Убеждённые холостяки

Глава первая
Иван вернулся с моря, когда ещё не было десяти часов утра, но солнце уже вовсю припекало, обещая очередной жаркий день.

Он любил и этот климат, и эти дни, когда жарко уже с утра, но как же хорошо отсидеться дома в самый зной!

Налил в моментально запотевший стакан ледяной квас, купленный по дороге, включил компьютер.

Искупался, теперь можно и поработать.

В мастерскую пока не хочется, вдохновения нет. Поработает в интернете.

Вообще-то он скульптор. Критики утверждают, что талантливый. Во всяком случае, он полне известен в определенных кругах.

Он далеко не всемирная знаменитость, конечно, но выставки проходят регулярно, и заказы поступают довольно часто.

Однако современные реалии вносят свои коррективы, и в жизни Ивана появились онлайн-семинары, личный блог и публикации профессиональных статей.

Зато он имеет возможность жить там, где хочет. Четыре года назад Иван продал квартиру в Санкт-Петербурге и купил дом в Краснодарском крае. Не хоромы и не дворец, конечно, но ему хватило места даже для мастерской.

Его родители и старший брат живут в Петербурге, они не представляют себя без этого города. Мать до сих пор преподаёт историю искусств, отец работает в Эрмитаже, брат с семьёй живут в Петергофе, они с женой оба экскурсоводы, единственный племянник поступил в аспирантуру, искусствовед.

И только он, Иван, не оценил мрачной и холодноватой прелести Питера. Ему всегда хотелось много солнца, тепла, влажного солёного воздуха... Или он просто сбежал?

Как только он подумал об этом, заметил уведомление: что-то пришло на почту.

Отгоняя мрачные мысли, Иван открыл письмо. Однако предчувствия его не обманули: письмо было от друга детства, Виктора. Тот сообщал, что через неделю они с Юлей прилетят в отпуск на месяц.

Виктор и Юлия очень давно, можно сказать, всегда снимали половину дома по соседству с ним, у тёти Вали. Благодаря им, он и нашёл этот дом четыре года назад. По объявлениям искать было страшновато, нужны были рекомендации, желательно, от знакомых.

У тёти Вали дом большой, намного просторнее, чем у Ивана. В первый год он предлагал Виктору и Юлии остановиться у него, но они ответили, что не хотят его стеснять и вообще, уже привыкли к дому тёти Вали.

Тётя Валя - очень пожилая дородная женщина с малоросским говором и крашеными хной кудрями - в сезон сдавала всё, что можно сдать. Наверно, даже курятник. Она бдила за всеми жильцами, замечая каждый сорванный с лаврового дерева без её ведома листик, каждую примятую травинку в саду.

Иван запустил длинные пальцы в свою русую шевелюру, взлохматил волосы.

Юля прилетит через неделю...

Когда-то они втроём учились в одном классе и дружили. Иван был влюблён в Юлю с первого класса и на всю жизнь. Она потом поступила в школу при хореографическом училище, затем в само училище, но их дружба сохранилась.

Он любил Юлю, а Юля любила Витю. И стала женой Вити. А он, Иван, так и остался другом семьи, вечной тенью.

Сейчас им, всем троим, было по тридцать шесть лет.

Юля начинала балериной в Мариинском театре, но соло ей не доверяли. Проработав семь лет, оставила театр и организовала свой танцевальный ансамбль, который сейчас с успехом выступал в Санкт-Петербурге и в Ленинградской области.

Виктор был директором одного из небольших, но известных музеев современного искусства.

Детей у них не было.

Мучительная безответная любовь стала одной из причин, по которым Иван решил переехать.

Ежегодные визиты четы Алексеевых были для Ивана мучительны, но сладки, если такое возможно, конечно.

Он так никогда и не был женат, и детьми не обзавёлся. К тому же, был очень хорош собой. Эти факты вкупе порождали в творческой среде разные слухи о нём; людям всегда есть дело до чужой жизни, а объяснение все норовят найти самое примитивное и пошлое.

Иван смотрел на это всё сквозь пальцы, он ничего не пытался опровергать. Романов было много, даже слишком: с натурщицами, с заказчицами, просто с поклонницами таланта, журналистками, делающими о нём репортажи... Он уже устал считать. К счастью, здесь в этом плане было поспокойнее, чем в Питере.

Всё равно, такой, как Юля, он больше так и не встретил.

