Клад

    Как хорошо в петербургскую промозглую погоду оказаться в теплой, уютной квартире на Васильевском. Петербург я, конечно, безгранично люблю, и ни на что никогда не поменяю, но когда серо и холодно, то настроение не из лучших. А квартира у меня замечательная: потолки четырехметровые, хоть второй этаж сооружай, большие окна, ванная и кухня по нынешним меркам – огромные. Жилье это досталось мне в наследство от деда, он в свое время прописал меня, все грамотно оформил. И когда они с бабушкой умерли, квартира со всем содержимым досталась мне. О содержимом надо сказать отдельно. Вся мебель в квартире - не вышедшее из моды старье, а настоящий антиквариат, из дорогого дерева, с гнутыми ножками, а под стать мебели и люстры, ковры и картины. А самой большой экзотикой был камин, причем самый настоящий, совершенно исправный, который можно было топить. Конечно, камин был не только в этой квартире, а по всему стояку - с первого этажа до последнего, и все жильцы очень гордились его наличием.
     Но пора мне представиться. Зовут меня Юлия, мне 28 лет. Не замужем, так уж вышло, хотя, на мой взгляд, вполне симпатичная. У меня высшее образование,  и я живу в Петербурге, на Васильевском острове, в 10 минутах от метро. А еще у меня живет жирный и ленивый кот по имени Василий. На правах единственного представителя мужского пола, Василий считал себя хозяином дома, и поэтому делал что хотел, лежал тоже, где ему нравилось. Вот собственно благодаря Василию и началась вся эта история.
     На камине стояло несколько красивых статуэток, выше висела картина в солидной красивой раме. В тот день меня не было дома, и я не знаю, что такого увидел Васька на картине, но когда я вернулась с работы, картина лежала сбоку от камина, рядом валялись осколки статуэток, а у самого камина был отколот угол, и несколько изразцов, к счастью, целые, лежали тут же. Сообщив Василию все, что я о нем думаю, я взялась за уборку. На месте одного из отколотых изразцов я обнаружила отверстие, засунула туда руку и что-то нащупала, как мне показалось,  какой-то сверток. Я вытащила его, и действительно, это оказался завернутый в ткань небольшой сверток. Засунув руку снова в щель, я нащупала еще два таких же свертка. Вытащив все три, я разложила их на столе и начала разворачивать. Развернув первый сверток, я чуть не потеряла сознание! Там были драгоценности – кольца, ожерелья, отдельные камни. Я развернула все свертки, сложила драгоценности в одну сияющую и переливающуюся кучу и в оцепенении уставилась на все это богатство. Дорогих украшений у меня никогда не было, да я и не питала к ним слабости, только поэтому окончательно не задохнулась от восторга. Надо признать, зрелище было завораживающее. Я еще раз тщательно проверила нишу, но там больше ничего не было. Груда золота и драгоценностей на столе впечатляла. Налюбовавшись вволю, я сложила найденный клад в ящик комода, приготовила крепкий кофе и задумалась.
     По идее я нашла клад, и должна его отдать государству, может быть, если чиновники не найдут никаких зацепок и противоречий, я получу какой-то процент от стоимости найденного. То, что это не исторические ценности, а обычные, хоть и очень дорогие, украшения, я поняла сразу. А вот куда попадет все это, дойдет ли до этого самого государства, у меня были большие сомнения. А если и дойдет, то, наверняка, далеко не в полном объеме, кое-что, без сомнений, осядет в карманах тех же чиновников. Оставить все себе? Нет, патриотические чувства и муки совести меня отнюдь не дерзали, но куда я все это дену? Можно отнести в скупку 2-3 кольца, сережки и сказать, что это бабушкино наследство. Но стоит сунуться  с чем-то по-настоящему ценным или, тем более, с камешками, меня тут же вычислят, причем отнюдь не доблестные представители государственных органов. Учитывая все варианты, мне и расставаться с находкой совсем не хотелось, и как оставить клад у себя и использовать, я пока тоже не знала.
     На следующий день я купила клей, герметик и приступила к ремонту. Два пакета сложила обратно в нишу, но предварительно вынула из них то, что попроще. Я понимала, что у меня не получится все это реализовать, но и отдавать государству, даже какую-то часть, не хотелось. При этом я понимала и то, что мне и за три жизни все найденное не использовать.
