Цепные псы самодержавия. Глава 14

                Глава четырнадцатая

 В четверг Михаил пришёл в управление раньше всех. Не было даже Кирсанова!
 
Ровно в десять часов в его дверь постучал дежурный унтер-офицер, который сообщил, что прибыли два человека: мужчина и женщина, которых вызвал Гурьев для допроса.
 - Давай, приглашай их ко мне! Да, будь любезен, принеси-ка ещё один стульчик из коридора.

 В кабинет вошли мужчина и женщина. Они были очень похожи друг на друга. Невысокие, толстенькие, с круглыми лицами, курносые с широкими бровями. «Колобки!» - едва сдержался Гурьев от смеха.
 
- Можно? - уже войдя, спросил мужчина.
 
- Здрасте! - тихо промямлила женщина.
 
- Доброе утро, господа! - Гурьев встал из-за стола. - Вы, насколько я понимаю, госпожа Дмитриева Екатерина Викторовна. А  кто вы? - он внимательно посмотрел на мужчину.
 
Под его взглядом «колобок» сник, попытался что-то произнести, но вместо слов у него раздалось только: » Я-миму, м-и»
 
- А это мой законный супруг Дмитриев Владимир Петрович, - немедленно вмешалась женщина. - Он очень нервничает из-того, что нас вызвали на допрос. Вы, господин начальник, сами видите! Даже говорить не может.

 - Присаживайтесь, Екатерина Викторовна и Владимир Петрович! - Михаил рукой показал им на стулья, стоящие у стены.- Разрешите представиться Отдельного корпуса жандармов поручик Гурьев! Вы можете обращаться ко мне по имени и отчеству: Михаил Иванович. Также я хотел бы вам пояснить, что вы вызваны не для допроса, а для опроса. Что такое опрос? Это просто беседа. Я вам задаю вопросы, а вы отвечаете! Только с одним условием: вы должны говорить правду! Допрашивают только подозреваемых, пострадавших и свидетелей. Присаживайтесь, господа! Почему вы продолжаете стоять? - Гурьев широко улыбнулся.
 
«Колобки» дружно, как по команде, уселись на скрипучие стулья и с подозрением, даже со страхом, продолжали смотреть на Михаила.
 
- Я вообще то приглашал на беседу госпожу Дмитриеву, но если вы, сударыня, пришли ко мне с мужем, то это даже лучше. У меня к вам вопрос: знакомы ли вы с неким Балабановым Юрием Викторовичем, 1861 года рождения? - строго спросил Гурьев.
 
- Ух!!! - громко и с явным облегчением вздохнули супруги Дмитриевы.

 - Это мой родной брат! - сказала Екатерина Викторовна.
 
- Это сукин сын! Родственничек! Будь он проклят! - прошипел её супруг, доставая огромный носовой платок из кармана пиджака, которые были в моде ещё лет двадцать назад.
 
- Хорошо! Тогда начнём! Господа, вы принесли паспорта? - Гурьев подвинул к себе чистый лит писчей бумаги.
 
- А как же, Михаил Иванович! - Дмитриева несмотря на свои шикарные телеса, легко подскочила со стула и протянула Гурьеву два паспорта. - Вот! Пожалуйста!
 
- Сейчас я запишу все ваши данные, в том числе и прописку, что очень важно, - Михаил, не спеша и старательно, сделал необходимые записи. Всё! Возвращаю вам паспорта! Заберите! Теперь я буду задавать вопросы, а вы, госпожа Дмитриева мне будете отвечать. Если ваш супруг захочет что-нибудь добавить, он может это сделать, но только после вас! Понятно!

 - Да! Конечно! - хором громко произнесли «колобки».
 
Гурьев принялся задавать вопросы, которые были в его списке, заранее им подготовленном.
 
 - Екатерина Викторовна, сколько раз за последние два года вы видели своего брата Юрия?

 - Лучше бы она эту сволочь вовсе не видела! - злобно прошептал её супруг.
 

-  Приезжал он в Ростов, - Дмитриева встала, - приезжал на Рождество последнее. К нам забежал один раз, чтобы только поздравить...
 

