Гиацинта

Глава первая
- Инка, вот ты где! Быстро домой! Мама велела!

Ина продолжала сидеть, обхватив колени и глядя на озёрную гладь, над которой кружили суетливые и резкие стрекозы.

- Инка! - настойчиво повторила младшая сестра, Женя. - Домой! Полоть грядки и ягоды собирать.

- Ты что выбрала из этого? Полоть или ягоды собирать, а, Жень? - лениво спросила Ина, не поворачиваясь к сестре.

Она понимала, что спор настолько же бесполезен, насколько бесконечен, но не хотелось молчать хотя бы с сестрой. Ина и так всегда молчала. Молчала и терпела. Её воспитали в уважении к старшим и полном послушании, и молчаливый протест выражался лишь редкими кратковременными побегами из дома к озеру или в лес.

Ине нравилось быть наедине с природой, только там её душа успокаивалась, обретала гармонию и равновесие. Дома Ине всегда было неуютно, она постоянно чувствовала своё несовершенство и внушаемое ей чувство вины.

- Ты же знаешь, мне ещё рано в огороде работать! Моя обязанность - ходить в магазин, - авторитетно заявила одиннадцатилетняя Женька.

Ина, которой недавно исполнилось шестнадцать, тихо хмыкнула. Её детство закончилось в тот момент, когда мама вернулась из роддома и принесла маленький свёрток. Ине сказали: «Это Женя, твоя младшая сестра. Ты теперь большая, ты старшая, ты помощница».

Ине тогда было пять лет, но за ней прочно закрепились некоторые обязанности. Она мыла посуду, вытирала пыль, подметала в доме и во дворе, занималась прополкой грядок. Лет с восьми за Иной закрепили также всю важную уборку в доме и более серьёзные работы в огороде. Лет в десять она таскала воду с колонки, потому что тогда ещё у них не было водопровода, даже летнего, а зимой приносила дрова.

К счастью, теперь есть и газ, и водопровод. Женя давно выросла, отчим нашел работу в ближайшем городе, а не уезжал на Север, как раньше, мама давным-давно оправилась от родов и высыпалась по ночам... А вся домашняя работа так и лежала на плечах Ины.

Женька любила ходить в магазин. Ей разрешали оставлять себе сдачу до определенной суммы, а ещё она постоянно выкраивала деньги на чипсы или мороженое. Ина, которая подрабатывала летом на почте, отдавала всю зарплату матери, и та уже сама покупала ей вещи, школьные принадлежности.

Ина обернулась и посмотрела на сестру. Женька стояла, сложив руки на груди и насупившись. Эта мечтательная великовозрастная дура давно бесила Женю. С тех пор, как бабушка, папина мама, рассказала, что Гиацинта (так по-настоящему зовут эту глупую Инку) - сестра Жене только по матери. А отец Инки непонятно, где. Женя уже сейчас ненавидела старшую сестру за высокий рост, стройную, лёгкую фигуру, ровную смуглую кожу, длинные и блестящие тёмные волосы и огромные серо-голубые глаза.

Инка непохожа даже на маму, и уж тем более, на отца, он же ей неродной. Вот Женька вся в отца и бабу Фаю: белёсая, веснушчатая, с прямыми тонкими волосами, светлыми бровями, плотной, приземистой фигурой. Не страшная, конечно, но с этой дурой не сравнить.

- Ладно, иди, Женя, я сейчас приду тоже, - кивнула Ина.

- Нет уж, тебя опять не дождёшься. Пойдём вместе! - упрямо сказала Женя.

Ина, вздохнув, поднялась, с сожалением глядя на озеро и стрекоз. Она ещё не успела как следует отдохнуть, всё утро ходила по посёлку и окрестным деревням с почтовой сумкой, а тут уже и новая работа подоспела.

«Не потопашь - не полопашь», - любимая поговорка бабушки, матери отчима. Интересно, почему «топать» всегда больше всех должна Ина? Неужели она так много ест?

Ина и Женя выходили с поляны на поселковую улицу, когда их обогнала вся гудящая от громкой музыки чёрная «девятка» с затонированными стёклами. Машина остановилась у одного из домов и из неё вышли трое парней. В одном из них Ина узнала соседа, Славку Сидорина, сына Галины Ивановны, начальницы поселкового почтового отделения. Года два назад он вернулся из армии и теперь жил в городе. Поговаривали, что жил не слишком честно, но у людей, как известно, языки без костей.

- Инка, ты что ли?! - восхищённо воскликнул он, во все глаза глядя на девушку. - Сколько зим, сколько лет! Совсем взрослая стала.

Ина и Женя молча шли к своему дому. Кто-то из парней достал сигареты и зажигалку, все трое закурили. Ещё когда подходила, Ина обратила внимание на одного из троих, высокого худощавого незнакомца. Глаза у него были неприятные, слишком светлые, почти прозрачные. И он смотрел на Ину пристальнее всех.

- Немая что ли? - спросил он у Славки негромким хрипловатым голосом.

- Неееет, не было такого.

- Хотел бы я от неё услышать кое-какие вздохи, - сказал светлоглазый и затянулся. Все трое парней дружно загоготали.

* * * * * * *

Сначала Ина прополола грядки с «мелочью», а потом начала собирать раннюю смородину. Раннюю смородину собирать приятнее, чем позднюю: ягоды крупнее, на грозди их меньше. Правда, есть риск раздавить ягоду, но Ина всегда всё делала аккуратно и осторожно. Мама сразу предупредила, что вечером они ещё будут протирать смородину через сито, чтобы сделать желе.

Вообще, если честно, работа в огороде Ине нравилась, потому что желающих помогать особо не наблюдалось, а значит, можно побыть наедине с собой, подумать и помечтать. Конечно, несправедливость всегда возмущала Ину, но в конце концов, погрузившись в методичный и однообразный рабочий процесс, девушка успокаивалась.

Семья Ины жила в посёлке городского типа. Рядом с их домом располагался дом бабы Фаи, матери отчима, Геннадия. Ина никогда не называла его папой, да он, надо признаться, и не настаивал ни на чём таком.

Когда-то давно, ещё в восьмидесятых годах прошлого столетия, в посёлке на стройке работали строители из Югославии. Один из них, голубоглазый и темноволосый Михайло, увлёкся русской девушкой Таней, матерью Ины. Парень оказался настойчивым и страстным, и они с Таней начали жить вместе очень быстро. Плодом любви стала дочка, появившаяся на свет в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Родной отец души в малышке не чаял. Он и назвал её странным именем Гиацинта.

Когда Ине было три года, на родине Михайло настали нелегкие времена, и он принял решение вернуться в Югославию. Обещал, что как только всё закончится, заберёт к себе жену и дочь. Михайло уехал, и больше Таня о нём ничего не слышала.

Родители Тани были людьми очень набожными, что было достаточно редким явлением для того периода времени, и строгих правил. Они не приняли Ину, считая её плодом греха. Таню с дочкой не пустили в родительский дом, объяснив это тем,что Таня опозорила семью. Таня, обладавшая достаточно сложным характером, родителей не простила. Сняла угол у одной из поселковых одиноких старушек, потому что платить за квартиру, в которой они раньше жили с Михайло, стало нечем. Баба Ганя была очень старенькая, но умудрялась помогать Тане с ребёнком, пока Таня работала по дому и шила на заказ. Даже сейчас, спустя годы, Таня не общалась с родителями.

Когда Ине было четыре года, Таня, устав от одиночества, дала согласие на брак давно влюблённому в неё соседу бабы Гани, Геннадию. Свекровь, Фаина Петровна, была не восторге от выбора сына, а его падчерицу откровенно ненавидела.

... В нынешнем году Ина окончила десять классов, а год назад ей впервые пришлось выдержать битву с семьёй за саму себя. Родители настаивали, чтобы она поступила в поселковое училище, выучилась на повара или маркетолога, получила профессию как можно скорее. Ина хотела окончить одиннадцать классов и поступить в университет. Она мечтала получить профессию ландшафтного дизайнера.

Родители были против, уговаривали Ину, чтобы поступала в училище, ведь там будет стипендия, но Ина так и не поддалась на уговоры. Впервые в жизни она проявила твёрдость характера.

В посёлке была достаточно сильная школа, и учителя прочили Ине хорошее будущее. Они были уверены, что девушка непременно осилит поступление в ВУЗ.

... Уже начинались июльские сумерки, а Ина и Татьяна всё сидели в кухне и протирали через сито смородину. Татьяна достала большую кастрюлю, когда вдруг выяснилось, что сахара у них недостаточно. Гена всегда ложился рано и давно уже спал, Женя тоже, потому Татьяна обратилась к Ине:

- Сбегай до круглосуточного, купи килограмма три сахара.

- Хорошо, - Ина так и пошла в сарафане, в котором ходила по дому. Кто там её увидит, в темноте? А продавцов в круглосуточном домашним сарафаном не удивишь. По ночам покупатели и не в таком виде являются.

Она уже возвращалась домой, когда перед ней неожиданно выросли три знакомые фигуры.

- Ну вот и свиделись, красота, - протяжно сказал светлоглазый и первый шагнул к Ине.

Она хотела закричать, но ей кто-то зажимал рот и держал её руки за спиной. Пакет с сахаром упал на землю. Извиваясь и пытаясь кусаться, Ина не сдавалась, но силы были слишком неравны. Ину куда-то тащили, и вскоре она поняла, что находится в рощице на окраине посёлка.

Двое парней держали её, а светлоглазый резким движением разорвал домашний сарафан Ины. Когда она почувствовала руки светлоглазого на своей коже, решила, что лучше умереть, дёрнулась из последних сил, укусила кого-то за ладонь и крикнула. Просто завопила, без всяких слов. А ещё ей показалось, что она увидела какую-то тень и услышала приближающиеся торопливые шаги.

- Что это вы удумали, изверги?!

Ина узнала соседа, дядю Толю. Он, видимо, возвращался с работы или из гостей в такой поздний час. Завязалась потасовка, и про Ину на время забыли. Она отбежала на несколько метров, силясь найти в сгустившейся темноте какую-нибудь палку, чтобы помочь дяде Толе, но, как назло, ничего подходящего не попадалось. Вскоре Ина увидела, как в чьей-то руке блеснул нож, и три фигуры, сорвавшись с места, метнулись к посёлку.

- Девка где? - это голос светлоглазого, Ина узнала бы его из миллиона голосов.

- Некогда искать, Гриня, сейчас сюда народ сбежится, - глухо ответил Славка Сидорин. - Не бойся, она не вякнет. Понимает, что к чему.

Вскоре фигуры окончательно провалились в темноту, и Ина, словно в противовес надеждам негодяев, заорала во всё горло, умоляя кого-нибудь вызвать скорую. Тогда телефоны ещё были не у всех, и в их семье телефон был только у отчима, у Ины не было. Кто-то бежал от посёлка к роще, значит, помощь на подходе. Боясь подойти к лежащему на траве дяде Толе и увидеть непоправимое и страшное, Ина села прямо на землю и запахнула остатки сарафана на груди.

Всё, что происходило потом, Ина помнила, как сон, страшный и бесконечный. Прибежали какие-то люди, она не могла их узнать, хоть к ней обращались по имени. Кто-то заботливо накинул на девушку куртку. Приехала скорая, и фельдшер приказал не расходиться, ожидать, когда придёт участковый.

Дядя Толя оказался жив, но потерял много крови, и его поспешно увезли прямо в город, минуя районную больницу, расположенную в соседнем селе.

Потом пришёл участковый, и почти тут же приехали из райцентра оперативники. Никто, кроме Ины, не видел нападавших, и девушка это подтвердила. Опросив тех, кто пришёл на помощь и вызвал скорую, их отпустили, а с Иной отправились к ней домой. Татьяна была уже в курсе дела, кто-то сообщил. Она растолкала спящего Геннадия, и Ина подробно рассказала всю правду родителям и сотрудникам милиции. Конечно, Славки Сидорина с друзьями в посёлке уже не было. Они уехали сразу.

Ину и её родителей предупредили, что девушку ещё не раз вызовут для разговора по существу, и она, как несовершеннолетняя, должна являться в сопровождении родителей или законных представителей.

Утром Ина отправилась с почтой по адресам, а когда вернулась в почтовое отделение, её пригласила к себе заведующая, Галина Ивановна Сидорина. Стараясь не смотреть в глаза девушке, она сообщила, что поступил приказ расторгнуть трудовые договоры со всеми несовершеннолетними сотрудниками, и что расчёт Ины она отдала родителям.

Ина остро чувствовала неприязнь, исходившую от Галины Ивановны. Интересно, за что она так ненавидит Ину? За то, что великовозрастный сынок заведующей пытался сделать с беззащитной несовершеннолетней девушкой?

Не сказав ни слова, Ина ушла домой, и прямо у ворот столкнулась с темноволосым мужчиной лет тридцати в очках, светлой рубашке, джинсах, кроссовках и с плоской кожаной папкой под мышкой. Мужчина вышел из белой «Нивы», припаркованной у дома родителей Ины.

- Добрый день! Вы здесь живёте? - обратился он к Ине.

