Страшная тайна моего соседа

Страшная   реальная история моего соседа дедушки Максима.
Новелла автор Серяков Николай.
Это было в далёкие семидесятые годы прошлого века. Жил я со своим братишкой и матушкой в маленьком городишке который назывался Чирчик. Жили мы на первом этаже в квартире №2,а в первой квартире жил Петр Иванович. Петр Иванович был ровесник века, прошёл гражданскую вой ну, потом сидел 10 лет в Сталинских лагерях с 1938 по1948 год .Жил он со свей супругой Ириной Петровной, но не детей, не внуков у них не было. И хоть сидел он в лагерях целых десять лет,но на стене у него в спальне висел портрет Сталина. И всегда он говорил- «Мне Сталин жизнь спас. Пришёл я с лагерей в 1948 году в свою родную деревню под Смоленском, а мужиков вернулось с фронта всего трое из пятидесяти двух. Кого на фронте убило, кого в партизанах, а кто то сгинул в концлагере. А я хоть и отсидел, но живой и здоровый.» И как то по дедовски любил нас пацанов,учил играть в домино, шашки и шахматы. А в квартире номер три жил дед Максим. Он всю войну прослужил в войсках НКВД. И как сам говорил много душ загубил. Как говориться приводил приговор в исполнение, у него дома висел лик Святого Николая Угодника.И хоть он был коммунистом, но молился часто, прося у Бога прощение за содеянное. В те времена часто по радио и телевидению передавали песню « Вставай страна огромная. Вставай на смертный бой.» Но всегда когда её слушал дед Максим, ему было не по себе, слёзы сами собой бежали по лицу, мутными ручьями. Он всегда уходил из гостей, когда слышал эту песню, к себе закрывался и долго не выходил. В моей мальчишеской голове, вертелась мысль, а что это могло значить и что тут за тайна. У деда Максима была жена и звали её бабушка Оля, дочь Ира и два внука Максим и Матвей. Которых он сильно любил и баловал. Время шло, 1981 году я закончил Танковое училище получил звание лейтенант пришёл домой в офицерской форме. Меня вдруг в гости позвал дед Максим, поставил на стол бутылку коньяка и сказал.» Я что тебя позвал, тайну мне тебе надо доверить». «Какую тайну?»- спросил я. «Вижу ты уже взрослый, как никак офицер, тебе можно тайну доверить»-сказал он и начал повествование. « Это было в далёком 1951 году. Тогда было много инвалидов войны кто без рук, кто без ног, тех кто ездил на тачках называли «танкистами», а кто без рук  и ног называли «самоварами». И как то по весне к нам на зону привезли, аж сорок инвалидов и все по расстрельной статье высшая мера. Кто шпион, кто диверсант, кто антисоветчик. Не хотела Советская власть кормить инвалидов войны, мозолили они глаза и меняли картинку счастливого социализма. Да и что тут скажешь, основная масса инвалидов не любила, и крайне негативно относилась к Советской власти, пенсии мизерные, работы нет, медицинского обслуживания ни ка кого. Построили инвалидов в одну шеренгу перед расстрелом. Начальник расстрельной команды  старший лейтенант Шалимов зачитал приговор и закончил свою речь следующими славами. « Все вы диверсанты, шпионы, агенты иностранных разведок приговариваетесь к высшей мере наказания расстрелу». Потом отдал команду- « Взвод подготовить оружие к расстрелу». В воздухе повисла тишина инвалиды стояли молча, что что, а смерть они видели не раз и умирать, им было не страшно. Вдруг какой то инвалид у которого не было ног выехал на своей тачка из строя и сказал. « А дозвольте перед смертью на гармошке сыграть. Как ни как последнее желание, на до бы исполнить.»Старший лейтенант Шалимов задумался потом махнул рукой и сказал- « Валяй». Зеки быстро принесли немецкий трофейный аккордеон из ленинской комнаты. Инвалид быстро пробежал пальцами по клавишам и стал играть, а инвалиды стали ему подпевать. Сперва пели « Катюшу», потом « Три танкиста три веселых друга», потом ещё « Широка страна моя родная». Пели душевно и проникновенно, а инвалид играл виртуозно, понимал , что в последний раз и старался как никогда.