тоска
Оставили одинокого мужика раз и навсегда,
Правда горька, без неё и не туда, и не сюда!
Во сто раз сложнее служить высокой идее,
Когда на твоей шее серебряный крест,
Привезенный из святых мест,
Пытается в один присест
На прошлой жизни поставить крест!
Хотелось хотя бы ментально стать идеальным, но как?
У тебя на руках побывало немало терпких, как полынь баб,
У них есть все прелести давнишних и славных святынь,
«Бес, отринь! Что-то дышится тяжело, небось душу растревожило
Пережитое давно, но бесконечное зло!» Грешно не вспомнить дни былые,
Когда грехи земные буйствовали на земле, а в непорочной душе,
Привыкшей жить в тепле, алел восток, стремглав исчезал любой порок!
Авторский слог взлетал вверх, он как божественный яркий свет
Не лишал плоть никаких надежд, что преходящий человек
В Чистый четверг вступит на земную твердь, спустившись с небес,
Чтобы с собой забрать в бездонные дали прежние идеалы любви и печали!
Они заблудшие уста цепями сковали, и в пристойном виде перед очами предстали,
Никуда от них не сбежать, никуда не спрятаться, можно заживо пропасть,
Изменив образ и стать, мораль сей басни такова: трудно найти нужные слова всем,
Кто уходил от женщины насовсем, мы все когда-то уйдём, покинем отчий дом,
Осенив своё чело Господним крестом, в душе - полный погром,
Нет ничего плохого в том, что множество догм
Из семейного бытия смыла с нашей стези
Дождевая струя! Не грусти,
От судьбы не уйти!
Господи, прости
И не заставляй силой и головой бодливой рыть себе могилу
Посреди привольной и огромной Приазовской степи!
Уйти бы от повседневной болтовни, все разговоры пусты,
Как ночные сны! Люди говорят, что мы стареем! Нет, умнеем,
Живём, как умеем, пашем, сеем, морщины на лице – пустяк,
Боюсь, чтобы в душу не забрался сквозняк! Вот так, иначе никак!
Голова седая, молва чужих - пустая, зачем лишний раз о сроке жизни рассуждать?
Жизнь надо принимать такой, как есть, всё остальное – сущий бред,
И пока жизнь бьёт ключом, не думай ни о чём, тащи всё в дом через дверной проём,
Если до ста лет доживём, расставшись с грехом, тогда окончательно поймём,
Что никель, что хром наносят душе двойной урон! Дуракам не писан закон,
Тих речной закон, туда доносится колокольный перезвон,
Вместе с ним слышен девичий стон! Дева та, что была умна
И немного стара уехать из стольного града не могла,
Держали дела, день ото дня, голову долу склоня.
Она бросала изнеможённый взгляд на всех,
Кто сидят у подъезда и пристально зрят,
Как звёзды на небе ярко горят!
Тяжело жить становится легче,
До земли не прогибаются плечи,
Природа нас лечит, годы увечат,
Мы же вдыхаем дым и смрад,
Пока застенчивый взгляд предлагает слезинки с лица вытирать!
Быт убогий о грешников вытирает руки и ноги,
Боги видят всё, но почему-то никто
Не ходит в таком дырявом трико,
Пытаюсь мыслить широко, но в глазах темно, живу грешно и что?
Жизнь соткана из разноцветных лоскутков, как цветы из лепестков!
Реки выходят из берегов, небеса омрачаются из-за прихоти богов,
Люди ночами не спят, когда им снится кромешный и пылающий Ад!
Природа одним широким мазком явно или тайком
Прячет душу, плоть и дом под своим крылом!
Нельзя удержать любвеобильного мужа
В холод и в стужа под своим каблуком,
Полный облом наступит с маменькиным сынком,
Какая мука, когда долу опускаются руки, в толк не идут науки,
Страдает творчество, странная неприязнь таится в душе,
Ты делаешь жест, и был бы рад, чтобы его заметил перст судьбы,
Увы, он плохо виден в беспроглядной пустоте, грешны там все!
Тяжело на душе, когда вместе живут люди совсем не те,
Когда-то они маячили вдалеке, и оставляли там свои следы на траве,
Когда же они рядом, их взгляды застывают в протесте, их слова, фразы и жесты
Будто бы сотканы не из тонкой ткани, а из жести, ты торчишь с любимой дамой,
Будто глыба, рождённая в созвездии Рыбы, но не можешь ни взглядом,
Ни рукой, ни щекой ощутить покой земной рядом с собой!
Ни погожим утром, ни пасмурным днём жизнь нельзя откладывать на потом,
Жизнь меняется, ничто на месте не стоит, внезапно слышны женские вопли
Из тёмной подворотни вечером субботним, на оборотной стороне медали
Начерчены совсем другие идеалы, мелкие детали на ней не видны,
В них нет особенной глубины, их контуры темны,
Там прячутся иные миры из сообщества Сатаны!
По тропе разбросаны валуны, кое-где торчат гранитные глыбы,
Под ними спрятаны розни, козни и взаимные обиды!
Невозможно седую голову никуда приткнуть,
Тернистый путь толкает в спину и в грудь
Глубоко хочу один раз воздух вдохнуть,
И в былых воспоминаниях утонуть!
Ноги устали от долгой дороги, они начали спотыкаться,
Им трудно на узкой стезе удержаться, если спина не гнётся,
Нельзя напиться воды из степного колодца, лицо покрывается морщинами,
А головы - сочными сединами! Хочется чертыхаться и матерно выражаться,
Только бы не смотреть на уходящий мир со стороны, мне силы нужны,
Но где их взять? Душа начинает злобно роптать, ей трудно принять
Суть грядущего дня, под ногами колючая стерня!
Сегодня грешник устал, он – угрюм и вял,
Он уже всё в этой жизни себе доказал,
Но никак не внял наставлениям Бога,
Боль и тревога вопрошают у порога:
«Почему любовь так рано умерла,
Не затронув ни сердца, ни чела?»
С плеч одиночества свалилась гора,
Кто-то плевался, кто-то стенал, но никто не смеялся и громко не роптал,
Только бес слегка привстал, но ничего не сказал, он промолчал,
Не потому что сполна осознал, что не ту женщину целовал
И не зря её ревновал к каждому придорожному столбу!
Мне от жизни надо мало, для начала, чтобы жена встречала на пороге дома моего,
И чтобы живое женское естество в контакт с моей душой вошло очень легко!
Сильным людям с счастьем не везёт, каждый долго ждёт,
Когда же дар небес у его ног сам упадёт? 
Только грешник был способен
Преданно любить и ненавидеть,
Он может прощать и вслух не осуждать,
Слова любви на ухо шептать, и тут же стращать, 
Что кромешный Ад нам пришлось с молоком матери впитать!
Тот, кто воистину любил, тот истоки страсти с годами не забыл,
Да, он согрешил, но грех его никак не тяготит,
За измену у женщины нет никаких обид,
А стыд - глаза никому не застит!
В горе и в радости, в бедности и в богатстве, благодаря зову сердца и судьбе,
Если в сердце любовь, ты рождаешься вновь, хотя за спиной немало грехов!
Уж если ты близкую душу встретил, и на себя тяжкий груз семьи легко повесил,
Значит ты в силу своей простоты, вместе с ней воплотишь в жизнь свои мечты!
Спасибо, жизнь, что грешник не стал гранитной глыбой, за то, что просто живу,
И, оставаясь на плаву что-то усердно пишу, чистым воздухом дышу,
Моя Благодарность Христу, наяву в Господних молитвах нахожу
Основу земного бытия, пусть грешен я, и грешна моя стезя,
Но душа постоянно слушает песню степного соловья
У забытого людьми заброшенного степного ручья!
Спина к спине, свеча к свече, нательный крест зажат в руке,
Строе дырявое трико на мне, мысли тают в кромешной тьме,
В душе - огромная прореха, ей не до смеха,
Истина стара, что грешная душа
Любит зачёркивать устаревшие имена, дабы избежать нового греха,
Гремят золотые купола всю ночь, они пытаются сумрак ночи превозмочь,
Перед глазами исписанный мелким почерком, измятый до дыр белоснежный листок,
На нём между авторских строк сквозь сумрачные тени нависших облаков
Вижу вновь, что уходящая любовь точь-в-точь
Напоминает холодный проливной дождь!
Гроздь давнишних проступков волнует кровь,
Однако никто в прошлое вернуться вновь не готов!
Обойдусь без обиняков, пут и оков, грехи выглядывают из-за кустов,
Напоминая о боге, любви и грешной дороге, борьбе и тревоге,
И в итоге - грехов не убудет, то ли ещё будет,
Когда колокольный перезвон страждущую душу от летаргического сна
Вновь разбудит! Рок не шутит, душа заплачет, когда чреда неудач
Пронесётся вскачь мимо заброшенной людьми проторённой тропы!