- Денег у тебя выпросить, а не поздравить! - перебил жену её муж.

 
- Продолжайте, сударыня! Только прошу вас, Екатерина Викторовна, не вставать! Сидеть удобнее! - не отреагировал Михаил на злобное замечание Дмитриева.
 

- А где ваш брат жил?  Вы знаете? - Гурьев  делал записи.

 - А как же, Михаил Иванович, у неё и останавливался! -  Екатерина Викторовна расправила свою цветную кофточку, которая сильно морщилась на животе, - У Верки Косой, шалавы известной! - Дмитриева поджала свои маленькие губки. - У неё и жил! А у кого ещё?
 
- А вы можете хоть примерно назвать период с какого и по какое число ваш брат жил у Верки Косой?

 - Я знаю! Этот ублюдок, брат ейный, мне сказал, что приехал на пару недель. Так что можно подсчитать вмешался «колобок».
 
- А как фамилия этой Верки Косой? Где она живёт? - обратился Михаил к Дмитриевой.
 
- Фамилию не знаю! Все зовут её Косой! Живёт на Богатяновке, возле тюрьмы.
 
  Гурьев закончил с «колобками» около часу пополудни.  Он исписал девять листов бумаги!  Информации было так много, что он решил обработать её во второй половине дня, оставив только те данные, которые просили «осветить» в запросе из Архангельского губернского жандармского управления.
 
После вкусного, сытного и обильного обеда, который приготовила Антонина, Михаил, не задерживаясь дома, вернулся в управление и до самого вечера оформлял письмо-ответ в далёкий и холодный Архангельск.
 
Дома его ждала Антонина с ужином. Гурьев ел, а она, устроившись на стуле напротив, положив руки на стол, рассказывала ему разную всячину:  у кого и по какой цене купила мясо, где открылась новая булочная, как поймали вора- карманника на базаре, и как мужики его жестоко били.
 
- Всё было очень вкусно! - поблагодарил Михаил, покончив с едой. - Пойду почитаю перед сном!
 
- У вас столько книг! Столько книг! У инженера было совсем мало, а у вас, Михал Ваныч, целая... целая. Как же это слово? А, вспомнила, библиотека. Я когда книги от пыли протираю, иногда какую-нибудь открываю. Пытаюсь читать, если на русском языке. Так чуточку... и бросаю, неинтересно мне, - вздохнула Калмыкова.
 
- Неинтересно тебе, Антонина, это потому, что не у тебя культуры или привычки читать. Стоит тебе прочитать одну увлекательную книгу, которая  изменит изменит твоё отношение к книгам, - тоном наставника объяснил служанке Гурьев. - Я, лично, без чтения просто умру!
 
- Что, правда, помрёте? - испугалась Антонина.
 
- Да! Правда! - засмеялся Михаил.
 
- Это вы, Михал Ваныч, шутите! Издеваетесь надо мной! - обиделась Калмыкова.
 
- Какие шутки, Антонина? Вполне серьёзно и честно тебе говорю! - он посмотрел на лицо служанки. «А у неё личико славное!» - сделал сделал Гурьев для себя неожиданный вывод.
 
 Потом кинул взгляд на ситцевую кофточку. Там были почему-то расстёгнуты уже четыре пуговки. Несмотря на это, кофточка трещала под напором больших грудей. Михаила бросило в жар. Он отвёл свой взгляд.

 - Антонина, я тебе дам томик Пушкина. Прочитай «Сказку о царе Салтане»! Читай не спеша, вслух! Стихи надо читать только вслух! Думаю, что тебе понравится! Да, самое главное: страницы не загибай! На кухне не читай, чтобы не было никаких пятен! Храни книгу или у себя в комнате на столе, или в моём кабинете на полке! Понятно?
 
- Да, Михал Ваныч! - ответила Антонина и как-то очень странно посмотрела на него.
 
Гурьев  этим вечером  читал Гоголя: «Вечера на хуторе близ Диканьки». Почему? Наверное потому, чтобы хоть на время забыть о циркулярных письмах Департамента полиции, справках о политической благонадёжности и о содержании папок в его сейфе.
 