Но почему-то в этом году письмо с сообщением о приезде совсем не обрадовало Ивана. Что это с ним? Стареет? Устал? Надоело быть тенью? Или начал отвыкать, ведь раньше они жили в одном городе, а теперь видятся только в течение отпуска Алексеевых, либо во время его редких визитов в Питер.

Так или иначе, главной мыслью, которая вертелась в голове у Ивана, была: «Не хочу, чтобы они приезжали!».
Иван не мог точно сказать, когда начал тяготиться своим чувством. Видимо, кризис среднего возраста подкрался, подступил вплотную, а вместе с ним пожаловали переоценка ценностей и подведение промежуточных итогов.

В целом, всё было скорее хорошо, порой даже великолепно. Он востребован, вдохновение его надолго не покидает. У него нет суперамбиций и звёздной болезни.

Но вот во всём, что касается семьи и детей, - полный провал. Даже в перспективе не маячит ничего подобного. И самое главное, ему вовсе не хочется обзаводиться женой и детьми!

Конечно, время пока есть, однако его всё меньше... Не заставлять себя? Тогда он останется без продолжения... Пройдёт свой земной путь и исчезнет без следа.

Попытаться создать семью? Но он никогда не был с кем-то вместе постоянно. Все его связи носили временный характер; зачастую он встречался с замужними скучающими дамами. С ними было даже проще, изначально всё всем ясно, никаких неоправданных ожиданий, никакой недосказанности.

Его всё чаще стала посещать мысль о том, что и любовь к Юле он подогревал и культивировал в себе, дабы у него был законный повод избегать серьёзных отношений.

Что же с ним не так? Вроде, никаких отклонений, всё в порядке и с психикой, и с интеллектом, и со всем прочим. Он стопроцентный натурал.

Сначала Иван действительно очень любил Юлю. Видимо, в период этой острой несчастной любви он и прошляпил желание создать семью с кем-то ещё, нужный возраст прошёл. А потом уже привык, втянулся, вошёл во вкус холостяцкой жизни.

Он читал о том, что некоторые мужчины предпочитают холостяцкую жизнь. Видимо, он из таких. А чем дальше, тем труднее найти того, кто не будет тебя раздражать своим присутствием, кто будет устраивать тебя во всём. Недостатки видишь всё яснее, воспринимаешь их всё острее. Становишься непримиримым и нетерпимым.

...Что же делать? Не хочется, чтобы Алексеевы приезжали.

...- И вот эта тётя хватает меня за грудки прямо в моём кабинете, орёт, что подаст на меня в суд за аморальное поведение, требует обратно деньги за билет! - смеясь, рассказывал Виктор.

У него всегда было много подобных историй в запасе; далеко не все люди положительно воспринимали неоднозначные экспозиции в музее современного искусства.

Они пили вино, сидя на террасе дома тёти Вали. Терраса находилась в той части дома, которую арендовали Алексеевы.

В карих глазах Юли отражались одновременно свет звёзд и свет электрической лампы. Тёмные волосы гладко убраны по профессиональной привычке, бархатная кожа сияет.

Она всегда была прекрасна, знала это и умело пользовалась ситуацией.

Когда-то Иван говорил ей о своей любви. По молодости и горячности. Теперь не говорит, но она всегда знает, что он её преданный раб, рыцарь и тому подобное. Она и ведёт себя соответствующе.

Они ведь как бы друзья, а она даже ни разу не поинтересовалась, почему он всегда один. Не посоветовала ему устроить личную жизнь.

Видимо, вино ударило в голову, потому что Иван вдруг отчётливо понял, понял настолько ясно, будто прочитал в глазах Юли: она играет с ним! Ей нравится его многолетнее обожание и восхищение, оно льстит ей, и это часть её жизни. Она всегда смотрит на него так, чтобы он вдруг не «соскочил», не разочаровался... Смотрит так, будто даёт некую призрачную надежду, и это ложь! Она лжёт, а он должен соблюдать регламент, протокол, традиции... Он должен обожать и благоговеть!

Но Иван устал. И сейчас, глядя на Юлю, он понял ещё одну важную вещь: любовь прошла. Прошла, её нет. Сердце не замирает и не пускается вскачь, душа не поёт и не плачет.

Он прислушивался к этому новому для себя ощущению, пробовал его на вкус, наслаждался обретённой свободой. Он постигал, каково это, - смотреть на Юлю и не чувствовать привычного трепета. И ему это нравилось! Очень нравилось.

А ещё он не хотел каждый вечер в течение месяца слушать их истории, рассказывать свои, смотреть на лебединую шею, персиковую щёку Юли и точёный профиль. Она всегда садилась к нему в полупрофиль, видимо, для загадочности.