Когда-нибудь хилая грудь вспомнит врагов своих, прожит трудный путь,
Дописан триптих из колючих слов и фраз, не раз в них можно было утонуть,
И впасть в отчаянье, когда слёзы раскаянья не находили своего места в душе!
Неужто уже надо предстать на Страшном суде? Ничего не выйдет
У завистливых господ, Бог для грешников, как громоотвод,
Он горд за покинутых своих сирот, там всякий сброд
Своей жизнью живёт, и вкушает запретный плод!
О скольких Бог убрал преград с моего пути,
Чтобы я мог спокойно идти
Вдоль своей стези?   
Люди - дикари не смогут идти рядом со мной, хотя за душой царит покой студёной порой,
Я же не святой, я - мужчина с израненной душой, у меня ангельских крыльев нет,
В голове свирепствует разнообразный бред, от него спасения мне нет!
Живу, как умею, отстаиваю свои идеи в кромешной темноте,
Святость таится вовне! Жизнь сложна, мне мирская суета совсем не нужна!
Мне бы толику женского тепла, пока утренняя заря,
Своё тепло даря, не согреет грешное естество,
Чтобы не окоченело оно! Длинную цепь неудач
Перед собой увидел божий раб, он слаб на передок
И об этом знает Господь, этот порок напоминает бурный горный ручей,
Вырвавшийся со стези моей, его глаза прикрыл липкий пот,
Стареющий взор почти ослеп, яркого света рядом нет!
Мы жизнью совсем не дорожим, следом за пороком бежим,
Часто ошибаясь, стеная и каясь, возносим тех,
Кто без злого умысла толкает нас на грех!
Не надо своего возраста бояться, он – моё богатство!
Жаль, что не вышло постареть красиво, не свершилось диво и что?
Жить не надо торопливо, меньше пить пиво местного разлива,
И голову держать высоко, и зимой не ходить в демисезонном пальто!
Это уже кое-что! Любовь одна, словно ущербная Луна на небосводе,
Уходят годы, проносится жизнь, был ли смысл её грешно прожить?
Застопорилось на миг глубокое дыхание в утро раннее, утро туманное,
Отблеск давнишней любви огромным осколком застрял в стареющей груди,
Будто разноцветные лепестки в бескрайней цветущей приморской степи!
С однотипными людьми встречаться поблизости не было смысла,
Чёрная тень сомнения над седой головой повисла стеной,
Душе нужен покой, она устала от суеты мирской!
В строках письма сказочного авантюриста
Истина застыла на двух концах коромысла,
Покрылась незаметно толстым слоем пепла,
Видны проблески оставшегося эгоизма,
Блеснула искра из давнишнего любовного письма,
Она опечалила заплаканные глаза, накатилась горькая слеза,
И смахнуть руками её никак нельзя! Торная стезя скользка,
Боль чужая грешнику близка, однако его душа холодна
К проявлениям боли и тепла! Грешное тело безудержно старело,
Оно млело и болело по утрам, слюна текла по опухшим губам,
Собран уже чемодан для милых дам, вещи разложены там,
Невдалеке грехов караван преследует дам по пятам!
Любимое дело сильнее прижалось к страждущему телу,
Человеческому счастью нет предела, жизнь ничему не учит нас,
Людьми движет любовь и страсть, а власть людей калечит,
Говорит правдивые речи, но плетёт интриги, воры и барыги, 
Склонив головы у церковной свечи, прячут в карманах ножи!
Неисповедимы Господние пути! Я тоже иногда ошибаюсь,
С иноходи в галоп срываюсь, грешу и каюсь,
Но всегда пытаюсь оставаться человеком,
Чтобы находиться под опекой мимолётного успеха!
Человеческое кредо – жить и любить, грех тайно творить,
И о нём ближе к утру напрочь забыть! За ветром и зноем,
Как за китайской стеною давно свои дни прожигаю я,
Кажусь себе изгоем, занимающимся разбоем,
Для него навсегда потеряно счастье мирское,
Только небо голубое дарит душе наслаждение,
Боль, упоение, радость и мучение!
Камень преткновения
Вот-вот разбудит вдохновение,
И после длительного сна по воле невидимого колдуна
Душу очарует рано позеленевшая весна!
Исчезла унылая среда, только накрапывающий дождик
Освежил уютный дворик и позволил подытожить ошибки и достижения,
Их зловещий облик будто пьяный дворник о чём- то беспрестанно бубнит,
И мешает грешнику размеренно жить! Отгремит суета мирская,
Её сменит пора колдовская, глубоко вздыхая душа далеко не святая,
Глубокую обиду на всех людей затаит, она устала безответно этот мир любить!
После обиды и ревности что-то приятное остаётся в душе, зато разочарование
Гасит струны арфы все, нет мыслей ни о роке, ни о судьбе,
Ты предоставлен сам себе, твоя жизнь висит на волоске!
Жизнь в чудовищной среде – не по мне, куда мы неспешно идём?
Куда всем стадом за главным бараном бредём? Что же будет с нами потом?
Какой мы оставим след за собой? Везде бедлам, везде грабёж и разбой!
В часы лихие грешные и святые, занятые и упёртые в воздухе спёртом
Готовы подружиться даже с чёртом, только бы гордо огласить,
Что не только из творчества жизнь состоит, есть повседневный быт,
О нём толпа всегда молчит! Зато тот, кто ходит в рваном трико,
Свободу не продаст ни за что, для него рабство - хуже смерти,
Не верите – проверьте на себе, склонив голову в мольбе
У золотистого алтаря, душу теребя, как-то втихаря
Он легко перевернёте страницу старого календаря,
Чтоб, стеная и скорбя, воспоминаниям предаться,
Но стану я в своих воспоминания зря копаться!
Солнце выше неба, нам бы только воды и хлеба,
Остальное само прилепится, если будет на то воля Творца!
Мы сполна ищем нежности, любви и тепла, пот капает с чела,
Душа всегда молода, но грешная плоть продолжает медленно стареть,
Ей бы успеть отвратить смерть, отныне и впредь мало хотеть, надо уметь
Правде в глаза смотреть! Как тяжело одному пить белое вино и не знать чувство меры,
Нервы на пределе, перед очами странные химеры, мир окрашен в цвета тёмно-серые,
Блеклые и безответные, странные и неприметные, но не все люди так мир воспринимают,
Многие о бескорыстии в минуты блуда забывают и предпочитают находиться в тени,
Коротки жизни дни, сколько резину не тяни, взглянешь на пройденные пути со стороны,
Там одни и те же грехи, много незадачливой и злополучной суеты,
И канувшие в Лету мечты на фоне грусти и душевной пустоты!
Глаза можно закрыть на краткий миг святотатства,
Но трудно будет опосля себе в том грехе признаться,
Чтобы в очередной раз не оказаться в омуте нового греха,
Ваш покорный раб и слуга насытился ими сполна!
Сердце правду рассказать не может, истина его тревожит,
Но день прожит и хорошо, жить грешно никому не запретишь,
Проходит жизнь, проходит всё, из небытия ещё никто не вернулся назад,
Чтобы нам сполна рассказать про кромешный и пылающий Ад,
И без лишних тирад сполна вспомнить про сияющий Рай!
Живи и знай, что всему есть мера, всему есть край!
Сколько раз шторы на окнах не сдвигай,
Всё равно никогда не забывай,
Что любить и сгорать, ревновать и очаровывать, пинать и ласкать
Всякий будет рад, но тотчас он станет отвергать кромешный Ад
И до смертного орда будет отрицать всё, что было превращено в жалкий фарс!
Пара наивных фраз, как спущенная со скифского лука тетива, с губ улетают слова,
Им трын-трава, чья голова окажется в кустах,
А кого одолеет нелицеприятный страх?
Истина на небесах, мужик снаружи готов пережить все распри и бури,
Но раб внутри хнычет от зари и до зари и что ты ему в тот миг не говори,
Его не берут за душу чужие слова, его судьба нелегка, неизбывная тоска
Заела одинокого мужика сполна! Его плоть грешна, душа чиста, как банный лист, 
Но жизнь, как хлыст издаёт постоянный стон и бандитский свист,
Она не настолько проста, как об этом толкуют настолько, как небеса!
Любовь седая глядит из усохших ветвей одиноких и одичавших тополей,
Она грустит и едва ли не кричит: «Возьми меня, возьми и не жалей
Или же добей, если нет силы согреть, прошлое чувство выбрось в ручей!
От любви моей до любви твоей пройдено столько дорог и путей,
Судьба нас гонит взашей в сторону прошлогодних пожухлых камышей!»
Лет прошедших зримые следы в виде всклоченной и седой бороды
Вызывают недоумение у базарной толпы, две борозды прошли
По челу, там они – ни к селу, ни к городу, бес в ребро,
Старость в бороду, видать время пришло
Осознать, что ярких дней пора
Окончательно ушла
Бог весть куда!
