Новые факты строительства стены в селе Чусовое

В предыдущих публикациях автора, посвященных разгадке «зотовской стены», было установлено, что  обсечка камня, забивка свай и кладка стены производились в мае — июле 1816 года заводскими и вольнонаемными работниками в процессе устройства новой гавани при Шайтанском заводе[1].  Остались открытыми  вопросы о месте заготовки гранитных блоков и способе их доставки. На правах версии было лишь высказано вполне логичное предположение, что блоки для стены заготовлялись на территории заводской дачи Верх-Исетского горного округа. Территория дачи охватывала большую часть Верх-Исетского гранитного массива. Этот массив наряду с темноокрашенными (биотитовыми) гранитами имеет, особенно в периферийных зонах, жильные выходы светлоокрашенных гранитов с вкраплениями кристаллов граната. Из таких гранитных блоков и сложена стена в селе Чусовое. На новом этапе исследований требовалось доказать состоятельность этой версии либо её опровергнуть.

С этой целью я обратился в институт геологии и геохимии им. академика А.Н. Заварницкого Уральского отделения РАН к заведующему лабораторией петрологии магматических формаций к.г.-м.н. Е.В. Пушкареву с просьбой о геологической консультации. Загадки стены вызвали у специалистов лаборатории профессиональный интерес. Ведущий научный сотрудник, к.г.-м.н. Т.А. Осипова и старший научный сотрудник, к.г.-м.н.  Е.А.Зинькова в праздничные дни мая 2023 года посетили село Чусовое и обстоятельно ознакомились со стеной. К каким выводам пришли ученые?

Прежде всего было установлено, что вся стена выстроена из однородного материала — из средне-крупнозернистого гранат-мусковитового лейкогранита. Здесь важно , что этот лейкогранит не слагает небольшие жилы или их части (зоны) в каком-то другом граните или других вмещающих породах, а образует сравнительно большое тело. Значит каменоломня, из которой был добыт камень для стены, должна иметь размеры соответствующие объему добытого гранита.

Что касается местонахождения возможного источника лейкогранита,   по мнению ученых можно с уверенностью исключить похожие по петрографическим особенностям и вскрытые старыми каменоломнями породы Верх-Исетского массива. Следовательно, искать источник материала для строительства стены надо в другом месте.

В качестве альтернативных вариантов назывались Адуйский и Каменский массивы. Но при более детальном рассмотрении оба эти варианта были признаны маловероятными.

Таким образом, версия о добыче лейкогранита для стены в периферийных зонах Верх-Исетского массива была отклонена профессионалами.  Новых рабочих версий о месте заготовки гранита не возникло.

Оставалось  надеяться, что какие-то материалы по добыче гранита и его доставке в Шайтанский завод будут обнаружены в результате моих изысканий в архивах.

К счастью, надежды оправдались. Действительно, автором был выявлен в Государственном архиве Свердловской области документ, имеющий прямое отношение к поставленным вопросам. По сути он является  отчетом Шайтанской заводской конторы  о приходе и расходе денег с 1 мая 1816 г. по 1 мая 1817 г.     Наибольший интерес вызывает раздел под названием «Расход денег, вышедших на новую устройку. По части пристанской к выстройке каменной стены от нового вешняшного прореза до реки Чусовой». Здесь находим чрезвычайно важную для нас расходную статью «За добычу и доставку в завод обделанного камня подрядчиками с пуда 13 руб.1/2 коп.,   пуды 22667, стоимость 3060 руб. 4 1/4 коп.» [2].

Следовательно, все операции по добыче камня, его обработке и доставке в Шайтанский завод вменялись подрядчикам. Эти положения были закреплены в договоре подряда, оформленном на гербовой бумаге. Затраты на приобретение одного листа такой бумаги для договора с подрядчиками и уплату гербового сбора в размере 15 руб. показаны в рассматриваемом документе. По законам того времени подобные договоры  оформлялись в канцелярии государственного органа и удостоверялись необходимым числом свидетелей. Договор подряда, как и в наше время, обеспечивался неустойкой или поручительством.

К сожалению, сам договор подряда не был  обнаружен в архивах. Поэтому следующим этапом исследований явился поиск сведений о подрядчиках. Они пока оставались безымянными с неизвестным социальным статусом и местом проживания.