     Закончив с ремонтом, я затопила камин - погода к этому как раз располагала, и уселась в кресло, с кофе и пирожным в руках. И задумалась: а откуда все это богатство? Ведь не где-то на раскопках, в обычной питерской квартире обнаружила этот клад. И кстати, впервые подумала еще и о том, откуда у деда такая шикарная квартира? Ну, предположим, квартиру он получил от государства, а вот откуда взялась вся эта дорогая, шикарная обстановка – мебель, ковры, светильники, картины? Насколько я знаю, мой дед был полковником в отставке, получал обычную зарплату, на которую купить все это было просто невозможно.  Раньше об этом я не думала, все воспринимала как данность, по моим воспоминаниям, так было в доме деда всегда, но в  свете последних событий вопрос о происхождении такого богатства возник у  меня неизбежно. Кто сделал тайник и положил в него содержимое? Дед или жившие здесь до него люди, ведь наверняка, он был здесь не первым жильцом, дом-то постарше деда! А если так, то где предыдущие жильцы, кем они были, ведь такие квартиры на одну семью в Питере кому попало не давали, а делали из них коммуналки, а если и давали, то очень большим семьям.
     Дед был полковником КГБ, и в связи с этим возникли соответствующие  мысли и выводы. Во время войны он воевал на фронте, имел много наград, да и вообще мой дед был уважаемым человеком. Ладно, допустим, квартиру он получил после войны за большие заслуги, а бывшие жильцы могли погибнуть во время блокады или на фронте. А все остальное? Можно допустить, что часть всей окружающей обстановки – это военные трофеи, ведь не секрет, что многие военачальники везли с оккупированных территорий вагонами, и далеко не все это предназначалось для страны, часть попадала и в личную собственность. Не честно, да, согласна, но не нам судить. Воевали, рисковали жизнью, и считали, что заслужили право таким образом обогатиться. Правда, доставалось это богатство в большинстве случаев совсем не тем, кто действительно воевал в окопах на передовой. Те приходили домой израненные, с подорванной психикой, и далеко не все смогли устроиться в послевоенной жизни, и о какой-то наживе и говорить не приходилось.
     Так что вот и выходило, что дед мой был, по всей вероятности, не таким уж кристально честным, а учитывая место его службы, можно предположить происхождение небедного содержимого его квартиры. Но я подумала, что ничего конкретно не зная, делать какие-то выводы и порицать деда, все же не стоит, тем более, что сама живу среди этой роскоши и пользуюсь всеми благами. Нет, муки совести меня не мучали, и делиться с кем-то, более малоимущим, я не собиралась.
     Вместе с тем, мне хотелось сделать так, чтобы найденные сокровища сослужили добрую службу тем, кто в этом нуждается. Есть, конечно, детские дома, больные дети, да вот только много ли до них дойдет? Как современный, грамотный человек, я понимала, что не дойдет. Очень часто бывает так, что спонсорскую помощь детскому дому получают не дети – сироты. Так же как и положенные им по закону квартиры. А фонды, собирающие деньги для больных детей! Фонды эти ни кем не спонсируются, а ведь их надо содержать – платить аренду здания, оплачивать коммуналку, приобретать оргтехнику, платить зарплату сотрудникам, и все это из взносов благотворителей. Конечно, часть денег идет детям, но, к сожалению, не все. Как-то после операции, я попала по бесплатной путевке на курорт, на реабилитацию. Номер мне достался двухместный, со мной жила женщина, которая как раз работала в службе соцобеспечения. И в разговорах со мной она, совершенно не стесняясь, что отдыхает она не одна, вместе с ней, и тоже по бесплатным путевкам, отдыхают и лечатся дочь и внук. При этом оба они, и дочь и внук были совершенно здоровы! Как доходчиво пояснила мне соседка по комнате:
     - Да это путевки для инвалидов, не реализованные. Вечно эти больные тянут до последнего, то вовремя не обратятся, то бумаги не так оформят, то медицинские справки не успевают собрать. Ну не пропадать же путевкам! Почему-то  работники собеса успевают все вовремя для себя оформить. А инвалиды что, на то они и инвалиды, их все равно не вылечить. Лучше уж использовать путевки тем, кто «радеет» о здоровье и благополучии инвалидов и пенсионеров!
     Так, что детдома и благотворительные фонды я отмела сразу, это не те варианты. Выходило, что мне самой надо экстренно начать заниматься благотворительностью. Да, я твердо решила, что постараюсь применить обрушившееся на меня богатство на нужное дело. А вот на вопрос как это сделать, у меня пока ответа не было.
     Одно из отложенных колечек я отнесла в скупку, представив все так, что оно досталось мне в наследство от бабушки. Даже с учетом того, что стоимость кольца была сильно занижена, я получила за него немаленькую сумму и поняла, что в камине у меня лежат миллионы. Но как их реализовать, а потом правильно использовать, я пока не знала. Вот уж точно как в поговорке – «не было у бабы забот, купила баба поросенка»!