- Да.

- Мне нужна...- мужчина открыл папку и зачитал: - Литвиновская Гиацинта Михайловна.

- Это я, - Гиацинта носила девичью фамилию матери и отчество по имени родного отца. Геннадий не удочерил падчерицу официально.

- Меня зовут Соколов Павел Васильевич, я следователь Управления внутренних дел по городу и району. Занимаюсь вашим делом. Мне нужно побеседовать с вами в присутствии родителей.

- Входите, пожалуйста, - внимательно взглянув на удостоверение, сказала Ина. - Мама всегда дома, она шьёт на заказ.

... - Значит, вы утверждаете, что один из напавших на вас мужчин - Сидорин Вячеслав Викторович? - в который раз спросил следователь.

- Да, - терпеливо и твёрдо отвечала Ина. - Я видела его и двоих его друзей днём, они приехали к дому Сидориных на «девятке», а вечером они же напали на меня и ранили дядю Толю.

- Гиацинта Михайловна, хочу напомнить вам об ответственности, предусмотренной за дачу заведомо ложных показаний. А вы уже достигли возраста уголовной ответственности.

- Я знаю. Но я говорю правду.

- А вот Сидорин Вячеслав Викторович утверждает, что не приезжал вчера в посёлок. Его родители и соседи это подтверждают. Более того, в городе, где проживает Вячеслав Викторович, есть люди, готовые подтвердить, что он никуда не отлучался.

- Этого не может быть! - даже обычно спокойная и сдержанная Ина не вытерпела, вскочила со стула. - Я не сумасшедшая, и я не вру!

- Видите ли, Гиацинта Михайловна, о нападении на вас нам известно только с ваших слов, которые никто не может подтвердить, увы! И о нападении на Анатолия Симовских мы тоже знаем только с ваших слов. Орудие преступления на месте не обнаружено.

- Я не обманываю, - упрямо повторила Ина. - Дядя Толя всё подтвердит.

- К сожалению, Симовских пока находится в искусственной коме, мы не имеем возможности с ним побеседовать.

Следователь лгал Ине. Анатолий Симовских пришёл в сознание ещё утром, и с ним уже поговорили. Он не успел разглядеть нападавших, но в остальном слово в слово подтверждал показания девушки.

То, что Симовских никого не узнал, было просто подарком следствию. Дело в том, что у одного из троих молодчиков оказался родственник в областном Управлении. Вот так бывает иногда, что в нормальной, благополучной семье вырастает конченый мерзавец. Однако родственники полны решимости отстоять чадушко. Очень уж неприятные для молодчиков статьи им светили. Не повезло девчонке, правды и справедливости ей не добиться. Сверху уже поступил негласный недвусмысленный приказ перевести дело в стадию глубокого и беспросветного «глухаря», а далее оно будет постепенно спущено на тормозах. Нападавшие неизвестны. И не будут найдены.

- Я знаю, кто может подтвердить мои слова! Сестра Женя, она видела Сидорина днём. Видела, как он с двумя друзьями приехал в посёлок на машине.

- Хорошо. Оставлю вам повестки на послезавтра. Необходимо будет явиться в город, в Управление, для продолжения беседы. Жду вас и сестру, в сопровождении родителей, разумеется.

... Следователь уехал, а Татьяна, закрыв за ним ворота и вернувшись в дом, задумчиво посмотрела на дочь.

- Ина, - тихо и вкрадчиво заговорила она. - Подумай, зачем тебе оно надо? Правдорубство это?

- Что ты хочешь сказать, мама? Что они нормально себя вели?

- Ина, послушай...что же мне делать? Ведь мы загубим три молодые жизни. Ты понимаешь, что парней ждёт там?

- А моя жизнь, мама? Ведь и ты прекрасно понимаешь, что было бы, не появись дядя Толя! И я понимаю.

- Доченька... а ты не могла обознаться? Может, это и не Славик был вовсе?

- Мама, я в своём уме!

Они спорили до позднего вечера.

Ина привыкла к тому, что родители недовольны ею, словно тяготятся, что баба Фая, мягко говоря, очень недолюбливает её, Женя относится со смесью снисходительности и неприязни. Ина ждала того момента, когда окончит школу. Она готова была жизнь положить на то, чтобы поступить в университет. Вот тогда точно всё будет совсем по-другому, судьба её повернёт в лучшую сторону.

Однако то, что говорила сейчас мать, заставляло шевелиться волосы на голове Ины. Татьяна сетовала на то, что им жить и работать в этом посёлке. На то, что соседи станут косо смотреть на них, а у неё резко снизится количество заказчиков. На то, что ссориться с такими влиятельными людьми, как Галина Ивановна Сидорина, чревато...

Также говорила о том, что Славка со товарищи загремит далеко и надолго, и это ещё далеко не все «бонусы», которые ждут парней в местах не столь отдалённых при таких-то статьях...

Ни слова о том, что пришлось пережить Ине, о её душевном состоянии. О том, что негодяи на свободе, а это опасно для окружающих людей. О том, что дядя Толя серьёзно ранен.

На следующий день Ина долго работала в огороде, а когда вернулась во двор, увидела, как Геннадий провожает кого-то у ворот. Одним из визитёров оказался незнакомый мужчина, а второй, как показалось Ине, была Галина Ивановна Сидорина. Но разглядеть как следует Ина не успела. Геннадий закрыл ворота, и вскоре с улицы раздался шум мотора.

На следующий день Геннадий повёз Ину, Женю и Татьяну в город. В здании, которое раньше принадлежало одной из сырьевых компаний, теперь располагались сразу городское и районное Управления внутренних дел.

Следователь Павел Васильевич уже ждал их. Ина и Женя были приглашены к столу, а Татьяна и Геннадий расположились чуть поодаль, у стены. Сначала Павел Васильевич попросил Ину вновь рассказать обо всем, что случилось в ночь с понедельника на вторник. Ина повторила всё сказанное ранее слово в слово.

Затем двери открылись, и в кабинет вошли двое. Увидев Славку Сидорина, Ина вздрогнула всем телом и оглянулась на родителей, словно в поисках поддержки, но мать и отчим даже не смотрели на неё. Славка тоже не смотрел на Ину. Он сел на один из стульев, стоявших вдоль стены. Спутник Славки, мужчина средних лет, опустился на стул рядом с ним.

Павел Васильевич зачитал вслух всё, что было записано со слов Ины, и спросил Славку о том, как тот может прокомментировать услышанное. Славка спокойно и уверенно сообщил: в посёлок в этот понедельник он не приезжал, весь день и всю ночь провёл в городе; это могут подтвердить его родственники, проживающие в посёлке, и соседи по квартире здесь,в городе.

- Он врёт, - безапелляционно заявила Ина, тщетно пытаясь поймать взгляд Славки. - Моя сестра Женя может подтвердить мои слова. Мы вместе встретили на улице Сидорина, когда возвращались с озера. Вячеслав приехал с двумя друзьями. Они обогнали нас, когда мы шли по улице к дому. Они были на «девятке» цвета «мокрый асфальт» с затонированными стёклами.

- Что ты чешешь тут? Не был я в понедельник в посёлке! У тебя, похоже, галлюцинации! - огрызнулся Сидорин, но спутник предупреждающе тронул его за рукав.

- Евгения, - обратился Павел Васильевич к Женьке. - Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов.

- Хорошо, - деловито кивнула Женька.

- Были ли вы с Гиацинтой Михайловной на озере в понедельник днём?

- Да, - Женя вновь кивнула и приосанилась, чувствуя, что наконец-то заслуженно находится в центре внимания она, а не эта дура Инка. Осознание собственной значимости так и пёрло из девочки. - Я пришла за Инкой по просьбе мамы. Нужно было срочно работать в огороде, а Инка сбежала на озеро. Она всегда ленится.

- Я отдыхала после того, как отработала смену почтальоном, - пояснила Ина, глядя в усталые глаза Павла Васильевича, спрятавшиеся за стёклами не очень дорогих, но модных очков.

Почему-то Ине казалось, что следователь верит именно ей. И вообще, он на её стороне. Ведь должен же кто-то быть на стороне справедливости.

- Хорошо, Евгения, спасибо, - улыбнулся Павел Васильевич. - Расскажи теперь, обгоняла ли вас по пути домой машина?

- Да, обгоняла. Белые «Жигули».

Ина удивлённо посмотрела на сестру. Она уже открыла рот, но следователь опередил её.

- Точно белая машина, Евгения? Не тёмная?

- Точно.

- Может, ты номер запомнила? Хотя бы частично?

- Нет, я не посмотрела на номер.

- Что было дальше?

- Машина остановилась на въезде на нашу улицу, и из неё вышли трое незнакомых парней. Они закурили.

- Разговаривали ли эти мужчины с тобой или с Гиацинтой?

- Нет, они даже не заметили нас. Мы просто прошли мимо.

- Женя! - воскликнула Ина. - Что ты говоришь? Ты же врёшь следователю!

- Гиацинта Михайловна, призываю вас к порядку. Как говорится, вопросы тут я задаю. Вы поговорите с сестрой позже, вне стен этого кабинета, - строго одёрнул Ину Павел Васильевич и вновь повернулся к Женьке: - Евгения, скажите, а вы знаете вот этого молодого человека?

Следователь указал на Славку.

- Да, - согласно закивала Женя. - Это Слава, сын начальницы с почты, тёти Гали. Он раньше жил в нашем посёлке, потом ушёл в армию, я ещё маленькая была, но помню. А потом вернулся и уехал из посёлка в город.

- Был ли Вячеслав Викторович среди тех троих мужчин, которые приехали в посёлок на белой машине и курили?

- Нет, - Женя отрицательно потрясла головой.

- Точно? Я записываю всё, что ты говоришь, и твои родители отвечают за всё, тобой сказанное.

- Точно не было, - отрезала Женька. - Я вообще давно не видела Славу.

Ина сидела, опустив голову. В лице её, казалось, не было ни одной кровинки. Ей много несправедливости довелось в жизни хлебнуть, но такое предательство перенести было просто невозможно. Ина понимала, что к беседе со следователем Женю подготовили родители. А ещё поняла, что вчера ей не показалось: Галина Ивановна приходила к родителям. И кажется, не с пустыми руками.

... Родители поставили подписи под всем, что записал со слов Ины и Жени следователь, и постепенно посетители начали покидать кабинет Павла Васильевича. Ина сидела молча, ни на кого не глядя. Она не хотела выходить вместе с родителями и Женей. Мать, поняв всё, кивнула на выход Геннадию и младшей дочери. Только когда их шаги стихли в коридоре, Ина встала.

- До свидания, - бесцветным голосом сказала она и пошла к двери.

- Подожди, - ловко вскочив, Павел Васильевич закрыл двери в кабинет и встал перед Иной. Почему-то он не мог вот так отпустить её, в таком состоянии. Хотя утешить девушку ему было нечем.

- Дядя Толя пришёл в себя? - равнодушно спросила Ина, послушно остановившись.

- Да. Он уже ответил на вопросы. Нападавших было трое, но он не успел их разглядеть. Совсем.

- Понятно, - усмехнулась Ина.

- Гиацинта, я понимаю тебя. Но и ты пойми. Не всегда в жизни бывает всё по справедливости. Далеко не всегда.

- О, это я знаю. Не переживайте. Вы человек подневольный.

- Я не должен тебе говорить подобные вещи, но вижу, ты не из стукачей. У меня семья и двое маленьких детей, Гиацинта. А я не Дон Кихот, и на мельницы не бросаюсь с разбегу. Я просто работаю.

- Не переживайте. Мне всё равно. Что мне до вас, когда от меня родная мать отвернулась?

Глава вторая
- Пойдём, - Павел Васильевич взял Ину за локоть.

- Куда? - испуганно спросила она. - Будете привлекать за дачу ложных показаний? Вы же предупреждали.

- Гиацинта, успокойся, я никого не «привлекаю». Пойдём. Вернёмся за стол. Я хочу с тобой поговорить. Просто поговорить, без диктофонов и протоколов. Сядь.

Ина всё равно от паники и боли не знала, куда кинуться и что делать, потому решила поступить, как поступала всегда: послушаться старшего. Она вновь села к столу и сложила руки, как школьница, сидящая за партой. Павел Васильевич, профессиональным чутьём поняв, как надо разговаривать с этой девушкой, строго приказал:

- Сиди здесь и никуда не уходи. Кабинет без присмотра оставлять нельзя. Я вернусь через пять минут. Ясно?

Ина кивнула, и следователь скрылся за дверью. Он вышел на улицу, где, как и ожидал, увидел родителей и сестру Гиацинты. Они ждали у машины.

- Вас я больше не задерживаю, - сухо сказал Павел Васильевич, обращаясь к Татьяне. На Геннадия ему даже смотреть не хотелось. Почему-то он осуждал именно его, в большей степени, чем родную мать девчонки. Павлу казалось, что, будь отчим мужиком, всё бы сложилось не так для Гиацинты. - А Гиацинта Михайловна останется ещё на пару часов для завершения формальностей.

- Но вы обещали, что Ину не привлекут...- тихо сказала Татьяна, вглядываясь в лицо следователя.

