С. Некрасов. Россия и Запад

Автор: Некрасов С.Н.., Председатель правления Свердловской областной организации общества «ЗНАНИЕ», Доктор философских наук, профессор:

РОССИЯ И ЗАПАД: КАЧЕСТВО ЖИЗНИ ИЛИ КАЧЕСТВО ВЫЖИВАНИЯ?

В конце ХХ в. человечество вступило в период Второго экономического кризиса, переросшего в первый экономический кризис ХХ] в. Ножницы между экономическим упадком и раздутыми финансовыми структурами раскрылись до предела. Ежедневный объем физической мировой торговли (12 миллиардов долларов) резко контрастирует с ежедневным объемом спекулятивных финансовых сделок — 400 миллиардов долларов!

Мировая экономика стоит ныне на огромной пирамиде взаимосвязанных долгов —нагромождение финансовых пузырей разорвало реальную связь между экономическими показателями и их номинальными финансовыми значениями. Поток капитала превышает товарный поток в 25 раз... Симптомы разрушения финансовых структур становятся все более наглядными. А.С. Панарин пишет: «Обществу грозит переворот, возвращающий в рабовладельческую эпоху, причем в наихудшем варианте. Производители финансовых фикций вкупе с дельцами теневой экономики, получающие прибыль, в тысячу раз превышающую традиционную, предпринимательскую, чувствуют себя господами мира сего — новой рабовладельческой аристократией.

Они быстро подчиняют себе тех. кто еще связан с различными формами производя-щей экономики, влачащими жалкое существование. Теневая и фиктивная экономики растят «расу господ», получающих в ходе мошеннических инициатив в сотни раз больше, чем нормальные производители за долгие годы. На глазах меняется и рынок. Он теряет свой массово-демократический характер, становясь монополией богатых и сверхбогатых...

«Экономический человек», у которого полностью иссякли морально-религиозные источники активности, нашел в сфере фиктивного капитала адекватный себе мир: прибыль вне производства, богатство вне прилежания и усердия. Парадокс этого экономического человека в том, что он возвращает нас в доэкономическую перераспределительную архаику»!

В сущности, мы наблюдаем конец «осевого времени» (К. Ясперс): 2000 лет назад христианство реабилитировало труд и тем перевернуло мир. Сегодня человечество утрачивает это завоевание — производительная экономика вновь превращается в удел рабов и париев, дело изгоев, а хозяева сверхприбыльной теневой экономики чувствуют себя суперменами. Все прочие люди из прежней цивилизационной рамки, связавшие свою жизнь с производительной экономикой, просто доживают, и их цивилизованность сохраняется в форме пережитка. Какой же глобальный упадок должна переживать в этих условиях культура!

Виртуальная параэкономика, разросшаяся в современном мире как гигантский мыльный пузырь загоняет в дальний угол культуру, подобно тому, как Леонардо в шутку надувал мехами бычий пузырь и тем загонял гостя в угол мастерской.

В свое время номенклатурные экономисты просоветских режимов восточной Европы как попугаи повторяли фразы о непрерывном экономическом росте в соответствии с планом и улучшении уровня жизни — сегодня западные экономисты заразились этой болезнью. Как пишет Г.О. Павловский, США решили не вовремя поиграть в СССР и сформировали феномен «американского совка»? с заклинаниями в духе сусловского агитпропа и риторики А.А. Громыко, которого именовали «Мистер «Нет». Эти экономисты путают экономику с монетарными процессами обмена и распределения, однако, последние не могут протекать в отрыве от реальной экономики и существенно зависят от нее.

Отметим, что столь деформированный подход к соотношению экономики в политики установился в период «консервативной революции Тэтчер-Рейгана» в начале 80 гг., в результате чего неолиберализм стал неоспариваемой аксиомой.

Возникла некая «религия денег и внешнего блеска», как говорил перебежчик из либеральных рядов Ф. Рогатин, бывший главный экономический советник Б. Клинтона и Р. Перро. В рамках этой религии, то есть при помощи разброда финансов, легкости получения кредитов и отказа от регулирования на фоне деградации системы культурных ценностей финансовые маги-экономисты превратили Америку и весь мир в «гигантское казино» — в подобие глобального Монте-Карло. В нашей стране эта вера превратилась в реформистские заклинания, деконструкцию материального производства и установку квартирных счетчиков для экономии тепла и воды.

