Первые сутки похода (17 день с начала полной изоляции базы), 19 часов 10 минут корабельного времени, 270 миль от базы, на траверзе большого острова (первый контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
Легли в дрейф недалеко от первой контрольной точки нашего маршрута. На поверхности океана покачивается наша разведывательная платформа, выпустившая из своего трюма воздушный дрон, и передающая на центральный пост АПЛ замеры состояния воздуха и воды. Радиационный фон на суше повышенный: от 1 до 1,5 мкЗв/ч, чего не скажешь о воде, в которой дозиметр зафиксировал всего 0,57 мкЗв/ч (что, впрочем, тоже для человека неприемлемо). Посему, будем делать облёт территории и фиксировать признаки человеческой активности. Ночная камера дрона показывает внизу полное отсутствие тепловых сигнатур, хотя под беспилотником проплывает немаленькое поселение. Впрочем, зная значения фоновой радиации в этом месте, логично предположить печальный конец местных жителей. В лучшем случае они могли бежать самостоятельно или их эвакуировали какие-нибудь доброхоты. Не будем спешить с выводами, подождём рассвета и сделаем второй облёт острова.
Даю команду оператору дрона припарковать «птичку» на платформу для подзарядки и притопить тандем на мелководье. Тащить в лодку лишнюю радиацию как-то не хочется, хотя у нас есть средства дезактивации. Таких разведывательных платформ у нас несколько десятков, ведь мы изначально планировали их одноразовое использование. Даю команду экипажу на отдых и убываю в свою каюту. Дежурная смена принимает эстафету до утра. Приятных снов, друзья!
Вторые сутки похода (18 день с начала полной изоляции базы), 7 часов 50 минут корабельного времени, 270 миль от базы, на траверзе большого острова (первый контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Андрей Власенков, командир сводной группы ССБ на борту.
После интенсивной утренней разминки в замкнутом пространстве АПЛ (для таких случаев у нашего гениального Ли Су Хвана был разработан и внедрён в повседневную практику специальный комплекс упражнений при выходе в поход на борту подлодки), я с моим оператором дронов Оксаной Куленко заняли заранее оговоренное с капитаном Ветровым место за пультом управления разведывательной платформой и дроном. Сегодня нам предстоит сделать второй контрольный облёт территории острова и профессиональным взглядом бывалого диверсанта оценить потенциальную опасность этого места в ближайшем будущем. В паре с Оксаной будет работать штатный оператор лодки Роман Скорик. На нём будет управление платформой, а мой оператор сосредоточится на контроле беспилотника. Всё готово. Смотрю на капитана. Он кивает головой. Начали.
Роман поднимает платформу со дна, где она находилась после вчерашнего контроля. На поверхности сегодня неспокойно: лёгкое волнение. Замеры радиоактивности показывают, что обстановка не изменилась. Платформу мотает из стороны в сторону, но это не мешает Оксане оторвать «птичку» от поверхности носителя и поднять в воздух. Картинка, передающаяся с камеры дрона, впечатляет своей угрюмостью и безрадостностью: на небе до самого горизонта плотная облачность, кругом полусумрак, нигде не видно пробивающихся сверху солнечных лучей, океанская вода серо малахитового цвета, налетают порывы ветра, сбивающие лёгкий дрон с маршрута. Мой оператор закусила губу, борясь с воздушным хулиганом, но упорно ведёт дрон в глубь острова. Приходится лететь на небольшой высоте, чтобы рассмотреть подробности на местности из-за недостатка освещения.
На мониторе показалось местное поселение. По масштабам застройки – небольшой городок. У них до войны был даже свой портик: причал, парочка механических кранов, небольшой пакгауз. В гавани судов нет, на причале пусто, только возле открытых ворот склада нагромождение распотрошённых ящиков и тюков. Людей, животных и птиц не видно, как, впрочем, и их трупов. Перемещаемся в сторону городка. На улицах стали попадаться тела погибших жителей, некоторые со следами насилия, брошенные автомобили и мотоциклы. Некоторые здания зияли провалами выбитых окон, особенно на первых этажах, со следами пожаров и закопчёнными стенами. Складывалось такое впечатление, что выпадающая на городок радиация в виде осадков привела к помешательству народа, который, поняв смертельную неизбежность, пустился в загул и на самоуничтожение. Об этом безмолвно свидетельствовали разбитые витрины магазинов, разбросанные повсеместно пустые бутылки, упаковки из-под еды, личные вещи, полуобнажённые тела замученных девушек, встречающиеся в автомобилях, на скамейках парка, в летних кафе, убитые полицейские и военные, застреленные гражданские. Беспилотник бесстрастно фиксировал, пролетая мимо окон домов, неумолимую поступь смерти: те, кто не погиб на улицах городка, постепенно умирали в своих домах и квартирах, вынужденные употреблять в пищу заражённые продукты и пить грязную воду, дышать воздухом, насыщенным невидимой радиацией, которая неумолимо накапливалась в организме человека, убивая его изнутри.
Через двадцать минут Оксана завершила облёт городка. На девушку было больно смотреть: глаза расширенные, полные слёз, которые стекали по её щекам, кожа побледнела, на лбу выступила испарина, но она, как истинный боец, загнала свои переживания внутрь, выполняя на пределе своих сил поставленную командованием задачу. Вместе с чувством жалости у меня присутствовало и чувство гордости за мою подчинённую. Всё увиденной было записано в базу данных разведки. Командир подвёл итог мероприятия – в ближайший год исследуемый нами остров не представляет опасности, как потенциальная пиратская база или пункт расквартирования вероятного противника. Нашим операторам дана команда активировать на платформе и дроне заряды уничтожения. Первый контрольный пункт отработан. «По местам стоять, с якоря сниматься» - как говорят у моряков. Продолжим наш маршрут. А мне нужно поработать с Оксаной (в психологическом плане, конечно).
Вторые сутки похода (18 день с начала полной изоляции базы), 21 час 5 минут корабельного времени, 320 миль от первой контрольной точки, на траверзе большого острова (второй контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Сергей Рощин, старший помощник командира подлодки.
Командир в своей каюте, отдыхает. Договорились с ним, что по прибытии на вторую контрольную точку я побеспокою его лишь в случае нештатной ситуации. Пока же «нежданчиков» не наблюдается: горизонт на гидролокаторе чист (ожидаемо, даже при переходе сюда нам не встретились ни надводные, ни подводные корабли), на поверхности небольшой шторм (отправлять в такую погоду разведку не реально), темнота и неизвестность. Лежим в дрейфе на глубине двухсот метров. Здесь не качает, потому, можем пока отдохнуть. Осматриваю центральный пост: аппаратура контроля мигает зелёными лампочками, предупреждения о нештатных ситуациях не горят, вахтенные специалисты на своих местах. Командир лодки спит, а служба идёт своим чередом.
Экипаж нашей субмарины достаточно возрастной. Мы вместе с Михаилом в своё время тщательно и скрупулёзно подбирали на каждую позицию моряков. Большая часть из них прошла службу на похожих подводных лодках, люди обладали хорошими знаниями устройства и принципов действия аппаратуры, узлов и агрегатов корабля. Помимо собеседования, каждый кандидат в наш экипаж сдавал теоретические и практические экзамены, проходил углубленное медицинское обследование и полиграф. Отсеивались претенденты в основном по медицинским показателям. Командир получил однозначные указания от руководства проекта – больных или хроников не брать!
В начале было тяжело говорить людям, что они не подходят нам, но теперь, по прошествии определённого времени и после нескольких походов, я понимаю простую истину – физические и эмоциональные нагрузки, выпадающие на долю экипажа, под силу только здоровым морякам. Вот так, и никак иначе! Сдаю вахту дежурному по посту и тоже иду спать. Как говорят у нас: «Будет день, будет пища (для размышлений)».
Третьи сутки похода (19 день с начала полной изоляции базы), 7 часов 15 минут корабельного времени, 320 миль от первой контрольной точки, на траверзе большого острова (второй контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
Все заинтересованные лица собрались на центральном посту субмарины. Андрей Власенков сегодня поставил на место оператора дрона своего второго бойца – Джуми Вайнен. Необычное сочетание имени и фамилии, но, как оказалось, девушка из Кореи уже здесь, на базе, вышла замуж за парня из Прибалтики. В нашем анклаве негласно приветствуется смешение рас, для получения, в итоге, устойчивого к подземным трудностям потомства. Но ближе к делу. Начинаем работать.
Разведывательной платформой сегодня снова руководит наш Роман. Аккуратно выводит её из специального ангара, ориентирует в воде и поднимает к поверхности океана. На наше счастье, вчерашний шторм утихомирился. Пологие волны не доставляют неприятностей, платформа устойчиво качается на них, проводя измерения. Радиационный фон около этого острова гораздо ниже предыдущего: порядка 0,8 мкЗв/ч, вода – 0,43 мкЗв/ч. Джуми аккуратно поднимает дрон из ангара платформы, даёт панораму на монитор поста. Облачный покров, в отличие от первого пункта, в этом месте не такой плотный. Вокруг гораздо светлее, в одном месте даже есть небольшой просвет в облаках, пятно от которого пляшет в волнах океана. Беспилотник летит к берегу, на песке которого мы видим несколько различного размера судёнышек, выброшенных на сушу сильным штормом. Живых людей рядом с ними не наблюдается.
Джуми поднимает дрон повыше, над пальмовым лесом, подступающим к пляжу. Многие деревья повалены или значительно наклонены в сторону от берега. По их внешнему виду и состоянию прочей растительности можно однозначно сделать вывод, что здесь прогулялась приличная волна - цунами. Вдали, возле невысокой горы, виднеется небольшое поселение. В одном месте от земли поднимается чёрный столб дыма, на который ориентируется оператор. Беспилотник скользит в воздухе, поднимаясь всё выше и выше. Панорама местности становится шире, а предметы внизу всё мельче. Посёлок приближается и становится понятен источник задымления: на площади в её середине интенсивно горит большой погребальный костёр. В некотором отдалении от него стоит десяток аборигенов, закутанных в подобие плащей, с противогазами на голове и ружьями за спиной. Определить их состояние с высоты полёта дрона невозможно, но судя по некоторым движениям и поддержке троих соплеменников сородичами, здоровыми и полными сил их точно не назовёшь.
Джуми уводит дрон в сторону от скорбного зрелища, сделав круговой облёт посёлка. Как и в первом пункте нашей разведки, здания и дома здесь тоже покинуты, но, при этом, не наблюдается последствий пожаров и погромов. Видимо, здешние власти смогли удержать народ от паники и беспредела, организовали помощь и снабжение предметами первой необходимости. Вот только где они могли укрыться от смертоносного излучения и радиоактивных осадков? Ответ через десяток минут мы увидели сами. Оказывается, выжившая часть населения укрылась в горной пещере, сумев забаррикадировать её вход и создав искусственный фильтр для воздуха из подручных материалов. Понятно, что это на некоторое время продлит жизнь укрывшимся, но их окончательное спасение возможно лишь при скорой эвакуации и усиленном лечении радиационного заражения организма. К сожалению, ни того, ни другого мы местным жителям дать не могли. Остаётся пожелать борющимся за жизнь людям, чтобы бог не оставил их в скорбную минуту прощания с этим светом.