Он ещё не попрощался и не ушёл, когда принял важное решение: необходимо уехать на этот месяц, и как можно быстрее.

...Сказать проще, чем сделать. Куда ехать, если он и так живёт в раю?! Менять климат, даже на месяц, категорически не хотелось.

И тогда Иван решил посмотреть, какие санатории есть поблизости, почитать отзывы. Вдруг понравится какой-нибудь?

Его вдруг вдохновила идея отпуска. Он живёт там, куда все ездят отдыхать. Конечно, зимой тут скучновато, но зато она, зима, короткая.

Все приезжают отдыхать сюда, и он приедет сюда... но чуть-чуть разнообразит свой быт.

Отдохнуть. Закрыть дом, поставить на сигнализацию и уехать. Целый месяц не заглядывать в мастерскую. Целый месяц не нужно ездить за продуктами и готовить самому.

Иван сосредоточенно искал. Ему не нужно было дорого-богато, не интересовали развлечения, тем более, экзотические. Хотелось чего-то традиционного, надёжного, немного старомодного.

И он нашёл! Всего в тридцати километрах от его дома. Санаторий «Искра», весьма гордившийся традициями, которые складывались десятилетиями.

Утром зарядка и полезный завтрак, обед - комплексный, только в ужин шведский стол. «Кружки;» по интересам, - ну это нам не надо. Дискотека. Кинозал. Иногда приглашенные артисты со спектаклями.

Развлечения Ивана не интересовали. А вот публика как раз должна быть поспокойнее, более возрастная. То, что надо!

Приняв решение, Иван забронировал номер на одного. Заезд завтра, во второй половине дня. Прекрасно!

Глава вторая
...- Нуу, братуха, жаль-то как! - разочарованно протянул Виктор, когда Иван зашёл к Алексеевым попрощаться. - Думал, мы с тобой тут и на рыбалку, и на катере, и по винцу; вдарим как следует!

- Ну что поделать, тур заранее купил, зимой ещё, - вдохновенно врал Иван.

Он знал, что не будет таких случайностей, при которых они вдруг встретятся с Алексеевыми в течение его предстоящего отпуска.

- Ты же никогда не отдыхаешь за границей! - в оленьих глазах Юли притаилось разочарование.

Ещё бы, такого развлечения лишиться! Безнадёжно влюблённый Иван был одной из важнейших составляющих её ежегодного отпуска.

- Когда-то же надо начинать! - беззаботно и в какой-то мере безжалостно улыбнулся Иван в некогда столь любимые им глаза.

Он погрузил вещи в багажник, закрыл дом, поставил на сигнализацию. С охранным агентством договорился ещё утром. Обычно дом находился под охраной только ночью, теперь же будет круглосуточно в течение трёх недель.

Когда Иван вернётся, Алексеевы ещё будут здесь, но недолго, буквально пару дней.

...- На зарядку, на зарядку,

На зарядку становись! - пел под дверью его номера энергичный и приятный женский голос.

Играла гармошка. С ума можно сойти! Когда-то в глубоком детстве Иван был с родителями в доме отдыха, и там так же будили, только пел мужчина и играл на баяне.

Что ж, по поводу традиций, похоже, точно не обманули!

Иван посмотрел время на смартфоне. Семь часов! Он никогда не встаёт в такую рань!

- На зарядку, на зарядку!..- пели у соседней двери.

Да что ты будешь делать!

Иван положил подушку на голову, чтобы немного заглушить звуки. Ну нет! Он уедет сегодня же! Что за дурдом - будить людей в семь утра?!

Вчера Иван не пошёл на ужин. Приехал, расположился в номере, немного погулял, изучил окрестности. В целом, остался доволен и номером, и немного старомодным зданием, и прилегающей территорией. Но сегодняшнее утро поубавило оптимизма...

Завтрак был в восемь двадцать. Иван нашёл свой столик, за которым уже сидела пожилая супружеская пара. Сразу видно, что муж с женой; иногда люди, прожив вместе долгое время, становятся удивительно похожи друг на друга, перенимают привычки, манеру держаться.

Столик был на четверых, но накрыт только на троих. На завтрак подали рисовую кашу на молоке, запеканку из творога, бутерброд с кусочком масла и чай. Как сейчас модно говорить, аж олдскулы свело от ностальгии.