Жизнь однобока, кто из нас не без порока, мы стареем раньше срока,
И боимся Бога, время стремительно бежит, палка об землю стучит, душа издаёт рык,
Но рай для неё намертво закрыт, темень везде, нет нигде ни толпы, ни рока, ни судьбы!
Мы продолжаем медленно по пустыне брести, не сворачивая со своей стези,
Хотя впереди не видно ни зги! Сколько зим и сколько лет
И вот наконец всесильный Творец смог грешника найти
В конце его самобытной тропы, неисповедимы Господние пути!
Боже, прости и грехи отпусти! Не сотвори во мне кумира,
Полмира во время пира наслаждений ждут,
Мой же гений – поклонник божественных творений,
Он даже в минуты заблуждений не без боязни
Плетёт из собственных ощущений тончайшую сеть,
Чтобы она пропускала через себя яркий и божественный свет!
Ему здесь альтернативы нет! Душа, не меняясь, стеная и каясь,
Идёт спотыкаясь туда, где её всегда в ночные часы ждала путеводная звезда!
Подарки судьбы, боли, стоны, ссоры и мольбы остались в часе неспешной ходьбы,
Судьба терзает нас, когда разумом движет страсть, дармовой хлеб не для нас,
Всему – своё время, всему – свой час! Хлеб позора - в распрях и ссорах,
Так этот мир устроен, быть изгоем и вправду тяжело, ты подневолен
И обеспокоен, потому что грешное естество счастье ещё не нашло!
Всё, что на ум взбрело, на бумагу тотчас легло,
И тут же зло от страждущего сердца отлегло!
Ничто не вечно, жизнь не длится бесконечно!
Я узнал не в школе, как люди погибают в неволе?
Умирают без жалоб, оставляя после себя жалкий огарок потухшей свечи,
Позднюю усталость и зов судьбы запоздалой в промозглой ночи,
Страшное время настало, змеиное жало судьбы
Не приемлет людской мольбы!
Увы, все мы грешны,
На похвалу скупы,
А заострившиеся черты изнеможённого от ратных трудов чела,
Обострила нежданная братская война! Свет ущербной Луны
Пролился вдоль опустевшей стези, усилилась боль в груди,
Куда не посмотри, везде - пустошь одна, ни кола, ни двора,
Одним словом – дыра, а в душе – стынь и зима,
За окном воет и стонет пурга, ревут студёные ветра,
Ночь темна, только до самого утра
Слышен скрип уставшего от ратных дел пера!
Важно понимать, что ничто не принадлежит нам, только стыд и срам,
Любовный роман и обман напоминают нам прелестный сизый весенний туман!
Не от старости все мы стареем, становимся седыми не от прожитых лет,
Не мил нам свет без суеты сует, без любви клином сошёлся белый свет!
Поздно понимаем, когда что-то в жизни теряем, что не напрасно страдаем,
Мы сами себя обрекаем на боль и нужду, уподобившись степному соловью,
Попадаем в петлю, сотканную из одной нестандартной и худой сплетни,
Услышанной намедни! Эти бредни – символ проявления незатейливой болезни,
Когда после воскресной обедни и по случаю выпитых бренди,
У тебя из кармана исчезают заныканные деньги!
Женщина средних лет со слезами на очах
Уже готова средний палец на одной руке поднять,
Чтобы жизненный опыт опять в интригующий момент не зачах!
Жизнь соткана из мелочей, странных и не изысканных вещей,
Они царят в душах людей до скончания дней,
Когда становишься трезвей,
Трудишься, как муравей!
Хочешь поскорей забыть те странные речи, шире открыть глаза и расправить плечи,
Но атрибуты человечьи полны противоречий, если их по разным комнатам развести,
И закрыть огромные ставни души до утра, в доме наверняка будет царить тишина!
Голь на выдумку мудра, она может легко всё разрушить, наплевать в любящую душу,
Стиснув зубы, чтобы не выражать свои чувства в форме грубой, сулящей разлуку,
Обрекаешь себя на душевную муку! Спасибо Богу за стезю и дорогу, за боль и тревогу,
За всё, что имею, и что не сберег и ни о чём другом просить Его не смею!
Спасибо за полёт души, благодарю за наставления и стихи!
Господи, не вспоминай мои грехи, они и вправду велики,
Но совершены в момент беспросветной боли и тоски!
В жизни длинной совершенно много ошибок,
Но в жизни короткой, не осталось времени,
Чтобы вытащить ногу из стремени и всё исправить!
Я же не литературный критик и ни ветреный политик,
Не знаю почему свой век во грехе доживаю, время убиваю
И со стороны за собой пристально наблюдаю, изредка зеваю,
И не понимаю до конца, какими были намерения Творца,
Когда он лепил образ мой из глины, воды и песка?
На всем, Боже, воля Твоя! Естество под дождём,
В душе полыхает огонь, мне нипочём,
Что молния, что гром!
Их тут же порывом ветра куда-то сдуло, страсть на краткий миг уснула,
И вовремя не смогла убрать хлебные крошки с дубового обеденного стола,
Неужто по деревне эпидемия прошла? У каждого из нас - своя доля и судьба!
Мы рождены, чтобы всю жизнь оплачивать чужие долги,
Быт и неотложные дела, и неприкаянная душа,
Что в разнос давно уже пошла,
Её раздражают голые тела!
Холодный пот уже который год капает с высокого чела,
Жизнь ещё не прошла, я же хочу до смертного одра 
Насладиться земными творениями Всесильного Творца,
Пока не затмится моя путеводная звезда, хочу слышать я,
Шептание Луны и хохот трав, и видеть розовые сны!
В преданиях старины все люди обречены: 
Не воспринимать чувство собственной вины!
Страсти накалены до предела, разгорячённое тело
В ряж пошло, дело до рукоприкладства едва не дошло,
Но отношения напряжены, дни общения сочтены!
В жизни важен партнёр, и чтобы в его душе полыхал костёр
Любви и страсти, в момент злосчастный первородный инстинкт
Не властен над самим собой, у него разночтения и с роком, и судьбой!
О сколько было желаний прекрасных, наивных и простых, трудно отбиться от них,
Мир безумный, не в меру шумный и чумной встаёт предо мной глухой стеной
Как берег морской перед штормовой волной, чтобы забыть о любви святой,
Попытавшейся стать в душе на временный постой!
В момент любой жалкий изгой даст бой
Не только судьбе, но и самому себе,
Склонив голову в мольбе ближе к земле,
Он останется жить в своей жалкой конуре,
Чтобы навсегда забыть о пьянках и гульбе!
Когда меня не слышат, не кричу, как рыба в омуте, молчу,
В закрытые двери кулаком не стучу, напряжённо жду,
Когда же кто-то из известных людей мне расскажет,
Что же будет дальше? Счастье или ненастье
Осторожно всё перевернут в душе,
Святость долго ли будет таится вовне!
Своим тонким признанием, едва заметным касанием, делясь опытом и знанием
О проблемах мирских, из-за них судьбы бьёт нас всех под дых, иногда в глаз,
Но чаще в пах! Средь уличного гула передо мной мелькнула знакомая фигура,
Таинственная натура по воле Амура своим тазом дерзко вильнула,
Её клиентура впала в астрал, грешник в тот миг сполна осознал,
На какие он грабли когда-то наступал? Эдакий начал, плохую славу себе снискал,
Хорошо, что свои ошибки вовремя признал, нас любят бабы ни за что,
Видать время подошло перестать нам жить грешно!
Мы втискиваем собственный зад на Охотничий ряд,
И видим кромешный Ад, много говорящих баб
Смотрят на дым и смрад и не могут никак
До конца осознать,
Почему вольность из страны ушла и куда подевались золотые купола,
Нам бы дожить до лучших дней, прежде чем уйти в мир теней,
Но, как и с кем? Везде - тлен и суета, ограблены банковские счета,
Жизнь пуста, если за душой нет ни гроша, голову к небу задрав,
Грешник стал за всемирным кошмаром исподволь наблюдать,
Попытался сильней нательный крест в кулаке зажать,
Чтобы истину своим внешним видом не испугать!
Рядом пустовало село, оно мне с детства дорого,
Над нависло грозовое облако, мне зябко и холодно,
Всё пропито, всё за бесценок продано, из живых – никого,
Неужто вымерло всё, ведь оно было в борениях рождено!
Здесь нет ничего значимого, вертится чёртово колесо, будто веретено,
Жизнь напоминает немое остросюжетное кино, где все живут грешно!
Есть нечто святое в груди, оно не видно издали, его мелкие детали
Когда-то на голубом небосклоне ярко блистали, когда же сиять устали,
Заметили летающий прах, который однажды все скопом видели во снах,
Здесь дух, переживший страх и туманное заклятье, был принесен впотьмах
На женских руках состарившейся судьбы, истина жгущая грех изнутри,
Пылала, как новогоднее разноцветное конфетти! Господи, отврати,
От грядущей боли, тяжкой доли и беды! У судьбы нет ни начала, ни конца,
На всё воля Творца, Ему принадлежат наши души и сердца!