Оператор ССБ стоически переносит страшные кадры людского горя, потом возвращает дрон на платформу. Даю команду переместить разведывательные средства на другую сторону острова, куда малым ходом переходит наша «Хитрая щука». Там располагается глубокая лагуна с парой причалов и портовыми сооружениями. И здесь не наблюдается никакого движения. Порт не функционирует, а у причала качается на волнах небольшой судёнышко, явно исправное, по виду - рыболовецкое. Возможно, местные уцелевшие используют его по назначению для добычи морского пропитания. Учитывая высокий радиационный фон, вероятность использования этого порта для размещения военных судов минимальная. Даю команду сворачивать рекогносцировку и ставить разведывательные средства на таймер самоуничтожения через один час. Вот и здесь жить пока невозможно, а это - печально. «Экипаж, всем в готовности к движению через пять минут» - даю команду и поручаю дежурному по посту следовать установленным маршрутом к третьей контрольной точке.
На маршруте следования, 135 миль от второй контрольной точки, 13 часов 10 минут корабельного времени, центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
Вот так всегда бывает «по закону подлости», только собрались с Сергеем отобедать, чем кок послал, как по громкой связи дежурный центрального поста срочно вызывает командира. «Хватай мешки – вокзал тронулся!» Хватаем «ноги в руки» и вместо кают-компании спешим в «сердце» нашего корабля. Переступаю комингс и задаю вопрос дежурному:
- Что за срочность? Небеса рухнули в океан?
- Никак нет! – дежурный специалист Нечипоренко изображает из себя усердного служаку. – Гидроакустик засёк неясные шумы, похожие на звук винта подводной лодки, пеленг 195 градусов. Сближается с нами со скоростью около 15 миль в час. Нас облучают гидролокатором, глубина следования противника от нашей минус 60 метров.
- Понятно. Предположения? – спрашиваю я докладывающего.
- Предполагаю, что с нами сближается американская субмарина, которая находится в автономном походе, причём, скорее всего, засекреченном. Предлагаю запустить глубоководный беспилотник-разведчик, направив его навстречу неизвестной подлодке для определения её принадлежности. Заодно, отвлечём супостата от нас.
- Принято. Действуйте Нечипоренко. – сажусь в командирское кресло и по привычке включаю секундомер.
Дежурный специалист отдаёт указания. Отстреливаем разведчик, который уходит в сторону предполагаемого американца. Стоять на месте нам тоже не резон, сбавляем ход и проваливаемся в глубину на сотню метров, попутно выполняя левый разворот. Оператор гидролокатора и гидроакустик работают в паре, докладывая ежеминутно о нашей диспозиции. Оператор подводного дрона-разведчика корректирует курс его сближения с неизвестной подлодкой. Напряжение нарастает, кажется, что воздух на центральном посту электризуется, становится ощутимо плотнее, а время замедляет свой ход. Хочется быстрого разрешения ситуации, ясности и определённости. Несмотря на нашу супернезаметность в плане отражения облучающих волн вражеского гидролокатора, была некоторая вероятность, что нас «засекут» и могут принять за потенциального противника. А в настоящее время войны всех со всеми получить торпеду в бок проще простого. Посему ведём себя тихо, смотрим зорко, готовимся к худшему.
- Боевая часть один, - встреваю я в работу подчинённых, - торпедные аппараты один и два зарядить подводными торпедами в готовности к стрельбе.
- Командир БЧ один, Вас понял, - голос из динамика на месте командира, - зарядить аппараты один и два подводными торпедами, по готовности доложить.
Ждём несколько минут. Командир БЧ один докладывает о готовности к пуску. В это время начинает поступать картинка с камеры подводного дрона-разведчика, который сблизился с неизвестной лодкой на максимально возможной скорости в 60 миль в час. Оператор Роман ловит в объектив видеокамеры приближающийся силуэт подводного гиганта, скользящего в тёмной глубине океана, сбрасывает скорость, выравнивая её с преследуемой лодкой и плавно приближаясь к рубке. Кратковременное включение прожектора подтверждает наши предположения – мы встретились с американской субмариной класса «Огайо». Придётся поиграть с пендосами в догонялки. Отдаю команду оператору увести дрон в противоположную сторону от нашего местоположения и включить имитатор шума винта российской подлодки. Посмотрим на реакцию противника.
В это же время аккуратно разворачиваемся носом в сторону амеров. Наша позиция ниже их курса, примерно под углом градусов 30 от него. Мы почти застопорили ход, крадёмся миль пять в час, надёжно зафиксировав приближающихся янки в прицеле наведения. Как я и предполагал (правда, пока про себя), командир американцев был настроен решительно и воинственно. Ему, видимо, дали чёткие указания топить любые военные корабли вне зависимости от их национальной принадлежности. Для Северной Америки любой корабль (надводный или подводный) стал представлять не мнимую, а реальную опасность. Логично (у амеров логика прямолинейная и примитивная), все кругом враги и должны быть непременно уничтожены. Вот не могут янки вести себя по-джентельменски: поздороваться, приподняв шляпу-ковбойку, предложить встречному сигару и глоток виски, справиться о его здоровье и делах. Обязательно нужно выхватить кольт и начать палить во всё, что движется, а, потом, сделать удивлённые глаза, получив ответную «маслину» в бестолковую голову.
- Зафиксирован пуск двух торпед с американской лодки. – докладывает акустик.
- Торпеды запущены в сторону нашего разведчика, видимо, настроены на шум винта. – уточняет локаторщик.
- Командир, а если после нашей атаки у них рванут межконтинентальные ракеты? – тревожно спросил Рощин.
- Ну это ещё не факт, что у них в шахтах есть эти ракеты. И потом, мы же снайперы. – ответил я ему. - Наводим прицелы в нос и корму. Отсечём торпедный отсек и гарантировано обездвижим противника. Остальное доделает океан, под нами целый километр глубины.
Рощин и остальные спецы на посту облегчённо вздыхают, хотя тень сомнения у них остаётся.
- Командир БЧ один, аппараты один и два с интервалом пять секунд, пли! – командую я. – Не мы начали этот бой, но нам его нужно завершать!
К этому времени угол между курсом движения американца и нами приблизился к пятидесяти градусам, расстояние безопасное, промахнуться просто невозможно. «Хитрая щука» дважды ощутимо вздрогнула, выпуская в сторону противника подводные торпеды. Десяток секунд ожидания и два последовательных взрыва. Силуэт амерской подлодки исчезает с экрана гидролокатора. Покойтесь с миром, наши «западные партнёры» (как любил говаривать один из российских президентов), больше вы не будете угрожать никому на этой планете. Скажете, капитан Ветров кровожаден! Отрицать не буду, по отношению к нашим врагам, а америкосов я всегда считал достойным противником, я непримиримо агрессивен. Тут логика простая, и нынешняя стычка с ними подтверждает это, или ты ухлопаешь врага, или враг - тебя. Третьего не дано! Пока каждый только за себя в этом исковерканном тупыми политиками и военными мире. Не смогли договориться в своё время, решить проблемы полюбовно и к всеобщему удовлетворению – получайте «ядерную зиму» и безмерные страдания выживших.
Некоторое время наш дрон-разведчик маневрирует, уводя смертоносные торпеды потопленных американцев на безопасное для нас расстояние и заставляя их выработать двигательный ресурс (преследовать цель до бесконечности они не могут). Наконец отметки вражеских торпед исчезают с экрана гидролокатора, дрон фиксирует самоликвидацию и получает команду на возвращение к своей подлодке. Скоротечный бой окончен. Думаю, что наш противник даже не понял откуда получил два смертельных удара торпедами. Не нужно было вести себя не по-джентельменски, сами виноваты! Поздравляю экипаж с успешным потоплением вероятного противника и даю команду ложиться на прежний курс. Вот теперь всем можно расслабиться и наконец-то отобедать. Экипаж - приятного аппетита!
Третьи сутки похода (19 день с начала полной изоляции базы), 20 часов 35 минут корабельного времени, 310 миль от второй контрольной точки, на траверзе группы островов (третий контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
От места столкновения с американской подлодкой мы улепётывали на максимальной скорости. На наше счастье амеров никто не прикрывал с поверхности, действительно их поход был засекреченным. Скажем прямо, им не повезло напороться в безбрежном Мировом океане на нас. Будь их капитан умнее, не стал бы «бряцать оружием», а чинно и благородно разминулся с чужаками, которые и не помышляли его атаковать. Но, что вышло, то вышло: «получите вашим салом по мусалам». Мы ребята дружелюбные, но не терпим к себе явного хамства, можем отвесить неслабые такие плюхи в ответ! Ну да бог им судья! Предстали перед всевышним, держите ответ за свои прегрешения в прошлом!
Находимся в третьей контрольной точке, на гидролокаторе чисто, гидроакустик молчит. Ложимся на грунт, всем отдыхать (кроме дежурных, конечно). Утро вечера мудренее. Спать пока не хочется. Сергей тоже не горит желанием упасть в объятия Морфея. Уединяемся в кают-компании, куда прошу нашего юнгу Майкла принести чайник и печенье. Присаживаемся в удобные кресла, наливаем в стаканы душистый чай (любит наш кок порадовать команду разнообразными заварками), хрустим печеньками и ведём задушевный разговор:
- Скажи мне, друг Серёга, как ты оцениваешь наши первые разведывательные данные? – спрашиваю я старпома.
- Скажу тебе откровенно, Миша, учитывая услышанные и увиденные новости до нашего похода, я не очень надеялся встретить на нашем пути жизнь на островах, подвергшихся не только радиоактивному заражению, но и пострадавших от цунами и землетрясений, сопутствовавших ядерным взрывам на материке и островах Японии.
- Согласен, - продолжаю разговор, - у меня тоже не было особой надежды узреть потенциальную опасность на контрольных территориях. У местных жителей был мизерный шанс уцелеть и быть в относительной безопасности при наличии в поселениях оборудованных бомбоубежищ с необходимыми запасами воды и еды. Во всех остальных случаях их участи я бы не завидовал: медленно умирать от лучевой болезни или радиоактивного отравления организма – уж лучше сразу прекратить мучения. Ведь им никто не придёт на помощь!
- Да, с помощью выжившим людям нынче на поверхности просто «швах»! – согласился Сергей. – Крупные державы схлопнулись внутрь себя, стараясь наладить приемлемую для выживших граждан жизнь. Последствия заражения, выпавший слой пепла и понижение общей температуры на планете ещё долго будут сказываться на производстве продуктов. Повезёт тем, кто сможет использовать действующие атомные электростанции, построить рядом убежища и тепличные комплексы. Это хоть какой-то шанс продлить существование части людей до улучшения общей обстановки вокруг.