Вначале был выявлен ордер Главного Верх-Исетского заводского правления о выделении Шайтанскому заводу 15 руб. 75 коп. на приобретение «для подрядчиков печерских точил для заправки железного инструмента при добыче камня». Затем в рапорте Шайтанской заводской конторы впервые проявились ценные сведения о подрядчиках. Процитируем этот документ в сокращенном виде:

«По ордеру Главного верхисетского заводского правления от 19-го минувшего августа за №1435 за отпущенные из главного прихода, уткинской волости государственным крестьянам Соврулиным и Ужегову для точки железного инструмента при добыче камня печерские точила деньги, пятнадцать рублей семдесят пять копеек на приход записаны и в расход выведены быть имеют; о чем Главному верхисетскому правлению Шайтанская  заводская контора покорнейше рапортует сентября 17-го 1816-го года. Расходчик Евстафей Заверняев» [3]. Действительно в итоговом отчете Шайтанского завода за 1816–1817 гг. показана сумма 15 руб.75 коп. за 8 пудов 30 фунтов точил для добычи камня.

Далее по документам были определены имена подрядчиков, и в итоге установлено, что добычу и доставку в Шайтанский завод обработанного камня по договору осуществляли в качестве подрядчиков государственные крестьяне Уткинской волости Григорий и Иван Соврулины, а также  Василий Ужегов [4].

После проведенных изысканий  можно определить место проживания подрядчиков, основываясь на трудах уральских историков-родоведов А.Г. Мосина и Ю.В. Коновалова. По их данным фамилию Ужегов носили государственные крестьяне в деревне Крылосовой [5]. Они появились там уже в 1719 г. [6]. В деревне Никитиной, соседствующей с Крылосово, все восемь дворов принадлежали государственным крестьянам Соврулиным.  Вполне логично, что подрядчики были из одного места и хорошо знали друг друга.
 
Понятно, что подрядчикам из крестьян был доступен лишь один способ доставки камня в Шайтанский завод — гужевым транспортом  в зимний период. Поэтому знать место проживания подрядчиков очень важно, так как оно являлось своеобразным центром, вокруг которого всё вращалось. Не мог возчик зимой длительно отрываться от дома, так как лошадей надо кормить сеном, овсом, давать пойло, заправленное мукой. При отлучках корм приходилось везти с собой, увеличивая таким образом груз. Лошадь после перевозки тяжестей не  оставишь на морозной улице. Ей надо отдохнуть и восстановиться в конюшне.

Поэтому, если мы знаем  место проживания подрядчиков, то не без оснований полагаем, что где-то сравнительно недалеко находилась и  каменоломня. Это не означает, что она должна быть рядом с деревней. «Недалеко» — это может быть 10 и 20 км от деревни, но в том же районе,    вмещающем в себя место проживания подрядчиков, каменоломню, место строительства и сухопутные коммуникации между ними. Условимся в дальнейшем называть этот район Крылосовский. Чем компактней  район и короче  коммуникации, тем ниже транспортные издержки на доставку камня.
 
Зимний период, когда дороги пригодны для перевозки на санях, непродолжительный — с ноября до середины марта. На одну лошадь можно грузить не более 25 пудов (400 кг). Нетрудно посчитать, сколько лошадей должно быть в упряжке, чтобы везти блок весом 2 тонны.
 
К важным достоинствам маршрута Крылосово — Шайтанка в начале XIX века надо отнести постоянную проторенность зимних дорог вследствие их востребованности рядом перевозчиков.  По начальному участку  маршрута шли обозы с металлом на казенную пристань в Слободе. На Уткинскую пристань (Утка Яковлевых) везли изделия Верх-Исетского завода. С Уткинского завода доставляли чугун в Шайтанку и Сылву на переделку в железо. Поэтому, надо полагать, дороги находились в постоянной готовности, их не надо было «протаптывать».

Готовность дорог безусловно способствовала успешной перевозке камня. Но тем не менее,  за короткий зимний день пройти с полным грузом более 30 км не получится. Если допустить в качестве примера, что каменоломня была рядом с деревней, то на пути от Крылосово до Шайтанского завода  для обоза с грузом была необходима  ночёвка на постоялом дворе где-то в середине пути, чтобы  накормить лошадей, дать им и возницам отдохнуть, поправить упряжь. Но за постой надо было платить.

Итак, мы кратко ознакомились со сложностями доставки больших  грузов гужевым транспортом. Но камень надо было ещё добыть и обработать в каменоломне. Это тоже процесс нескорый. Так и шли чередой:  заготовка камня, его обработка — в летние месяцы,   доставка к месту строительства — зимой. Ясно, что  укладка привезенных блоков в стену производилась только в «теплые» месяцы. К тому же надо добавить, что никто не освобождал крестьян-подрядчиков и строителей от обязательных сельскохозяйственных работ, таких как сенокос, посевная и уборочная.