Позади остались думы, просидевшие всю жизнь взаперти,
Поседевшие и сомлевшие от тяжких дум и тревог,
Ими руководил авторский слог, рок и Всесильный Бог!
Всему – своё время! Всему – свой срок!
Последний итог подводит эпитафия,
Как символ завершившегося бытия,
Бог – наш Учитель и Судья!
Он избавлял грешника от трудностей мирских,
Нет никакой радости в них, когда штормовой ветер затих,
Мелькнул солнечный блик в страждущей и стареющей душе,
Грешны мы все, пока живём и кружева из бредней спокойно плетём,
Пока последнее пристанище на грешной земле мельком не найдём!
Открытая рама деревянного окна была в благовест соседнего храма
По уши влюблена, там даль видна, а за ней жизнь и воля,
А ещё дальше - огульная доля! Кто-то пыжится в гордыне,
Кто-то молится у православной святыни,
Кого-то тяготит затрапезный вид,
Его душа скорбит и сердце плачет,
Так или иначе, коль будет удача,
Она дальнейший путь ярко обозначит,
Наполнит счастьем сумеречный быт,
И очи врагам мгновенно застит!
Бог никому и ничего не простит,
Мне же Он льстит, Ему приятно видеть, что грешник привык жить в глуши,
Там всю ночь поют молодые соловьи и шумят огромные и тонкие камыши,
С Его подачи не расставаться бы и мне с удачей, жить бы богаче,
И в назидание судьбе когда-то увидеть Фаворский свет вдалеке!
На скользкой тропе я выгляжу тощим и больным, бездомен и ветром гоним,
Ветхозаветный славянин на исходе боли и сил внезапно сам решил,
Что он неправедно жил, но Бог был доволен им!
Грешника простим, он прожил один в захолустье,
Его быт полон любви, ревности и грусти!
Старость недаром злится,
Что болезнь в окно стучится
И сколько душевная мука продлится – не знает никто?!
Преходяще всё, жизнь, как игра в домино, за нас всё уже решено
И давно, то, что суждено, сбудется, оно вовеки не забудется,
Если будешь жить умно, и не будешь ходить в рваном трико,
То твоё тепло найдёт пристанище своё на солнечном панно!
Живу для тех, кому я нужен, с кем делил обед и ужин,
А с кем не был дружен – никто из них мне не нужен!
Голос простужен у подножья из эпохи прожитых дней,
В душе моей осталась мрачная тень в Лету канувших дней,
Я же дружу и общаюсь лишь с теми,
Чьи волосы давно уже побелели,
У них не гнутся колени, потому что эти старики – не рабы,
Они – хозяева собственной доли и судьбы!
У каждого своя доля и судьба,
Их нельзя изменить втихаря,
Не позволят небеса!
Их волосы стремительно побелели, и сразу мужи встали на негнущиеся колени,
Ощутив слабость и немочь в немощном теле, все силы на пределе,
Зато в местном борделе шум, крик и гам,
Что же творится там? Бабы кричат в экстазе,
И не моргнув даже одним глазом,
Они матерятся откровенным матом,
И смотрят с сарказмом на заброшенный дом, холодно в нём!
Почему мы не ценим того, что имеем, когда же теряем, жалеем?
Почему человек, пусть долгим будет его век, завидует счастью других,
И печально зрит, когда Господь кого-то от наказания щадит?
Возможно всё не то, и все люди кажутся нам на одно лицо,
На душе тоскливо, ведь лето прошло,
Наступает осень, и седая проседь
Печально небо просит замедлить жизнь, и грехи в свободное плавание отпустить!
Жизнь, ты мне много вопросов не задавай, душу скорбью не задевай,
Рано или поздно раздастся глас грозный и кто-то спросит несерьёзно,
Почему бытие по скользкой стезе само пошло?
Жизнь ответит виртуозно, что в воздухе морозном
Характер вздорный проявляется сильнее,
В жизненной эпопее нужен крест для шеи,
Чтобы она на себе ощутила сполна,
Что даже старые и добрые времена
Нам никогда не прощают толики греха!
Сила страсти велика, мы с возрастом понимаем, что иначе этот мир воспринимаем,
Хотя ничего о нём не знаем, не ценим каждый миг, нам мешает нервный срыв
Свой такт проявить и напрочь забыть о множестве житейских интриг!
От безделья возникают запущенные болезни, они сами не исчезнут
В смуте мирской, в душе людской царит временный застой!
Временная блажь ищет не женщину, а странный макияж,
Без него баба - некрасива и стара, как пересохшая вобла,
Одним словом, старое доробло до нужного случая не доросло,
Ей бы пообщаться грешно, но с кем и зачем? Везде – тлен и суета,
Простота мы, простота, хотя без любви жизнь ветрена и пуста!
Каждый, страждущий от одиночества, как от смертоносной жажды,
Допивает свою чашу до дна, и ни одна судьба не уберёт крошки с его стола,
То болит рука, то слышен звон разбитого стекла, то женщина плохо ночью спала,
То в длительных сновидениях полночь, будто белая лебедь плыла, по волнам жития!
Так и жизнь прошла без кола и без двора, счастье не ищут,
Его создают сами своими руками вперемежку с грехами
И безмерными трудами, пусть ветры свищут,
Пусть не хватает сил и мощи, на судьбу не ропщи,
Надейся и жди, когда проливные дожди
Смоют с тропы все твои грехи! Женщину можно понять,
Если близко её все домыслы к сердцу не принимать,
Бабы любят флиртовать, им плевать на мужа своего,
Значит, женщине с супругом не повезло, он пьёт пивко.
У него забот полно, но рядом с ним нет никого,
Кто бы утешил грешное естество! Тебе далеко за ….
И твоя узкая и скользкая стезя проходит мимо семейного бытия,
Едва взглядом скользя, ту чувствуешь отсутствие полыхающего огня
Внутри стареющей груди, кто-то пристально смотрит сзади на рытвины и ухабы
Невиданного масштаба, их оставили бывшие бабы, с кем были мимолётные романы,
Они исчезли в сизом тумане, остатки воспоминаний о взаимных обманах и несусветной лжи,
Как гульба и кутежи тоже исчезли в туманной дали! Господи, помоги вернуть былое время,
Чтобы грешник мог в землю бросить поросшее семя! Всему – своё время, всему – свой час!
Нас не спрашивая, судьба-плутовка быстро и ловко, обмотала грешную плоть верёвкой
Перед очередной помолвкой, дабы скрыть явные следы надвигающейся беды!
Не должность, а дело чести позволяет концы с концами как-то в лоно любви
Как-то свести на многотрудном пути и грешную душу спасти от дальнейших мук,
Забудь про земную суть, нас здесь не ждут,
В руках у наместников кнут и немалый хомут,
Землю топчи и хомут на своей шее молча тащи,
Пока не выбьешься из сил! Этот бренный мир о грешниках забыл,
Каждый из них по земле поколесил немало, пережил много распрей и скандалов,
Но душа не плачет и не скрипит, сердце колотится и болит, колодец любви испит до дна,
На чело давно упала седина, в душе мужчины печальная картина, в чём её причина?
Отринув от дел мирских, ты земную истину постиг, но не до конца,
На всё воля Творца! Унылая среда и неурочная беда
Неспроста омрачают жизни дни и годы,
Коль мало душевной свободы,
Тогда тлен и суета, появившись неоткуда,
Вселяют вселенское чудо в беспокойную душу!
Строят и рушат, ласкают и душат на корню
Грядущую боль и беду в городском безлюдном саду!
Не искушай свою судьбу, иметь слабость есть у тех,
Кого преследует первородный грех,
Они без помех сулят в прелюбодеянии успех
В процессе постижения мук и радостей согрешения!
Задумчивый взгляд, искры в очах не горят и ручьи в душе не звенят,
Трудно мужчине женщину понять, что и, как и когда ей наскучит внешняя среда?
Прошлое быльём поросло, в Лету кануло оно, крутой мужик берега совсем попутал,
Он ищет любви в области женского пупа, выглядит глупо, когда бездумно зрит
На раздетую бабу, на ней грехи невиданного масштаба,
Однако она тупа, но красива и смазлива,
Она избавила бы престарелого мужика
От одиночества, он забыл бы своё имя и отчество,
Вспомнил бы отрочество намедни во время обедни!