- Пожалуй, ты прав, Сергей. – я почесал зарастающий щетиной подбородок (бриться в походе мне не хотелось). – Сейчас во всем мире сплошной нервяк и паника. Как там у Стивенсона: «И скоро живые будут завидовать мёртвым!»
- Да уж, меткое выражение! Частенько думаю о судьбах тех людей, которые жили себе, работали, растили детей или внуков, любили, строили какие-то планы, надеялись на светлое завтра, а, потом, бац, прилетает «ядерный гостинец» и всему наступает конец. Вот чем они виноваты?
- Могу сказать, Серёга, строчкой из знаменитой басни Крылова «Волк и ягнёнок», - чуть помедлив ответил я, - «А виноват лишь тем, что хочется мне кушать». Натурально, эти буржуи живут по Маяковскому: «Ешь ананасы, рябчиков жуй». Они хотят жить по максимуму, ни в чём себе не отказывать, жрать от пуза, гулять до упора, гнобить неудачников, чувствовать себя вершителями судеб человечества. И плевать им на горе и страдания простого народа. Для этих господ остальные люди, что пыль на лакированных фирменных туфлях, смахнут щёткой, не заметят.
- Это понятно. – Сергей тоже почесал свою щетину. – Отсидятся они в своих шикарных бункерах, переживут страшные времена, откроют герметичные двери схронов, выйдут наружу и что дальше?
- А дальше, друг мой, фантазии у них не хватает. Не могут они понять, что некому будет их обслуживать в будущем, не будет у них этого будущего. Сядут у разбитого корыта и будут ждать милости от природы. Ни тебе лобстеров, ни шампанского, ни кубинских сигарет, ни солодового виски – ничего!
- Надеюсь наша база сумеет просуществовать длительное время? – Сергей повернул ко мне лицо. – Нам хватит ума и решительности не растерять крупицы знаний и умений человечества?
- Я не просто надеюсь на это, – ответил я на риторические вопросы старпома, - Я верю, что мы будем хорошими учителями для наших детей и внуков, сможем передать им всё, что знаем сами и что хранится в наших библиотеках. Это наш смысл существования в обозримом будущем.
- Истину глаголешь, капитан! – Сергей перешёл на шутливый тон. – Я думаю, пора заканчивать дозволенные речи. По пещерам!
Мы поднялись из кресел, пожали друг другу руки и проследовали в свои каюты. Я, по-прежнему, не хотел спать, но снял униформу и, умывшись и почистив зубы, прилёг на койку. Достал из тумбочки недочитанную книгу, открыл её на нужной странице и погрузился в увлекательный процесс чтения и сопереживания приключениям героев.
Четвёртые сутки похода (20 день с начала полной изоляции базы), 7 часов 10 минут корабельного времени, 310 миль от второй контрольной точки, на траверзе группы островов (третий контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
Сегодняшнее утро мало чем отличалось от предыдущих: побудка, утренние процедуры, быстрый завтрак в кают-компании и общий сбор на командном посту. Лодка лежит на грунте на глубине 190 метров. В центральном отсеке, кроме меня и старпома, находятся командир группы бойцов ССБ со своим оператором и спецы подлодки, отвечающие за контроль систем субмарины. Сегодня в паре с нашим Романом будет работать вновь Оксана. По словам Власенкова, девочка оправилась от первого шока на первой контрольной точке и готова выполнять поставленные задачи. Будем надеяться, что оператор в порядке.
Роман выводит из ангара подлодки разведывательную платформу и поднимает её на поверхность океана. Смотрим на панораму: достаточно светло, облачный покров неоднороден, тёмные пятна грозовых туч располагаются на горизонте, над островами высокие белые полосы облаков. Поверхность океана спокойная, кое где пробегает рябь от лёгкого бриза. Три острова перед нами, как на ладони: в центре большой с островерхой горой и скалистыми берегами, а по бокам два небольших коралловых атолла с пальмами по периметру и лагунами посредине.
На удивление радиационный фон возле берега центрального острова в пределах 0,2 – 0,22 мкЗв/ч. Оксана поднимает с платформы дрон и начинает облёт территории с левого атолла. Картина внизу могла быть прекрасной: светлый песок, трепещущие на ветру листья пальм, голубая вода в центральной чаше острова, но пейзаж изобилует обломками строений, когда-то имевшими место быть в этом раю. Беспилотник пролетает над пляжем острова в центре, фиксируя последствия воздействия большой волны на эту территорию. Здесь, кроме обломков жилья, повалены деревья, торчат из песка остовы лёгких лодок, кругом разбросаны различные предметы, несомненно ранее принадлежавшие людям, бытовой мусор и рваные тряпки.
Оксана поднимает дрон выше, над кронами пострадавшего леса. Слева возле берега угадывается разрушенный посёлок, примыкавший ранее к подножию горы. Цунами не пощадило постройки, всё занесено песком и илом, но при этом не видно тел погибших людей и животных. Они либо унесены в океан, либо похоронены под песчано-илистыми наносами. Печальное зрелище. Девушка немного побледнела, но держит себя в руках. Молодец! Платформа и дрон огибают остров слева. Ничего интересного, кругом разруха и запустение.
Камера перемещается в сторону третьего атолла, и все в изумлении наблюдают в его центральной чаше большой контейнеровоз, выброшенный цунами на гребень атолла, который он разрезал, как гигантским ножом, своим железным корпусом и, покосившись, застрял, задрав корму и опустив нос в голубую воду центральной чаши острова. Часть контейнеров сорвало с палубы, они выпали на берег. Некоторые от удара деформировались и раскрылись, выбросив содержимое на песок. Мы несколько минут рассматриваем место крушения и советуемся, что можно предпринять с обнаруженными вещами. Радиационный фон в норме, «птичка» не фиксирует смертельного излучения возле контейнеров ни на самом судне, ни на песке. Так хочется всплыть, проветрить отсеки, вдохнуть свежий воздух, а, заодно, пошарить на месте катастрофы в надежде поживиться полезными вещами или продуктами.
Ещё раз Оксана облетает островок, делает контрольный замер, который не показывает опасного фона и излучений. Принимаем коллегиальное решение всплыть на поверхность, проветрить отсеки и выслать группу бойцов ССБ на обследование контейнеровоза.
Четвёртые сутки похода (20 день с начала полной изоляции базы), 9 часов 15 минут корабельного времени, 310 миль от второй контрольной точки, третий атолл группы островов (третий контрольный пункт маршрута), обследование потерпевшего крушение контейнеровоза, Андрей Власенков, командир сводной группы бойцов ССБ.
Пока субмарина дрейфует недалеко от острова, вентилируя отсеки, мы высадились на двух надувных лодках на песчаный берег этого атолла. Первым делом проверяем свои дозиметры. Действительно, фон естественный, опасности пока нет. Оглядываюсь по сторонам, фиксируя облачное небо, захламлённый песчаный берег, обломки отдельных пальм, большой корабль, застрявший в центре атолла. Движемся в сторону корабля с оружием наготове. Быть всегда начеку – первая заповедь бойца спецгруппы. Подходим к первой россыпи содержимого открытого контейнера. Замеряем фон. Норма. Что там по маркировке? На этикетке небольшого ящика обозначение на английском и китайском языках. Читаем: «Детские медицинские препараты». Ого! Вот это подарок! Даю четырём бойцам команду грузить неразбитые целые ящики на одну из лодок и срочно доставлять ценный груз на субмарину.
Двигаюсь с четырьмя оставшимися десантниками дальше. Осматриваем второй раскрывшийся контейнер. В нём картонные ящики с фруктами, изрядно повреждённые водой и падением с немалой высоты. Заканчиваем осмотр и двигаемся к третьему контейнеру. К сожалению, понять, что в нём перевозили, невозможно: передняя часть глубоко зарылась в песок. Переходим к очередному вместилищу неизвестного. Контейнер лежит на боку, дверь его прилично помята, но усилиями двух бойцов и «какой-то матери» поддаётся и со скрипом отваливается на песок. Внутри темно и полный хаос. Включаем наплечные фонари и втроём заходим внутрь.
Начинается кропотливая, тяжёлая работа по разбору внутренних завалов. Вытаскиваем «на свет божий» массивные тюки и упаковки, читаем названия и понимаем, что наткнулись на специальные материалы по линии МЧС: полевые палатки, одеяла, складные кровати, стулья, матрасы и прочие причиндалы спасения в зонах бедствий. Докладываю о находках капитану. Через пару минут с лодки поступает ЦУ: «Искать специальные контейнеры с красным крестом или полумесяцем, походные аптечки, перевязочные материалы и прочее, что относится к медицине». Понял, выполняю, мой капитан!
Вскоре, мы, нагруженные найденными кофрами, сгибаясь под их тяжестью, тащились к нашим лодкам, которые, как неутомимые челноки ткацкого станка, сновали от берега к подлодке и обратно. На борту «Хитрой щуки» работа тоже кипела: матросы принимали грузы и опускали их внутрь, распределяя их в разные места лодочного пространства. Как говорит наш народ: «Запас карман не тянет», с чем я полностью согласен. Выпотрошив МЧС-овский контейнер, мы порылись ещё в двух, прихватив два десятка неповреждённых ящиков различных консервов. Благо, в пасмурную погоду без прямого солнечного света было не жарко, хотя мы изрядно вспотели, выполняя работу разгребальщиков и носильщиков. Неслабая такая тренировка по физической подготовке получилась, нагрузку на все мышцы дали максимальную.
Через три часа капитан подлодки приказал сделать перерыв на час для восстановления сил и перекуса. Наша группа с его разрешения осталась на острове, расположившись в тени одного из контейнеров, содержимое которого мы употребили по прямому назначению, то есть съели с большим удовольствием. Двадцать минут простого отдыха, затем десять минут расслабляющих упражнений, и мои бойцы снова готовы в бой.
Ветров после отдыха разрешил нам обследовать палубу корабля. Я разделил группу на две части: одна продолжила челночные рейсы, а вторая, забросив кошки с прочной верёвкой на леера контейнеровоза, с ловкостью обезьян поднялась наверх. Передвигаться по наклонной палубе корабля было непросто, а, уж тем более, обследовать содержимое сдвинувшихся и норовящих сорваться со своих мест железяк. Я решил не рисковать понапрасну: выбрали три вместилища, прочно закреплённые тросами, и стали поочерёдно их открывать.