Старшему лейтенанту Шалимову этот концерт понравился, он откатил тележку с инвалидом от основной массы и сказал « Ну что сыграй напоследок что нибудь героическое» « Взвод по врагам Родины « Огонь»- сказал он. Взвод передёрнул затворы своих автоматов и замер. Инвалид заиграл великую песню « Вставай страна огромная. Вставай на смертный бой». Взвод начал стрелять в инвалидов, а они падали , но пели. Только дед Максим не стрелял. Это увидел старший лейтенант Шалимов. Он подошёл к деду Максиму и сказал «За невыполнения приказа, отдам под трибунал, привести приговор в исполнение» и показал пальцем на инвалида который перестал играть на аккордеоне и покорно ждал своей участи. Дед Максим подошёл к инвалиду который  сидел без ног на своей тачке и сказал- « Читал я твоё дело, какой ты американский шпион и диверсант, зачем ты всё подписал, ведь ты же офицер танкист, что сильно били?» « Да лучше б били. Чем этот капитан НКВД Уринов, дочку мою на допрос привёл, ко лбу револьвер поставил. И говорит если на подпишешь нажму на курок, а конвойный скажет, что ты выхватил наган и пытался меня убить, но попал в дочь, которая пришла на свидание. Так, что выхода у тебя нет. Ну и подписал я все эти поганные бумаги. Мне всё равно крышка. А так хоть дочь жива останется.» «Да , такие вот дела» - сказал дед Максим и закурил сигарету, потом дал сигарету инвалиду, пришёл какой то зек, взял аккордеон и понёс в ленинскую комнату. Зеки закапывали трупы в могилы врач и старший лейтенант Шалимов писали какие то бумаги. Вдруг инвалид сунул руку под тачку и достал из тайника какой то свёрток. « Слушай старшина, тут через неделю у моей дочери день рождения, я ей куклу обещал , вижу что ты человек честный, один из всех кто в инвалидов не стрелял.Там и адрес и деньги и к матери зайди, расскажи где буду похоронен» Конечно ничего у заключённых брать нельзя, но дед Максим взял. « А умирать тебе не страшно»- спросил инвалида дед Максим. « Да нет, просто обидно. Лучше б я тогда под Данцигом в танке погиб от фашистского снаряда, за Родину. А так убивают свои и не за что.» и поехал на своей тележке к расстрельной яме. « Привести приговор в исполнение»- приказал старший лейтенант Шалимов. Дед Максим передёрнул затвор своего автомата и дал длинную очередь в затылок инвалиду. Инвалид упал с тачки прямо в яму, зеки быстро его закопали и поставили на могиле крест с номером. Из личного дела дед Максим узнал, что покойный Матвей был старшим лейтенантом танкистом. Ноги ему ампутировали в 45 году, а жена как узнала, что он инвалид развелась и вышла за другого. А Матвей играл на баяне прямо на вокзале, подавали ему щедро, бывшая жена, разрешала ему видеться с дочкой правда не безвозмездно, дочку он безумно любил и ничего для неё не жалел. Жил он с матерью в своём доме. Через неделю дед Максим купил куклу и пришёл по указанному адресу, и принёс куклу дочери Матвея которую звали Ира. Мать Ирины открыла дед Максим рассказал ей всё как было. Она даже не заплакала. А просто сказала-« Прийдётся мне Ирину в детский дом сдать. Мне мой муженёк сказал не буду я твою чсвэрку кормить» ЧСВР это член семьи врага народа, это клеймо ещё то, и в институт не возьмут, и жить дадут только в местах столь отдалённых.  «А давай я у тебя её куплю»-сказал ей дед Максим своих детей у него не было. Мать Ирины оживилась и спросила – «  А сколько дашь?». « Десять тысяч рублей как с куста»- ответил ей дед Максим. « Двадцать тысяч рублей и ни копейки меньше»- ответила ему мать Ирины. Дед Максим не стал торговаться . на следующий день принёс деньги и забрал дочку Матвея к себе.Потом зашёл к матери Матвея, и рассказал ей всё. Мать Матвея долго плакала, а потом сказала- « Мне на этом свете не так много осталось у меня рак вижу, что ты Максим человек честный и порядочный, передам тебе свой дом с огородом, а тебя я прошу вырастит Ира ты мой дом передай ей и всё что от Матвея осталось.» Потом она принесла жестяную коробку с документами, письмами, фотографиями орденами и медалями и отдала всё деду Максиму. Через месяц её не стало. Шло время Ира выросла дед Максим переписал её на себя и дал ей свою фамилию и она стала его дочкой официально. Окончила институт жила в доме своей бабушки, вышла замуж, родила двух сыновей. Но рассказать правду дед Максим ей не мог, поэтому сказал он мне - « Как умру ты ей эту коробочку отдай.» Умер он в 1990 году, я тогда служил в Киргизии, на похороны не попал. Потом приехал в отпуск, и отдал ей коробочку с документами орденами и медалями её отца и рассказал ей всё. Она плакала всю ночь, через день мы с ней и её детьми поехали на зону и возложили цветы на могилу дедушки Матвея, потом пошли в церковь в Ташкенте. Когда шли в церковь шёл страшный ливень, а после панихиды, снова засветило солнце. И мне на душе стало легко и спокойно, потому что я избавился от страшной тайны дедушки Максима. Вот такие были у меня в детстве соседи, вот такие были времена, вот такие были тайны.