Поэзия и философия

   ПОЭЗИЯ И ФИЛОСОФИЯ (этюд)


   В древности не было разделения религии, науки и искусства.
   Древние философии были поэмами, поэтому были и религией, и наукой, и искусством.
   И в Новое Время в творениях больших поэтов вспыхивали озарения, освещавшие Истину.

   Поэзия – это не рифмованные строки, а состояние души, когда мысли приходят в резонанс с Истиной и, иногда, находят выражение в словах.
   А иногда – в молчании.

   Сегодня поэзию не встретишь в философии: философы терпеливо и старательно выкладывают мумифицированными словами мёртвых языков мысли, которые могли бы быть понятны людям, если бы их говорили живыми словами.
   Не звучит в философии «петушиное слово», зажигающее умы и сердца.

   В науке, в целом, с удручающим постоянством проявляется древняя жреческая традиция – быть непонятной людям и, возможно, неосознанно стремиться к тому, чтобы её достижения никак не влияли на духовное состояние людей.
   И, ведь, не влияют!
   Достижения науки огромны и впечатляющи, а люди - такие же, какими были до этих достижений.

   Наука неинтересна людям?
   Людям интересно всё, что влияет на их жизнь и задевает душу. Конечно - в разной степени – люди всегда были разными.
   Но науку никогда не стремились сделать живой частью жизни. Иначе общество стало бы совершенно другим – более ясно мыслящим, более живо верящим, и отношения людей в обществе менялись бы более заметно, может быть даже – в лучшую сторону.
   И менялась бы сама наука, облагораживая учёных – сегодня далеко не каждый крупный учёный – хороший человек.

   Пока общество существует в древней форме иерархического государства, демократизация Знания и Веры, вероятно, не произойдёт: издревле боги спускались с Олимпа и других высот чаще с карательными целями, чем для выполнения благотворительных задач.

   Отголоски таких взаимоотношений богов и людей слышны и в христианстве, идеологически сделавшим огромный шаг к гуманизации отношений между людьми и их единению.
   Но, как известно, царство Христово «не от мира сего», а «царства мира сего», по-прежнему, остаются, по существу, языческими, а не христианскими, независимо от вероисповедания и социального строя.

   Перед человеком (и перед животным) стоит одна и та же задача – прожить свою жизнь.
   Зверя ведут по жизни инстинкты - «невидимые» им «внешние» законы.
   Человек способен мыслить, поэтому способен «видеть» законы. И, в частности, понимать, что всё, в чём он - человек, «проявлено» обществом, в котором он живёт. И лучшее и худшее. Поэтому, ничто так не улучшит человека, как добрые отношения среди людей.

   Но общество обладает куда бОльшей инерцией, чем человек: уже тысячелетия назад появлялись люди, проявляющие предельную самоотверженность по отношение к ближним и дальним, только потому, что чувствовали, что все мы – люди.
   В государстве же, как в социальной структуре, по-прежнему, определяющей является рациональность, организующая мир животных и обесчеловечивающая отношения между государствами и государством и человеком.

   Любая рациональность существует в определённых пределах  и ограниченное время.

   Последовательная рациональность, вообще, не свойственна человеку и человеческим обществам, иначе нас давно бы не существовало – настолько последовательно недоброжелательно люди относятся друг к другу всю историю человечества.
 
   Всё важнее становится необходимость менять  характер человеческих и социальных отношений, в основе которых и сегодня остаётся эгоистическое стремление сильного корыстно использовать слабость слабого, а не мудрое стремление сделать его сильнее, потому что тогда сильнее станет общество людей.
   В мире животных и в несовершенном человеческом обществе конкуренция не приветствуется, хотя и является двигателем материального развития.
   Материального, но не духовного.

   Для человеческого общества, с определённого момента, духовное становится важнее, потому что только оно является исключительно человеческим качеством, и только оно способно сделать общество людей человеческим: таким, в котором человек не может быть врагом человека.

   В мире, в котором живут люди, достаточно внешних и внутренних сил, враждебных человеку, для преодоления которых люди должны ставить на первое место то, что их сближает, а не то, что их разделяет и, наконец, стать человечеством.

   Сознание человека наполнено окружающим его миром.
   Поэтическое вИдение мира вызывает восторг и не позволяет разрушить мир ни в себе, ни вокруг себя, ни в другом человеке.

   Недоброжелательно глядя на мир, невозможно увидеть в нём силы, делающие тебя человеком.
   Недоброжелательно глядя на человека, невозможно его понять.
   Не понимая человека, невозможно понять себя.
   Не понимая себя, нельзя приблизиться к постижению смысла жизни.