Первый контейнер был набит до верху 20-ти литровыми пластиковыми канистрами с чистой водой. Вот только спускать их с корабля в настоящее время нереально, а жаль. Во втором было много всякой одежды, обуви и прочего, но дозиметры предупредили нас о повышенной радиации складированных вещей. Пришлось закрыть супермаркет обратно. А вот содержимое третьего контейнера повергло нас в шок: за открывшейся дверью нашему взору предстала братская могила. В замкнутом пространстве нелегально хотели покинуть свою страну два десятка людей: мужчин, женщин, детей и стариков. Они, видимо, отдали последнее, чтобы уплыть и спастись, но шторм и цунами, выбросившие контейнеровоз на мель и запечатанные двери их узилища, вынесли этим людям смертельный приговор, который безжалостное время привело в исполнение. Мы уже ничем не могли помочь этим беженцам. Увиденное потрясло нашу группу до глубины души. Я дал команду покинуть корабль, доложив капитану о страшной находке. Ветров согласился прервать процесс «раскулачивания» и приказал группе возвращаться на подлодку.
За день упорной и трудной работы мы изрядно забили свободные помещения субмарины различными ящиками, кофрами и тюками. Командир был доволен полученным результатом и выразил всем бойцам группы благодарность за разведку и трудолюбие. Ещё он сказал, что нам повезло и обстановка способствовала вылазке. Это просто чудо и приятная удача, полезный бонус нашего похода. Нашу команду отпустили на отдых, а подлодка вновь погрузилась в глубину и пошла по курсу на четвёртую контрольную точку.
Пятые сутки похода (21 день с начала полной изоляции базы), 7 часов 45 минут корабельного времени, 340 миль от третьей контрольной точки, на траверзе группы островов (четвёртый контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
Очередной переход в эту контрольную точку прошёл без происшествий. В ночное время и в прежние времена в этой акватории не наблюдалось оживлённого движения транспортных судов, а сейчас и подавно кругом установилась тишина. Правда, нам это на руку, отдохнули, пришли в себя после грузового аврала вчера. Думаю, когда мы пришвартуемся в нашей подземной гавани и начнём выгружать из лодки «натыренное» на контейнеровозе добро, наш незабвенный комендант-жмот Вайс будет «в шоке». А я ему скажу сакраментальную фразу: «Долг платежом красен, герр комендант, примите наш скромный вклад в общее дело снабжения базы».
Сегодня за пультом разведывательной платформы наш опытный Роман, а дроном будет управлять Джуми из группы бойцов ССБ. Наша «Хитрая щука» лежит в дрейфе на глубине 150 метров. Даю команду к началу разведки. Платформа поднимается к поверхности и делает замеры. Радиационный фон в пределах 0,25 мкЗв/ч. Допустимо, конечно, но всплывать пока не будем. Дрон аккуратно поднимается с платформы. Джуми даёт нам панораму окружающего ландшафта: рядом два скалистых острова, чуть в стороне коралловый атолл, водная поверхность рябит от лёгкого ветерка и кругом на небе сплошной облачный покров. На северо-западе просматривается надвигающийся грозовой фронт с тёмными тучами и проблесками молний. Через пару часов, если не поменяется ветер, здесь будет несладко. Облёт двух островов даёт нам безрадостную картину: кругом последствия прохождения цунами, разруха и полная безнадёга.
Заканчивая облёт, Джуми на некоторое время задержала дрон над одним местом. Я тоже обратил на это внимание:
- Джуми, в чём дело? Что там такое?
- Капитан Ветров, мне показалось, что внизу находится небольшой шалаш, - отвечает девушка, - на фоне разрухи — это немного странно.
- Снижайся, давай развеем твои сомнения. – предлагаю я.
Дрон аккуратно снижается, чтобы не задеть листья и ветки деревьев. Действительно, под кроной пальмы сооружён небольшой шалаш, в котором просматривается чьё-то тело. Джуми подводит беспилотник поближе, фокусируя камеру на человеке внутри навеса. Видимо, услышав треск моторчиков дрона, тело зашевелилось, приподнялась голова, и в камеру попало измождённое лицо девочки. Серая грязная кожа, заострённые скулы, спекшиеся губы, спутанные, нечёсаные волосы и огромные, полные мольбы о помощи голубые глаза. Такое зрелище не выдержит ни один нормальный человек!
- Командир Власенков, приказываю взять пару бойцов и медика, высадится на остров и эвакуировать обнаруженного ребёнка на подлодку. – отдаю команды я.
- Задачу понял, выполняю. – Власенков вскакивает со своего место и «пулей» исчезает из отсека.
- Медотсек, как слышите?
- Медотсек слушаю. – на том конце связи врач Смелов в готовности.
- Владимир Сергеевич, прошу Вас подготовить койку для приёма пациента.
- Осмелюсь спросить, капитан, кто у нас пострадал?
- Не у нас, доктор, - успокаиваю его я, - проводим спасательную операцию на острове. Эвакуируем пострадавшего истощённого ребёнка. Возможно радиационное облучение. Необходимо по прибытии провести полную диагностику.
- Вас понял. Готовим палату к приёму, конец связи.
- Всплываем. – это уже дежурному центрального поста.
Подлодка качнулась и устремилась на поверхность. Группа эвакуации, лишь только мы закачались на волнах, через рубочную дверь быстро вышла на палубу, накачала надувную лодку и пошла к берегу. Камера дрона транслировала высадку и давала полную картину операции. Десантники не забыли сделать контрольные замеры при высадке на сушу, возле шалаша и непосредственно тела девочки. К нашему удовлетворению ребёнок «не фонил». Командир группы аккуратно вынес девочку из её укрытия. Санитар бегло осмотрел пациента, сделал укол спецраствора и витаминов для поддержания жизненных сил истощённого организма. После этого ребёнка передали на надувную лодку, команда погрузилась следом и «рысью» махнула обратно. Нужно было спешить, ветер усиливался, надвигался тропический ураган.
Спасённую с большими предосторожностями передали матросам, которые доставили хрупкий груз в медицинский отсек. Надо сказать, что мы можем с полным правом гордиться нашей медициной. В отсеке есть необходимое оборудование для оказания экстренной помощи, начиная от лечения больного зуба и заканчивая хирургической операцией на огнестрельных ранах. Дальние походы предполагают длительное нахождение под водой, а, значит, мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Лодка снова погружалась в глубины океана и ложилась на проложенный курс к пятой точке нашего маршрута. Расстояние нужно преодолеть приличное – около 700 миль. Снова переходим к вахтам, свободным матросам и спецам приказано отдыхать. Вызываю ещё раз медотсек, справляюсь о самочувствии спасённой нами девочки. Смелов краток и категоричен: «Крайнее истощение, обезвоживание, требуется покой и экстренное профилактическое лечение. В ближайшие сутки наступит ясность. Просьба не беспокоить». Ну что же, «флаг ему в руки» и пожелание удачи.
Шестые сутки похода (22 день с начала полной изоляции базы), 1 часов 10 минут корабельного времени, 410 миль от четвёртой контрольной точки, на маршруте к пятому контрольному пункту, центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
И снова «вот те здрасьте» - дежурный вызывает в центральный пост. Видимо, очередной форс-мажорчик нарисовался. А так хорошо заснул, даже сон про Надюшку и Ярославку запомнился. Гуляем мы втроём по белоснежному песчаному пляжу, светит яркое солнце на голубом небе, легкие облачка плывут в вышине, ласково плещется о берег волна, шумят листья пальм под морским бризом. Наши ноги утопают в мелком песке, пацан смешно падает вперёд, вытягивая ручки, смеётся от счастья и удовольствия. Жена испуганно вскрикивает, а я подхватываю Славика под мышки и подкидываю его вверх. Он ещё звонче смеётся, дрыгает ручками и ножками, а я ловлю его и крепко прижимаю к груди. Надя подходит спереди и обнимает нас, прижимаясь всем телом к малышу. Так мы стоим несколько секунд и…Меня будит вызов с центрального поста.
- Командир на мостике. – дежурный спешит в мою сторону.
- Докладывайте, Проскурин.
- По пеленгу 200 обнаружена корабельная группа, предположительно из трёх вымпелов. – докладывает офицер. – Принадлежность неизвестна.
- Что у акустика?
- Пока определить принадлежность не могу. – рапортует он.
- Ну что же, пришло время высылать разведку? – спрашиваю я дежурного, провоцируя его на активные действия.
- Оператор, запустить глубоководный разведчик. – приказывает Проскурин.
- Разведчик левого борта запущен, - второй оператор Виктор Первушин переключается на сопровождение, - начал движение навстречу неизвестным кораблям.
- Уменьшить ход до 5 миль в час, - следует правильная команда дежурного, - в отсеках соблюдать тишину.
Время снова замедляет свой ход, тянется как стекающий с ложки мёд. Неизвестность угнетает мысли, которые мечутся в голове, как бешеные тараканы при включении света в заброшенной комнате. Что за корабли? Гражданские или военные? Куда идут? Если это военные, то какие у них цели? Каким будет их поведение: нейтральным или агрессивным? Вопросы, вопросы, вопросы!
- Капитан, - акустик вносит уточнение, - характерные шумы винтомоторной группы китайских кораблей. Два эсминца и один корвет.
- Понял. Продолжай слушать. Что с разведчиком? – спросил я Виктора.
- Идёт курсом пересечения с китайцами. – уточняет оператор.
- Что показывает гидролокатор? – этот вопрос к оператору Михаэлю Гроссу.
- Корабли разделяются: классический трезубец. Пытаются взять наш разведчик на острие вилки. – докладывает он.
- Виктор, уводи разведчик влево, поиграем в догонялки.
Наша задача, как и в той встрече с американской подлодкой, проявить намерения встреченных нами китайцев. Если к амерам я питал чувство неприязни и враждебности, то китайских товарищей, с которыми наши флоты до недавнего времени дружили, пока мне были безразлично нейтральны. Конечно, я помнил, что в недавнем прошлом они нехило так оттяпали у России Камчатку, Курилы, Приморье и Восточную Сибирь, но тут уж больше вина политиков, нежели военных. По правде сказать, китайские моряки старались поддерживать порядок в этой части акватории Мирового океана, боролись с пиратами, помогали жителям Индонезии, Новой Зеландии, Филиппин, местных островов выжить в смертельном для людей послевоенном мире. Поэтому, даже если китайские корабли будут агрессивны, мы примем это к сведению и спокойно уйдём по своему маршруту.
В это время китайское трио прибавило скорости. Гидроакустик зафиксировал пуски реактивных глубинных бомб, подводные взрывы, которые были признаком атаки нашего разведчика, включившего имитатор шума винта американской субмарины. Теперь понятно – братья-китайцы тоже ненавидят пендосов и готовы их топить в любой части земных океанов. Разведчик несколько раз сменил курс, изображая уход от погони, а потом провёл имитацию звуков повреждения корпуса и катастрофического погружения. Китайские корабли некоторое время покружили над местом предполагаемого потопления вражеской субмарины, потом, взяли курс, прямо противоположный нашему. Мы немного выждали, прислушиваясь к удаляющимся охотникам, потом приняли на борт героического подводного дрона-разведчика и, прибавив ход, пошли к намеченной точке маршрута.