- И повторяю: не привлекут. Я сам привезу домой вашу дочь, не беспокойтесь. Вам слово офицера дать? Хотя... - Павел бросил брезгливый взгляд на Геннадия. - Вряд ли это вам о чём-то говорит. Поезжайте. Я привезу Гиацинту.

Павел вернулся в здание Управления, но, глядя в окно фойе, дождался, пока семья Гиацинты загрузится в машину и уедет. Потом, сунув руки в карманы и слегка насвистывая, пошёл к своему кабинету. Следователь напряжённо думал.

* * * * * * * * *

Как и ожидал Павел Васильевич, девушка сидела в том же положении, в каком он её оставил. Плотно закрыв двери, он сел за стол рядом с Иной и спросил:

- Могу я обращаться к тебе «Ина»? А то очень уж сложное имечко у тебя.

- Можете.

- Послушай меня внимательно, Ина. Я сейчас скажу то, что нужно запомнить и понять с первого раза, потому что второй раз я этого не скажу. И ещё: разговор конфиденциальный. Ясно?

- Ясно, - кивнула Ина и впервые посмотрела на следователя осмысленным, а не испуганным взглядом.

- Сегодня я оформлю все материалы по твоему делу, все, какие есть, и передам дело в краевое управление. Таков приказ начальства. Не спрашивай о подробностях, просто поверь: на этом всё. Никто тебя больше никуда не вызовет, никто не будет копать и ворошить это всё. При условии, что и ты забудешь о случившемся.

- Забыть?!

- Представь себе! Плюнуть и растереть! Да, сейчас ты чувствуешь, что тебя предали, обманули, использовали... Чувствуешь себя растоптанной, раздавленной. И ты права, но лишь частично. Представь себе, что события развивались бы по-другому. Анатолий Симовских не проходил бы мимо и не услышал шум борьбы. Нападавшим удалось бы всё задуманное осуществить. Рана Анатолия оказалась бы смертельной... Можно и ещё что-нибудь придумать. Но сейчас мы имеем два отрицательных момента - кто-то избежал наказания, а кого-то предала семья. Однако ничего непоправимого с тобой не случилось. Душевная боль, да. От несправедливости, от предательства близких. Но ты молода, жива и здорова.

- Я хочу увидеть дядю Толю, сказать ему спасибо, - Ина вдруг заплакала.

Павел Васильевич обрадовался: эмоции - это хорошо. А то реально страшно было за девчонку. Она бы точно топиться пошла, или бы учинила над собой ещё что-то нехорошее.

- Хорошо. Вот если сейчас пойдёшь со мной в столовую, и мы пообедаем вместе, то потом ненадолго съездим к Симовских в больницу. Обещаю. Но ненадолго, пока у меня обед.

Павел видел, что девчонка боится и сомневается, но ей очень хочется доверять хоть кому-то, потому опять решительно взял Ину за локоть и повёл к выходу из кабинета.

Столовая располагалась через дорогу, в одном из зданий администрации города.

- Что будешь есть?

- Мне всё равно.

- Тогда то же, что и я. Садись вот за тот стол, пока его не заняли. С минуты на минуту тут будет толпа, все на обед пойдут.

Ина послушно села за столик у окна, и через пять минут Павел Васильевич принёс две тарелки с солянкой, два салата, много хлеба и чай. Ина, которая недавно собиралась уйти из жизни, принялась с аппетитом есть. Она не задумывалась о том, почему Павел Васильевич так с ней носится. Её измученной душе просто необходимо было довериться хоть кому-то.

- Что планируешь делать теперь, Ина? - спросил следователь, сделав небольшой перерыв в активном приёме пищи.

- Самое главное - уйти из дома. Надо придумать, куда. Я не останусь там больше даже на минуту. Только вещи заберу.

- Это твёрдое решение, Ина? Заднюю не включишь? Мне важно знать.

- Это твёрдое решение. Хватит, нажилась с ними. Я их всех ненавижу, всех! И хочу уехать далеко, как можно дальше.

- Не бросайся словами, Ина! Поверь, боль утихнет, и ты уже не будешь так категорично относиться к матери, например. Так. А что с учёбой? Я узнавал в школе, когда составлял твою характеристику. Ты очень хорошо учишься.

- Да, я мечтала окончить одиннадцать классов. Но придётся бросить школу и пойти учиться туда, где платят стипендию. А ещё надо будет найти подработку.

- Ина, а как ты смотришь на то, чтобы переехать не в этот город, а сразу в краевой центр? Там миллионник, там больше возможностей.

- Если определюсь с учёбой и найду подработку, - это было бы прекрасно. Уехать подальше. Тут все рядом. И эти... - Ина содрогнулась, опять вспомнив подонков.

- Вот и я о том же. Чем дальше, тем тебе спокойнее. Так вот. Моя свояченица, сестра жены, живёт в краевом центре и работает преподавателем в одном из училищ. Стипендия там, конечно, небольшая. Ну и выбор профессий простой, без изысков. Зато иногородним предоставляется общежитие. Если согласишься принять от меня помощь и забрать документы из школы...

- Соглашусь! Спасибо вам, Павел Васильевич!

- Побереги слова благодарности. Я ещё не сделал ничего для тебя. Значит, твоим согласием я заручился. Далее действуем согласно разработанному мной плану, ты во всём меня слушаешься и не задаёшь лишних вопросов. Ясно?

- Ясно.

- Тогда сейчас быстро всё доедай, и поедем к твоему спасителю в больницу.

* * * * * * * *

Дядю Толю утром перевели в общую палату. Вставать ему пока не разрешали, но к нему приехала жена, которая за ним ухаживала.

Ина чувствовала свою вину, хоть и понимала, что не виновата. К счастью, супруги Симовских на девушку не сердились, всё понимали. К тому же, как выяснилось, соседа должны были наградить за его геройский поступок, и этот факт хоть немного успокоил Ину.

- Жили себе жили, - улыбался дядя Толя. - И вот на тебе! Под старость лет в герои записали меня.

Оставив фрукты, сок и сладости, Павел Васильевич и Ина уехали обратно в Управление. Там следователь привёл девушку в какую-то комнатку, где стояли диван, стол, стул и старенький телевизор, и приказал отдыхать.

Сначала Ина смотрела телевизор, но вскоре уснула: всё пережитое дало себя знать, усталость возобладала над страхом и неизвестностью. Павел настойчиво предупредил коллег, чтобы не беспокоили и не пугали повышенным вниманием «ребёнка», спящего в комнате отдыха.

Пока Ина спала, Павел Васильевич оформил и передал её дело. Теперь руки у него были развязаны. Позвонил отчиму Ины и сообщил, что сегодня Гиацинта не приедет домой, остаётся в городе, так как завтра рано утром будет принимать участие в следственных действиях.

Павлу не было жаль родителей девчонки, он не собирался их щадить и в особые разъяснения не вдавался. Знал, что спасать Ину никто не кинется. Павел же был твёрдо уверен в том, что семья не может быть счастливой, если несчастен хотя бы один человек из этой семьи.

Чуть позже Павел набрал номер жены.

- Катюша, как ты смотришь на то, что сегодня у нас переночует чужой ребёнок? А ещё у меня к тебе разговор.

- Ребёнок? - удивилась жена. - Очень маленький?

- Увидишь.

... - Входи, Ина, не стесняйся. Никто тут тебя не съест. Только тихо, дети спят.

Было почти десять часов вечера, когда Павел привез Ину к себе домой, в небольшую трёхкомнатную «брежневку».

- Здравствуйте, - насмешливо сказала появившаяся в прихожей молодая черноглазая женщина, снизу вверх глядя на Ину.

- Здравствуйте, - испуганно пробормотала Ина.

- Паша, это и есть «ребёнок»?

- Катюш, не пугай девушку, - Павел быстро поцеловал жену в щёку. - Именно ребёнок, ей шестнадцать едва исполнилось. Зовут Гиацинта, но лучше Ина, так быстрее. Давай, ты нас накормишь, а мы всё расскажем?

Павел сделал вид, что немного заискивает перед женой.

- Да уж, конечно, расскажете, очень интересно будет послушать, - Катя улыбнулась гостье и кивнула на белые двери. - Санузел там. Руки можно вымыть, да и...

- Катя, - рассмеялся Павел.

Ине показалось, что рядом с женой Павел Васильевич помолодел лет на пять, хотя и так был совсем не старый.

Через полчаса, под чай с домашним печеньем, Ина рассказала супругам Соколовым всё-всё о себе. Многие факты стали абсолютно новыми и для Павла Васильевича.

- А родного отца искать не пробовала? - глухо спросил он.

- Нет, и не собираюсь. Если он жив, то знает обо мне и не пытается связаться. Мы ведь даже в том же посёлке живём. А если его нет в живых ... не хочу расстраиваться.

- Может быть ещё третий вариант, и даже четвёртый вместе с пятым, но решать только тебе. Не хочешь, значит, так тому и быть.

Павел немного помолчал, потом вновь заговорил:

- Катя, я взял два отгула. Специально, чтобы заняться дальнейшей судьбой Ины. В посёлок жить она не вернётся. Мельтешить лишний раз в нашем городе тоже не стоит, потому что у кого-то из подонков может возникнуть мысль втихаря отыграться. За непокорность, так сказать. Виданное ли дело, втроём со слабой девчонкой справиться не удалось! Лучше тут глаза не мозолить никому. Потому я хочу, чтобы ты поговорила с Ольгой. Ина перешла в одиннадцатый класс, учится отлично. Если она заберёт документы из школы, её ведь могут принять в училище по аттестату об основном общем, за девять классов?

- Могут, конечно, - кивнула Катя. - Утром позвоню Ольге.

- Только нужно это как-то провернуть так, чтобы без участия родителей Ины. Я не хочу, чтобы они были в курсе её дел. Когда она сама решит возобновить с ними общение...если решит, тогда и свяжется с ними, не раньше.

- Думаю, это можно организовать. Тем более, ты служишь в таком месте.

- Ещё обязательно нужна прописка в общежитии.

- Конечно. Это по закону полагается.

- А ещё завтра нужно будет съездить в посёлок за вещами Ины.

- Я с вами поеду, зря что ли в отпуске торчу уже неделю, пока ты работаешь. И ребят возьмём, они от счастья обалдеют, - как же, папочка любимый, и вдруг дома, да ещё на машине прокатит.

... Ину устроили на ночлег на диване в гостиной. Катя мыла посуду, когда Павел тихонько подошёл сзади и обнял жену, зарывшись лицом в её тёмные волосы. Катя выключила кран и повернулась к Павлу, обняв его за шею и глядя в глаза.

- И откуда ты такой взялся на мою голову?

- Какой? - нерешительно спросил он.

- Один на миллион. Потому и люблю тебя.

Павел вздохнул с облегчением и тихо рассмеялся, ещё крепче прижимая к себе жену. Как он мог сомневаться в том, что Катя всё поймёт и примет активное участие в судьбе девчонки?

* * * * * * * * *

- А что будет, если родители Ины воспротивятся? - спросила Катя, когда они все вместе ехали на «Ниве» в посёлок за вещами и документами Ины.

Катя сидела впереди, рядом с мужем, а Ина – на заднем сиденье с семилетним Артёмом и пятилетней Аней. Ина крайне заинтересовала детей. Когда утром они обнаружили её спящей на диване в гостиной, решили, что это та самая Зубная фея, потому что у Артёма как раз накануне выпал зуб, и утром мальчик обнаружил под подушкой денежку. Узнав чудное имя гостьи, дети лишь утвердились в своей уверенности.

- Как воспротивятся? Они захотят препятствовать получению образования дочерью? Придётся тогда напомнить им, где я работаю, и куда могу обратиться, если понадобится. По головке их точно не погладят после этого. Сейчас не те времена, чтобы детей забирать из школы и отправлять батрачить. Так было, когда моя прабабушка училась, она рассказывала. Её забрали из школы в четвёртом классе, потому что надо было нянчиться с младшими братьями и сёстрами, работать по дому и батрачить на зажиточных соседей.

- А в школе документы отдадут? - подала голос Ина.

- Отдадут. Я им позвонил, попросил, чтобы всё приготовили. Не переживай. Нас ждут.

Когда «Нива» остановилась у дома Ины, девушка очень разволновалась. Хоть и не сказала ни слова об этом, Павел и Катя всё прекрасно поняли.

- Катя, иди с ней. А то если я пойду, боюсь, не выдержу, начищу морду кое-кому. А мне нельзя, сама понимаешь.

- Кому надо морду чистить? - вскинулась маленькая Аня, и Катя укоризненно посмотрела на мужа.

- Всем, - усмехнулся Павел. - А я не Мойдодыр, я следователь.

- Пойдём, Ина, ничего не бойся! Я умею убеждать, - Катя отстегнула ремень безопасности и вышла из машины на небольшую лужайку. Ина выбралась следом.

- Мама и Ина скоро вернутся, - авторитетно заявил детям Павел, вышел из «Нивы» и закурил. Всё-таки он переживал, хоть и старался не подавать вида перед женщинами и детьми.