Новые «мэри-водомеры» не собираются заниматься заменой коммунальных сетей — они призывают экономить оставшиеся от социалистической экономики и плановой инфраструктуры ресурсы и тем самым загоняют общество в пещерное состояние.

Известно, что неолиберализм стоит на идеях А. Смита и Д. Локка. Для них экономика — это процесс товарообмена на рынке, формирующий гражданское общество, права человека и равенство как культурный генокод Запада. Равенство понимается как равенство независимых партнеров, каждый из которых может нанести такой же вред другому, как и он первому. Рынок выглядит в этой перспективе как центр мощи
экономики в целом. Между тем рынок лишь выявляется и обнаруживает глубинные процессы.

Неолиберализм верит в магию рынка и В «алхимию финансов» (Д. Сорос — так и называется его книга). Принцип рынка — «купи дешево, продай втридорога». Механизм ценообразования в рамках спроса и предложения при этом является единственной мотивацией участников этого квазиэкономического процесса. Вопрос о производстве и об источниках человеческих и технологических вложений и поступлений на рынок представляется в этой парадигме излишним и неуместным. Более того, он объявляется неприличным. Учитываются только абстрактные законы игры спроса и предложения: «купи-продай», как говорят с иронией русские. Экономика здесь выглядит как довесок к рынку. Полный отказ от регулирования, приватизация материальной и информационной инфраструктуры экономики — два ведущих тезиса либералов.

Нелиберальные национальные системы политэкономии: Рlаnvоllе Entwicklung

Важнейшим фактором, обеспечивающим ведущие позиции либералов в 90 гг., явилось поражение мировой социалистической системы и крах реального социализма. По закону «отрицания отрицания», экономика свободного рынка показалась единственно возможной логической альтернативой системе социализма: на тех же основаниях была отвергнута и регулируемая рыночная экономика. Последняя была приравнена
к неолиберальной англо-американской модели капитализма. Вместе с тем, очевидно, что существует фундаментальное различие между неолиберальной моделью и европейской (французской и немецкой), японской моделями, настаивающими на развитии реальной экономики средствами политики регулирования.

Нелибералистские способы организации экономики позволяли достигать значительных успехов в ряде исторически важных ситуаций: американская система политэкономии (от А. Гамильтона после войны за независимость) через Кэри во времена Гражданской войны, через американскую мобилизационную экономику.

Второй мировой войны вплоть до экономической политики Д.Ф. Кеннеди, германская экономическая традиция, идущая от Ф. Листа. Она применялась в период первого мирового экономического кризиса, а также в период реконструкции в первый послевоенный период (политика и реформы Л. Эрхарда), экономическая
политика Французской республики перед Первой мировой войной, экономическая политика возрождения и развития страны при президенте Ш. де Голле и его экономическом советнике Ш.Рюэ (1958-1969 гг.).

Все перечисленные практически реализованные модели характеризуются методом «административного управления» (по-немецки это звучит характерно: Рlаnvоllе Entwicklung) экономикой во имя стимулирования научно-технического
развития и формирования стратегически важных отраслей народного хозяйства.

Планирование здесь означает промышленную политику, стоящую вне политики невмешательства капитализма и вне чрезмерной социалистической регламентации. Для де Голля таков был бы «третий путь» Европы. Модернизация французской ре-
альной экономики в 60 гг. весьма напоминает развитие возрождающейся Германии в 50 гг.

Фундаментальной особенностью неолиберализма является «примитивное накопление», обеспечивающее разрушение производительного потенциала экономики и истощение человеческих ресурсов. Главной проблемой экономики примитивного накопления служит дефицит инвестиций в развитие материальной инфраструктуры: строительство мостов и дорог, производство энергоресурсов, благоустройство городов, машиностроительную промышленность. Примитивное накопление разрушает образование, медицину, культуру, сохраняя редкие островки высоких технологий (в Силиконовой долине, например).

