Письма Учителю. Совсем пропащий

      "Асоциальный элемент не умещается на прокрустовом ложе быта"
            Ван Ли-чжун, производитель лож при дворе Фу Си.

 "              И вновь извиняюсь, Лев Николаевич, что начинаю не с Вашего эпиграфа.

 Любой, открывающий Ваши дневники, невольно становится гурманом. И уже не поглощение текста преобладает у такого зависимого. Отнюдь! Детализация поданного Вами, с годами не утратившего свой первоначальный аромат эпохи.

 Вот и в 1857 году, не менее продуктивном, как и предыдущий, так изыскано, так колоритно.

 В январе Вы вдохновляетесь историей с Кизиветтером. На следующий день уже встречаетесь с асоциальным элементом. И тут же накидываете план новой повести.

 Название соответствует прототипу, "Пропащий". Как яркое, пусть и не совсем чистое пятно, на фоне серых будней. Такой типаж всегда привлекает пытливый ум исследователя человеческих душ. Почему он такой? Как он воспринимает окружающий мир.

 Меньше чем через месяц после встречи с "гениальным юродивым", появляется повесть. В процессе доработки Вы неоднократно меняете название. "Пропащий" становится "Поврежденным", а потом и "Погибшим". Эволюция предполагает соответствующий финал.

 Харе Кришна, Вы останавливаетесь на индифферентном "Альберте".Выбор лежит на поверхности. Яркий, благородный и в то же время крадущий "сладкую водку" из хозяйского шкафа.

 Ну и отсыл к происхождению.

 В комментарии к Вашим дневниковым записям за этот период следующее:

 "Кизеветтер Георг -скрипач"

 На страничке евангелическо-лютеранской церкви святого Михаила (Санкт-Петербург) чуть иначе.

 Среди преподавателей прихода здесь числится Густав Георг Кизеветтер (Kiesewetter), родившийся именно сегодня (какое приятное совпадение), но в 1818. 

 Между нами, граф, хотел найти в родословной семьи нахойские корешки. Вы же тоже, отправляясь на "кавказскую" проезжали на своем тарантасе через наши места.

 Увы, Великий Нахой не засветился в биографии Кизеветтеров. Похоже, из Тюрингии семейство сразу же махнуло в Питер.

 Семья дала новой родине много талантливых личностей:учителей, военных, ученых, которые не за страх, а за совесть служили России. Среди них и внук Георга-Густав, командир (13.05.1895—27.11.1895) клипера "Забияка".

 Вернемся, однако, к прообразу Вашего Альберта:

 "8 января. Проснулся, славная погода, первое лицо встретил Кизиветтера"

 Альберта, после "питерского балика", везет к себе Делесов. Утром он посылает слугу Захара к Бирюзовскому за скрипкой, "дня на два, для них". Для "гениально юродивого" музыканта.

 У Вас:

 "После гимнастики поехал к Альбрехту и за скрипкой."

 Вы общаетесь с реальным музыкантом, который вдохновляет Вас на написание повести.

 Из истории преподавателей прихода святого Михаила:

 "Приехав в Петербург, Иоганн Кизеветтер начинал органистом в лютеранской церкви Св. Анны (Анненкирхе). Со временем он стал давать уроки музыки и считался лучшим преподавателем в столице. Предположительно именно Иоганн Кизеветтер побудил Льва Толстого написать повесть "Альберт", рассказывающую о немце-скрипаче."

 Однако, граф, весьма противоречиво. Лучший столичный преподаватель и описанный Вами литературный персонаж. Как я понимаю, Вы гипертрофировали асоциальные черты героя своей повести.

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 На момент встречи с Вами Кизеветтеру не менее пятидесяти семи лет. А что, нормальный возраст. У нас есть деятели и постарше. И не на скрипочке играют. И ещё будут..."

 На фото один из потомков Кизеветтеров, Александр Александрович. После Октября выслан на "философском пароходе". В пути писал "Верю, что через море Русской Революции не выпуская из рук „нашего“ руля, вернемся мы снова в нашу родную Россию, на землю дорогой родины — ее пахать и возделывать"

 Не довелось. Лишь толстовский "Альберт" весьма искаженно напоминает одинокому читателю о славном роде переселенцев из Тюрингии.