...Через полчаса из ворот вышли Катя, Ина и Татьяна. Ина тащила старую большую сумку. Павел быстро вышел, забрал сумку и устроил её в машине. Татьяна прощалась с дочкой, но весьма своеобразно: просто стояла, молча, и смотрела на Ину.

- Прощай, мам, - Ина опустила глаза.

- На каникулы приедешь, дочка?

- Пока не знаю.

Павел так и не смог разгадать выражение лица Татьяны. Непостижимый она человек. Совершенно невозможно понять, чем живёт и о чём думает.

Вернувшись в город, детей оставили у бабушки и дедушки, а Павел, Катя и Ина после обеда отправились в краевой центр, в гости к Ольге, сестре Кати. Ольга жили вдвоём с мужем, детей у них пока не было. Гости остались до завтра. Вечер опять прошёл очень тепло и интересно, а утром вся делегация отправилась в училище.

Повезло: Ину приняли на второй курс, так как она окончила не девять классов, а десять. Комнатку в общежитии тоже выделили. К счастью, соседка у Ины оказалась только одна.

Вечером в субботу Ина и Ольга провожали Соколовых. Катя растрогалась и расцеловала Ину в обе щёки. Потом Ину обнял за плечи Павел.

- Так, слушай мою команду. Сделай так, чтобы в следующий раз мы встретились при более благоприятных обстоятельствах, красиво! А не так, как в этот раз. В общем, не влипай больше никуда! Ясно?

- Ясно, - кивнула Ина и быстро вытерла слёзы. - Сделаю.

- Отлично.

- Прощайте, Павел! Я найду способ как следует поблагодарить вас и вашу семью. Вот выучусь...

- Ну-ну! Надеюсь, к тому времени, Ина, ты поумнеешь и поймёшь, что мы это сделали не ради благодарности.

... Ина получала профессию «делопроизводитель». Через два года она окончила училище, устроилась, наконец, на нормальную постоянную работу и поступила заочно в университет на ту специальность, о которой мечтала: на ландшафтный дизайн. Тогда же Ина сняла комнатку в малосемейке и купила первый, самый простой, телефон.

Как-то под Новый год она написала отчиму, номер телефона которого до сих пор помнила наизусть, и узнала номер телефона матери. С тех пор они время от времени обменивались сообщениями. Татьяна неоднократно звала Ину в гости, но девушка по-прежнему не хотела иметь ничего общего со своей роднёй. Боль от предательства давно притупилась, но желание общаться и чувство родства Ина воскресить в своей душе не смогла, хотя пыталась.

Глава третья
Лето 2016 года.

Ина ехала на загородную базу отдыха и вполне спокойно размышляла о том, как Влад воспримет её протест. Впервые за шесть лет их совместной жизни она взбрыкнула, приняла спонтанное решение под влиянием момента. Да ещё вздумала выставить Владу условие.

У сотрудников строительной фирмы, в которой вот уже пятый год Ина работала ландшафтным дизайнером, сегодня был корпоратив. Далеко не первый корпоратив за прошедшие пять лет, но Ина решила посетить сие мероприятие впервые.

Возможно, она посетила бы и раньше, хотя не слишком любила шумные вечеринки, но Влад считал, что замужней женщине нечего делать на корпоративе. Дело в том, что в фирме существовало негласное правило: никто не приходил на праздники со своими «половинами». Это отнюдь не означало, что вечеринки превращались в нечто непотребное. Просто так повелось, и никто не подумал отменить данное правило. Потому Влад был против, он очень ревновал Ину, хотя никогда не устраивал сцен.

Сама Ина так до конца и не осознала собственной привлекательности, хотя с годами становилась всё красивее и женственнее. Сейчас, когда Ине исполнилось двадцать восемь, она была хороша уже не девичьей красотой, но пока и не зрелой. Она уже не была бутоном, но и полностью раскрывшимся цветком пока не стала.

... С Владом Ина познакомилась, когда проходила преддипломную практику в отделе по землеустройству в администрации одного из районов города. Влад возглавлял этот отдел, и сразу влюбился в прекрасную практикантку.

Ине тогда было двадцать два года, она работала, училась заочно и арендовала маленькую комнатку в малосемейке. Каким-то чудом девушке удавалось откладывать небольшие суммы: она методично копила на первый взнос по ипотеке и ждала, когда получит образование, которое тоже приходилось оплачивать. Ина планировала влезть в ипотеку сразу, как только ей дадут справку о доходах на постоянном рабочем месте.

Влад старше на восемь лет, на момент знакомства с Иной ему было тридцать. Ина так и не поняла, почему настолько быстро поддалась его обаянию. Скорее всего, после того, как Павел Васильевич спас её и вытащил из тяжёлой жизненной ситуации, у Ины на уровне подсознания появилось большее доверие к мужчинам постарше, а не к ровесникам.

Влад ухаживал очень красиво и производил впечатление серьёзного, спокойного, вдумчивого и очень адекватного человека.

Они начали встречаться, и очень скоро Влад настоял на переезде Ины из малосемейки в его коттедж. Правда, коттедж был не только его: Влад жил в нём с мамой и бабушкой.

Владу удалось убедить Ину в том, что ей пока не нужно обременять себя ипотечным кредитом. Можно откладывать деньги, а пока попробовать пожить вдвоём. И если у них всё сложится, если они создадут семью, то Ина станет хозяйкой в его доме. А если не сложится, она в любой момент сама вернётся к теме приобретения жилья.

Ина спокойно отнеслась к тому, что Влад не предложил ей сразу законный брак, несмотря на то, что серьезных отношений у неё до сих пор ни с кем не было. Она не считала, что отметка в паспорте и общая фамилия являются гарантами настоящей, крепкой семьи. Семья мамы и Геннадия была тому ярким примером: они когда-то расписались честь по чести, но прав у мамы больше не стало. Всю жизнь Татьяна шла на поводу у мужа и свекрови, смотрела на мир сквозь призму семейных традиций, симпатий и антипатий, понятий о справедливости. У Татьяны будто не было собственных органов чувств, она брала их взаймы у мужа и свекрови.

Однако минуло шесть лет, а Влад и Ина, видимо, до сих пор «пробовали» жить вместе. Особенно Ину расстраивало отсутствие детей. Сначала Влад списывал нежелание обзаводиться потомством на то, что его бабушка страдала тяжёлой формой деменции. Мать Влада, Нина Анатольевна, которая всё время проводила с престарелой матерью, давно забыла, что такое спокойный сон и возможность отдохнуть. Хорошую сиделку найти не получалось, потому что бабушка была очень проблемная и порой агрессивная.

Влад был очень занят на работе, строил успешную карьеру, потому основной помощницей Нины Анатольевны стала Ина. На её же плечи полностью легли готовка и ведение дома. Хорошо, что огорода около дома не было, только цветник и плодовые деревья. Иначе огород бы тоже перешёл под опеку Ины, как в старые добрые времена.

Сейчас, спустя шесть лет, когда Ина видела всё под несколько другим углом, она поняла, что встала на те же грабли, как в отношениях со своей семьёй. Только мать, отчим и бабушка не оставили ей выбора и принуждали её выполнять их приказы, а семья Влада получила в её лице добровольную и активную помощницу.

Относились к Ине хорошо, она не слышала ни придирок, ни дурных слов. Влад предложил ей решение бытовых проблем, избавил от необходимости влезать в кредиты. Ина по-настоящему считала всех троих своей семьёй, была им очень благодарна, и до сих пор у неё не было причин и поводов жаловаться на жизнь.

Однако прошлой осенью, когда не стало бабушки Влада, ситуация начала стремительно меняться, хотя сама Ина осталась прежней и относилась ко Владу и Нине Анатольевне по-прежнему тепло. На поминки по бабушке и в девять дней, и в сорок, решено было не арендовать кафе, а провести всё дома. Нина Анатольевна находилась в огромном моральном упадке после ухода матери, не могла без успокоительного, страдала бессонницей.

Влад, как обычно, был занят на работе. Таким образом, проведение поминок полностью легло на плечи Ины. Она считала своим последним долгом перед бабушкой Влада проведение поминок и справилась со всем прекрасно.

Она и не ждала слов благодарности, ибо была уверена, что за такого рода помощь не принято благодарить. Но то, что последовало далее, поставило Ину в полнейший тупик.

Нину Анатольевну словно подменили: она начала придираться к Ине на каждом шагу, да ещё и постоянно нашёптывать что-то сыну. Замечания были странные, по типу «то свистишь тихо, то летаешь низко». Доходило до смешного: например, Ине могли вменить в вину то, что она поставила банки в холодильнике не на ту полку. Либо приготовила что-то, а Нине Анатольевне не предложила попробовать, хотя до сих пор всё, что было приготовлено, предназначалось для всех и каждого в доме.

Сначала Влад автоматически передавал все замечания матери Ине, однако однажды Ина, выслушав его, спросила:

- Это твоё замечание?

- А чьё же? Моё, - утвердительно кивнул Влад.

- Ты хочешь убедить меня в том, что банка, закрытая не той крышкой, мешает тебе жить? - Ина внимательно смотрела в лицо Влада.

- Нет, - после длительной паузы ответил Влад.

- Тогда давай договоримся, что ты мне станешь делать только твои собственные замечания, больше ничьи? Влад, ну не мужское это дело - крышечки на баночках!

Надо отдать должное Владу: он внял словам Ины с первого раза. Однако Нина Анатольевна не останавливалась. Она сообщала сыну, в какое время приходит с работы Ина, и если та задерживалась более, чем на полчаса, начинался элементарный допрос.

А вчера неожиданно разразился ужасный (по меркам Ины) скандал.

Ина работала в частной фирме, но время от времени появлялась возможность подзаработать где-то на стороне, поскольку земля слухами полнится, а по-настоящему хорошие, профессиональные специалисты, любящие своё дело, всегда наперечёт.

Так получилось и вчера: Ина уже приехала домой с работы, когда ей позвонила незнакомая женщина и, сославшись на общих знакомых, предложила выполнить неплохой заказ. Переодевшись, Ина тут же уехала, чтобы посмотреть придомовой участок потенциальной клиентки.

Влад третий день находился в командировке и должен был вернуться сегодня ближе к вечеру. Ина надеялась, что успеет приехать домой к его возвращению.

Однако, едва Ина вошла в дом, навстречу ей тут же вышел Влад и встал в дверях прихожей, сложив руки на груди. Не ответив на приветствие Ины, Влад едко и недобро заговорил:

- Потрудись объяснить, где находится жена, когда уставший и голодный муж возвращается из командировки?

Ина уже давно не отличалась овечьей покорностью и если выполняла чьи-то просьбы, то исключительно по доброй воле и по причине хорошего отношения к человеку. Однако сейчас она почувствовала, как внутри нарастает волна негодования и возмущения. Так же сложив руки на груди, Ина не менее ядовито, чем Влад, заговорила.

- Понятия не имею, где находится жена и где она должна находиться.

Ина сняла обувь, поставила сумку на полку под зеркало и прошла в туалет мимо удивлённо вытаращившегося на неё Влада. Когда она вышла, рядом с Владом уже образовалась группа поддержки в лице Нины Анатольевны.

- Ина, объясни, что ты сейчас сказала?

- Ничего такого, что было бы здесь кому-то неизвестно, - Ина спокойно прошла в спальню.

Поскольку чувство деликатности и такта так ни в ком из оппонентов и не взыграло, и оба встали в дверях спальни, Ина начала переодеваться прямо при них. А что такого? Влад её видел разной, а Нина Анатольевна сама женщина. Нет, ну если люди не понимают? Ина впервые в жизни была в холодном бешенстве. Чаша терпения переполнилась, но винила Ина только себя.

- Ина! - строго воскликнул Влад. - Я жду объяснений.

- Ты мне не муж, Влад, а я тебе не жена. У меня никогда не было мужа, а у тебя - жены. Мы всего лишь пробуем создать семью. Откуда мне знать, где должна быть мифическая жена, когда мифический муж возвращается из командировки?

Ина сидела в кресле и натягивала домашние брюки.

- Потому что когда семья существует, есть дети. Есть общие друзья, круг общения. Есть совместные поездки в отпуск. Есть время, которое двое посвящают только друг другу. А у нас есть только общие проблемы и пути их преодоления!

Ине ещё очень хотелось добавить про нормальную интимную жизнь, а не про то, что есть у них, но всё же воспитание не позволяло обнародовать некоторые моменты. К тому же, Ина считала виноватой себя: после того, как на неё двенадцать лет назад напали трое подонков, Ина долго справлялась со страхом перед мужчинами вообще и перед близостью в частности.

Она даже психотерапевта посещала тайком от Влада. Она знала, что такие проблемы нужно решать вдвоём, но как можно сказать мужчине о проблемах? Разве можно так с мужчиной?

Хотя Влад не стеснялся говорить Ине о её зажатости и холодности. Как сейчас думала Ина, чтобы обвинить во всём её, а самому лишь взбираться время от времени и отбывать кратковременный номер, удовлетворившись и не пытаясь изменить ситуацию.