Возникает вопрос: сколько времени в этих условиях строили каменную стену? Известно, что подготовительные работы производились с  мая 1816 г., кладка стены была начата в июле 1816 г. Это означает, что первая партия гранитных блоков была уже заготовлена  и доставлена к месту строительства зимой 1816 г. Добыча камня и его доставка продолжались  в 1817 г. Поэтому поставщики  в августе 1816 г. приобрели на выделенные деньги 8 пудов 30 фунтов печерских точил «для точки железных инструментов при добыче камня». Соврулины уложились в срок, установленный договором, и получили расчет, а Василию Ужегову деньги «не отданы по случаю невыполнения против контракту всего количества пудов и невозвращения взятой из суммы заводской снасти в марте 1817 года». Деньги  были выданы только 8 августа 1817 г. [7].
 
Процитированный выше отрывок из архивного дела позволяет заключить, что договор подряда с поставщиками заканчивался в марте 1817 г. Следовательно, заготовленный зимой камень мог быть уложен в стену до осени того же года. Стена была построена, но «нерешительно», то есть не окончательно. А что же дальше?

Автором обнаружены документы, дающие ясное представление о том, что Главное правление Верх-Исетских заводов планировало завершение работ по строительству новой гавани в1818–1819 гг.  На шесть  месяцев, с мая по октябрь 1818 г., «на устройку гавани и приготовление для выкладки стены камню» Главным правлением были запланированы 3000 руб. На зимние месяцы, с ноября 1818 г. по первое мая 1819 г., было намечено выделить ещё 3000 руб. «на устройку новой гавани и выдачу подрядчикам за доставку стенового камня» [8]. Однако по неясным причинам эти планы не были осуществлены. Недостроенная новая гавань вплоть до прорыва плотины в 1979 г. выполняла функции вешняшного прореза.

Итак, выявленные архивные документы добавили  существенные сведения к истории строительства стены, но пока не дали ответа на вопрос: где точно размещалась каменоломня, в которой добывали строительный материал для стены.

Надо признаться, что моё предположение о её нахождении в пределах Крылосовского района вызвало поначалу некоторые сомнения, так как этот район характерен не обнажениями гранита, а отложениями таких осадочных горных пород, как известняк и глина. Однако, чем глубже я погружался в тему, тем больше убеждался, что природа несравненно мудрее человека. Оказалось, что осадочные породы не являются непреодолимой помехой для образования, так называемых, прорывных месторождений лейкогранитов. При желании в Сети можно отыскать даже аэроснимки подобных месторождений. В материалах, собранных автором при подготовке данной статьи, имеется аэроснимок, на котором показан небольшой массив лейкократовых гранитов в Центральном Казахстане, прорывающий среднедевонскую слоистую эффузивно-осадочную толщу. Поясним, что девон — четвёртый геологический период палеозоя. Продолжался от 419 до 359 млн лет назад. Длительность — 60 млн лет.

 Можно предположить, что поставщики разрабатывали подобный прорывной массив лейкогранита в Крылосовском районе, возможно образовавшийся в другом геологическом периоде.

Весьма заманчиво попытаться определить расстояние от каменоломни до места строительства на основании  стоимостных показателей. Нам известно, что твёрдая  стоимость одного пуда обделанного и доставленного камня по договору подряда составляла 13 руб.1/2 коп. Эта стоимость, в которую входили затраты подрядчиков на добычу камня, его обработку, доставку и  причитающееся им вознаграждение (прибыль). Если бы каменоломня была сильно удалённой и транспортные издержки оказались соизмеримыми с договорной ценой, то такой договор не принес бы желаемой прибыли. Поэтому представляет интерес сопоставление реальных по состоянию на 1816 г. цен на перевозку тяжестей с договорной ценой рассматриваемого  контракта. Цель сопоставления  — получить  какие-то ориентиры по удаленности каменоломни от места строительства.

Воспользуемся для этого  документом, обнаруженным автором, под названием «Ведомость Верх-Исетской заводской конторы о количестве перевезённых тяжестей на Уткинскую и Трёкинскую пристани за 1816–1824 годы» [9]. В пояснительной записке к документу отмечено, что «означенные пристани от Верх-Исетского завода отстоят Уткинская 70, Трёкинская 82 версты. Цены на перевозку тяжестей с того  завода до означенных пристаней были и есть от 6 до 12  копеек с пуда».

Какие выводы следуют? Стоимость перевозки камня на 70–80 верст при цене 12 коп. с пуда и договорной цене 13 руб.1/2 коп. не оставляет никаких шансов на получение прибыли. При цене 6 коп. с пуда доля транспортных расходов на доставку камня на  расстояние 70–80 вёрст составляет 44 % от договорной цены и  не создает достаточных резервов на трудоемкие операции по добыче и обработке камня. Прибыльность договора также под большим вопросом. Однако, если договор подряда состоялся, значит он устраивал поставщиков. В таком случае есть основание предположить, что каменоломня была удалена от места строительства менее чем на 70–80 вёрст. Надо отметить, что полученная величина удалённости каменоломни от Шайтанского завода не претендует на абсолютную точность и представляет собой лишь экспертную авторскую  оценку.