На следующий день Гурьев с утра  написал «на бело» справки о политической благонадёжности, а затем закурил папиросу и принялся думать о том, как построить свою первую встречу с секретным сотрудником «Петровским». Надо сделать так, чтобы агент ему поверил и в дальнейшем сотрудничал с охотой и добросовестно. А как этого добиться? Наверное за одну встречу не получится, особенно после истории с изъятием трёх револьверов. Вся операция по изъятию была проведена очень «топорно». «Петровский» находился на грани провала! Может быть и провален? А как это можно узнать?

 В дверь постучали.
 
- Входите! - выпустив в потолок колечко голубого дыма, сказал Гурьев.
 
- Михаил Иванович, ротмистр Апостолов вас срочно приглашает к себе! - сообщил с порога Кирсанов и сразу же ушёл.
 
Гурьев собрал все подготовленные им документы, проверил заперт ли сейф, затем закрыл дверь кабинета на ключ и направился по коридору.

 - Дмитрий Ильич, это на подпись господину ротмистру! - он вручил документы адъютанту.

 - Проходите! Апостолов вас ждёт! - без каких либо эмоций сказал Кирсанов принимая бумаги Гурьев.
 
- Разрешите, господин ротмистр?
 
- Михаил Иванович, здравствуйте! - Апостолов изобразил улыбку на лице, привстал и протянул руку Гурьеву. - Присаживайтесь!

 - Благодарю, Александр Иванович! - Михаил сел на стул.

 - Как служится, Михаил Иванович? Какие сложности? - спросил ротмистр участливо, почти так же, как учитель спрашивает у старательного, но тупого ученика.

 - Всё хорошо, Александр Иванович!  С неразрешимыми сложностями пока не столкнулся, - бодро ответил Гурьев.
 
- Это хорошо! Очень хорошо! - закивал головой ротмистр. - По делу агентурной разработки «ВЕСЕЛЬЧАКИ» имеются подвижки? Мне помнится, что агент «Байрон» упомянул о том, что в ближайшее  время  прибудет большая партия нелегальной литературы из Курска?
 
- Да! Я тоже это читал в деле, но с » Байроном» встретиться на этой неделе мне не удалось. Во вторник агент мне позвонил и сообщил, что заболел и в среду не сможет явиться на встречу. Попросил перенести её на  следующую неделю или даже позже. Всё будет зависеть от состояния здоровья секретного сотрудника «Байрона», - чётко объяснил Гурьев.
 
- Скверно! Очень скверно! - Апостолов от досады даже хлопнул ладонью правой руки по своему столу. - Вчера, вечером, пришла шифрованная телеграмма из Департамента полиции. Высокое начальство  требует ускорить реализацию дела! Слишком долго оно уже тянется. Ладно, подождём ещё!
 
Ротмистр вдруг встал из-за стола и принялся нервно ходить по кабинету.
 
- Думаю, что не будем мы ждать литературы из Курска! Выздоровеет «Байрон» и сразу же будем брать эту банду! Во время дознания прижмём как следует этих «ВЕСЕЛЬЧАКОВ», и кто-то из них обязательно расколется и расскажет всё! Ждать нельзя! Готовьте план реализации агентурной разработки, Михаил Иванович!
 
- Ал-александр Ив-ванович,  прошу прощения, но я даже не знаю, как это делается!

- Гурьев от неожиданности даже слегка стал заикаться, чего с ним никогда в жизни не случалось.
 
- Михаил Иванович, основным моментом в реализации агентурной разработки является комплекс мероприятий по не раскрытию личности тайного сотрудника, который по нему работал. Остальное: арест участников, содержание их камерах по отдельности или вместе, допросы... это мелочи! Сохранение в тайне личности «Байрона»  является вашей принципиальной задачей. Так что напишите мне свои мысли к понедельнику. Главное- это каким образом мы сможем вывести агента из дела, не вызывая подозрений у членов банды революционеров. Вам ясно, Гурьев?
 
- Так точно! - встал Михаил. - Разрешить идти?
 
- Да! Идите и думайте! Хорошо думайте, Гурьев!