Горе не прошло мимо, судьба надежду обронила
В виде странных отпечатков и ладно скроенных догадок,
Но грешник к бабам давно уже не ходок, старый тамбовский волк
В этом деле был знаток, опосля, когда молодые годы сменила томная заря,
Блеск и нищета прошли мимо размеренным шагом, чтобы шумной ватагой
Чинить повсеместный разбой на стезе степной!  Пошатнулся домострой,
Он может рухнуть в момент любой, муж впадёт в очередной запой,
А жена, опечаленная нагрянувшей бедой, начнёт торговать мандой
На одесском Привозе, будет менять ухажёров и позы,
Немного позже придёт в смятение, что сношение
Не приносит дивного ощущения, именно она должна семью блюсти,
Как символ девственности и душевной чистоты! Не согреши, семью блюди!
Не приведи Господи, наблюдать за жизнь украдкой и строить догадки
О том, с кем и как надо в душе рассеивать темноту и беспроглядный мрак?
У жизни нет пути назад, даже если тебе нечего сказать заблудшей судьбе,
Разномыслие теснится в голове, а на сердце – колющая боль, не тронь любовь,
Она была, когда в едином порыве сливались обнажённые тела,
Но прошла, когда над ней нависли грустные мысли
И грозовые облака! Привет – пока!
Прошёл рассвет, его сменил закат,
Хватит о людских пороках толковать,
Жизнь – бесценный дар, надо пить её таинственный нектар,
Но мы бежим, куда-то летим, то ли навстречу грешным или святым,
Миг возмездия неотвратим, он – непобедим!
Потеряно время в суете, остались только крошки на обеденном столе,
А в душе – прежняя пустота, да следы от рукотворного греха,
Ты жил и любил, как попало, любовное жало пронзило грешную плоть насквозь,
И вот – печальный исход вколотил огромный гвоздь в твой отменный гроб!
Время пропало, звезда с небосклона наземь упала, начать бы жизнь сначала,
Ан, нет, виски посеребрил белый и пушистый снег, дряхлеющий век
Не может остановить старый и немощный человек,
Впереди – смерть, позади – зловредный смех
Завистливых и никчёмных коллег!
Среди усохших ветвей покосившихся дерев сидел, оцепенев таинственный зверь,
Он слушал, напев таинственно арф, презрев собственный страх, сделал шаг навстречу
Тщедушному старику, и попытался развеять скорбь и тоску, он видел немало на своём веку,
Пока женщина в соку не пробежало рядом по влажному асфальту, и разожгла в его душе свечу,
Она ещё ярче вспыхнула ближе к утру! Каждый делится тем, чем наполнен сам,
Если в душе главенствует храм, тогда всем нам дано осознать свое естество,
Ведь оно – зеркало души, привыкшей жить в безмолвной тиши,
Не обращая внимание на боль в груди! Рано или поздно
Каждый может встать на путь ложный,
И вольный ветер прихватит с собой чужой опыт,
Собственный ум давно уже пропит, на исходе силы,
Когда мы молоды были, преданно любили и верили в себя,
Но грешили втихаря! Близкий не тот, кто сидит за твоим столом,
И бьёт тебе поклон, восторгаясь сиюминутным торжеством,
И лепечет языком, что ты для него был примером во всём!
Не верь слащавым словам, сверху – бальзам, а глубже копни – на них слой грязи,
Внутри – давно уже померкли ночные огни, а от избытка фигни только серая накипь,
И странные замысловатые знаки, полыхающие страсти пытаются счастье напророчить,
Хотя жизненный опыт всем нам беду пророчит! Кто-то из евреев сказал, что мы душой стареем,
Лицо почти не бреем, и медленно тлеем, но ни о чём не жалеем!  У нас лужённая глотка,
И важная походка, мы багаж прожитых лет на себе несём и напутственных слов ждём
От владыки небес, который умер и потом заново воскрес! По что мы седину прячем
И на молодых бабах скачем, как ночные мотыльки,
Пусть они опустошают мужские кошельки! Тень былого тает вдали,
Проходят жизни дни, их не вернуть никак, не желаю врать,
Я не стану гадать, как мне надобно поступать,
Чтобы в ином образе перед Богом предстать?
Нельзя совесть убивать и истину предавать,
Воспрещено трусливо убегать от статных баб,
Женщин надо уважать, и к сердцу сильно не принимать
Или их сразу отвергать, уж лучше со стороны за ними созерцать,
Но не орать: «Какая женщина! Какая стать! Неужто это очередная ****ь?»
На всемогущий случай буду уповать, любить и ревновать,
И нежно укладывать в кровать женщину ту,
Чью стать и красоту за высшее чудо природы сочту!
За свою простоту мышления прошу снисхождения,
На всё воля Проведения, мы все становимся старше, выглядим невзрачнее,
Хотя молодеем в душе, живём, как умеем, что имеем, не отдадим,
Продолжаем жить мигом одним, мир любви от страстей неотделим!
Он прилетает следом за ветром шальным, бросившись в погоню следом за ним,
Куда-то бежим, кому-то звоним, этот мир нелюдим, сидим и молчим
В кругу постаревших горилл, сердце – не камень, оно высекает пламень,
Ничего не получая взамен, никто не идеален, мир печальный виден из окон спальни,
Вот так и проходят жизни дни без страстей и без любви!
Ты один стоишь посреди бескрайней степи,
Влюблённое сердце готово вырваться из груди,
Но впереди не видно ни зги, туман и дожди затмевают всё,
И никто не произнесёт громко имя твоё в кромешной темноте,
Никто не вспомнит о твоей судьбе на безвестной нам звезде!
Человек между авторских строк ищет тонкий намёк на собственный порок,
Всему – своё время, всему – свой срок, ты рождаешься один и умираешь один,
Даже самый лучший из- мужчин находит немало веских причин,
Чтоб в определённые моменты не платить женщине алименты!
Только жалкие импотенты дарят шлюхам комплименты!
По зову рока и судьбы с дистанции сходим поочерёдно все мы,
Хотя были рождены для великих дел, тот, кто смел и удачлив,
Бренный мир своей прытью удивил, но свои замыслы в жизнь не сразу воплотил!
Ты - один и любовь одна, беда для всех одна, наше дело – сторона,
Когда чужая жена в нового мужика по уши влюблена!
Городская шпана не может ужиться с сильной и шальной, 
Моложавой на вид и чумной женщиной той,
Что поманила грешника рукой,
Опьянённый мечтой,
Он впал в сексуальный запой! Весь род людской ревнует, когти рвёт и перлы мечет,
Почему? Никто не знает, когда же страсть наверх всплывает, он вспоминает,
Что она ему была не верна, бог – ей судья, но не я! Брак обречён,
Шум, гам и злополучный стон похож на колокольный перезвон,
Брак, провалившийся с треском, появившись с блеском
В воображении мужском, оказался в месте глухом
Под старым и заброшенным сельским мостом!
Чувство недетское, яркое и прелестное
Выглядывало из-за занавески,
Сжимало сердце в тиски,
Но обещало женские прелести грешнику преподнести на блюдце
С голубой каёмкой, на нём казацкие трезубцы и огромный водоём!
На фоне пейзажа того – скромное женское существо тут же всплыло,
Оно с котомкой за плечами, забитой скромными вещами!
Ей хотелось светлости и нежности, горения души,
Но наяву – преклонение и самосожжение,
Вместо чувств я смиренно жгу пожухлую полынь-траву!
Чем ближе к утру, тем громче стону и пою лебединую песню свою,
Будто бы я не живу на земле, а горю в аду, и будто бы вновь в бреду
Огромный клад повсюду ищу с обрывками степенной любви!
Как я жил, кого любил, с кем спал и почему так немыслимо страдал?
Сейчас никто с грешником не ругается, бывшая общается, жизнь только начинается,
Народная примета сбывается! Грехи итожатся, сознание множится,
Заблуждения укрепляются, к сожалению, жизнь с чистого листа не начинается!
Не успев начаться, познав толику мирского счастья, она стремглав обрывается!
Уходит солнце с небесного простора, распри и ссоры берут гору
Над слабостью мирской, когда бесы рукоплещут грехам за широкой спиной,
О любви никто не говорит слова, хотя плоть к общению давно готова!
Ей бы спрятаться от мужского произвола, но, как и где, и с кем?
Зачем? Всё – тлен, всё – суета! Ни кола, ни двора,
Да и без любви жизнь пуста! Пустота кругом,
Куда не взглянешь, только лютую смуту
Навеки в воспоминаниях оставишь,
Себя любить насильно не заставишь никого,
Ибо даже грозовое облако раздвигает тёмные пути,
Только для этого надо от повседневности бытия в сторону отойти!
В душу врывается весна нахрапом, дети зовут к себе сбежавшего папу,
Он, как моль за книжным шкафом, пока ещё порхает и со стороны наблюдает,
Как исчезает в поднебесье его незамысловатый след на склоне прожитых бездарно лет?