Лейкограниты издавна привлекали внимание геологов, так как  с ними связаны уже известные на Урале месторождения редких металлов вольфрама, молибдена, бериллия. Отыскать старую каменоломню даже в известном районе — задача привлекательная, но не из легких. Даже если будут обнаружены  не обнажения, а какие-то образцы гранитов, потребуется решить следующую задачу — доказать идентичность найденных образцов материалу, использованному при строительстве стены. А это уже по силам только профессиональным организациям геологического профиля.
 
 Подытожим и кратко  изложим вышесказанное.
 На документальной основе установлен факт наличия договора подряда на добычу и доставку в Шайтанский завод обделанного камня подрядчиками для строительства стены в 1816–1817 гг. Установлено, что подрядчиками были государственные крестьяне Уткинской волости, жители деревни Крылосово Василий Ужегов, Григорий и Иван Соврулины.
 
Принят как единственно возможный вариант для крестьян-подрядчиков способ доставки гранитных блоков — гужевым транспортом в зимний период.

Определен район добычи гранита, условно названный Крылосовским, что является важным результатом данной работы. В ситуации с поиском месторождения гранита это означает выход из состояния полной неопределённости и переход к рациональному поиску в ограниченной зоне.
 
Что касается отыскания конкретной каменоломни в данном районе, то это задача не только историческая, но и геологическая. Историческая часть задачи решена. Оставшаяся часть должна находиться в сфере компетенций и интересов  специалистов-геологов.
 
В завершение нельзя умолчать об отдельных  деталях строительства каменной стены, обнаруженных в архивных документах. Не претендуя на особую значимость, эти детали оживляют картину строительства, придают ей жизненность и абсолютную достоверность.
 
Из скупых формулировок финансового отчета узнаем, что стену строили не заморские и не столичные мастера, а каменщики с Верх-Исетского, Верх-Нейвинского и Уткинского заводов, то есть наши, уральские мужики. Для каменщиков были куплены семь пар «вачег» — рабочих варежек, покрытых по ладони кожей, и тридцать пять аршин холста «им же на передники».

Здесь же узнаем, что в окрестные селения были направлены нарочные на лошадях «за приглашением к работе вольных людей». Просев толченого кирпича и алебастра для кладочного раствора производился на волосяных ситах, изготовленных из конского волоса. Удивительно, но оказывается, конский волос из хвоста лошади имеет прочность на разрыв, мало уступающую стальной проволоке такого же диаметра.

В той же ведомости впервые указано, что для изготовления свай, забитых в основание для стены, было заготовлено 230 стволов «листвянного свайника», приведен расход лесоматериалов «к постройке вешняшного прореза».

Перемещение гранитных блоков вдоль строящейся стены осуществлялось  на «медведках» — тележках по типу дровней с небольшими колесами, прочно окованными железом.  Блоки при кладке стены поднимали с использованием толстых пеньковых канатов. Но особо  впечатлила запись: «Свеч сальных, употреблённых в ночное время при исправлении насосных труб 11 фунтов стоимостью 4 рубля». Прочтёшь эти строки, и живо встает перед глазами картина, как наши предки, бородатые мужики, при мерцании свечей ремонтируют устройства для откачки воды возле строящейся стены.

Вот так возникает связь между прошлым и настоящим. Народ, которому два века тому назад было всё по плечу, сумеет всё преодолеть  и сегодня.

Так постепенно, по кирпичику складывается подлинная история села Чусовое и выявляются великие дела наших предков.

Использованные источники

1.Николаев, Г.А. Исторические загадки села Чусовое / Геннадий Николаев. – Екатеринбург: Изд-во КВАДРАТ, 2022. – С.91 – 108.
2.ГАСО. Ф. 72. Оп. 1. Д.1094. Л. 313.
3.ГАСО. Ф. 72. Оп. 1. Д.1010. Л. 40.
4.ГАСО. Ф. 72. Оп. 1. Д. 1002. Л.27, об.; Л. 32, об.
5.Мосин, А.Г. Исторические корни уральских фамилий / Алексей Мосин. – Екатеринбург: Изд-во «Гощицкий», 2008. – С. 639,668.
6.Коновалов, Ю.В. Ранняя история деревни Крылысово / Юрий Коновалов. – Вторые малые «Строгановские чтения. 29 ноября 2005, Первоуральск – Крылысово.
7.ГАСО. Ф. 72. Оп. 1. Д.1002. Л. 32, об.
8.ГАСО. Ф. 72. Оп. 1. Д.1101. Л. 27,об.; 49.
9.ГАСО. Ф. 72. Оп. 1. Д. 979. Л. 1.