 У себя  в кабинете Михаил выпил стакан воды. Затем второй. Не помогало, в горле было сухо. Тогда он настежь открыл окно и закурил папиросу.
 
Время у него ещё было, но вот что писать в плане реализации Михаил не знал. «Надо будет спросить у Грабовского! Он, единственный, кто мне поможет. Также мне нужно понять, что не так с делом агентурной разработки «ВЕСЕЛЬЧАКИ».

 Уходя на обед, Гурьев постучал в дверь кабинета штаб-ротмистра. Никто не ответил. «Позже, наверное, будет?» - вздохнул Михаил.
 
Дома он без аппетита съел две тарелки вкуснейшего борща, а затем попросил Антонину принести второе блюдо: говядину фаршированную по-мещански.
 
- Михал Ваныч, а вы чего борща уже наелись? Может не понравился? - с испугом в голосе спросила Калмыкова.

 - Борщ вкуснейший! Только вот у меня аппетита нет. Мысли в голове роятся и кушать мешают. - Пошутил Михаил.

 Потом он ел фаршированную говядину, думая о том, как сделать так, чтобы никто не понял, что «Байрон» является секретным агентом. Михаил жевал и даже не слушал рассказов Антонины.
 
- Михал Ваныч, окромя продуктов, сегодня купила также цветочное мыло фабрики РАЛЛЕ. Дорогущее, спасу нет! Один кусочек стоит 30 копеек! Я думала, что с ума сойду от цен. Купила два куска с запахом сирени и один с запахом розы. Такое аппетитное на вид! Так пахнет, Михал Ваныч, что и денег не жалко. А вот мыло фабрики Сырочкина Леона Моисеевича гораздо дешевле, но не красивое, а самое главное, что запаха вообще не чувствуется...

 - Спасибо, Антонина! - перебив служанку, встал из-за стола Гурьев.

 - Михал Ваныч, так всего одну тарелку говядины съели! Что не понравилось, Михал Ваныч? - Калмыкова растерянно перебирала пальцами полотенце, которое она держала в руках.
 
- Всё вкусно! - пойду я на службу.
 
- Михал Ваныч, а кисель? Клубничный кисель, Михал Ваныч! - служанка едва не плакала.
 
- Нет не хочу! Спасибо! Да, Антонина, вернусь я поздно. Думаю, что не ранее половины одиннадцатого ночи. Ужин не готовь! Доем то, что с обеда осталось.
 
 Кабинет Грабовского снова был закрыт. «Вот незадача!» - вздохнул Михаил и пошёл к себе.
 
Только сел за стол, как после обязательного стука в дверь вошёл Кирсанов.
 - Михаил Иванович, вам документы на отработку! - адъютант положил перед ним несколько листов.
 
- Хорошо, Дмитрий Ильич, сделаем! - Гурьев широко улыбнулся.
 
«Уф! И когда я это буду делать?» - Михаил с тоской перебирал принесённые Кирсановым документы.
 Два письма, запросы на справки о политической благонадёжности. Ротмистр Апостолов написал: «Поручику Гурьеву, исполнить в срок до 10 дней». Третий документ был запросом из Харькова. Не из Харьковского губернского жандармского управления, а из Харьковского уездного жандармского управления. Здесь, в верхнем правом углу, Апостолов начертал «Поручик Гурьев, дело очень важное! С исполнением не тянуть! Две недели, думаю, что Вам хватит!» и поставил широкую подпись.

 Харьковское уездное жандармское управление
  СЕКРЕТНО
  Начальнику Ростовского окружного жандармского управления ротмитстру Апостолову А.И.
 23 мая 1891 года

 По встретившейся надобности прошу Вас сообщить в возможно непродолжительном времени подробные сведения о личностях, сношениях, связях, круге знакомств, нравственной и политической благонадёжности следующих лиц:
 1. Богомолова Гаврилы Евлампиевича, около 30 лет, проживающего в городе Ростове на Дону. Адрес прописки неизвестен. По имеющейся у нас информации учителе одной из городских школ.
   2. Яковенко Марине Исаковне, лет 25, уроженки города Ростова на Дону и проживающей в этом же городе. Адрес прописки неизвестен. Работает акушеркой.
 Данные лица упоминаются в деле бывшего студента Харьковского ветеринарного института Бердичевского Якова Абрамовича, который  являлся активным участником группы «Террористическая фракция народной воли».
 В настоящее время Бердичевский проживет за границей, но секретные сотрудники указывают, что до своего отъезда из России, Бердичевский долгое время жил у Богомолова и Яковенко. Ориентировочно с января 1888 по февраль 1889 года.
 