Шестые сутки похода (22 день с начала полной изоляции базы), 14 часов 20 минут корабельного времени, 715 миль от четвёртой контрольной точки, большой остров, бывшая военно-морская база США, (пятый контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
После ночных погонялок с китайцами, в оставшееся время пути, нам никто на маршруте больше не попался. Служба на субмарине шла своим чередом, меня никуда не вызывали. Решил сам пройтись по отсекам, проверить состояние корабля, поговорить с членами экипажа и бойцами ССБ. Помимо относительной пользы для подчинённых, которых нужно всегда держать в тонусе (ибо командирское око всегда бдит), можно продуктивно провести свободное время (впрочем, есть ли у командира это свободное время?). Капитан всегда на посту, даже если спит в своей койке. Или есть возражения?
БЧ один у нас рядом с центральным постом. Иду туда не торопясь. Переступаю комингс, оглядываюсь по сторонам. В боевой части никакой суеты, матросы на своих местах, командир копается вместе с подчинённым в аппаратуре контроля, увлечённо что-то объясняя молодому матросу. Ближний ко входу специалист хотел было подать команду, но я остановил его жестом, приложив палец к губам. Не буду отвлекать командира Лионенко от важной задачи – научить подчинённого разбираться в контрольной аппаратуре. Судя по порядку в отсеке, где всё было на своих местах, ухоженное, аккуратно сложенное, с пояснительными бирками, без мусора от упаковок, хозяйство командира БЧ один можно было показывать, как образец ревностного отношения к порученному делу. Тихо удаляюсь из отсека, поворачиваюсь и спускаюсь на вторую палубу.
Так отсек за отсеком обхожу мою, ставшую такой родной и знакомой, подводную лодку, подмечая недостатки, радуясь рачительности экипажа, который любит нашу субмарину не меньше моего. Ноги сами собой приносят меня к медицинскому отсеку. Дверь в него открыта. Заглядываю внутрь. За полупрозрачное перегородкой, где разместили спасённую нами девочку, видно какое-то движение. Захожу в отсек, оглядываюсь по сторонам и беру с вешалки чистый медицинский халат, который накидываю на плечи. Доктор Смелов, услышав посторонние звуки в своей вотчине, выглядывает из-за перегородки и выходит мне навстречу. Мы отходим к письменному столу и присаживаемся на привинченные к полу табуреты.
- Приветствую Вас, Владимир Сергеевич. – начинаю я разговор. – Как дела у нашей пациентки?
- Сказать на чистоту, Михаил Викторович, - доктор почесал заросший щетиной подбородок, - она балансирует на грани жизни и смерти. Если бы эвакуация прошла на пару часов позже, её организм, наверняка, бы сдался, и мы сняли бы головные уборы на её похоронах. А пока девочка борется за жизнь. Я вколол ей витамины, поставил капельницу, дал немного куриного бульона и воды. Нужно время, которое, как правильно говорят, тоже лечит.
- Она не говорила с Вами?
- Какое там, девчушка даже не бредит! Настолько она слаба.
- Понятно, Владимир Сергеевич, держите меня в курсе её состояния.
С этими словами я поднялся с табурета, пожал протянутую доктором руку, повесил на место халат и пошёл дальше по коридорам и отсекам корабля. Конечным маршрутом в моём обходе был, конечно, центральный пост. К тому времени, когда я зашёл в командный отсек, подлодка приближалась к пятой контрольной точке нашего маршрута. Свои места за пультами управления уже заняли операторы Виктор и Джуми, в готовности применить свои умения в деле инструментальной разведки.
Шестые сутки похода (22 день с начала полной изоляции базы), 14 часов 30 минут корабельного времени, 715 миль от четвёртой контрольной точки, большой остров, бывшая военно-морская база США, (пятый контрольный пункт маршрута), центральный пост АПЛ, Джуми Вайнен, оператор дронов сводной группы ССБ.
Сегодня я в очередной раз буду дистанционно управлять воздушным дроном-разведчиком. Моим напарником будет оператор подлодки Виктор. У него задача простая – вывести платформу из ангара и поднять на поверхность. Она нужна для поддержания связи с воздушным дроном под моим управлением. Время. Начинаем операцию. Виктор сосредоточенно манипулирует джойстиком, внимательно следя за показаниями контрольных приборов на пульте и экраном монитора платформы. Ближе к поверхности становится ясно, что океан сегодня не спокоен: аппарат мотает из стороны в сторону, трудно удерживать его на курсе. Виктор пытается найти на побережье небольшую бухту, защищённую от океанских волн. Поиски затягиваются, хотя, оглядываясь на капитана Ветрова, я не вижу в его лице никакого волнения.
Поиски, наконец-то, увенчались успехом: Виктор натыкается на корпус затонувшего корабля, за которым образовалось небольшое пространство до скалистого берега с относительно спокойной поверхностью. Разведывательная платформа всплывает в этой рукотворной гавани и начинает выдавать первую информацию. Радиационный фон высокий – 2,5 мкЗв/ч, счётчик Гейгера трещит, фиксирую высокую наведённую радиацию. Поднимаю в воздух дрон и начинаю облёт острова.
Картина внизу ужасающая: похоже, по островной базе пришёлся удар тактической ядерной ракеты. Огромная воронка стекловидной структуры почти в середине территории; вывороченные груды земли, камня, песка; остовы разрушенных зданий, искорёженная техника, оборудование, трубы; поваленные в разные стороны и обгоревшие деревья. На большой площади сплошные следы многочисленных пожаров, пепел, мусор и бесконечный хаос. В радиусе нескольких километров от эпицентра местность, как будто, прилизана гигантской огненной кистью. На большем расстоянии неумолимый ядерный гигант прошёлся своей дубиной по всему, что стояло на его пути. Не выжил никто на этом острове! Ни на поверхности, ни в бункерах, ни в убежищах, ни на кораблях в гавани. Последние затонули возле острова в различных положениях: некоторые были перевёрнуты, некоторые получили повреждения, некоторые выбросило на камни и рифы.
Капитан Ветров внимательно смотрит на монитор, потом, даёт команду сворачиваться, подрывать дрон и платформу. Долго находиться в этом смертельно опасном месте никому не хочется. Мы даём команду технике на самоуничтожение. Капитан выражает благодарность за успешную разведку, приказывает ложиться на новый курс и передает «бразды правления» дежурному специалисту.
Седьмые сутки похода (23 день с начала полной изоляции базы), 7 часов 20 минут корабельного времени, 405 миль от пятой контрольной точки, небольшой остров, бывшая база контрабандистов, (шестой контрольный пункт маршрута), кают-компания, Сергей Рощин, старший помощник капитана АПЛ.
Михаил наводит «утренний макияж», с минуты на минуту появиться на завтрак. Кок, как всегда, на высоте: яичница с беконом, поджаренные тосты с маслом, ароматный кофе, консервированные персики в вазочке на десерт. Входит капитан, усы и бородка подстрижены, благоухает туалетной водой, подтянут и деловит. Истинный мачо, чем-то смахивает на Антонио Бандераса!
- Привет, Миша!
- Привет, Серёга!
- Как настроение? Как спалось?
- Настроение пока никто не испортил. Спалось хорошо, опять же, никто не тарабанил в дверь каюты и не вызывал по громкой на мостик. Даже сон приятный снился, несмотря, на увиденные вчера ужасы ядерной бомбардировки.
- Да уж, зрелище не для слабонервных. Такое я раньше видел только в учебных фильмах о последствиях ядерных ударов. Мурашки по коже, когда думаешь, что мог бы оказаться на том острове во время атаки. Бац, и нет тебя больше на этом свете, только тень останется на камне в лучшем случае.
- Ладно, что мы о грустном с раннего утра. Посмотрим, что сегодня нам покажет техника на поверхности. – приглашает меня Михаил к столу.
Мы присаживаемся, поглощая с удовольствием тосты с маслом и яичницу, запивая из кружек крепким кофе. Несколько минут благословенной тишины. Завтрак закончен, можно ещё пяток минут посидеть и перекинуться мыслями с капитаном.
- Миша, как ты думаешь, почему в разных контрольных точках так различается радиационный фон? – спросил я у товарища.
- Я думаю, что это зависит во многом от перемещения воздушных масс, переносящих заражённые частицы, пыль и пепел. – ответил Михаил. – Другой фактор – выпадение осадков в конкретных местах.
- Возможно, на снижение заражения влияет и налетающие на острова цунами, которые смывают часть загрязнения почвы и предметов в океан.
- Мне кажется, что и естественные причины полураспада ионизированных частиц имеют место быть. – вставил капитан очередное предположение. – В любом случае где-то будут пригодные для существования территории, а где-то долгие годы никто не сможет жить.
- Вот поэтому и будем мы периодически ходить по региону в поисках чего-нибудь полезного и интересного, Миша.
- Такова наша моряцкая доля, Серёга. – подытожил разговор Ветров. – Пора заступить на пост. Нас ждут великие дела.
Седьмые сутки похода (23 день с начала полной изоляции базы), 9 часов 45 минут корабельного времени, 405 миль от пятой контрольной точки, небольшой остров, бывшая база контрабандистов, (шестой контрольный пункт маршрута), на берегу, Андрей Власенков, командир сводной группы бойцов ССБ.
Бывает же такое невезение, когда на твоих глазах твориться беззаконие и убийство, а ты, вооружённые и подготовленный к бою, ничего сделать не в состоянии. Но обо всём по порядку.
Утренняя разведка началась как обычно: подъём к поверхности разведывательной платформы, измерение радиационного фона (0,3 мкЗв/ч, допустимо), взлёт дрона (сегодня у пульта работает Оксана), облёт территории острова. Казалось бы, всё уже отработано и буднично, ан нет, на этот раз нас ждал неприятный сюрприз: заброшенная база контрабандистов на самом деле оказалась совсем не заброшенной. Возле небольшого пирса местной бухты был пришвартован среднего размера миноносец, без опознавательных знаков и флага на гафеле. На борту корабля явно был экипаж, хотя люки и двери судна были задраены. Возле небольшого склада суетились несколько человек в плащах и респираторах, сгружая на электрокар различного размера ящики.
Дрон стал перемещаться в сторону строений местной базы. Из отдельно стоящего просторного дома вышла компания вооружённых людей (пять человек), по виду изрядно выпивших, которые качались на ходу, бурно жестикулировали и спорили друг с другом. Разговора было не слышно, всё-таки дрон парил высоко. Они подошли к приземистому зданию, похожему на длинный сарай, отомкнули решётчатую дверь, и трое военных зашли внутрь. Через минуту из сарая стали выгонять связанных пленников, грязных, оборванных и испуганных. Среди них были мужчины, женщины и дети. Всего на площадку перед зданием вывели двенадцать человек. Пятёрка головорезов вновь воссоединилась. Один из них, видимо, главарь подошёл к строю пленников и стал поочерёдно у них что-то спрашивать.
