Заранее навсегда

   В то утро предварительные похороны выдались странные. Во-первых, покойник не явился. Во-вторых, что, конечно, более важно — вороны совсем неважно каркали. Скажем так, они не издавали звуков вообще и их приходилось додумывать. Сосредоточенные лица собравшихся проститься с будущим умершим выражали досаду. Если бы только она и осталась...

за три дня до похорон

— Нет и не будет! — прорезал воздух её голос решительно, окончательно и навсегда. — Ничего у нас больше не появится, — добавила она, чтобы слова забили гвозди в гроб его сердца до конца.

   Он для формальности печально вздохнул и вышел. На самом деле, Елену он даже не любил. Но что Елена, если заключительную речь произнесла Ольга? А то, мой дорогой друг, что Василию было уже всё равно, с кем ничего не будет — ведь отсутствие всегда одинаково и пустынно.

   Но не думай, будто та крохотная, ёрзающая в подсобке его сознания мысль пришла от пустоты. “Что было ничем, всем не станет”, — утверждал в дни своей предварительной жизни Василий, — с чем неохотно соглашусь и я.

   Итак, наш не живший герой поймал щипцами ту шуструю, перебегающую из одного угла в другой мысль и принялся её рассматривать. Мыслишка гадко хихикала:
— Давай их обманем. Ну давай, ты же хочешь этого.
Но Василий не хотел. Более того, он не понимал, о чём, собственно, идёт разговор.
— Отправь на свои похороны другого, — подсказала мысль.
Василий продолжал недоумевать. Мыслишка начала терять терпение:
— Тебе умирать в понедельник, дурак! Приведи на кладбище былого брата вместо себя.
Мужчина кивнул и гаденькая мысль выпрыгнула из щипцов, стремясь точно в угол.


   Тем временем, работа шла; Василий — тоже, но в обратном от неё направлении. Олег, один из сотрудников, ловко, с помощью гневного слова, развернул задумавшегося работника в сторону текущих дел. Василий посмотрел-поглядел на них, – а были они простыми и понятными, – и смирился (или нет). Хотелось ему вызовов и сложностей, потому стал он чинить самому себе препятствия. Ничего не получалось, работа быстро отскакивала от пускаемых в неё стрел проблем, спасибо, хоть без издёвки и насмехательства, а молча и словно ненароком, думал мужчина.

   Так и закончилась пятница, но не мысли Василия. Думать он любил: с расстановкой или быстро-быстро, как журчащая в ручейке вода; серо или цветисто и прочая. В этот раз нужная мысль была представлена расколовшимся яичком. Много чего в нём было и не было, но выберем главное: не так далеко располагавшееся кладбище ещё не грозило мужчине похоронами – день не тот, – и отправился он прямиком туда. Зачем? Причина крылась в осколке скорлупки и гласила:«Надо». Против такого и сказать-то нечего.

   Дойдя до сада людей почивших, Василий почувствовал помутнение. Ноги странно сгибались и разгибались, в голове не было ориентира, руки искали что-то эфемерное, и в результате он оказался у огороженной могилки. Весь морок сразу спал. И тут же вернулся, когда мужчина прочёл высеченные на камне буквы и цифры.
Восьмиогнев Василий Станиславович
16.04.1983-10.05.1983
«Любимому ангелу, так рано вернувшемуся на небеса»

   Василий определённо не умирал в 83-м году, и в 84-м тоже, и... и.... Был он Восьмиогневым и отца его звали Станислав. Так что же это? Розыгрыш? Но здесь, на кладбище?

   Каррр! – в тот день вороны не молчали, как в недалёком будущем. Кар! Кар! Карт! Барт! Брат!
   Брат? Ему послышалось?
— Нет, сынок, ты всё верно слышишь, — промолвил старичок, внезапно возникший рядом. Ты ведь догадываешься, да?
Василий помотал головой.
— Тогда слушай... Знал я родителей твоих, чистые были люди, но что-то точило их души. Однако они справлялись с чем бы это ни было, с тем, что тянуло из них соки.
   Однажды твоя мать забеременела. Незадолго до родов жены у твоего отца случился приступ. Я не знаю, что он видел, слышал и чувствовал, какие злые силы его заставили это сделать... но он саморучно выкопал себе могилу и не оформил смерть как преждевременные похороны. Он ушёл навсегда. Скоро родились двое. Да, это так. И один, твой брат Вася – не удивляйся тому же имени – сейчас объясню, – прожил меньше месяца.
   Твоя мама чуть сама не сошла с ума от горя, а, может, и случилось с ней что, да не мне судить. И решила она оформить похороны на тебя, как будто ушёл из жизни Коля. Однако бюро ритуальных услуг всё напутало, и Вася действительно был мёртв во всех смыслах.
   И всё-таки был ещё ты. Мать твоя решила дать жизнь мёртвого живому, чтобы не было больше ошибки; но смотреть на тебя она еле могла. Где она ныне, я знаю не больше тебя.

   Василий молчал, молчал и не мог вымолвить ни слова. Сторож (а старичок был им) по-доброму улыбнулся и ушёл.

   Значит, суббота и воскресенье, а потом моя смерть. Но предварительная ли, теперь,  когда я всё это знаю, или я умру навсегда? И "былой брат"? Как я отправлю его на похороны вместо себя, если его давно нет?

   Мысли, мысли, мысли. Та самая из них теперь молчала и не говорила. Василий был абсолютно растерян. Наверно, он пойдёт в понедельник на свои похороны и будь что будет.