 Начальник Харьковского уездного жандармского управления ротмистр Кумсков П.В.
 
«Уф! Здесь работы непочатый край! - вздохнул Гурьев, - придётся планчик небольшой набросать. Без него не обойтись».
 
Только сейчас Михаил услышал гул голосов в коридоре. Такого ещё не было.
 
Кто-то уже стучал в дверь кабинета.
 
- Входите! - безразлично произнёс Михаил.
 
 - Михаил Иванович! Срочно! Очень срочно! Сбор в кабинете ротмистра! - в кабинет почти вбежал запыхавшийся Кирсанов.

 - Иду! - пожал плечами Гурьев.
 
Михаил зашёл в кабинет и обомлел! На стульях, за перпендикулярным столом, сидели Грабовский, Фёдоров и ещё двое каких-то важных чинов в полицейских сюртуках. Вдоль стен стояли вахмистр Потапенко, шестеро жандармских унтер-офицеров в цивильной одежде и ещё трое здоровенных городовых.
 
- Присаживайтесь, Михаил Иванович! - Апостолов кивнул на свободный стул.
 
- Здравия желаю, - растерявшись произнёс Гурьев и сел.

 - Все в сборе! Начинаем!  - озабоченно сказал Апостолов. - Кирсанов, поместите схему на стену!

 Адъютант быстро нацепил кусок картона на гвозди торчащие из стены, где находилась дверь.
 
- Господа, в конце декабря прошлого года из Департамента полиции нами были получено сообщение о  прибытии в Петербург, Лебедева Александра Васильевича, бежавшего в марте 1890 года из города Сургута, сосланного туда административным порядком в 1887 году по обвинению в государственном преступлении. Ни жандармам, ни полиции в Петербурге задержать Лебедева не удалось. Месяц назад из Департамента полиции поступили сведения, что Лебедев  возможно находится в городе Ростове на Дону.

 Несколько часов назад наша служба наружного наблюдения засекла Лебедева Александра Васильевича в доме по адресу улица Почтовая дом 221, квартира 4, второй этаж. Это пересечение улицы Почтовой с Покровским переулком, - ротмистр сделал паузу, чтобы выпить несколько глотков воды из стакана, стоящего у него на столе.
 
В кабинете царила абсолютная тишина. Только в открытые окна, выходящие в глухой двор, влетал красивый звон  церковных колоколов:
 
- Бам! Бам! Бум! Бам! Бам!
 
- Лебедев Александр Васильевич, по кличке «Стрелок», «Мудрый», «Иванов Федя» имеет рост средний, телосложения сухощавого, на вид лет 35. Лоб широкий.  Глаза жёлтые. Усы пышные, закручены к верху. Физически очень силён. Умеет пользоваться огнестрельным оружием.
 
 В настоящее время находится на квартире Кузнецова Матвея Карповича, 35 лет, православного. Слесаря. Грамотного. Политически неблагонадёжного.
 
Приметы: на вид 35 лет, высокого роста, худой. Глаза большие, карие. Русый с бородкой. - Апостолов замолчал, отложил в сторону лист бумаги, по которому читал, и оглядел всех  собравшихся. - По сказанному мною вопросы есть?
 
- Нет! - твёрдым тоном заявил Грабовский,- всё предельно ясно.
 
Все закивали головами.
 
- И так, господа, сегодня, ночью мы берём Лебедева и его понедельника Кузнецова! В операции будут участвовать около 30 человек: жандармы и полицейские чины, в том числе и городовые. Операцию начнём в ноль часов тридцать минут. Всем при себе иметь личное оружие! В случае если преступники откроют огонь, вы обязаны его применить. В квартире, как сообщает служба наружного наблюдения, находятся два человека Лебедев и Кузнецов. По сказанному мною вопросы есть?
 