Мы не могли слышать разговор внизу без опасности быть обнаруженными при снижении дрона, поэтому вынуждены были наблюдать картину происходящего, как в немом кино. Впрочем, и так было всё понятно: главарь хотел получить информацию, а пленники толи не знали нужные сведения, толи не хотели ими делиться. Допрос продолжался недолго: бандитам надоело слышать невнятное бормотание пленных, и они перешли к действиям. Из толпы двое головорезов выдернули испуганную девушку и потащили её в сарай. Один из мужчин что-то громко закричал и попытался помешать расправе, но главарь, пьяно ухмыляясь, вытащил из кобуры на поясе пистолет и выстрелил пленнику в голову. Бездыханное тело упало к его ногам. Бандит брезгливо пнул убитого и, поигрывая перед лицами остальных несчастных оружием, снова задал какой-то вопрос.
Из толпы вышла невысокого роста женщина и сделала пару шагов к главарю. Тот повернулся к ней и опустил пистолет стволом в землю. Пленница произнесла какую-то фразу, выслушала вопрос бандита, и снова ему ответила. Тот некоторое время смотрел в упор на собеседницу, потом что-то заорал и выстрелил ей в живот. Женщину отбросило пулей назад, она согнулась пополам и упала на землю. Главарь не прекращал горланить и в исступлении выстрелил в остальных пленников три раза. В толпе упали ещё два мужчины и ребёнок. Двое подельников разбушевавшегося командира банды, стоявших до этого в сторонке, схватили ещё одну девушку и потащили её внутрь сарая. Главный головорез выместил свою злобу на остальных, пустив в ход руки и ноги, сбивал пленников на землю и зверски их избивал.
На наших командира и старпома смотреть было невозможно. Они сжали кулаки, желваки играли на скулах, лица побагровели и затвердели. Ветров сдавленно, сквозь стиснутые зубы, отдал мне команду выдвинуться всей группой в отсек глубоководного аппарата (ГВА) в полной боевой готовности с максимумом вооружения для скрытной высадки на остров. После десантирования провести разведку, определить, по возможности, численность банды и уничтожить всех супостатов. Подводная лодка в это время займёт удобную позицию напротив входа в бухту, где стоит миноносец, в готовности взорвать его выпущенной торпедой. Условились о сигналах оповещения и взаимодействии.
И вот мы, скрытно высадившись среди скал, пробрались вплотную к бандитской базе. Эти сволочи, уверовав в свою безнаказанность и дальнее расположение острова от проторенных океанских путей, даже не удосужились организовать охрану и патрулирование периметра. Нам это, конечно, на руку. Трое моих бойцов провели глубокую разведку расположения пиратов (сомнений быть не может – это они), их количества и вооружения. Оставшихся пленников головорезы вновь загнали в сарай, предварительно заставив оттащить убитых ими в сторону, а сами, гогоча и громко разговаривая, отправились в центральный дом. Обследование остальных строений базы показало их не заселённость. По всей видимости, пираты только недавно обосновались в этих краях и были пока немногочисленны. В доме по нашим добытым сведениям сейчас только бандюганы, обслуги там нет. Посему, план нападения у нас был прост, как пять копеек. Окружаем центральный деревянный дом, разносим ручными гранатомётами и огнемётами первый этаж, вызывая пожар в строении, а потом добиваем всех, кто попытается спастись через окна и двери. Как только мы начнём пальбу, подлодка разнесёт в щепки стоящий в порту миноносец.
Смотрю на часы. Начали! Ребята почти одновременно разряжают «Мухи» и «Шмели» в окна первого этажа. Звучат глухие взрывы, клубы дыма и пламени вырываются наружу. Через пару минут в порту оглушительно взрывается пиратский корабль. Пошла потеха! Мы не торопимся обозначать свои позиции, выжидая реакции противника. В окнах второго этажа мелькаю два силуэта. Слышен звон разбитого стекла и видны вспышки автоматных очередей. Палят наугад, не видя атакующих. Две реактивные гранаты ставят мёртвую точку на пиратских стрелках. Разгорающееся пламя не оставляет никаких шансов бандитам на спасение. Впрочем, капитан дал категоричный и однозначный приказ: «Пленных не брать».
Седьмые сутки похода (23 день с начала полной изоляции базы), 10 часов 55 минут корабельного времени, 405 миль от пятой контрольной точки, небольшой остров, бывшая база контрабандистов, (шестой контрольный пункт маршрута), на берегу, Линь Джи, сапёр сводной группы бойцов ССБ.
Когда командир Власенков перед выходом на берег ставил нам задачи и рассказал о нашем противнике, хладнокровно убивавшем связанных мирных заложников, никто в группе не удивился приказу не брать бандитов в плен. «Собаке – собачья смерть» - так говорят у русских. Наши бойцы на берегу были как осторожные кошки, высматривающие свою добычу, готовые в любой момент бросится на врага в смертельном прыжке. Впрочем, прыгать и рвать бандитов зубами никто не собирался. Выяснив их расположение (а они как-то удачно скучковались в одном доме), мы по указанию командира распределились по его периметру, взяв на прицел окна и двери здания. На руку нам играло и то обстоятельство, что дом этот был деревянным, а, значит, должен был загореться от выстрелов гранатомётов и огнемётов наших бойцов.
Экзекуция прошла быстро и жестоко. Двух, охваченных огнем пиратов, попытавшихся выпрыгнуть в окна, мы успокоили прицельными выстрелами из автоматов. Один бандит хотел выбраться через лаз из подвала, но был упокоен выстрелом из гранатомёта. Полчаса ожидания и огонь сделал своё дело: дом с грохотом сложился, выбрасывая в воздух фонтан искр и чёрного дыма. Некоторое время в кострище взрывались боеприпасы, посему мы лежали за укрытиями тихо и не высовывались. Когда взрывы патронов прекратились, мы собрались на площадке возле сарая с пленниками пиратов. Я, по указанию командира, предупредив на трёх языках заложников, чтобы они отступили от входа подальше, приладил небольшой заряд к замку двери и поджёг бикфордов шнур.
От направленного взрыва дверь распахнулась, и я заглянул внутрь (были опасения, что там тоже схоронился кто-нибудь из пиратов). Но в сарае были только несчастные, испуганные люди: невысокого роста парень, две девушки, мальчишка и девочка. В углу лежали два тела. Как сказал на английском парень, это были изнасилованные бандитами и, затем, убитые ими девушки. Мы вывели освобождённых молодых людей наружу, оказали им первую помощь, оставили для охраны двух бойцов группы, а остальные, под присмотром кружащего в вышине дрона, под командой Власенкова пошли на прочёсывание острова. После атаки на стоящий в порту миноносец, была вероятность, что там остались живые супостаты. Руки так и чесались пустить их в расход.
Гребёнка прочёсывания не принесла нежданчиков. Группа мелкими перебежками двигалась к порту, когда чуть в стороне, в районе пакгауза затарахтел пулемёт и грохнул выстрел ручного гранатомёта. Наш оператор дрона поздно заметила ожившую вражескую огневую точку и не смогла вовремя предупредить командира Власенкова. От взрыва вражеской гранаты получили лёгкие ранения два крайних бойца группы, а в ответ в огневую точку пиратов прилетели от нас два ответных гранатометных выстрела. Пулемёт врага захлебнулся. Мы аккуратно подобрались к месту сопротивления и добили одного раненного бандита выстрелом в голову, чтобы не мучился, сволочь. Мы же гуманные люди. Ворота пакгауза пришлось тоже взрывать. Нашим раненным бойцам сделали перевязку и обезболивающие уколы.
Командир Власенков связался с ГВА, попросив перегнать аппарат в порт, приказал оставшимся с заложниками бойцам проводить их на причал, и, с разрешения капитана Ветрова, дал нам команду обследовать склад на предмет поиска нужных вещей. Через пятнадцать минут, сделав замеры на складе, мы стали вытаскивать на пирс ящики с консервами и медикаментами, а спустя пять минут в акватории порта всплыл ГВА. Бойцы помогли пришедшим ребятам и нашим раненным зайти на борт аппарата, причалившего к пирсу, загрузили несколько ящиков и отправили груз на подлодку. Капитан Ветров решил не всплывать, организовав эвакуацию с острова с помощью нашего ГВА.
Пока проходил первый рейс, мы ещё пошарились на складе, найдя небольшой запас ручных гранатомётов американского и китайского производства, невскрытые цинки с патронами и ручными гранатами, несколько автоматических винтовок и штурмовых ружей. Особенно нас порадовала упаковка с воздушными дронами-камикадзе из Поднебесной. Как говорят мои русские товарищи: «Оружия много не бывает. В кулацком хозяйстве всё сгодиться». Правда, я не совсем понимаю выражения «в кулацком хозяйстве». Через час ГВА появляется в порту снова, причаливает к пирсу, и мы сноровисто грузим оставшееся найденное добро в его трюм, а, потом, ныряем в нутро аппарата и отбываем на АПЛ. По пути на подлодку командир приказывает нам принять по одной таблетке против радиации, которые мы носим с собой в походных аптечках.
Седьмые сутки похода (23 день с начала полной изоляции базы), 12 часов 15 минут корабельного времени, 15 миль от шестой контрольной точки, на маршруте к седьмому контрольному пункту, Владимир Сергеевич Смелов, главный врач АПЛ.
Мало мне было спасённой девочки, подбросили сердобольные бойцы ССБ ещё пациентов на мою голову. Двоих штурмовиков пришлось малость «заштопать», посекло их осколками гранаты. Но им проще, они готовы жертвовать здоровьем, а, если понадобиться, и жизнью. Перевязал героев и отправил в расположение группы. А вот с освобождёнными новыми пленными пришлось изрядно повозиться.
В начале осмотрел детишек. Они оказались братом и сестрой, родителей которых на их глазах убили пираты. Семья отдыхала на одном из островов, когда по системе оповещения поступил сигнал об эвакуации. Во время плавания на филлипинской посудине её атаковали пираты на миноносце, которые ограбили эвакуированных людей, убили команду корабля и половину пассажиров, а остальных бросили в трюм своего судна. Расчёт бандитов был прост, нужно было восстановить заброшенную базу, а пленники должны были стать её бесплатной обслугой и служить для удовлетворения похоти головорезов.
Дал детям успокоительного, витаминов, попросил медбрата Моисея помыть ребятишек, обработать раны и уложить спать. Потом дошла очередь до девушек. Одна оказалась из обслуги эвакуированного островного отеля, с Филиппин, вторая – отдыхающая из Южной Кореи. Они были настолько напуганы произошедшими с ними событиями, жестокостью пиратов и стремительным освобождением нашими бойцами, что пребывали в некотором ступоре. Пришлось им тоже дать успокоительное, возможность принять душ и надеть чистые пижамы, а, уже потом, осмотреть их избитые тела и обработать многочисленные ссадины и раны.