Он смотрит сквозь металлические прутья за исходом чужого жития, хотя своя стезя
Остановилась у степного ручья, чтобы послушать песню старого и мудрого соловья,
Он через годы, через расстояния поёт о любви и томном сострадании,
Только за гранью мирского обитания он найдёт своё признание,
Глубокое разочарование во всём, то, что осталось от воспоминаний,
Стремглав исчезло в сутолоке мирского бытия,
Как крупная слеза полночного рыдания,
Ничего не осталось в душе,
Кроме слов посмертного завещания и не будет в день погребения
Ни свечей, ни церковного пения! Не играется, ни читается,
Не мил нам семейный уют, нас все предают, жуть одна вокруг,
Все врут, что ждут, но наяву долги не отдают! Наброшен на шею хомут,
Сизифов труд, плеть и кнут создают в душе дискомфорт, это подлый рок
Взял грешника в оборот, из всех свершений счёт несметный был нам предсказан свыше,
Склонив голову ещё ниже и намного ближе к земле прилежно зрю, как собутыльники
Сходят в тень по одному, кто в могилу, кто в тюрьму! Я же скромно и неприметно живу,
Ни за кем пристально не слежу, я жизнью дорожу и потому изредка пускаю горькую слезу
На узкую и скользкую тропу, смываю пыль и грязь, нарушаю природную связь
Обыденных вещей, здесь давно не было проливных дождей,
Удивляет желтизна полей и поблекшая зелень тополей!
За городом такая красота, там дышится легко с утра,
Сбылась давнишняя мечта одинокого мужика:
Найти для глубокого сна всеми забытые места,
Чтобы в думах утопала Луна, а душа мирского порока не знавала!
Был бы грешник – демократ, не говорил бы пару фраз невпопад,
Да, он - лысоват и жидковат, но он – не враг себе, так написано на его судьбе:
Видеть счастье он должен вдалеке, и зажав нательный крест в руке,
Проживать свои дни в безысходной грусти и тоске!
Даже в суете мирской мужик на вид простой,
Мимо женщины пройдёт, ярким светочем блеснёт,
Но когда достанет рейтинг свой – не мужчина, а герой,
У него разговор простой с обнаглевшей толпой:
В жизни земной двери, ведущие к половой щели,
Надо открывать ногой, чтобы не быть у женщины слугой!
Уж лучше за бумажные рубли в мирское зазеркалье к шлюхам войти,
Неисповедимы Господние пути, но даже шлюхи нам кричат: «Япона мать,
С вас нечего взять, от винта, шантрапа, за бумажные рубли вы бы жён своих могли
Иметь в три погибели от зари и до зари!» Сегодня она – ****ь,
А завтра – добропорядочная мать, когда была молода,
Многоречивая судьба позволила ей проституткой стать,
Ей было суждено на личном опыте узнать,
Каково оно рядом с нелюбимым мужчиной лежать
И его ублажать! Любовь продажной не бывает,
И если кто-то об этом забывает, тогда ****а ему,
Он против себя настраивает рок и судьбу!
Крошка сын к отцу пришёл и сказала кроха:
«Пися в писю – хорошо, пися в попу – плохо!»
Кто из нас не без порока? Всех нас тащит в свои сети грех,
Повсюду он нас прельщает, манит к себе толпы людей: 
Святых, грешников, упырей и ****ей,
Там все бегут навстречу наслаждению,
Всем плевать на грехопадение, искушение – превыше всего,
Так захотело грешное естество, ему не пристало смотреть на жизнь через стекло!
Во время временной передышки кто-то играет в картишки, кто-то страдает от отрыжки,
Однако всех обольщает сладкий бред, что согрешивший намедни человек без проблем
Доживёт до преклонных лет, не наказуем телесный грех, цель одна у всех:
Проникнуть поскорее в половую щель, там можно раньше повзрослеть,
Овдоветь и совершить побег, когда же виски посеребрит белый снег,
Можно принять на себя монашеский обет, что к бабам тяги больше нет,
Простыл её едва заметный след в беспроглядной дали, исчезли печали,
Ссоры и скандалы! Нас женщины сполна разочаровали,
Когда оклеветали, мы же двигались по горизонтали,
А падали по вертикали строго вниз, был риск
Потерять смысл бренного жития,
Любовь, что была, прошла,
Не затронув ни сердца, ни чела!
Наш путь был горек и велик, не зря до сих пор трясётся огромный кадык,
Он себе никак не может простить слабость мужскую, он всуе бытия
Заставлял себя терять время впустую, надо было гулять напропалую,
И укладывать в кровать бабу любую, только в белоснежной измятой постели
Мы во время пылкой и страстной любви достигаем значимой цели!
Коль начато движение, будет ускорение, а потом грядёт забвение,
Но всё-таки в жизни всё идёт не так, как надо, преграды на всём пути,
И прежде, чем в очередной тупик войти, чтобы уверенность в себе обрести,
Ты должен беду отвратить, кончить и забыть, что сполна не оплачен твой кредит!
Душа переболит, и устаканится семейный быт, я же печаль свою из души вытесню
И скажу: «Воистину, прокляну Сатану за склонность к греху,
И молитву с собой возьму в безотчётную и беспроглядную тьму!»
Брожу не впервые по лесам и степям, по зелёным перелескам, и убегаю с треском,
Нахмурив взгляд, нет пути назад, надо бежать, спасая собственный зад
От разухабистых баб! Ты по ночам, должно быть, пытаешься себя заживо погубить,
Кричишь от тоски и гнева, когда смотришь налево, там младая дева в соку,
Берёт за щеку, понятно дураку, что я тоже себе такую найду,
Но не смогу признаться Богу, как на духу,
Что никогда не жил я по совести и чести,
И кто в тот злосчастный миг
Вовремя застольный интриг
И любовных игр грешил со мной вместе?
Не стану набрасывать тень на соседний плетень?
Зачем? Один хрен грядёт новый день, под окном расцветёт сирень,
И новая вспышка страстей сделает анахорета ещё глупей!
Крыша поедет набекрень, шапку ему поправить лень,
Зачем? Один хрен нет ни подруг, ни закадычных друзей,
Сужен круг приличных людей, жить мешает мигрень,
Что ни день, то новая беда стучится в наша ворота!
Другая бы душа промолчала и громкий стук не замечала,
В том-то весь подвох, подошёл уже срок насладиться жизнью впрок!
Этот мир жесток, он заставляет всех платить ему оброк,
Пока алеет восток, страсть валится с ног,
Её рот закрыт на замок! Женщина та, согласна неспроста
Породниться с мужской любовью и страстью,
Не станет ждать удачу, и спрашивать согласия
У рока и судьбы, наши мысли – наши палачи,
Как не суди, как не ряди, остаётся только боль в груди
После безрадостных встреч, но не об этом пойдёт дальнейшая речь!
Мне бы успеть сделать правильный выбор, выход там, где вход,
Любознательный народ после выдоха делает глубокий вдох,
Много ошибок допущено из-за непростительных улыбок,
Реальность такова, что к делу не пришьёшь слова,
Нужна ещё голова, пусть она бела, её украшает седина!
О времена! О нравы! Где ты можешь через час или два оказаться?
На чьё плечо ты там будешь опираться и как будешь там себя вести?
Не грусти, неисповедимы Господние пути, без любви можно с ума сойти,
Чтобы в будни и воскресные дни, избавившись от иллюзий,
Свои представления безгранично сузив,
Попытайся в ином виде предстать,
Оперившись на свой Зодиак!
Любовь и страсть – мираж,
Ты меняешь баш на баш судьбу и власть,
И вдруг из влюблённых глаз капает горькая слеза,
Над головой прокатилась гроза, упускать случай нельзя!
Член, как егоза, поднявшись с колен, стремится всегда попасть туда,
Где во все времена царила кромешная тьма,
А мираж неземной пройдёт стороной, исчезнет нежность и ласка,
Изменится окраска черт лица – на всё воля Творца!
Когда все мы во вселенную окончательно уйдём,
С собой весь жизненный багаж не заберём,
Там обретём только глубокий сон и покой!
Не будет мыслей о богатстве, о заботах и мытарствах,
Мысль будет сполна погружена в явь внеземного бытия!
Не жду и я от судьбы весомого подарка, здесь то холодно, то жарко,
Жить не сладко, и любая помарка изранит душу без остатка,
Жизненная драма сама играет арпеджио и гаммы,
Оставляя на коже огромные шрамы у престарелой дамы!
Хамы, все мы – хамы, вначале даме поем дифирамбы,
Зализываем душевные раны ревнивой бабы,
Потом же сами поём под чужую фонограмму
Об окончании искромётной и нежной любви!
Век живи, век учись, но как не трудись,
Когда утерян смысл по новому руслу дальше плыть,
Но карта бита и нечем крыть, о нём предстоит забыть,
Ведь в былые годы плоть не требовала от матушки–природы
Пренебрегать эпизодами престарелого жития
И постоянно примерять их на себя!
Не стану гадать и я, когда же увижу последний звездопад?
Не хочу наперёд ничего знать, жизнь надо принимать такой,
Как есть, честь превыше всего, преходяще всё!