В промышленности США сегодня сохраняется самая низкая почасовая заработная плата, низки производительность труда и качество продукции.

Постиндустриализм: «После нас, хоть потоп!»

Какой же тип капитализма ныне существует в США? Ответ может быть только один: это не новый и эффективный строй, но старый капитализм. Классический капитализм заключался в долгосрочных накоплениях сбережений и ответственности перед будущими поколениями. Новая (неоамериканская) модель капитализма заключается в корпоративном управлении быстрыми и легкими прибылями на фондовом рынке посредством использования возможностей спекулятивной финансовой системы.

Ответственность менеджеров заканчивается при колебаниях цены на акции. Всякий образованный человек в ужасе от такой системы сверхнакопления за счет будущих поколений, которые не учитываются на финансовом рынке. Этим поколени-ям предстоит унаследовать только долги.

Новая информационная революция была провозглашена инвесторам в качестве чудесной технологии обеспечения производительности, доходов и благосостояния большего, нежели промышленная революция могла обещать. И инфортехнологии работали. Но только на финансовом рынке. Общая концепция заключалась в том, что новая технология обеспечит неограниченный рост, поскольку она требует малые
вложения и материальные ресурсы. Кремний, песок есть вокруг нас в неограниченном количестве, а что еще нужно для чипов? Действительно, новая информтехнология требует меньше вложений, нежели промышленность. Никогда прежде мощности не наращивались столь быстро.

Многим показалось, что время сбережения закончилось, и открылся «рог изобилия» для Америки и всего мира. Но скоро выяснилось, что эта технология не создает процветание и не увеличивает доходы. Получилось как с золотом в послеколумбовой истории Европы: привезенное золото Америки не обогатило Европу, а разорило ее, повысив цены на товарную массу.

Тогда и возник спор об источниках богатства между меркантилистами и физиократами, монетаристами и сторонниками трудовой теории стоимости. Выяснилось, что превосходство производства над потреблением является единственным источником богатства общества в целом, а строительство заводов и производство машин создает рабочие места и обеспечивает доход, поэтому образование капитала является решающим фактором всеобщего благосостояния.

Новейшие надежды на благополучное развитие западной экономики оказались иллюзорными. Все увидели гигантский финансовый пузырь — крупнейший в истории человечества. Новая экономика финансового пузыря привела к тому, что 50% населения планеты не имеют электричества и не пользуются телефоном, а генеральный план развития планеты даже не проектируется. Средняя продолжительность жизни людей на Земле упала в 1998-2000 г. как результат ущерба глобализации и постиндустриализма реальным физическим экономикам народов. Хотя падение
небольшое (в год 0,2 для мужчин и 0,1 для женщин).

Это первое падение с тех пор, как ведется статистика продолжительности жизни — за 600 лет, с момента окончательного краха Римской империи и начала глобализации в Х111 в. Правда, тогда имперским финансовым центром был не Лондон или Нью-Иорк, но Венеция, контролирующая потоки валюты и производство основ товаров на территории всей Европы вплоть до Монголии.

Глобальный эффект Перл-Харбора

Бомбардировка 7 декабря 1941 г. Перл-Харбора произвела шоковое впечатление на американцев. Прежде они не верили в возможность втягивания в войну, которая уже шла в Европе, они надеялись на географическую удаленность США и не верили в возможность США выстоять в какой-либо войне. В тот день произошла трансформация народа — началось массовое добровольческое движение. И сейчас люди мира смотрят с надеждой и ждут спасения от катастрофы глобализации. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь необходимо применить силу и политическую волю — вернуться к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня.

Система нового мирового порядка агонизирует, и задача заключается в том, чтобы собраться с силами и уцелеть под ее обломками с тем, чтобы построить глобальное сообщество суверенных государств-наций.