На закуску остался молодой человек, который оказался типичным фрилансером. Работал удалённо на солидную компанию, связанную с перевозками по всему миру. Он жил рядом с отелем, ни в чём себе не отказывал, работал без напряга и получал удовольствие, пока жестокая военная реальность «не помножила всё на ноль». Пареньку досталось прилично: пара трещин в рёбрах, гематомы по всему телу, здоровенная шишка на макушке, приличный фингал под левым глазом и мелкие порезы на груди от ножа. Но Макс, так звали молодца, стоически выдержал побои и издевательства, правда, обещал пиратам помощь в налаживании связи, чтобы избежать смерти. Это его и спасло от жестокого убийства, которое наблюдали наши моряки на мониторе дрона в начале разведки острова.
В общем и целом, потрудится мне пришлось изрядно. Нужно ещё учесть, что пираты не заботились о пленниках, кормили их из рук вон плохо, не давали по долгу воды, издевались и унижали постоянно. Посему, как и в случае с первой девочкой, пришлось напоить спасённых куриным бульоном, поставить питательные капельницы и оставить спать в палатах медицинского отсека. Примерно через час после начала лечения новых пациентов, в отсек заглянул капитан Ветров. Мне пришлось кратко рассказать ему истории наших спасённых, отчитаться о проделанной работе и текущем состоянии ребят. Михаил Викторович не стал докучать мне, поблагодарив за труды праведные и пожелав всего хорошего страждущим. Время покажет, как справятся молодые люди с травмами душевными и телесными.
В это же время, западное побережье США, военно-морская база Монтерей, адмирал Джеральд Скотт, командующий 3-м американским объединённым флотом.
Когда разрабатывались военные планы противостояния с Россией и Китаем, мы и не могли представить всех трудностей после ядерного мироустройства. Нам ещё повезло, что на территорию благословенных штатов не прилетело межконтинентальных ракет возмездия. Война прошлась безжалостной дубинкой по странам Европы, России, Китаю, Корее, Японии, Индии, Пакистану и Ирану. Наши геополитические противники понесли значительные потери в территориях и людском потенциале, а мы, слава всевышнему, только потеряли военные базы в некоторых частях планеты. Под влиянием народных выступлений Президент и Конгресс приняли решение вернуть всех выживших военных на континент. Новая доктрина, принятая в ускоренном порядке, обязывала государство сосредоточиться на охране и обороне внешних границ страны от проникновения заражённых людей и бандитских вооружённых формирований.
Другой трудностью рукотворной «ядерной зимы» оказалось прерывание связи с группировкой спутников на орбите. Сплошной облачный покров, состоящий из ионизированных газов, твёрдых частиц с остаточной радиацией и прочих продуктов ядерных и вулканических взрывов стал почти непроницаемой преградой для космической связи. GPS, Интернет, космическая разведка и другие прелести человеческой цивилизации в одночасье стали практически недоступными. Военным, как будто, завязали глаза и заткнули уши. Мы теперь, как слепые котята, будем тыкаться во все стороны без возможности наблюдать за потенциальным противником в реальном времени.
Ещё угнетает ограничение в использовании беспилотных разведчиков и самолётов ДРЛО в связи с опасностью остановки их двигателей, засорённых частицами в окружающем их воздухе. Да и повышенный или даже смертельный радиационный фон вносит свои коррективы в передвижения техники или людей, которые в основной своей массе вынуждены отсиживаться в закрытых убежищах и на подземных базах.
Но больше всего угнетает постоянный дефицит электроэнергии, воды и продовольствия, которые приходится распределять по жёстким нормативам. Ну как в такой обстановке защищать страну? А мне каждый божий день приходится решать целый ворох житейских проблем, выслушивать нерадостные доклады подчинённых, отвечать на истеричные звонки различного начальства, думать над выкладками аналитиков. Порой хочется плюнуть на всё, снять мундир, забраться в боевую машину и гнать её куда-нибудь подальше от всех этих проблем. Но вместо этого, я несколько раз вдыхаю и выдыхаю фильтрованный воздух подземного командного пункта, успокаиваюсь и продолжаю свою трудную, но, надеюсь, нужную стране работу. Бежать в сегодняшнее время некуда, да и не безопасно для здоровья.
Вызывает неподдельную тревогу факт пропажи атомной подводной лодки «Алабама» типа «Огайо», которую командование направило в регион Тихого океана, прилегающий к Филиппинам, Индонезии и Новой Зеландии, с целью проведения разведки обстановки на островах и в акваториях. Нас очень интересовало расположение китайского флота на островах Ява и Суматра. Совместно с большим количеством индонезийских военных судов, контролировавших в своё время около 6 тысяч обитаемых островов, указанная группировка представляет из себя серьёзную силу, которая в ближайшем будущем (если таковое всё-таки будет) сможет соперничать на Тихом океане за сферы влияния с нашей Америкой. Несколько дней назад «Алабама» кратковременно выходила в эфир, передала свои координаты и после этого исчезла. Два сеанса пропущены, в отрывочных новостях из региона упоминаний о замеченной подлодке никаких, полный вакуум.
Джеральд Скотт открыл небольшой бар в комнате отдыха, достал бутылку одно солодового дорогого виски, плеснул в стакан напиток на два пальца и залпом выпил. Виски обжёг глотку, огненной струёй растёкся по горлу и пищеводу. Адмирал удовлетворённо крякнул и присел в глубокое, удобное кресло. Нужно было подумать о дальнейших действиях. «Не исключено, что подводная лодка, как раз, напоролась на китайских охотников и не смогла от них ускользнуть. Учитывая недавнее нападение ядерными ракетами с трёх атомоходов мятежного адмирала на материковый Китай, узкоглазые противники не преминут потопить любую обнаруженную субмарину в зоне своей ответственности. Будем исходить из худшего варианта, а, значит, придётся готовить новый рейд».
В это же время, остров Суматра, военно-морская база китайского флота региона, адмирал Ван Ли, командующий Южным объединённым флотом.
Обстановка в регионе в настоящее время крайне напряжённая. Высокий радиационный фон не позволяет в полной мере патрулировать акваторию региона. Основной личный состав кораблей вынужден скрываться в оборудованных убежищах, обслуживание которых составляет основную «головную боль» для руководства флота. Приходится тратить большое количество дезактивирующего раствора для обработки кораблей и техники, привлекаемых к выходам в океан. Медицинские специалисты круглосуточно работают над исследованиями новых медикаментов, помогающих нивелировать воздействие радиации на организм человека. Экспериментальные препараты применяются буквально «с колёс», благо нашим военным не нужно объяснять значимость исследований для будущего великой нации. А то, что мы в послевоенном мире будем великими и могущественными ни у кого из наших граждан не должно вызывать сомнения. Несмотря на значительные людские и территориальные потери в результате атомных бомбардировок моей прекрасной страны, наших соседей (Кореи и Японии), мы сможем восстановить наше былое превосходство, «заткнём за пояс» (как выражаются русские) заносчивых янки и распространим своё влияние на всю Юго-Восточную Азия, регион Тихого океана и Австралию.
Сменные экипажи наших океанских патрулей усиленно ищут три исчезнувшие после военного конфликта с флотом мятежного американского адмирала атомные субмарины класса «Огайо», нанёсшие жестокий урон моей стране. Руководство посчитало, что американский континент в ответ бомбить не целесообразно, но отдало мне категорический приказ найти и уничтожить подводного врага, где бы он ни находился. Потому наши доблестные моряки, рискуя своими жизнями в условиях высокой радиации, выполняют с честью свои обязанности. По возвращению на базу им приходится проходить долгий курс реабилитации и лечения, но такова судьба защитника Поднебесной.
Недавно появилась надежда, что мы сумели засечь одну из американских подлодок. Океанский патруль обнаружил характерные шумы винтомоторной установки, принадлежащие, без сомнения, янки. Наши корабли немедленно, после идентификации, применили по врагу реактивные глубинные бомбы, преследуя его. Правда, с уверенность в сто процентов, командир патруля не смог доложить о гарантированном потоплении вражеской подлодки: шумы пропали, на поверхности не появились аварийные буи или какие-либо предметы, свидетели уничтожения субмарины. Поиски продолжаются.
Кроме того, стационарные буи подводного сканирования, разбросанные нашими моряками по всей гигантской подконтрольной акватории, несколько раз засекали передвижение неопознанного большого подводного объекта, предположительно субмарины с малым коэффициентом отражения волн гидролокаторов от поверхности корабля. Такими характеристиками, если мне не изменяет память, обладали в своё время российские подводные лодки проектов «Щука» и «Акула». Но все корабли Тихоокеанской эскадры русских покинули акваторию и ушли Северным морским путём в Мурманск. Или не все? А может кто-то в странах региона тайно приобрёл субмарину такого класса в собственное пользование? Жаль, что нельзя сейчас задействовать авиаразведку и наблюдение со спутников, последствия ядерных взрывов и извержений вулканов в прямом смысле ослепили военных. И это не только у нас, такое положение в настоящее время во всём мире. Вот тебе и передовые достижения человечества! «Ядерная зима» и существование на грани выживания – это наш удел, а ведь глобальная война по сути так и не состоялась. Примени все ядерные державы свои потенциалы, и рассуждать о судьбах мира вскоре стало бы некому.
Седьмые сутки похода (23 день с начала полной изоляции базы), 22 часа 25 минут корабельного времени, 275 миль от шестой контрольной точки, на маршруте к седьмому контрольному пункту, центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
Мы с Сергеем Рощиным условились, что на этом отрезке маршрута, проходящем в зоне ответственности китайской эскадры, базирующейся в Индонезии, будем дежурить в центральном отсеке поочерёдно. Неожиданности могут подстерегать нас на каждой миле и реагировать на них нужно быстро. Мне стоять вахту до 2-х часов ночи, а потом меня сменит Сергей. Сижу в командирском кресле, потягиваю горячий чай из кружки-непроливайки, смотрю на моих спецов и думаю об итогах нашего рейда. Он, правда, ещё не завершён, нам предстоит разведка обстановки в последней контрольной точке. Самая сложная и ответственная – посмотреть, как поживает военно-морская база китайской эскадры, ближайшая по расположению к нашему острову. Тут уж нужно быть осторожным, «держать ушки востро», «фейсом не светить» и вовремя «наскипидарить пятки», чтобы братья-китайцы не отправили нас на корм рыбам. Задача сложная, но с моим экипажем, вполне выполнимая.
Ну вот, как будто накаркал, акустик засёк шумы группы кораблей в составе четырёх вымпелов. Как назло, глубина в этом месте небольшая, но лечь на грунт на 420 метрах нам по силам. Командую срочное погружение. Через несколько минут лодка касается грунта и все в отсеках замирают (это кто не спит и несёт вахту). Слушаем обстановку вокруг и лежим «не отсвечивая». А ситуация наверху складывается интересная: к шумам патрульной группы китайцев (сомнений, что это они никаких), примешиваются шумы маневрирующей неподалёку подводной лодки (явно американской). Возможно, это одна из потеряшек погибшего мятежного адмирала, капитан которой решил нанести удар по военно-морской базе китайцев или потопить встреченный патруль врага 533 мм торпедами. В любом случае, мы становимся свидетелями очередного противостояния надводных охотников и подводной дичи. Впрочем, дичь эта и сама может чувствительно огрызнуться, превратив охотника в жертву.