Я жить хочу, приблизившись впритык к степному ручью,
Там немного посижу, погрущу, и на пару шагов от воспоминаний отойду!
Какое чудо в своей кровати проснуться, жене улыбнуться и на ноги встать,
Об этом можно только мечтать и дальше благоухать, не каждый божий раб
Сможет осознать своих грехов масштаб! Тот, кто выдохся и раньше времени слился,
На своей любовнице не женился, он изменился до неузнаваемости, Господи, прости
И ересь отведи, мне бы истину найти, мне бы навалиться на надёжное плечо,
Чтобы, оперявшись на него, свои слёзы осушать,
И не трепетать подобно раненному орлу,
Скрывающему собственную боль и наготу!
Мне всё это ни к чему! Надо жить по уму,
И верить только себе самому, чтобы не угодить в тюрьму!
Женщина в соку положила свою руку и попыталась развеять тоску и скуку
Одинокому естеству, престарелому мужику, только ему
Она решилась доверить людскую молву!
Приходит время, когда брошенное в землю
Проросшее семя даёт всходы, и ты начинаешь искать себе партнёра,
Готового ради тебя сдвинуть с места не преступные горы! С ним одним
Ты будешь непобедима, не проходи мимо, хотя одиночество – тоже компания,
Только без обоюдной любви и воинственного братания,
Через годы, через расстояния проходишь путь от одичания
До очарования женских глаз, когда разум затмевает обоюдная страсть,
И всесильный оргазм вызывает в гортани чудовищный спазм! 
С горем пополам житейская интрига добралась в православный храм,
Чтобы там пойти по праведным стопам и не в пример небесным богам
Попытаться остановить стыд и срам, их полыхающее пламя следует за нами,
Оно огромными шагами борется с еретиками, они же разводят руками и ногами
И бросаются замысловатыми словами, упёршись в землю огромными ветвистыми рогами,
Тут же пытаются найти своё спасение в фундаментальном исламе!
Им бы закрыть глаза и слушать шум прибоя,
Не умереть бы стоя во время разбоя!
Нынче время злое, легко станешь изгоем,
Тебя похоронят, но о тебе колокола не прозвонят,
И свечи не зажгут, зачем тебе семейный уют,
Если на суть земного бытия указывает та тропа,
По которой судьба заставляет нас всякий раз бежать туда,
Где постоянно сияет полночная звезда межнациональной борьбы!
Увы, даже борзые щенки способны отличить бабий визг и крик толпы
От проклятий и хулы, мы порабощены по воле рока и неприхотливой судьбы!
Жизнь неспешно течёт и назад ничего не возвращает, она людей развращает
И бордель напоминает, огорчённая потерей лет, потраченных впустую,
Жизнь всуе земного бытия винит саму себя! На фига? Тополя, тополя!
Поднявшись чуть, чуть заря, продолжаю своё повествование
Без возгласов ликования, живу беззвучно и без недоумения,
По вечерам прошу у Бога прощения за дневные похождения!
История земной жизни столь темна, как и эти злополучные времена,
Здесь главенствует стресс, он всех в состояние недоумения поверг,
Но верх не смогли между собой разделить восхищение и коленопреклонение,
Кто из них важнее и, кто намного умнее? Наша судьба годам не подвластна,
Она ужасна – спору нет, мы отброшены на склоне лет в глубокий кювет,
Постаревший аскет, бывший синеглазый брюнет смотрит вослед уходящей с цветами
Внезапно помолодевшей даме! В голове – винегрет, там изредка звучит старинный сонет,
В тот миг бренная жизнь ускоряет собственный бег, я же грешный и одинокий человек,
Мне немало лет, я же дал богу обет: дожить без греха до преклонных лет,
Хотя наяву грешно живу, не пью, к женщинам захожу и вхожу туда,
Где царит кромешная тьма! Поприще сражения требует приобщения любви и страсти,
На них уже наброшены тончайшие снасти от мимолётного счастья,
Оно в минуты ненастья способно яркий свет полнокровной любви возвратить,
И самосуд над грешной плотью никогда не станет вершить!
Эту тему можно было бы закрыть, но счастлив лишь тот,
Кто может жену любить, как любовницу,
Доброму молодцу любая похоть к лицу!
Вдруг дотошному мужику в голову взбрело,
Что совместное житие не тем путём пошло,
Нас понесло порывом ветра на бурелом,
И поделом, пустошь кругом, оставлен дом,
Неуютно стало в нём, хотя где-то рядом играет саксофон,
Он притаился в месте глухом, под высоким зелёным кустом!
Мир к любви не привык, он надевает старомодный парик,
Чтобы лунный свет полыхающих страстей в его душу не проник!
Море – необъятное, время – невозвратное, отношения невнятные
И сообществу непонятные навеки остаются в страждущей душе,
Святость таится вовне, приятные сновидения приходят мельком во сне!
Запутавшись в своей судьбе, позволил я себе остановить чушь,
Пронзившую болезненную грудь, будто копьё на самом взлёте,
Пока же мысль была в полёте, грешник был, как на эшафоте,
Ему обидно до рвоты, что у судьбы заранее обдуманы все ходы!
Ей бы уйти от заоблачной беды, хоть на автопилоте,
Только бы не оказаться в трясине или в болоте!
Мысль на проезжей дороге полыхает пламенем свечи,
Они дарит путникам свет трепыхающейся свечи,
Чтобы никто не сбился с благословенного пути!
В сумраке ночном ты мельтешишься, как гном,
Падающая звезда за окном, тебе вторит эхом,
Оно навсегда остаётся в сердце больном,
Весенний гомон был назад водворён,
Но богом он не был прощён!
Крик и стон, смешавшись с огнём, повергли ладно построенный дом в хаос,
Ну что ж, вот и пришлось переступить через чужой порог, чтобы зловредный рок
Моими желаниями впредь не пренебрёг! Уставившись в треснувший потолок,
Грешник тихо изрёк, что только Бог, насмотревшись на людские грехи впрок,
При свете горящих лучин смог объяснить одну из причин,
Почему для женщин столь важен чин отрока того,
Которого божество не научило праведно жить,
Ему жизнь и её смысл были отданы в кредит!
Судьба ворчит, рок молчит, ветер за окном свистит,
А печальный вид опосредованного греха покрыли пыль и мирская суета!
Судьба, лишившись белых крыл, умерила собственный пыл,
Ей взгляд уныл, он тихо плыл мимо травой заросших могил!
Тот, кто через истину переступил, небось, напрочь забыл,
Почему он не жил по уму и был склонен к греху?
Ветер навевает тоску, одиноко мужику,
Его грехи у толпы на слуху,
Но Бог в меру наивен и строг,
Он - наш педагог, Он сбился с ног в поисках утерянной мечты,
В потёмках мирской суеты трудно её смутные очертания где-то найти!
Неисповедимы Господние пути, в мире сволочном находится наш отчий дом,
Ветер дует в оконный проём, грешник спит нагишом, он слушает ветра стон,
И пытается разобраться в нём, мысли о былом затронули мужское чело белым крылом!
Темнота кругом, здесь пройдено немало вёрст пешком, здесь кони топтали чужое жнивьё,
И чёрное вороньё отрицало ложь и враньё и призывало народ встать под ружьё!
О сколько времени с тех пор уже прошло, назад нельзя вернуть ничего,
Только оторопевший взгляд пытается сполна осознать, почему и как
Звезды на небе столетиями горят, а небесный звукоряд
Не может никак унять душевную муку и тоску?
До утра ищу свою путеводную звезду,
Жизнь – невмоготу, приятно отходить ко сну,
Мне бы огоньку, я бы зажёг свою едва потухшую свечу,
У неё мои мысли в плену, они раздвигают небесную пелену!
Не хочу нарушать всемирный закон: не со всеми и не обо всём
Начну толковать, и не стану кричать: «Виват!»
И не стану грехи пришлым людям прощать!
Тот, кто виноват, сам начнёт бить набат во все колокола,
Родимая земля черна, заплаканные глаза смешит карточный расклад,
Чему быть, того не миновать, когда ты удачно женат,
Легко выставляешь себя напоказ! Свят, свят, свят!
Теперь и мне наплевать на кромешный мрак,
Пусть святые напевы от Богородицы-девы
Повсюду звучат, с этих мест нет желания уезжать!
Божий раб здесь нарасхват, ему бы жену не предать,
Но как? Везде бардак, все бабы – ****и, дают и спереди, и сзади,
Не хлеба ради, их распутство превыше всего, грешное естество
Давно уже достигло вершины падения своего! Дальше что?
Время действовать пришло, когда же и куда выступать,
И кто за нас это будет решать? Один неверный шаг,
Мат или пат! Не стану на кофейной гуще гадать,
И на дыбы всю толпу поднимать,
Ни дождь, ни град, ни вьюга, гни метель
И даже оттепель не погонят отсель мирскую канитель!