- Ина, ты прекрасно знаешь, почему мы никуда не можем уехать надолго! - Влад, как обычно, выудил из сказанного ею лишь то, что было выгодно услышать. - Как мы можем оставить маму один на один с проблемами?

- А какая проблема у Нины Анатольевны сейчас, Влад? Почему бы твоей маме не заняться своей жизнью, перестав вести дневник наблюдений за мной и хронометраж?

Влад, казалось, обалдел от такого заявления, прозвучавшего из уст молчаливой и безропотной Ины. Так и стоял, разинув рот. Зато взбодрилась его мама.

- Вот так, сынок, вот тебе и благодарность за крышу над головой и за твою заботу! А я тебя предупреждала, я говорила тебе: палец дашь, всю руку по локоть отхватят! Вот они, современные молодые женщины! Ни стыда ни совести! Только и ждут, когда их по заграницам повезут! Когда им машину новую купят, шубу, цацки!

Ина даже задохнулась от такой несправедливости. В отпуск они не летали ни разу. Старенькую машинку она купила себе сама, курсы вождения оплатила полностью сама. Шубы Ина не носила, не увлекалась. Вот серьги ей однажды на день рождения Влад подарил, это чистая правда.

Однако Ина решила не спорить. Руки и так слишком дрожали, а сердце колотилось с бешеной силой. Зачем доказывать очевидное? Всё эти двое понимают прекрасно. Ина посчитала нужным прекратить перепалку. Правда, не молча, как обычно. Она даст Владу шанс. Всё-таки он многое сделал для неё.

- Послушайте меня, - твёрдо сказала она. - В понедельник я пойду в банк и начну оформление ипотечного кредита. Если ты мой муж, Влад, то потом, когда я приобрету квартиру, мы распишемся, и ты переедешь вместе со мной. Твоя мама не немощная, ей будет вполне достаточно наших визитов по выходным. И да, мы сразу начинаем вплотную заниматься вопросами планирования семьи. Мне двадцать восемь, а я не собираюсь ограничиваться одним ребёнком. Если такой вариант тебя не устраивает, расходимся красиво, и далее каждый из нас идёт своей дорогой.

Влад, часто моргая, смотрел на Ину, не зная, что ответить. Он видел, что она не шутит, но разрушить мир, к которому привык с детства, не был готов. Как и потерять Ину. По-своему он был очень привязан к ней. Да и понимал, что вторую такую не найдёт. Она ведь не только обладает... то есть, до сих пор обладала покладистым характером, - она красива и умна. А ещё никогда не нагружает его проблемами своих родственников, с которыми поддерживает связь лишь номинально.

- Только посмей переехать, Владик! - предупреждающе заговорила Нина Анатольевна. - Я отпишу свою половину дома государству, если ты бросишь родную мать.

- Мама! - Влад поморщился.

- У тебя есть время подумать, Влад! До понедельника. Конечно, банк не оформит документы за один день, но если мы в перспективе разбегаемся, не считаю себя вправе пользоваться далее вашим гостеприимством. Если ты скажешь мне нет, я перееду.

- Ина ... - Влад печально покачал головой.

- У меня всё, - Ина подошла к Владу и Нине Анатольевне. - Можно пройти? Я ужинать собираюсь.

Влад не пошёл ужинать с Иной, весь вечер провёл в кабинете за компьютером, а потом лёг спать там же, на диване. Утром уехал на работу. Ина работала до обеда, затем приехала домой, привела себя в порядок и поехала на корпоратив. Влад ничего не знал о корпоративе, Нина Анатольевна - и подавно.

Да, Ина твёрдо знала, что она виновата сама. Её так называемая семейная жизнь - проекция её же детства, семьи матери. Стремление быть полезной и благодарить в Ине неискоренимо, и она упорствует в этом, пока не налетит лбом на стену человеческого равнодушия, наглости, предательства и непорядочности.

Самое интересное то, что она вовсе не считает, будто её должны благодарить или как-то по-особому к ней относиться. Нет. Она просто уверена, что отношения между людьми должны быть взаимными. Почему же судьба бесконечно сводит её с людьми, которые стремятся обратить мягкий и уступчивый характер Ины в свою пользу?

Пора разорвать этот круг. Всё, хватит. Ей уже двадцать восемь. Ей ещё двадцать восемь. Много времени упущено, но ещё больше можно успеть. Она состоялась в профессии. Машину научилась водить, и сама себе купила машину. Это не так уж мало. Сможет и нормальную семью создать. Тем более, она слишком хорошо знает теперь, какой семья быть НЕ должна. Она не отступит от своего слова. Владу придется принять решение.

С этими мыслями Ина вошла в летний шатёр, арендованный руководством фирмы на базе отдыха. Коллеги так удивились появлению Ины на корпоративе, что начали аплодировать.

Вечер был в разгаре, когда Ину кто-то тронул за плечо и спросил, наклонившись к её уху:

- Разрешите пригласить вас на танец?

Ина повернула голову и посмотрела через плечо вверх, а уже через секунду ловко выбралась из-за стола. Спутник повлёк было её к танцполу, но на половине пути Ина не выдержала и плача, бросилась ему на шею.

- Павел Васильевич! Как же я рада!

- Ну-ну! Что это я стал Павлом Васильевичем, когда при прошлой встрече был уже Павлом? Состарился, да? - обхватив Ину за плечи, смеялся он.

- Ой, простите! Совсем я сошла с ума, так на вас набросилась! Но я и вправду очень рада! - Ина попыталась отстраниться.

- Нет-нет, продолжай! Если у твоих коллег просто челюсти отвалились, то мои там уже от зависти все точно померли. Ладно, пойдём танцевать. Там можно законно обниматься.

- Как вы здесь оказались? - спросила Ина, вглядываясь в лицо Павла, когда он повёл её в танце.

- С коллективом. У нас с вашей организацией один общий шатёр. Большие тут шатры.

- А вы тоже теперь живёте здесь? Переехали?

- Да, давно уже, восемь лет назад. Ольга рассказывала мне, что ты поступила в университет после училища.

- А вы где работаете? В той же сфере? - Ина продолжала внимательно изучать лицо Павла.

С годами он стал даже привлекательнее, внешность более породистая, и небольшая седина на висках совсем не портит и не делает старше. Есть такой тип мужчин: с возрастом они становятся привлекательнее. Павел явно из таких. К тому же, фигура подтянутая, ни грамма лишнего веса, и дорогой костюм.

- Может, сбежим отсюда? Погуляем, поговорим? - предложил Павел. - И твои, и мои коллеги уже достаточно на нас насмотрелись.

- Да, давайте.

Они вышли из шатра и зашагали по тропинке в сторону соснового леса. Павел, взяв ладонь Ины, положил на свой локоть.

- Так на чём мы остановились, Гиацинта?

- На том, с чего вдруг я стала Гиацинтой, если всегда была Иной. Состарилась? - она просто не могла не улыбаться.

- Итак, Ина, ты спросила, где я работаю. Там, где работал, не работаю с тех пор, как мы перебрались сюда, в краевой центр. Я уже восемь лет преподаю в институте МВД. Раньше это учебное заведение называлось «Школа милиции».

- Очень рада за вас! А как Екатерина, дети?

- Катя работает специалистом в Управлении социальной защиты нашего района. Артём перешёл на второй курс, учится в техническом университете, компьютерный гений. Аня перешла в одиннадцатый класс, мечтает стать адвокатом. А ты где и как? Замуж вышла?

- Живу в фактическом браке. Но в ближайшее время планируем зарегистрироваться.

Ина почти не лгала, она была уверена, что Влад сделает выбор в её пользу.

- Работаю ландшафтным дизайнером, как и хотела всегда.

- То есть, всё у тебя хорошо? Я очень рад! А как с родителями и сестрой отношения складываются?

- Всё так же. Иногда встречаемся, когда они сюда приезжают погулять и на шопинг. Женя замуж вышла, но детей пока нет.

- А у тебя?

- И у меня пока нет. Однако скоро будут.

- Мне очень нравится, Ина, что ты так изменилась. Никаких забитости и зажатости, страха и покорности. Молодец!

- Передадите привет Екатерине?

- Обязательно! И Артёму с Аней.

- Так они меня уже не вспомнят.

- Ещё как вспомнят, - подмигнул Павел. - Такую, как ты, разве забудешь? Кстати, мы дом купили, неподалёку от моего института, в том же районе. Там частный сектор есть. Небогатый дом, но полностью свой. Так что приезжайте в гости с мужем.

- Знаете, я рада, что вы поменяли работу на более спокойную. Очень уж опасно у вас там... было.

- Не опаснее, чем в любой подобной структуре, - Павел пожал плечами. - Но Катька тоже рада была до безумия, её страх за меня и сподвиг на перемены. Кстати, те трое, что на тебя напали...

- Да? И что они?

- Сидорин, твой бывший земляк, всё же сел. Правда, за кражу. Наверно, освободился уже. Кинёв, самый старший, который непосредственно набросился на тебя, погиб при поножовщине. И только третий, тот, у которого родственник в краевом управлении был, как-то спокойно вырулил и дальше пошёл. Не связан с преступным миром.

- Ну что сказать? Мне их не жаль, никого. Даже третьего было бы не жаль.

- А ты и не обязана жалеть их. Они бы не пожалели тебя, поверь! Им просто помешали.

- Ох, - тяжело вздохнула Ина. - Хорошо, что я уже не боюсь и не думаю о них. Давайте лучше о приятном, Павел! Вы сказали, купили дом, а это значит, что я могу, наконец, как следует поблагодарить вашу семью.

- Ещё что придумаешь? - проворчал Павел.

- Давайте-давайте! Номера телефонов, ваш и Екатерины. Я позвоню в выходной, и договоримся о том, что и как сделаем на вашем участке.

- Вот выпьешь со мной на брудершафт - дам номера телефонов.

- Павел! Я за рулём.

- Ого! И молчит! Да ты, смотрю, совсем эмансипированная стала! Тем более, брудершафт! Я настаиваю! И желательно так, чтобы мои коллеги видели. Катька поймет, я ей объясню. Ибо всё равно донесут, что я с молодой всю ночь гулял.

- А машина?

- Я вот догадался приехать на такси. А ты почему такая ...негибкая к ситуации? Машину оставишь тут, на стоянке. Я лично тебя увезу на такси, провожу до дома. А машину тебе завтра пригонят, я организую.

- Вот умеете вы уговаривать, Павел!

- А то! Пойдём.

Они выпили на брудершафт, поцеловали друг друга в щёки и снова пошли гулять по территории базы. Потом обменялись номерами телефонов и адресами.

...Когда Ина вышла из такси около дома, уже совсем рассвело, хотя было всего три часа ночи. Взяв с Ины слово, что она не исчезнет, Павел уехал. Ина осторожно открыла входные двери, вошла в дом и вздрогнула: в прихожей стоял Влад. Выражение его лица не оставляло сомнений: он был взбешён.

- Ина... Ты что, изменила мне? У тебя появился кто-то?

Глава четвёртая
- Что молчишь? - холодно проговорил Влад. - Отпираться смысла нет, я видел в окно, как вы приехали. Кто он?

Влад ничего не знал о Павле и об обстоятельствах, при которых Ина познакомилась с ним и его семьёй. По понятным причинам Ина не хотела вспоминать о давнем нападении и муссировать эту тему, а поскольку не вспоминала о преступлении, не обнародовала и имена людей, которые сыграли в её жизни огромную положительную роль. Достаточно было того, что она сама слишком хорошо помнила. И главное, теперь будет возможность отблагодарить Соколовых.

Глядя в лицо Ины, Влад грязно выругался. Она впервые видела его таким и слышала от него подобные слова. Внезапно Ина поняла, что совсем не знает этого человека. Что он чужой для неё. И не будет она ничего ему объяснять, - пусть думает, что хочет.

- Я ухожу, Влад. Вы с твоей мамой утомили меня, а попросту - достали. Я больше не могу жить в состоянии постоянного давления, контроля и беспочвенных подозрений.

Ина пошла в спальню и достала сумку из шкафа. Она успела положить туда немного вещей, когда следом за ней в спальню ворвался Влад, выхватил сумку из рук Ины и отшвырнул в сторону. Сумка, ударившись о стену, упала на пол. Из неё выпали вещи Ины.

- Влад, ты с ума сошёл?

- Кто он? - схватив Ину за запястье, вновь угрожающе спросил Влад.

- Человек! - крикнула Ина. - Настоящий человек и настоящий мужчина! Другой, не такой, как ты, маменькин сынок!

В следующий момент Ина почувствовала твёрдый удар по лицу, потом ещё один. Отлетев к стене и больно ударившись спиной и затылком, Ина держалась за глаз, который, казалось, горит огнём. И губа, кажется, рассечена.

Влад, поняв, что сделал, молча стоял и смотрел на Ину во все глаза. Грудь его тяжело вздымалась.

- Ина... - растерянно начал он.

- Не подходи! - крикнула Ина, и верхнюю губу странно защипало. - Если ты ещё раз окажешься ко мне ближе, чем на два метра, сядешь надолго, гарантирую! Тот человек, который меня привёз, работает в прокуратуре. Ты понял?!