Речь идет о полном разрыве с колониальным наследием, в котором центры метрополий находятся в паразитическом отношении к окраинам и поглощают сельскую бедноту для эксплуатации в небольших лавках и ремонтных мастерских как неквалифицированную интенсивно используемую рабочую силу. Таков вообще механизм перехода бывших колоний от доиндустриальной стадии развития к постиндустриальной, минуя индустриальную стадию. Однако переход к постиндустриализму в 70-90 гг. стал практиковаться и в отношении к прежде индустриализированным нациям Европы и Северной Америки, особенно в ходе энергетического кризиса 1973—1974 гг.

Гиперинфляция также является следствием тяжелой болезни глобализационного западнизма — своего рода высокой температурой сопровождающей терминальную стадию заболевания.

Гиперинфляция надвигается как девятый вал на капиталистический менеджмент — его грозные предвестники — российский дефолт августа 1998 г., подобный падению Веймарской Германии в 1923 г. В самих США цены подскакивают на недосягаемую для граждан высоту. Так, в пяти наиболее дорогостоящих территориях Америки
цены за год повысились на 12 % в 2001 г. Средняя цена на жилье в Калифорнии подскочила с 269 000 до 302 000 долларов, в крупных городах
стоимость жилья увеличилась на 36 %. Руководимая МВФ система свободно плавающих курсов находится на грани соскальзывания либо в гиперинфляционный взрыв, либо в дефляционный коллапс. Эту систему ничто не может спасти. Только реорганизация долгов и долговременные капитальные вложения в промышленность и высокие технологии в мировом масштабе сможет уберечь человечество от нового варварства.

Официальный представитель Мирового Банка Э. Ротберг утверждал в апреле 2001 г., что нынешний коллапс невозможно было предсказать какими-либо существующими способами.

Однако Ротберг либо лжет, либо ошибается. В июле 1994 г. Л. Ларуш предсказал азиатский глобальный кризис 1997 г. и его российское эхо в августе 1998 г. Ротберг заявляет, что Ларуш за последние 35 лет ежеквартально предсказывает
глобальные катастрофы. Это также неверно, ибо предсказания осуществлялись на протяжении рекордного срока — 40 лет. Комиссия ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) полагает, что проблемы мирового кризиса заключается в провале попыток установления стабильной системы по образцу Бреттон-Вудских соглашений.

Ререгуляция и реиндустриализация: движение к новому Бреттон-Вудскому миру

1 сентября 1998 г. правительство Малайзии объявило о введении пакета мер по защите национальной экономики от международных финансовых спекулянтов и изоляции собственного народа от краха мировой финансовой и культурной системы. Меры включают контроль над обменными валютными операциями внутри страны с тем, чтобы поддержать национальную денежную единицу — временно она сделана неконвертируемой на свободном рынке. Для нас это примерно то же, что сделать рубль вновь «деревянным». Этот шаг для России означал бы свободу от наркопотоков и финансовых спекуляций. Правительство Малайзии создает, таким образом, прецедент и образец поведения суверенных народов в условиях глобального кризиса и наступления глобализационного неоколониализма.

В России аналогичный шаг означал бы полный разрыв с наследием разрушительных
программ свободного рынка и шокотерапии, победу сторонников защиты и возрождения национального благосостояния и духовности, спасение русского народа.

Упадок и гибель Бреттон-Вудской системы в 1971 г. привел к надуванию глобального финансового пузыря и развитию спекулятивной экономики. Создание новой Бреттон-Вудской системы означает в этих условиях заключение соглашения между суверенными нациями для управления мировыми финансовыми потоками, установление квот валютного обмена, переход к централизованной банковской политике. Однако финансовое регулирование охватывает только одну сторону установления нового справедливого мирового порядка — необходима реиндустриализация экономики и особенно тех ее отраслей, которые особенно пострадали за десятилетия засилия монетаристов-либералов.

Формирование новой глобальной системы справедливого мира возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям. Следует отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним инструментально культа прав человека. Вопрос стоит только так: цивилизация или свободная торговля и глобализация! В противном случае миру обеспечена ужасная смерть, гибель детей и внуков каждого из нас и все из-за идеологической засоренности сознания новыми бэконовскими «идолами рынка», «идолами площади», «идолами театра», место которых заняли идолы свободной
торговли, глобализации, реформаторской политики.