Над ухом шумит огромный шмель, на первом этаже стихает дрель,
Заправлена белоснежная постель, соблюдён обыденный ритуал,
Мне приходящих женщин жаль, психологический удар
Через половую щель прошёл, и стремительно ушёл
Через открытую настежь массивную дверь!
Цель ночной любви одна – увидеть закулисье бытия,
Жизнь одна и другой не будет никогда,
Простые и наивные слова,
И даже невзрачная судьба
Ничего изменить так и не смогла,
Она резко встала из-за стола, ей надоела мишура,
Везде одна нагота, а шумная и настырная толпа
Глуха и слепа к проявлениям немеркнущей мечты!
Увы, Бог зрит с небесной высоты на дни, что пусты,
Будто скомканные и исписанные мелким почерком бумажные листы!
Сжигаются мосты, когда-то соединявшие окрестности взаимной любви,
Только Бог на диво строг к собратьям по перу, Он не берёт с них мзду,
Они же украдкой поглядывают за повадками женщин тех,
Которые понукают нас всех совершить очередной грех!
На свет мало есть героинь, которые не принимают валокордин,
У богинь любви страсть бурлит в крови, ты только её в свои объятия позови,
И отряхни обнажённое тело от грязи и придорожной серой пыли,
Дама сердца сразу после экстаза обретёт ангельские крылья!
Когда же рассеется сизый туман, честолюбие толкнёт грешников на обман,
Добродетель уменьшится, жизнь никак не изменится, только грозовые облака
Нахмурятся слегка, чтобы опосля исчезнуть на века! Каждый человек
Способен на грех, он будет глубоко вздыхать и близких людей ногами пинать,
Чтобы с ними вровень встать на месте пустом, никому здесь не писан закон!
Придёт время и произойдёт смена судьбоносного творения на полное отречение
От влечения лица к лицу, пошлый взгляд брошен на толпу, склонную к греху,
Когда-то Киевскую Русь провидцы призывали к топору,
Она отдавала предпочтение перу,
Я тоже топчу зелёную траву
В старом городском саду,
И рано поутру глотаю горькую слезу
В спокойном и тихом сосновом бору! 
С любимым человеком вечность теряет всякий смысл,
Ветер сразу бы в душе затих, в этот благословенный миг
Не осталось бы ни скок, ни дрязг, ни интриг,
Изредка о себе напоминал бы первородный инстинкт!
Он, как красная нить на нашем запястье, может жизнь изменить в одночасье,
Поставив жирный крест на чужой судьбе! Душа, открытая настежь,
И грех, совершённый наспех на глазах у всех, старомодный интеллигент
Решил раскрыть толпе собственный секрет, он ещё не импотент,
У него есть абонемент, но его конкурент распространяет грязные слухи
После принятия на грудь бутылки медовухи!
В годы войны стали тихими наши дворы,
Догорают костры, и освещены глубокие рвы,
У реки шумит камыш, ветер уносит серую пыль с покатых крыш,
Где – то слышен женский всхлип, раздвинув зелёные кусты, старик узрел,
Что груда обнажённых дел сидела без дел у полноводной реки,
Сняв с себя обноски, дымя папироской и млея от запаха водки,
Юнцы бросали в воду в порыве злости странные блёстки!
Скрип проезжающей мимо повозки изъял из души остатки уныния и тоски,
Куда бы из злополучных мест уйти и где своё счастье грешнику найти?
Неисповедимы Господние пути, пока мы одни на жизненной тропе,
Даём отчет себе о роке и судьбе, но стоит свои усилия утроить,
И стремглав жениться, можно липким потом покрыться
И на личном опыте убедиться, что даже то,
Что в борениях обретено, было грешно!
Рекой текло вино, пенилось оно,
На лице осталось красное пятно,
Будущее предрешено, сбудется то, что сбыться должно!
Правда - хорошо, но счастье лучше, плоть сковало удушье,
Пока ты в гуще бытии, все мысли твои сгорают внутри хилой и немощной груди,
Твоя же узкая стезя не замечает всего дерьма, сгорает любовь дотла,
И тебя вновь окружает пустота! Седая голова получила задарма
Из завистливого рта такое скопище матерных слов из авторских стихов,
Что подняться на ноги легко не смогла! Не думай ни о чём 
И ни о чём грешника не спрашивай, себя зря не озадачивай,
Мы здесь живём в сумеречное время, в сухую землю брошено проросшее семя,
Не время и не час во всех грехах обвинять собственную беспредельную страсть!
Мы оторваны от всего, что душе и сердцу было дорого,
Душа по наитию отвергает деградацию,
Она беспокоится за православную нацию,
В её кругу в дождь, снег и пургу, будто в бреду
Изредка пускаю горькую слезу, не потому что грустно,
Душе больно и в глазах темно, получено письмо из прошлого,
Пошлого и дотошного, оно давно изношено, как старое демисезонное пальто,
Его задарма не купит никто, в дырах оно и латками испещрено!
Жить бы проще, не слушать бы упрёки бывшей тёщи,
Зависть людская язык свой полощет, как хочет,
Слухи множит, и ничего с собой поделать не может!
Совесть никого давно не гложет, день прожит и хорошо,
Вертится судьбоносное веретено, шерсть топорщится,
Надо бы побриться, и в чистоте своей девственной души убедиться!
Как говорится, не спеши жениться, когда искра страсти заискрится,
Плоть может любовью насладиться и утопиться в омуте любви!
Не суди и не судимым будешь, всё, что в женщине разбудишь,
Тем всю жизнь довольствоваться будешь! Как-то в юные года
Неприхотливая судьба время на пригорке коротала,
Служители Музы – мишени для незатейливого общения,
Когда же в их грешные души проникает прозрение,
Ты заново перечитываешь свои произведения
И без зазрения совести, пока она жива, крутишь жернова таланта,
Дабы не выглядеть дилетантом! Ты готов работать допоздна,
Отбросив в сторону неотложные дела!
Любовь к поэзии, как наваждение, она требует отречения
От забот и печалей мирских, что толку мне от них?
Только детородный инстинкт головой долу поник,
Исчерпал себя мужик, затрясся его огромный кадык,
Он тенет к себе женщин будто магнит! Сморчок не велик,
Но проявив прыть, смог леность стремглав победить!
Захочешь жить, будешь рогом землю рыть,
Только бы с приходом весны вновь полюбить
И свою сокровенную мечту в жизнь воплотить!
Женское срамословие в смысловом значении
Требовало полного отречения от лестного послания
И осуждения мужского желания, предлагающего пылкие лобзания
В ответ на жалкую снедь, приготовленную женщиной преклонных лет! 
Так устроена жизнь, долгие годы у Бога надо заслужить, но как без греха прожить?
Зябнет плоть под пальто, ветер внезапно врывается в открытое настежь окно, и никто
Не соблаговолит его стремглав закрыть, под окном сидит степенный на вид мужик,
Он всеми забыт, и ему людская хула давно уже не грозит,
Когда же он свой жизненный путь благополучно завершит,
На уста положит железный щит, чтобы слова вслух не произносить,
И из памяти своей и увлечённых поэзией людей былое время удалить,
Пусть пыль с поэтических вершин, достигнув синь небес,
Вспомнит всплеск чувств и страстей разных мастей
И тут же забудет о зависти бесталанных людей!
Пусть только стужа мне напоминает,
Что когда рука сжимающая перо, замерзает,
Разум душу сразу одухотворяет и в лоно любви её возвращает!
Мне никогда уже не стать тем незадачливым ребёнком,
Не затеряться в отцветших садах, и не найти впотьмах
Душераздирающий страх, о нём впопыхах
В нескольких словах вспомнил одинокий монах,
Мужчина в годах, он весь в долгах, будто в грехах,
Будто мечты, парящие в облаках! Трах, бабах!
Обрушился на землю творческий пьедестал,
Он на ветру и под дождём стоять устал,
Зароптал, затрещал и упал, был убит наповал,
Он толпу околдовал, Бог в нём грешника признал!
Он от Страшного суда никуда не убегал,
Голову не преклонял, вердикта ждал, 
Не отрывая взгляд от прокурора,
Пьяницы, насильника и вора!
Тот усердно статьи излагал, намеренно врал,
И ожидал, что шквал аплодисментов добавит ему дивидендов 
В воровскую казну, старый плут не вникал ни в истину, ни в суть,
Ему новые ботинки жмут, и спокойно говорить не дают!
Терпение на исходе, приговор не нуждается в авторском переводе,
Печален вердикт, в него дух ненависти давно уже проник! Грех велик,
Но старик с каменным лицом привык говорить наедине лишь с Творцом,
Всё дело в том, что мыслить широко не умеет никто,
Только Божество и вспоминающее имя Его
Способны на всё, что было к их судьбе приобщено,
Но исчезло оно отсюда бесследно и давно!

г. Ржищев
15 марта 2024 г.
22: 00