Пока Влад переваривал услышанное и думал, верить или нет, Ина решила бежать, быстро и без оглядки. Кто знает, на что он ещё способен? Выскочив из спальни, она молнией преодолела расстояние до прихожей, сунула ноги в кроссовки, схватила с полки из-под зеркала телефон и выскочила на крыльцо.

Она уже бежала по дороге коттеджного посёлка в сторону трассы, когда поняла, что не взяла сумку с деньгами и документами. Но Ина твёрдо решила, что не вернётся в дом Влада.

Ладно, дойдёт до города пешком, а утром позвонит Павлу. Возможно, он подскажет, как забрать свои вещи и документы у Влада, не рискуя жизнью и здоровьем. Как вовремя появился в её жизни Павел! Это странно, но он будто чувствует, когда нужен ей. Однако ночью она не станет его беспокоить.

Ина ушла из дома Влада в том же светлом брючном костюме, в котором была на корпоративе, и в кроссовках. Из губы сочилась кровь, и пара капель уже угодили на пиджак. Кажется, хана костюмчику. А жаль.

Сначала Ина шла по полю, по тропинке, расположенной параллельно трассе, - на трассу выходить боялась. Но вскоре тропинка оборвалась, и Ине пришлось выйти на обочину.

Ина шла уже довольно долго, когда одна из фур, периодически обгоняющих её, свернула на обочину и остановилась. Испугавшись, Ина тоже остановилась, всерьёз подумывая убежать в поле. Но поможет ли это, если человек захочет её догнать? Как назло, машин на трассе было ещё мало, в данный момент не было вообще ничего, кроме фуры.

Из кабины выпрыгнул высокий русоволосый парень, широкоплечий и крепкий. Да уж, от такого не убежишь. Ина попятилась, в панике не зная, куда кинуться.

- Не бойся, - голос у парня оказался довольно приятный, тон - миролюбивый. - Вот, у меня мои паспорт и водительские права в руке. А ещё тут везде видеокамеры, город-то довольно близко. И скоро пост ДПС. Возьми документы, посмотри. Меня зовут Дмитрий. Я просто хочу подбросить тебя до города. Вижу, помощь нужна. Просто так люди не ходят в четыре часа утра по трассе в парадном костюме, в кроссовках и с разбитым лицом.

Дмитрий сделал несколько осторожных шагов в сторону Ины и протянул руку с документами. Ина взяла паспорт и права, отскочила назад. Колесников Дмитрий Николаевич, двадцати шести лет отроду. Фотография точно его.

- Похож? - улыбнулся Дмитрий.

- Вроде, да, - с сомнением ответила Ина. Она чувствовала, что верхняя губа совсем отекла. Ох, и красавица сейчас Ина, ни дать ни взять.

- Пойдём в машину. Я до города тебя подброшу, а то обидит кто-нибудь ещё.

- Хорошо, пойдём, Дмитрий Николаевич, - кивнула Ина. Почему-то она верила, что он не причинит ей зла. К тому же, он совершенно прав: далеко не у всех, кто будет проезжать мимо, чистые помыслы.

- Можно просто Дима, - улыбнулся парень, открыл дверцу и подсадил Ину. - А я как раз полчаса назад напарника высадил, он в одном из сёл живёт. А я на базу сейчас, один уже.

Некоторое время они ехали молча, но потом Дмитрий всё же не выдержал.

- Кто тебя так? И за что?

- Муж, - ответила Ина равнодушно. - Приревновал. Изменила я ему.

Машина вдруг опять начала сворачивать на обочину, потом совсем остановилась. Дмитрий вышел и вскоре распахнул двери у сиденья Ины.

- Выметайся, - сказал он холодно. Лицо его было напряжено. - Чеши дальше пешком.

Пожав плечами, Ина отстегнула ремень безопасности, спрыгнула на пыльную обочину и зашагала вперёд, не оборачиваясь. Из глаз вдруг брызнули слёзы, потекли по лицу, и губу защипало ещё сильнее.

Дмитрий понял всё почти сразу. Глядя в удаляющуюся слишком прямую спину девушки, он ругал себя последними словами. А тут ещё, откуда ни возьмись, появился чёрный внедорожник. Проехав мимо фуры, внедорожник сбавил ход, поравнявшись с девушкой.

Думать было некогда, и Дима не стал тратить время на то, чтобы вывернуть с обочины, проехать эти несколько десятков метров и снова остановиться. Он выпрыгнул из кабины и побежал. Бежал и видел, как девушка пятится к полю.

Потом заметил, что увидев его, девушка сама сделала движение ему навстречу. Это внушало надежду на то, что он не совсем сволочь в её глазах. Всё же она доверяет ему больше, чем человеку из внедорожника.

Молча схватив девушку за руку, он потащил её обратно, к фуре. Из внедорожника удивлённо смотрели на них двое молодых парней, одинаковых с лица, с модными стрижками, оба в чёрных кожаных куртках.

«Фантасмагории какие-то предутренние», - успел подумать Дима. К счастью, внедорожник тут же взял с места и вскоре скрылся из вида.

- Почему ты так испугался? Сам же сказал, что тут всё напичкано видеокамерами, а скоро будет пост ДПС, - Ина решила сразу перейти на «ты», без излишних расшаркиваний. Он же сам разрешил называть его просто Дима.

- Для дурного дела много времени не нужно, - ответил Дима, устроившись за рулём и плотно захлопнув дверцу. Однако, вместо того, чтобы вырулить с обочины, заглушил мотор. - А что толку с этих видеокамер, когда дело сделано? Это я говорил тебе, чтобы убедить в своих добрых намерениях.

Он достал аптечку, покопался там немного.

- Повернись ко мне.

Ина выполнила приказ, и Дима начал обрабатывать её губы. Щипало ужасно, но Ина терпела.

- Кричи, - улыбнулся Дима. - Ну или рычи.

Убрав аптечку, он опять не стал заводить мотор.

- Сейчас расскажешь мне всё, а потом поедем. Доедем быстро, ты не успеешь рассказать, мне кажется. Да и не люблю от дороги отвлекаться, даже от в меру пустынной. Почему ты обманула меня?

- А какой смысл выворачивать душу наизнанку, если собеседник всё равно услышит лишь то, что хочет услышать, и поверит в то, во что ему выгодно поверить? Тем более, выглядит всё, действительно, не айс.

- То есть, ты решила, что все люди, которые тебя окружают, исключительно непорядочные и тупые? - усмехнулся Дима, положив ладони на руль.

- Люди разные. А среди моих знакомых, к счастью, есть такие, которым я обязана тем, что вообще жива. Вот такого человека я и встретила вчера на корпоративе. Мы не виделись с ним двенадцать лет, и вот вчера встретились. Но дело в том, что на корпоратив я уехала, не поставив в известность своего... сожителя, Влада. Мы поссорились в четверг вечером, и он не дал мне возможности вообще с ним поговорить. Потому я и уехала на корпоратив. Никогда до этого дня не была на такого рода мероприятиях. Влад, видимо, переживал. Или просто мечтал о том, чтобы призвать меня к ответу. Я не знаю... Я честно не знаю, что им вообще движет и о чём он думает по жизни. Прожила с человеком шесть лет, и ничего о нём не знала, как выяснилось. Видимо, плохая я ... жена. Потому он и не женился на мне, не собрался за шесть лет. Так вот, представь, Влад ждёт меня, время три часа ночи, а я приезжаю на такси, хотя уехала на своей машине, да не одна, меня провожает какой-то незнакомый мужчина. Что бы ты подумал в такой ситуации, Дима?

- Для начала я бы думать не стал, а вышел бы и познакомился с этим провожатым. Узнал, бы «откуда-куда-зачем».

Ина задумалась. Почему-то ей эта мысль даже в голову не пришла. А ведь Дима прав.

- А твой этот Влад, значит, сложил два и два, получил пять с половиной, и не нашёл ничего лучше, как избить тебя?

Ина молчала.

- Сейчас поедем в круглосуточный травмпункт снимать побои. А потом в полицию, - спокойно сказал Дима.

- В травмпункт надо, я согласна с тобой. Но не для полиции, а для меня. Мне нужна своеобразная страховка от Влада. То, чем я смогу удерживать его на расстоянии.

- То есть, побои ты намерена ему простить?

- Нет. Простить - это остаться с ним после такого. А я с ним не останусь. Но в полицию пока не пойду. Мне нужно сначала посоветоваться...

- ... с тем самым чудо-человеком, с которым ты не виделась двенадцать лет?

- Да.

- Хорошо. Теперь рассказывай всё подробно и самого начала. Что этот человек сделал, почему ты отвела ему такую судьбоносную роль.

- Знаешь, ты абсолютно прав: судьбоносную роль. Если существуют ангелы-хранители, то Павел - мой ангел-хранитель.

Дима странно усмехнулся и завёл мотор.

- Всё же поедем потихоньку, пока ты рассказываешь. Нам же ещё в травмпункт. А мне ещё потом на базу, товар выгружать. Но для начала скажи, как тебя зовут.

- Ина.

- Инна?

- Нет. Ина. Гиацинта.

...Спустя полчаса Дима был в курсе всех жизненных перипетий Ины. Выслушав рассказ, он довольно долго молчал.

- Прости меня, Ина, за то, что вспылил, - Дима заговорил, но на Ину не смотрел. - Просто говорить дальнобойщику об измене жены вообще чревато непониманием, мягко говоря. А мне - тем более.

Ина уже давно подозревала что-то подобное.

- Жена не дождалась? Устала от твоей тяжёлой работы, долгого отсутствия?

- Ну да, типа того, - согласно кивнул Дима. - Вернулся однажды, а Полины дома нет, вещей её - тоже. И повестка на заседание по вопросу развода уже пришла. И Полина живёт в другого мужика. Ну да ладно, полтора года прошло. Зачем теперь вспоминать?

После посещения травмпункта Ина поблагодарила Диму и хотела уйти, но он остановил её.

- Я тебя сейчас увезу ко мне домой, тебе нужно выспаться. Потом уже позвонишь своему «ангелу». А я оставлю тебя и уеду на базу. Там история долгая, так что будешь спать спокойно, никто тебя не потревожит.

- Неудобно, Дима... - начала Ина, хотя больше всего ей хотелось согласиться.

- Согласен. Мне было бы тоже не слишком уютно на твоём месте. Но пока это наилучший выход. Найдёшь квартиру, тогда и переедешь.

* * * * * * * *

... Сквозь крепкий сон Ина долго слушала какую-то прекрасную мелодию, пока не поняла, наконец, что это звонит её телефон.

Ина открыла глаза, глядя в белый потолок, по которому скользили солнечные зайчики. Видимо, в доме напротив кто-то открывал окно или балконные двери. Ина огляделась. Небольшая квартира-студия, «кухня» отделена от «гостиной» стойкой. Всё как-то очень пусто и чисто, несмотря на долгое отсутствие хозяина. Стеклопакеты, окна приоткрыты, воздух свежий.

Телефон вновь разразился звонком, и Ина вздрогнула. Звонил Павел. Вчера она успела сохранить номер его телефона в контактах.

- Да, - хрипло ответила Ина.

Губы плохо слушались, хотя под утро она смогла-таки долго рассказывать Диме о своей жизни.

- Гиацинта!

Она впервые слышала, чтобы Павел так бушевал. Его львиный рык отдавался где-то прямо в мозжечке у Ины. Ах да, она же вчера ещё и головой об стену приложилась. Ладно хоть, обошлось без сотрясения.

- Ты в своём уме?! Я уже не знаю, что думать, куда бежать, а она, оказывается, спит!

- Прости. Я совсем забыла о машине. Ты пригнал её, да? Прости. Столько всего произошло, - Ина всхлипнула.

- Ты сейчас где? Можешь сказать? - с львиного рычания Павел перешёл на обманчиво спокойный тон. Он не купился на слёзы Ины. - Я приеду, и ты всё мне расскажешь.

Ина запомнила адрес Димы, потому быстро его продиктовала.

- Скоро буду. Жди, - буркнул Павел и нажал отбой.

... - Что это у нас? Где это мы? - Павел буквально ворвался в квартиру Димы.

- Привет! Как я рада тебя видеть! - Ина быстро поцеловала Павла в щёку.

Сегодня он был в джинсах и светлой футболке, шевелюра в беспорядке. Он, вроде, смягчился немного, но тут увидел лицо Ины.

- Тааааак...

- Павел, проходи, мой руки и садись куда-нибудь. Мне всё равно придётся дождаться хозяина квартиры. Не могу же я бросить квартиру и уйти. Это было бы нехорошо и неправильно.

- Кто это сделал, Ина? - вымыв руки, Павел взобрался на табурет у стойки.

Ина включила чайник, нашла коробку с чаем, сахар. Потом открыла холодильник. Нужно приготовить что-нибудь. В морозилке обнаружилась овощная смесь в ярком пакете, в холодильнике - две банки тушёнки, большая упаковка майонеза и бутылка растительного масла. К счастью, под кухонным окном был шкаф, и там Ине удалось найти картошку и лук. Ура, на суп набирается! Только хлеба нет. Ина нашла большую кастрюлю.

