Не сразу, после

    Дорогу осилит идущий. Это знают, или слышали многие.
На мой взгляд её надо чувствовать.
    Однажды летом, по жаре, мы пришли с немаленькими такими рюкзаками, на лесистую площадку перед Первомайским карьером. Дорога, непрерывный, многокилометровый тягучий подъём, выматывающий силы, склоняющий голову и упирающий взгляд под ноги. Так устал, что помню, не снимая рюкзака повалился на траву и тяжело дыша, вытирая мокрое от пота лицо думал – вот оно счастье, здорово то как! Потом палатки, лагерь, костёр, крепкий чай шутки, ну всё как обычно.
    Поработав несколько дней, свернулись и ушли, унося в музей несколько приличных образцов занятного минерала – окенита.
    Только через много лет мне довелось прочувствовать эту поездку, дорогу, маленькую экспедицию.
    Счастье было не в том, что наконец мы дошли, измотанные жарой, и не в том, что пополнили фонды неплохими образцами. Счастье было в том, что мы объединённые братством единомышленников, соприкоснулись с чудом минералогического мира и сохранили его от разрушительного ковша карьерного экскаватора.
Окенит, это белый игольчатый минерал в форме сферолитов и их сростков. Толщина иголочек от одной десятой миллиметра и меньше. Он напоминает шерсть кошки. Сферолиты можно осторожно погладить, иголочки согнутся и распрямятся.
Держать в руках,  эту белую, с опаловым отливом       шерсть – счастье. Ведь это представитель минерального мира! Водный силикат кальция. Маленькое очень красивое чудо природы. 
     Или вот.
     Кольский полуостров. Почти самый центр. Экспедиция, несколько месяцев серьёзной работы. Под конец, Саша, Александр Борисович, бывалый начальник значит, повёл нас на очень интересное место. В нескольких километрах, раньше стояла деревня староверов. Богатая была деревня, староверы народ трудолюбивый. По сей день их поселения дышат зажиточностью, строгими правилами и чистотой.
     Так вот. Место, на котором мы оказались, не большая ровная площадка среди невысоких холмов. На ней взгляд цепляется за четырёхугольники, выделяющиеся в рельефе. Когда-то тут стояли дома. Староверы сюда пришли ещё в до Екатерининские времена, спасаясь от преследования властей, церковных и гражданских.
     У нас ведь как. Если реформа, то всем идти только туда куда покажет рукой «великий кормчий». Никоновская реформа церкви ничем не отличалась. Проводилась она жёстко и часто жестоко. С поддержкой карателей, регулярных войсковых отрядов. Староверы, раскольники разных течений уходили всё дальше в те края, где власть, церковная и государева, достать не могла.
     Долго ходили мы между этими квадратами, очертаниями домов  проникаясь рассказом о разыгравшейся тут трагедии. Ни церковные ни гражданские реформисты того, как и кому молиться, в царские времена это поселение не тронули. Далеко, да и хлопотно посылать сюда отряд. А вот при советской власти, в тридцатые годы, ситуацию «исправили». Пришли чекисты. Богатое село сожгли, жителей разогнали, самых уважаемых расстреляли. Церковь разобрали, перевезли за шестьдесят километров и сделали из неё клуб. К слову сказать он через несколько лет сгорел. Оно и понятно, место Бога клубом, даже в перебранном виде ну ни как быть не может.
     Мы с начальником поднялись на небольшой холмик. По всему видно, что где-то здесь и стояла церковь, а рядом был дом, побольше немного чем остальные, видимо дом священника, главы общины. В пожухлой траве нашли несколько предметов. Гильзы от иностранного карабина, щипчики для колки сахара, кованные гвозди и остатки маленькой чугунной очень красивой печки. Они – гильзы и щипчики,  сейчас у меня дома, на почётном месте коллекции всяких редких и памятных вещей.
     Потоптались, повздыхали, помолились и пошли обратно, в экспедиционный лагерь.
     И вот опять же! Только через несколько лет я понял, прочувствовал! Быть там, на месте этой деревни, ощущать святость и чистоту места и одновременно дикость трагедии это и есть счастье. Счастье идущего, счастье того, у кого есть путь!
     Примеров таких много, всего не упомнишь, не расскажешь. Но каждый обретёт своё.