Вскоре акустик докладывает о подводных взрывах (китайцы пытаются загасить противника реактивными глубинными бомбами), пуске торпед ракетоносца, последующих за этим через некоторое время новых взрывах, исчезновению шума двух надводных кораблей патруля. Как я и предполагал, субмарина неслабо огрызнулась в ответ на бомбардировку с поверхности. Шумы боевого столкновения перемещаются в левую сторону от места нашей лёжки. Всем участникам схватки, видимо, приходится нелегко, особенно подводникам, вынужденным маневрировать на максимальной для себя глубине (для лодок этого типа 385 метров). Несмотря на потери кораблей, оставшиеся на плаву китайцы не оставляют попыток затопить огрызающегося американца. Бомбардировка продолжается, слышны пуски очередных торпед, возможно, с обеих сторон, глухие взрывы и звуки сминаемого металла. Пропадают шумы самой подводной лодки и ещё одного надводного корабля. Оставшийся на поверхности китайский корвет выписывает противолодочные зигзаги, пытаясь удостовериться в потоплении вражеской субмарины. Через час, видимо, подобрав спасшихся членов команд утонувших кораблей патруля, он уходит по нашему курсу восвояси.
Нам спешить пока не стоит. Даю команду глубоководному разведчику левого борта выйти в район предполагаемого затопления кораблей и обследовать его с целью установления факта гибели судов. За операторским пультом сегодня дежурит Роман, который выполняет мои указания быстро и профессионально. Разведчик включает гидролокатор и выдвигается в нужный район. Через двадцать минут поиска на экране локатора проступают очертания чего-то большого на дне океана. В начале уже на экране видеокамеры в луче курсового прожектора замечаем носовую часть эсминца, покорёженную взрывом торпеды. В нескольких десятках метров обнаруживается заваленная на бок кормовая часть этого корабля. Американская сигара разорвала противника, «как Тузик грелку», не оставив экипажу шансов на эвакуацию. Оператор делает обход обломков и направляет аппарат зигзагами дальше.
Под видеокамерой проплывает океанское дно, редкие рыбы, испугавшиеся звуков боя, возвращаются на свои привычные места обитания. Луч прожектора выхватывает из темноты глубин то зубастую морду крупной рыбы с удочкой-приманкой на голове, то шуструю стайку полупрозрачных существ, то струйку неизвестных газов, поднимающихся со дна. Жизнь вокруг, даже на такой глубине, продолжается, а мы здесь непрошенные гости, мешающие повседневному укладу природной экосистемы. Впереди показалось мутное облако взвешенных частиц грунта, потревоженных погружением на дно массивного предмета. Роман аккуратно подводит аппарат к нему, начиная круговое обследование. За плавающей взвесью вырисовывается гигантский силуэт затонувшей подводной лодки (длина у ПЛАРБ типа «Огайо» примерно 170 метров, при высоте почти 12 метров и ширине около 13 метров). Оператор медленно входит в поднятую муть, приближаясь к корпусу затонувшего гиганта, заваленному на правый борт. В ходе обследования выясняется следующее: в теле подводной лодки в районе рубки (а значит и командного отсека) и в кормовой части, где располагаются двигательные установки, зияют две рваные пробоины, предположительно, от попадания подводных торпед эсминцев. В трёх местах наружный внешний корпус имеет значительные повреждения, скорее всего, от близких разрывов глубинных бомб.
Замеры радиационного излучения показывают, что реактор подлодки не повреждён, а проверить наличие в шахтах межконтинентальных ракет не представляется возможным. Обследование рубки говорит о сбросе аварийного маяка, который и обнаружил оставшийся китайский корвет, покинувший место смертельной схватки. Быть может, в отсеках субмарины, если экипаж был расторопен, остались в живых моряки, но у нас нет желания проводить спасательную операцию тех, кто повинен в смерти миллионов ни в чём неповинных гражданских на материковой части Китая. Пусть Посейдон определит участь этого корабля и тех, кто находился внутри него. Жестоко, но справедливо!
Дальнейшее обследование не имело смысла: факт потопления американской лодки мы зафиксировали, себя не обнаружили, теперь можем продолжать свой маршрут, но немного погодя и незначительно его изменив, дабы не напороться на новый океанский патруль. Это тоже один из подтверждённых фактов: один раз встретились с китайскими кораблями – случайность, а второй раз – это уже закономерность. Несмотря на неблагоприятную обстановку во многих частях этой акватории, братья-китайцы «держат палец на пульсе» этого региона, не хотят уступать «пальму первенства» американцам. С геополитической точки зрения их поведение вполне оправдано: мир находится на грани, балансирует «на лезвии ножа», но тот, кто сможет быстрее всех приспособиться к новым реалиям, наладить сносное существование спасённым людям, тот будет диктовать в последствии свою волю остальным.
Восьмые сутки похода (24 день с начала полной изоляции базы), 16 часов 5 минут корабельного времени, 680 миль от шестой контрольной точки, в 10 милях от военно-морской базы Южного объединённого флота КНР (последняя седьмая контрольная точка маршрута), центральный пост АПЛ, Сергей Рощин, старший помощник командира подлодки.
Пошла вторая неделя нашего гуляния по региону. Поход оказался насыщенным различными событиями, но пока он не окончен, подводить итоги рано. Сегодня у нас самый опасный пункт разведки – место базирования китайской флотилии. Наша «Хитрая щука» буквально залезла в пасть азиатского тигра. Мы подошли почти вплотную к огромному порту, напичканному военными кораблями Поднебесной. Прикрываясь небольшим островом с глубокими прибрежными водами, легли на грунт и затаились. Немного посовещавшись с командиром, решили задействовать оба глубоководных разведчика для рекогносцировки. За пультами их управления расположились Роман (левый аппарат) и Виктор (правый аппарат).
Капитан отдаёт команду, и разведка начинается. Аппараты обходят прикрывающий нас островок каждый, со своей стороны. Для обеспечения устойчивой связи выпускаем разведывательную платформу под управлением Джуми, оператора особой группы бойцов ССБ. Она выводит подводный дрон на оконечность островка и паркует его неглубоко на дне. Каналы связи установлены и проверены. Задача Романа пройти вдоль берега базы влево от входа в порт, при необходимости, если разведчик будет обнаружен, увести преследователей от острова и от нас соответственно. Виктор должен как можно глубже проникнуть в гавань и с помощью выдвижной камеры зафиксировать расположение и количество сгруппированных там кораблей.
Как всегда, в период разведки, время течёт медленно. Проходит пять минут, десять, пятнадцать. Аппарат Романа обнаруживает минное поле, прикрывающее вход в гавань по центру. Аккуратно и медленно разведчик уходит влево, ища проход в смертельном заграждении. Без лоцмана любой корабль рискует взлететь в этом месте на воздух. Предусмотрительно. На месте китайского командующего я бы поступил аналогично.
На ум приходят слова песни Владимира Высоцкого про подводников:
«И рвутся аорты,
Но наверх – не сметь!
Там слева по борту,
Там справа по борту,
Там прямо по ходу
Мешает проходу
Рогатая смерть!»
Ну, прямо-таки, наш случай! Тем временем аппарат Виктора находит проход справа от минного поля и приближается к гавани. Рано радовались – впереди в самом узком месте прохода в гавань натянуты боновые заграждения. Они должны опускаться ко дну по команде из порта лишь в случае входа в гавань или выхода из порта какого-либо судна. Поставлено это препятствие для предотвращения атаки морских дронов-камикадзе или проникновения внутрь таких аппаратов, как наш. А мы и не рассчитывали на лёгкую прогулку под белым парусом. Всплывать или подныривать в таком случае тоже не резон: под водой могут быть установлены датчики движения, а на поверхности, стопудово, сторожат периметр пулемётные расчёты. И, конечно, не вариант поднимать в воздух дрон. Казалось бы, полное обломиссимо, но только не для наших ребят.
Виктор притёр свой аппарат в камнях на мелководье, выглянул телескопической камерой наружу, осмотрелся и стал снимать окружающий пейзаж. Не всё удалось рассмотреть с этого ракурса, но левую часть порта мы срисовали подробно. Правую часть, после обнаружения прохода в минном поле, рассмотрел с выгодной позиции уже Роман. Главный вывод мы сделали после анализа полученных видеоматериалов – основная часть кораблей флота стоит на приколе, движение в порту минимальное, люди работаю в защитной экипировке, остальные, видимо, скрываются в подземных сооружениях базы. Океанские патрули в ограниченном количестве выполняют, скорее, разведывательные и поисковые функции.
Мы не собирались долго крутиться под носом у китайцев, испытывая судьбу. Михаил дал команду на возвращение разведчиков, а платформу приказал Джуми запрограммировать на подрыв через два часа после нашего отплытия. Тихо и незаметно снялись с насиженного места, приняли на борт аппаратуру и «поминай, как звали», ауффидерзеен, братья-китайцы!
Девятые сутки похода (25 день с начала полной изоляции базы), 2 часа 20 минут корабельного времени, 215 миль от военно-морской базы Южного объединённого флота КНР, на маршруте в сторону островной базы, центральный пост АПЛ, Михаил Ветров, командир подлодки.
Идти на нашу базу достаточно долго, а мы давненько не поднимались на поверхность и не вдыхали свежего воздуха. Кругом ночь, спутники не видят поверхность океана, воздушная разведка работать не может, акустик не фиксирует шумы на предельной дальности. Пробуем всплыть под перископ и делаем замеры радиационного фона. О чудо, остаточная радиация чуть выше естественного фона, всего 0,28 мкЗв/ч, что позволяет нам кратковременно провентилировать отсеки лодки и вновь уйти на глубину. Даю полчаса времени экипажу, а сам спускаюсь в медицинский отсек.
У медиков дежурит медбрат Моисей, главврач Смелов отдыхает. Прошу его не беспокоить и в нескольких словах обрисовать состояние наших пациентов. Все ребята в настоящее время спят в палатах, состояние у них удовлетворительное. Пока дозированно кормят их жидким бульоном, обрабатывают раны и ссадины, дают успокоительное и немного консервированных фруктов. На базе придётся с ними поработать штатным психологам, каждому пройти индивидуальный курс реабилитации и адаптации к новым условиям существования. Ладно, пусть спят, ведь сон – это лучшее лекарство для молодого организма.
Возвращаюсь в центральный пост. Время проветривания заканчивается, нам предстоит впереди длинный маршрут домой, на базу, где нас ждут наши жёны, дети, друзья и остальные жители, которые верят в нас, верят, что мы защитим их от любой опасности. Вперёд, заре навстречу!
Глава третья. Вехи океанского маршрута
© Copyright: Виктор Кшнякин, 2024
Свидетельство о публикации №224031700406
Свидетельство о публикации №224031700406
Рецензии