- На меня сегодня внимание обратят? - саркастически поинтересовался Павел. - А то у меня такое чувство, что ночью я расстался с одной Иной, а сейчас встретился совершенно с другой.

- Павел, ты прав, впрочем, как всегда! Я другая. И не только потому, что выгляжу катастрофически. Я ушла от Влада, совсем. А лицо мне он разукрасил. Увидел тебя в окно и заревновал.

- Вот осёл! А выйти, поинтересоваться, если уж увидел? И я хорош... Оставил тебя и свалил. Но я честно не думал, Ина, что так всё обернётся. Прости!

- Павел, ну ты-то здесь совсем не при чём! Не должен же ты был проводить меня до входной двери и передать с рук на руки! Мне не пять лет, - Ина резала картошку, которую успела почистить.

- Видимо, должен был, - угрюмо сказал Павел. - А я думаю, что за встреча?! Даже никто не спросил, откуда у меня ключи от твоей машины, выскочили мать и сын, оба испуганные, давай мне толкать о том, что будут говорить только в присутствии адвоката... А оно вон что! Знал бы я... Такого адвоката бы им устроил! Что будем делать с этим ублюдком, Ина?

- Ничего, Павел. Побои я зафиксировала, документ есть. Сделаю копию и оставлю Владу на память, когда поеду за вещами. Я же всё оставила, когда убежала, даже документы, карты и наличку. Ушла, в чём была, ладно, телефон взяла. Мне нужно забрать свои вещи. Поможешь?

- Это без вопросов. А потом, Ина, мы его засудим!

- Нет. Пусть живёт и боится. Я ему пригрожу, скажу, если приблизится ко мне, нарисуется на моём горизонте, сразу пойду и напишу заявление в полиции.

- Нет, Ина! Так дело не пойдёт, - Павел покачал головой. - Домашних боксёров надо учить. А то, что он не имеет права к тебе приближаться, должно быть оформлено документально, в соответствии с законом. В общем, оставь это мне. Я займусь. Как раз пока в отпуске.

- Павел, поклянись, что Влада не посадят!

- Тебе слово офицера дать?

- Да.

- Даю, значит. Всё понимаю. Один сы;ночка, и мать наполовину не в себе. Непонятно, как тебя-то опять угораздило?!

- Павел, но шесть лет жили... всё нормально было.

- Не было никогда. Ты себя убедила, что нормально, на многое закрыла глаза.

- Откуда ты знаешь?

- Я знаю тебя. Так вот, Ина, пока ты не научишься выдвигать свои условия и говорить слово «нет», так и будешь с такими владами дело иметь. Непорядочные, наглые люди только и ждут случая оседлать кого-нибудь и понукать, пришпоривая. Поняла?

- Поняла.

- А ведь обещала, что при нашей следующей встрече всё будет по красоте, Ина!

- Значит, будет при следующей.

- Ни фига подобного. Встречи не будет, потому что не будет расставания. Я не выпущу тебя больше из поля зрения. Благо, возможность есть, живём в одном городе. Что ты там готовишь?

- Суп варю. Надо хоть как-то хозяина отблагодарить. А ты? Будешь есть?

- Что за странный вопрос? Буду, конечно. Кстати, о хозяине. Теперь рассказывай обо всём, что произошло после того, как ты убежала от Влада.

Выслушав Ину, Павел покачал головой и опять взлохматил шевелюру.

- Да ядрёна кочерыжка! Ну, Ина! Ты совсем что ли?! Голова не болит? Как можно мужчине, да ещё дальнобою, такое ляпнуть?! А если бы он оставил тебя и уехал? Имел полное право, между прочим!

- Не уехал же, - улыбнулась Ина.

- Ой, а что это у нас с лицом? - прищурился Павел. - С корабля на бал? Влюбилась?

- Скажешь тоже! Просто человек хороший.

- Кстати об этом. Полное имя можешь сказать? Он тебе документы показывал, ты говорила.

Ина назвала. Она даже дату рождения запомнила. Павел куда-то позвонил, и не успел ещё суп довариться, когда телефон Павла вдруг ожил. Переговорив, Павел задумчиво потёр подбородок.

- Всё чисто с твоим Дмитрием Николаевичем. Родился и вырос в этом городе. Школа, автотранспортный колледж. Срочная служба, десантник. Женился почти сразу после дембеля. Работает вот уже пять лет в одной организации. Развёлся больше года назад, разделили ипотеку с бывшей. Он эту студию купил. Уже выплатил за неё. Семья простая, приличная. Родители, два старших брата, племянники. У самого Дмитрия Николаевича детей пока нет. Живёт один. Работает.

... Павел уже ел суп, вспоминая сказку о каше из топора и нахваливая кулинарные способности Ины, умеющей не только из мухи сделать слона, но из ничего - не;что, когда в замке загремел ключ. Хозяин квартиры вернулся.

Дмитрий лишь на несколько секунд застыл у дверей, а потом спокойно сказал:

- Здравствуйте.

Поставил пакет с продуктами на пол и прошёл мыть руки. Только потом появился в кухне.

«Ангел» оказался чуть выше среднего роста, обыкновенной внешности. Но глаза его смотрели на Дмитрия цепко и изучающе из-за стёкол очков. Незваный гость встал с табурета при появлении хозяина, но руку Дима протянул первый.

- Дмитрий.

- Павел.

Никто из них не сказал ни «очень приятно», ни другую расхожую фразу. Дмитрий выложил на стол нарезку хлеба и пакет с выпечкой из кондитерской, убрал в морозилку две упаковки пельменей. Он и не ожидал, что у него сегодня будет горячий домашний обед.

Ина молча наполнила тарелку супом и поставила перед Димой.

- Спасибо, - впервые улыбнулся он.

Павел молчал, однако Ина по его взгляду поняла, что он не отказался бы от добавки, и налила ему ещё супа.

Ина, исподтишка наблюдая за тем, как эти двое молча едят, размышляла: что же она сделала такое хорошее, ведь судьба свела её сразу с двумя самыми достойными представителями противоположного пола.

- Дима, ты не подумай, я ничего не трогала здесь. Только искала продукты, нужно было приготовить что-нибудь.

- И не думал ничего подобного, но даже если бы трогала, ничего страшного.

Пока Ина разливала чай, Дима достал из пакета выпечку и выложил в тарелку.

- Угощайтесь, - сказал он, ни к кому не обращаясь.

Ина пила чай и осторожно рассматривала Диму. До сих пор обстоятельства складывались так, что некогда было рассмотреть его подробно.

Дима казался Ине красивым и очень мужественным. В его лице не было мягкости, много острых углов, крупные черты, но в целом очень гармонично. Особенно Ине понравились большие зелёные глаза и широкие тёмные брови при достаточно светлых волосах. Дима был выше Павла на полголовы и заметно крепче, но в Павле тоже чувствовалась сила, не только внешняя, но и внутренняя.

- Что будем делать с убогим? - спросил, наконец, Дима, причём, обращаясь к Павлу.

Всё же он признал за ним старшинство и право находиться в его квартире, раз уж Ина считает необходимостью данный факт.

- Среди нас дама, потому я умолчу, что надо бы сделать по идее. Ина против уголовного преследования. Однако побеседовать по существу вопроса и для упреждения возможных поползновений необходимо. А потом документально зафиксировать рамки приличного поведения для этого фрукта. А ещё сегодня нужно забрать вещи и документы Ины из этого дома. Поедем на твоей машине, Ина, ты за рулём.

- Я поеду с вами. Тоже хочу взглянуть в глаза хозяину особняка, - Дима сказал это так, что никому и в голову не пришло спорить.

- Хорошо, потом мы подбросим тебя сюда, а Ина уедет к нам. Поживёт у нас, пока найдёт квартиру. Катя, моя жена, и Ина давно знакомы.

Дима молчал, хотя лицо его напряглось. Ина с удивлением поняла: он хочет, чтобы она осталась у него. Сердце странно и неровно заколотилось. Однако спорить Дима не стал: он понимал, что оставаться в однокомнатной квартире у чужого мужчины было бы странно, когда есть возможность остановиться в доме у давно знакомой семьи.

- Хорошо, - ответил Дима. - Номер твоего телефона мне дай, Павел. Я понимаю, что Ина полностью доверяет тебе, но и я должен быть спокоен.

Этот парень всё больше нравится Павлу. Молодой, но морально взрослый. Упёртый, но не до ослиного упрямства. По-хорошему упёртый. Умный, себе на уме. И кажется, Ина по-настоящему нравится ему. Ну это как раз неудивительно. Похоже, только сама Ина не знает себе истинную цену.

Павел продиктовал номер, и Дмитрий тут же набрал.

- Ина, позвони бывшему, - распорядился Павел. - Предупреди, что мы скоро приедем. Чтобы не вздумал чинить препятствий.

Ина позвонила несколько раз. Влад был в сети, но трубку не брал.

- Труса празднует, похоже, - усмехнулся Павел. - Отправь сообщение, Ина.

...Ина вела машину, а Павел и Дмитрий расположились на заднем сиденье. Сидели, переговаривались на нейтральные темы. Никого из них не смущал тот факт, что за рулём женщина. Никто не цокал языком и не закатывал красноречиво глаза, как это делал всякий раз Влад, если за рулём была Ина. Он вообще сразу был против и курсов вождения, и покупки машины, потому Ина делала всё сама.

Видимо, сообщение Влад прочитал, потому что в дом Ину и её спутников беспрепятственно впустили. Влад и Нина Анатольевна сидели в гостиной, пока Ина собирала вещи. Хозяева дома даже не поздоровались с ней. Игнорировали.

Потом Павел и Дима унесли сумки в машину, а сами вернулись в дом. Ина осталась в машине. Сидела, открыв двери, и слушала музыку. Настроение у неё было прекрасное. Она чувствовала, что обрела свободу.

Когда Павел и Дима вернулись, Ина не стала задавать лишних вопросов: поняла по лицам мужчин, что всё прошло нормально. Дима вышел из машины у своего дома.

- Увидимся, Ина, - сказал он, пристально глядя на неё.

- Да, конечно, - кивнула Ина, смутившись.

За руль сел Павел, а Ина устроилась рядом, на переднем сиденье. Они достаточно долго ехали молча, но потом Павел сказал, покосившись на грустное лицо Ины:

- Ина, если ты по-настоящему нужна мужчине, поверь, он тебя из-под земли достанет. Так что не печалься.

Ина молча кивнула.

- Павел, - спустя время, первая заговорила она.

- Что?

- Признайся, ты как-то следил за моей жизнью в течение этих двенадцати лет?

- Почему ты так думаешь? - улыбнулся Павел.

- Когда ты орал на меня утром... Сказал, что тебя встретили мать и сын, когда ты приехал за моей машиной. А я не говорила тебе, что Влад живёт с матерью.

- Молодец! А я теряю навыки, похоже. Там ещё и бабушка была когда-то. За которой ты помогала ухаживать. Вот как я не разглядел в этом Владе его паршивую сущность?! Вопрос вопросов.

- А наша встреча вчера...

- Нет, - Павел отрицательно покачал головой. - Встреча была абсолютно случайной. Я сам ошалел от удивления, когда тебя увидел. Веришь? Или слово офицера дать?

- Верю. Слово офицера - это ведь не пять копеек, чтобы вставлять к месту и не к месту.

- Молодец, девочка! Вот Катька удивится сейчас. Скажу, привёз ребёнка.

Глава пятая
Ина прожила в доме Павла четыре дня, прежде, чем нашла квартиру. Катя почти не изменилась, только чуть-чуть располнела и перекрасила волосы в блонд. Ина считала, что такой цвет волос Кате идёт больше, делает её образ нежнее, и Павел был солидарен с ней в этом вопросе.

Ина очень сдружилась с Аней, Артёмом и девушкой Артёма, Викой. Несмотря на разницу в возрасте, молодёжь очень привязалась к спокойной и добродушной Ине.

Когда ребята выбирались в кино или в кафе, всегда звонили Ине и приглашали её с собой. Она соглашалась через раз: ей было неудобно стеснять молодежь.

Даже когда Ина переехала в съёмную квартиру, общение с семьёй Павла не прекращалось. Ина приезжала в дом Соколовых почти каждый вечер, потому что занялась дизайном придомовой территории, а Катя ей активно помогала.

Ина часто вспоминала о Диме, но он не давал знать о себе. Она начала уже думать, что его «Увидимся» было лишь данью приличиям. А жаль. Влад тоже не подавал признаков жизни, и этот факт как раз очень радовал Ину.

Прошёл месяц, когда в один из вечеров, вернувшись от Соколовых, Ина вышла из машины на парковке возле дома. Она успела запомнить все машины, которые обычно стояли у подъезда, потому белый кроссовер показался ей незнакомым. Ещё больше она удивилась, когда из машины вышел Дима и достал букет красивых нежных голубых цветов.

Ина молча стояла и смотрела на то, как Дима приближается.

- Привет, Ина. Это тебе. Гиацинты. Я в заезде был, утром только вернулся. Прости, что без предупреждения. Примешь гостя?