Идеология новой глобальной системы наиболее полно разработана в концепции физической экономики Л. Ларуша. Эта концепция строится на принципах американской политической экономии, сформулированной в ходе реализации американского пути.

Именно на американские методы управления обществом обращал внимание В.И. Ленин сразу после победы Октябрьской революции. Что же представляет собой опыт
американской политэкономии и каково его значение для русского неоиндустриализма в Ш тысячелетии?

Американская система политической экономии и русский опыт

Очевидно, что американская промышленная мощь не могла быть воздвигнута при помощи
британских мер насаждения свободного рынка. Американское могущество стало продуктом протекционистских мер, которые проводили А. Гамильтон и Б. Франклин.

Эти меры получили развитие в работе Г. Кэри, А. Линкольна, и конечно, Ф.Д. Рузвельта. Позиции Кэри почти совпадают с взглядами графа С.Ю. Витте, что означает глубокое влияние американской системы на весь мир на протяжении всей короткой истории США. Это влияние сохраняется и сегодня.

В конце ХХ - начале ХХ в. американская система создания развитой экономики и социально-культурной инфраструктуры оказалась наиболее успешной в мире. Эту систему моделировали и повторяли на национальной почве большинство развивающихся стран мира. Сама модель была реализована в США в 1861-1876 гг. и была воспринята как американские методы и американская деловитость, как американский
размах и американская предприимчивость в индустриализации СССР особенно после ХУ съезда ВКП(б), а также была высоко оценена В.И. Лениным и последующими советскими руководителями партии и правительства. Примененные США методы экономического управления обществом были воспроизведены в период мобилизационной экономики I и П Мировых войн.

В американской системе наследуются лейбницевские понятия в виде термина «производительной силы труда» (А. Гамильтон), что означает производительную обработку базовой экономической инфраструктуры, всех материальных и социальных стандартов жизни, культурного образа жизни в семье и иных факторов технологи-
ческо-культурного плана. Рост следует определить как возрастание физико-экономического объема выпуска всей продукции над затратами, необходимыми для обеспечения соответствующего производительного уровня труда.

При этом следует оставить в стороне факторы сферы общения как поверхности социально-экономического процесса — следует отвлечься от денег, бумаг и дериватов, цен и финансов. Внимание следует обратить на производство и создание
наивысшей на данном уровне развития производительных сил производительности труда. Очевидно, что новая глобальная система, основанная на лучших чертах мирового опыта и использующая американскую модель развития — американскую систему Гамильтона, Листа и Кэри, опыт мобилизационной экономики периода мировых войн, преимущества золоторезервной системы Бреттон-Вудского соглашения 40-50 гг. —
в состоянии спасти планету от кошмара глобализации. Крах мировой социальной и финансовой системы окажется под контролем и грозящая катастрофа станет управляемой только при наличии практического использования принципов «физической экономики» Л. Ларуша. Формирование новой глобальной системы справедливого мира возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям. Следует решительно отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним
инструментально культа прав человека.

Вопрос стоит только так: цивилизация или свободная торговля и глобализация! Человечество будет прогрессировать только благодаря производству
и физической экономике, но выживать благодаря рынку будет лишь малая часть человечества.

Нынешнее поколение не сможет жить при постиндустриализме — это примерно то же самое как находиться на Луне без скафандра и без кислорода. История человечества ставит вопрос так: неоиндустриализм как последняя и высшая ста-
дия капитализма или жизнь?

Философия истории. Под ред. А.С. Панарина. М, 1999. С.34-35
Павловский Г. CCCША? USSА? Америка в советском «пространстве экспансии». Независимая газета 27.03.2001

(опубликовано в сборнике научных трудов по материалам региональной научно-практической конференции «Россия в III тысячелетии: прогнозы культурного развития. Качество жизни населения Уральского региона: состояние, изучение, оценка и обеспечение. Наука. Бизнес. Власть». Екатеринбург, 2003 год.

Ответственные редакторы:
НЕКРАСОВ С. Н., РАДЧЕНКО С. Ю.)