     Внешне моя жизнь не изменилась, и несмотря на свалившееся богатство, я как обычно ходила на работу. Во-первых, моя работа мне нравилась, во-вторых, я не представляла, чем бы занималась целыми днями без работы. Чем там заняты неработающие светские львицы? Фитнес, косметические салоны, показы мод – это точно не мое, все-таки советское воспитание сказывалось, да и характер у меня не тот, не мыслила я себя неработающей бездельницей.
     В ближайшее время я планировала отправить родителей в хороший санаторий, не важно, наш или зарубежный, главное, чтоб они хорошо отдохнули и подлечились. Мечтала, что и сама съезжу куда-нибудь, может  в круиз, в какие-то интересные, красивые места. Просто лежать на пляже и жариться под солнцем меня не тянуло. В общем, какое-то применение найденному богатству я планировала. Альтруистические планы как-то постепенно покинули меня. Конечно, я буду что-то делать, кому-то помогать, но как все это будет происходить, требовалось хорошо обдумать.  И потом я стала задумываться, что надо где-то разместить хотя бы часть клада, что б он не лежал мертвым грузом. Но так как я не бизнесмен, предпринимательской жилки у меня нет, затея эта могла очень плохо закончиться.
     Как-то вечером, сидя у телевизора с Василием на коленях, я увидела сюжет о том, как вполне успешный бизнесмен вдруг оставил свой бизнес, и вместе с семьей переехал в село, и все там стали счастливо и прекрасно жить. Нет, я не представила себя фермершей с подойником возле коровы. Но… а что если приобрести небольшую ферму, нанять управляющего – специалиста по сельскому хозяйству, и может быть, при правильном использовании, она будет приносить стабильный доход. Ведь можно просто попробовать, а если что-то пойдет не так, ферму можно просто продать. Но, для начала нужно было найти грамотного помощника. Жили же раньше дворяне в городе, а в усадьбе распоряжался управляющий, и в большинстве случаев, вполне успешно, и не обязательно все знать и уметь самой.
     Чтобы найти помощника, я решила дать объявление, и несколько человек откликнулось, но подходящим мне никто из них не показался, все были явно не те, кто был мне нужен. Я решила поездить по окрестностям города в радиусе 50-70 километров, узнать, реально ли купить ферму, и тут увидела объявление о продаже. Продавалась замечательная ферма с постройками и скотом. Я поехала посмотреть, и ферма мне неожиданно сразу понравилась. У ее хозяина случился инсульт, его наполовину парализовало, и было не до хозяйства, и жившие за границей дети решили забрать отца к себе. Помощник у хозяина был, вместе с женой он жил тут же, при ферме. Я все осмотрела, поговорила с хозяином и с его помощником, и приняла решение. Так я стала владелицей коров, лошадей, коз, свиней, кур и кроликов, одним словом хозяйкой отлаженного и работающего хозяйства. Что ж, вперед, фермерша!
     Через несколько месяцев посчитали прибыль, оказалось, не такую уж и маленькую, не прогорели и не разорились. Еще и в соседний детский дом молоко свежее каждый день возили, что б детей побаловать натуральным продуктом. Одним словом, не боги горшки обжигают. Мне стало нравиться ездить на ферму заниматься хозяйственными вопросам, считать, планировать. Николай Петрович, управляющий, оказался очень грамотным специалистом, его жена Марина тоже была отличным помощником. Свою городскую квартиру они оставили сыну, который женился и у них с женой недавно родился малыш.
     Через год мы решили, что можем расширяться. Увеличили поголовье, производственные площади, завели пасеку. Из НИИ, где я работала, ушла,  занималась теперь только фермой и, как ни странно, мне было очень интересно и нравилось чувствовать себя крутой фермершей.
     А как же благотворительность, спросите вы? Детский дом мы полностью обеспечиваем молоком, творогом, яйцами и мясом, причем не только детей, но и персоналу выделяем – зарплаты у них такие, что сильно не разгуляешься.

Эпилог.

     Прошло три года. У нас уже не просто ферма, а целое сельхозпредприятие. Дополнительно открыли цех по производству сыра, маслозавод и хлебопекарню. Помогаем детскому дому и дому престарелых. Вот так все сложилось в моей жизни. Правда, сидеть у камина с Василием, который тоже перебрался со мной,  времени совсем не хватает, но мы об этом совсем не сожалеем.

2024 год