- Привет, Дима! Конечно, приму, что за вопрос? Цветы просто фантастические.

- Как и ты.

- Спасибо, - Ина смутилась. - А как ты нашёл меня?

- Павлу позвонил.

- Ясно. А ведь я еду из дома этого конспиролога, и Павел мне ни слова не сказал. Занимаюсь у них дизайнерским оформлением придомовой территории.

- Знаю.

- Ты так загорел, Дима! В командировку на юг ездил?

- Ага, - Дима не сводил глаз с лица Ины.

Он думал лишь о том, как скучал, и о том, как теперь справиться с собой, не испугать её.

- Что мы стоим-то у подъезда? - спохватилась Ина. - Пойдём.

- Ой, у меня же ещё коробка с персиками для тебя в машине! - Дима заспешил к кроссоверу и вскоре вернулся с довольно объёмной белой коробкой.

Ина арендовала квартиру на втором этаже, потому пошли пешком, лифт не вызывали.

- Проходи, Дима. Вот здесь живу пока, - Ина включила свет в прихожей и в комнате. - Но мне уже одобрили ипотеку, так что скоро я, наконец-то, перееду в своё собственное жильё.

- Уютно, - поставив коробку на подоконник в кухне, Дима осмотрелся.

Ина достала вазу, которая чудом оказалась в хозяйских шкафах, поставила цветы, полюбовалась ими. Надо же, какой интересный цвет: вроде, голубой, но с каким-то дымчатым налётом.

Задумавшись, она не услышала, как подошёл Дима, потому испуганно замерла, когда его большие тёплые ладони легли на её предплечья. Всё же он не выдержал. Да и сколько держаться ещё?! И так месяц уже не может нормально ни есть, ни спать. Только о ней и думает.

- Ина, я очень скучал. И очень хотел как можно быстрее оказаться рядом с тобой, - прижавшись лицом к её волосам тихо заговорил Дима. - Пожалуйста, прими решение прямо сейчас. Если я тебе не нужен, то прогони меня. Я просто уйду, и дальше уже как-нибудь справлюсь с этим. Это будут только мои проблемы. А если нужен...

- Нужен, - Ина положила ладонь поверх его руки, и Дима замер.

Ина вдруг услышала, как гулко бьётся его сердце, как он дышит немного прерывисто. Она повернулась к нему лицом, и их глаза встретились.

Она должна научиться отказывать и выдвигать свои условия. Кажется, так сказал Павел. А ещё она должна научиться сразу быть откровенной с любимым человеком, говорить ему не только о своих мыслях, но и о чувствах. И о страхах.

- Дима, - горячо зашептала Ина, вглядываясь в его лицо, потемневшее от нежности и желания. - Ты же знаешь мою историю, я тебе рассказывала. Но у меня... боязнь, скованность во время близости. А ещё я очень боюсь тебя разочаровать. Тебе придётся быть терпеливым со мной. А я очень постараюсь...

- Ина, ты сегодня просто постарайся ни о чём не думать. Доверься мне. Если я не справлюсь с твоими страхами, мы обязательно это обсудим, обещаю. Подробно и спокойно разберём ситуацию. Хорошо?

- Хорошо, - с облегчением кивнула Ина, немного нервно рисуя какой-то причудливый узор указательным пальцем на широкой груди Димы.

Поймав её руку, Дима коснулся губами ладони Ины, осторожно и легко укусил её указательный палец, коснулся его языком. Зрачки Ины расширились, дыхание пересекло. Дима обнял её, прижал к себе. Почувствовав его тепло и возбуждение, Ина ощутила какую-то странную истому. Страха не было, было только желание, чтобы Дима не отпускал её, не отстранялся, не оставлял её одну во внезапно возникшем ответном желании.

Одной рукой Дима мягко обхватил Ину за затылок, второй коснулся нежной шеи, и склонился к губам девушки. Через минуту Ина хрипло застонала и сама обняла Диму за шею, умоляя не останавливаться. Всё хорошо. Нет. Не хорошо. Чудесно и восхитительно. Не будет постфактум никакой обстоятельной беседы и разбора полётов.

Ладони Димы скользнули ниже, с молчаливого согласия Ины проявляя всё больше инициативы и смелости...

... Уже когда они были в кровати, полностью освободив друг друга от всего лишнего и мешающего, а Ина впервые в жизни находилась на грани чего-то нового, такого, о чём раньше лишь читала и знала понаслышке, Дима увидел её глаза и прошептал:

- Кричи. Ну или рычи.

* * * * * * * *

- Ина. Иииинаааа... - Дима уже в который раз за ночь будил спящую рядом Ину.

Ему не спалось. Дважды он будил её, чтобы вновь убедиться в том, насколько всё у них прекрасно. Ина не сердилась и не обижалась. Сначала улыбалась сонно и позволяла Диме делать всё, что заблагорассудится, но постепенно просыпалась и активно включалась в процесс.

Теперь, уже под утро, Дима будил Ину, потому что его посетила некая идея.

- Что, Дима? - Ина сонно приоткрыла один глаз и тут же проснулась окончательно, потому что взгляд у Димы был встревоженный. - Что-то случилось?

- Да. Я хочу, чтобы уже утром ты позвонила хозяевам квартиры и расторгла договор. Нам хватит места у меня.

«Опять сожительство?». В голове Ины мелькнула непрошеная горькая мысль, но Дима, как выяснилось, ещё не всё сказал.

- А ещё, как только мы окажемся у нас дома, я включу свой ноутбук, и мы подадим заявление в ЗАГС. Сейчас совсем не обязательно заполнять заявление в ЗАГСе от руки.

- Интересный способ делать предложение, но мне нравится, - улыбнулась Ина и провела ладонью по светло-русым волосам Димы.

Камень с души свалился, всё внутри ликовало. Вот, оказывается, как всё происходит, когда по-настоящему! Никаких недомолвок, никаких хитростей.

Возможно, не так, как в фильмах, - с лепестками роз, аромасвечами, бриллиантами в дцать каратов и падением соискателя ниц, - но Ине гораздо больше по душе. Потому что искренне, решительно и по-доброму. Однако и у неё есть, что сказать.

- То есть, ты согласна? - лицо Димы преобразилось, глаза выражали неподдельный восторг.

«Погоди радоваться», - подумала Ина.

- Не так быстро, Дима!

- А что? - он прижал Ину к себе, быстро поцеловал в щёку. - Скажи, что любишь меня так же, как я люблю тебя.

- Люблю. Потому и не всё так быстро, Дима.

- Что нам может помешать? Или кто?

- Никто и ничто нам не может помешать, ну разве что обстоятельства непреодолимой силы.

- Какие ещё обстоятельства? - расстроился Дима.

- Никто и ничто не может нам помешать, - повторила Ина. - Потому что есть только ты и я.

- Это мне нравится гораздо больше, - улыбнулся Дима. - Сразу от сердца отлегло. Как хорошо, что ты у меня такая умница.

- Погоди льстить. Дослушай, - Ина легко коснулась кончиком указательного пальца губ Димы.

Он попытался поймать губами её палец, но Ина рассмеялась и спрятала руку. Знает она, чем это всё закончится. И они не договорят. А поговорить нужно.

- Так вот, - продолжила Ина. - Один человек сказал, что в отношениях я должна уметь выдвигать условия, и тогда будет мне счастье.

- Я даже знаю, какой именно человек! Кто это у нас такой умный, авторитетный и вездесущий, - проворчал Дима. - И я ревную, между прочим!

- Совершенно зря. Катя ведь не ревнует ко мне. И правильно делает. Павел любит её больше жизни, и любит свою семью. Но так получилось, что однажды он взял на себя ответственность ещё и за меня. Как он сказал, затевал всё из стремления хотя бы частично реабилитироваться в своих собственных и в моих глазах, а потом понял, что меня надо спасать. А потом мы привязались друг к другу чисто по-человечески. Я долгое время никому, кроме него, до конца не доверяла. Пока не встретила на трассе одного очень привлекательного дальнобойщика, который сразу понял, что я там нахожусь далеко не по «работе».

- Ладно уж, - Дима сразу подобрел. - И всё равно эта Катя, хоть я и не знаю её, - святая женщина. Как можно терпеть рядом со своим мужем настолько красивую женщину, как ты.

- Ты вправду считаешь меня красивой?

- Если бы только я, - вздохнул Дима.

- Катя любит Павла и безоговорочно доверяет ему. И теперь я очень хорошо понимаю это. Но всё же...

- ...всё же? Говори, Ина, не стесняйся.

- Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Потому, если работа дальнобойщика так важна для тебя, если ты привык только к такому образу жизни, то у нас семьи не получится. Потому что я хочу, чтобы мой муж был всегда рядом. Чтобы я могла с тобой в любой момент посоветоваться. Чтобы я имела возможность видеть твои глаза. Хочу каждый день засыпать в твоих объятиях. А когда родятся наши дети, чтобы ты помогал мне, поддерживал меня. Вот так, Дима. Только так. Иначе нет, прости.

- Никогда не слышал ничего более прекрасного, - Дима потёрся щекой о макушку Ины. - Я уволюсь сегодня же. У отца моего бывшего одноклассника сеть автосервисов, раньше я там и работал механиком. Меня примут обратно в любой момент, постоянно зовут.

- А почему ушёл оттуда?

- Понимаешь... мне вообще не хотелось бы обсуждать при тебе прошлое, но придётся. Полина настаивала на том, чтобы я нашёл более высокооплачиваемую работу, хотя я и в сервисе неплохо зарабатывал. Видимо, она хотела, чтобы я периодически исчезал из дома, не мешал её роману на стороне. А потом втянулся. После предательства Полины и развода, дорога меня успокаивала хоть немного. Плюс ипотеку решил закрыть. Вот и мотаюсь. Мотался. Теперь всё, хватит.

- Вот и прекрасно, Дима!

- Конечно, прекрасно, - мечтательно сказал Дима. - Ощущение, когда ты постоянно нужен рядом любимому человеку ни с чем не может сравниться.

* * * * * * * *

Наши дни.

Ина по-прежнему работала всё в той же фирме, но иногда на неё в частном порядке выходили клиенты, желающие сотрудничать лично с ней. Это нормальная практика, Ина же не выдавала секреты фирмы.

Однако вот сейчас, вот именно сейчас, из-за такого заказа Ина опаздывала в церковь на крестины первой внучки Павла, Сашеньки. Год назад Аня, дочь Павла, вышла замуж, а три месяца назад на свет появилось маленькое синеглазое и златокудрое сокровище. В семье Соколовых все от природы были брюнетами, но новоиспечённому мужу Ани когда-то удалось переломить природу.

Всё бы ничего, но Ина должна стать крёстной матерью Сашеньки. У Ины ещё нет крестников, а она опаздывает на столь важное мероприятие. В пробке стоит.

Телефон зазвонил в очередной раз: нетерпеливый Павел уже готов был организовать для горе-крёстной сопровождение ДПС. Ну да, ей только кортежа и не хватало! Сама она всегда говорит Диме, что всех денег не заработать, а теперь такой позор... Нет, этого нельзя допустить!

Резко выкрутив руль, Ина выбралась на обочину, заехала в ближайший двор и припарковалась у незнакомого дома. Оставалось надеяться на то, что среди жильцов нет ортодоксально бдящих за парковочными местами.

Достав из машины сумочку и голубой шарф, который должен был заменить косынку, Ина нажала на брелок сигнализации и приспустила дворами к церкви.

... - Ты, вижу, само спокойствие, - Павел улыбнулся Диме и закурил, встав так, чтобы дым не попадал на сыновей Димы и Ины.

Четырёхлетний Ваня (крестник Павла) и двухлетний Егор были в костюмчиках и галстуках, настоящие джентльмены.

- Конечно, спокоен. А ты бросай курить, вставай на лыжи.

- Ага, и буду стоять тут на асфальте, в лыжи обутый. Ты этого хочешь?

- Не переживай, Паша, Ина будет вовремя. Вот увидишь. Она ещё поторапливать нас всех тут будет, строить, руководить.

- Серьёзно? Это такой синдром женщин, у которых в семье одни мужчины? Муж, сыновья? Даже кот, - и тот мужского рода? Я просто не в курсе.

- Нормальный синдром, мне нравится. А дочка у нас ещё будет.

- Да ладно? - брови Павла поползли вверх. - Вы что, опять...?

- Нееет, пока только в перспективе. Но настроены решительно. А вот и Ина.

- Где? - Павел обернулся, несколько секунд вглядывался куда-то, а потом захохотал.

Ина не бежала, она словно летела по воздуху. В руке развевался ярко-голубой шарф. Богиня, ни дать ни взять.

- Мамочка! - радостно воскликнул Ваня.

Когда Ина, тяжело дыша, остановилась у церковного двора, ей аплодировали все заждавшиеся.

- Вот что значит - человек слова, учитесь! - назидательно произнёс Дима, обращаясь к сыновьям, но так, чтобы слышали все, притянул Ину к себе, поправляя её растрепавшиеся длинные тёмные волосы и глядя в её счастливые серо-голубые глаза...

Конец.