 Присутствующие молчали.
 
- Тогда продолжаю! Все жандармские чины должны быть одеты только в цивильное платье. Полицейские  - в мундиры!  Ясно?
 
- Так точно! - почти хором, тихо, ответили унтер-офицеры.
 - В 00.00 часов штабс-ротмистр Грабовский и младший унтер-офицер  Решетников берут под контроль дверь дома 221, выходящую на улицу Почтовую. В 00.00 часов поручик Гурьев и старший унтер-офицер Таран входят во двор дома 223 на улице Почтовая и берут под контроль крыши домов, находящиеся во дворе, по которым можно уйти на улицу Петровскую. Посмотрите на схему! Все! Кирсанов, покажите! - распорядился Апостолов. - Увидели?
 
- Да! - негромко произнёс Михаил, глядя на схему, очевидно нарисованную адъютантом.
 
- Поручик Фёдоров и младший унтер-офицер Коробкин находятся во дворе дома 223 по улице Петровская, где берут под контроль крыши домов там находящихся.
 
- Слушаюсь! - встал из-за стола Фёдоров.
 
Михаил посмотрел на поручика. Он был гораздо бледнее обычного.
 
- Поручик Кирсанов и младший унтер-офицер Калашников находятся у дома по улице Почтовая 221, где берут под контроль дверь, которая выходит на Покровский переулок, - Апостолов строго посмотрел на своего адъютанта.
 
 У Кирсанова, очевидно, от восторга лицо стало красным, на котором сразу же стали видны все его мальчишеские веснушки. Он от волнения ничего не сказал, а только кивнул головой.
 
- В ноль часов тридцать минут я, вахмистр Потапенко с двумя унтер-офицерами и двое крепких городовых через уже отпертую дворником дверь, которая выходит на Покровский переулок, входим в дом 221,  поднимаемся на второй этаж, где и производим захват преступников. Иван Иванович, подберите мне самых смелых и умелых городовых! - обратился Апостолов к полицейскому, сидевшему  почти рядом с ним.
 
- Хорошо, Александр Иванович! В девять вечера  они будут у вас в кабинете для ознакомления со всеми подробностями - ответил тот.

 В ноль часов тридцать минут на углах Почтовой улицы и Крепостного переулка, Петровской улицы и Крепостного переулка, Очаковской улицы и Покровского переулка, Петровской улицы и Покровского переулка появляются наряды городовых по два человека.  Далее действуем по обстоятельствам.
 К своим местам прибывать только пешком и незаметно. Ни в коем случае на извозчике. Все пролётки оставить за три, нет, лучше за четыре, квартала от  места операции. Потапенко, лично отвечаешь за то, что двери в нужных нам дворах заранее были открыты дворниками. Теперь все смотрите на схему и задавайте вопросы! У кого вопросов нет, может быть свободен! - Апостолов глубоко вздохнул.

 Гурьеву было всё ясно. Он думал сейчас только о встрече с «Петровским».

 Михаил вышел из управления. По пути на конспиративную квартиру он купил в бакалейном магазине М.Ф. Мирошниченко, что на Таганрогском проспекте, полфунта хорошего чая. «Китайский чай собственной выписки» , так гласила этикетка и фунт сахара-песка.
 
 На следующем квартале, уже в булочной, приобрёл вязку ванильных баранок.
 
 - Фёдорович, ставь самовар! Я с человеком чай пить буду. Вот тебе сахар-песок, пересыпь его в сахарницу! - попросил Гурьев дедушку- содержателя конспиративной квартиры.
 
- Вы что, Михаил Иванович! Откуда же у меня сахарница? Это же неимоверное расточительство: «пить  внакладку»! Я всю жизнь чай только «вприкуску» пью? Вы знаете, как чай « вприкуску» пьётся, ваше благородие? - Кукушкин схватился   за голову.
 
- Конечно, Фёдор Фёдорович, но мне хочется именно « внакладку»!  Пересыпь тогда сахар в блюдце или стакан! Стакан у тебя, надеюсь, есть? - вздохнул Гурьев.