Пока Иван, наслаждаясь, поглощал кашу с бутербродом, соседи начали знакомиться с ним. Анатолий Иванович и Нина Васильевна приехали из Нижнего Новгорода. Всю жизнь проработали в школе: она преподавала английский язык, а он физику. Сейчас оба на заслуженном отдыхе.

Иван, когда хотел, мог быть очень обаятельным, а пожилые соседи ему понравились. Узнав, что он скульптор, были удивлены и восхищены.

- Нужно рассказать о вас Полиночке! Тут же работают своеобразные творческие мастерские. Вдруг вы окажетесь полезны? - воскликнул Анатолий Иванович.

«Вот это вряд ли!», - подумал Иван и бегло улыбнулся.

Совсем ему не хочется «быть полезным». Единоличник он! Махровый эгоист. И приехал отдыхать.

Он обвёл глазами столовую. Народу очень много, и не такая уж «возрастная» публика! Много молодых семей с детьми, старшие школьники, студенты... Хотя и пожилых достаточно. Опять вспомнился тот дом отдыха из детства.

Интересно, в кинозале тут крутят фильмы про индейцев? Или «Место встречи изменить нельзя»?

Когда завтрак подходил к концу, на небольшую возвышенность в столовой поднялась какая-то белокурая девушка, похожая на пионервожатую с иллюстраций советского периода, и громко сообщила для вновь прибывших, что в период между завтраком и обедом можно посетить мастер-классы и «кружки;» по интересам: пение, игра на гитаре, бисероплетение, рисование, вязание крючком, оригами, макраме...

Иван бочком-бочком пробирался к выходу. Сейчас-ка! Ещё он строем не ходил! Оригами и макраме... Уборка территории посредством метлы, как у Бабы-Яги, и деревянных носилок, оставляющих в руках занозы, тут не предусмотрена?

Он как раз выходил из столовой, когда его сосед по столу, Анатолий Иванович, подошёл к «белокурой» даме (кстати, это она пела утром под дверью, Иван узнал голос) и начал ей что-то говорить, кивая в сторону Ивана.

Зачем?! Ну зачем он сказал соседям, что скульптор?! Не хотелось обманывать пожилых людей, и вот результат.

Белокурая «дама с БАМа», как Иван мысленно её прозвал, бросила на Ивана крайне заинтересованный взгляд. Ну всё, он попал!

Иван смешался с толпой, выскочил на улицу и быстро зашагал к морю.

Сбежать из этого оазиса, полного разного рода ностальгических воспоминаний, пока не поздно? Так и будет бегать от разного рода «дам»? Нет уж! Он сумеет дать отпор.

Пляж оказался вполне современный, большой и ухоженный. А главное, отдельный для отдыхающих этого санатория. Дорожка к нему вела через маленький лесок. Иван остановился, вдыхая запах можжевельника и эвкалипта. Какой же кайф! Как хорошо, что он сбежал от Виктора и Юли!

Спустившись к морю, он разделся, кинул вещи на небольшой шезлонг, разбежался и нырнул. Прекрасно! Это слово он мысленно повторил уже сотый раз за прошедшие сутки.

...Он лежал на шезлонге, подставив лицо солнцу. С волос и с тела испарялись капли морской воды. Скоро станет совсем жарко.

- Иван Николаевич, доброе утро!

«Нет! Пожалуйста, пусть это окажется сном! Вот же какая настойчивость в достижении цели! Как она настигла его, эта «дама с БАМа»?!».
Иван решил, что лучшая защита – это нападение. Он будет вести себя вызывающе и чуть нагловато; это должно отпугнуть местную активистку.

Судя по тому, откуда доносится её голос, она стоит у соседнего шезлонга с той стороны, куда как раз направлены в данный момент солнечные лучи. Значит, он может смотреть на неё сколько угодно, солнце не будет его слепить.

Иван повернул голову и открыл глаза, но не полностью, а смотрел на неё, чуть прищурившись. Разглядывал.

Ни дать ни взять пионервожатая с плаката конца пятидесятых - начала шестидесятых. Не хватает только галстука.

Среднего роста, в белой футболке и бежевых шортах, очень загорелая. Загар ложится красиво. Похоже, сама по себе смуглая. Высокая красивая грудь, немного покатые плечи, хорошо очерченные, мягкие. Талия не слишком тонкая, но есть в наличии. Попа что надо, шорты позволяют оценить это в полной мере. Бёдра чуть-чуть, самую малость полноваты, но это даже хорошо. Ноги средней длины, красивой формы.

Спустившись взглядом до ног, Иван так же медленно вернулся к лицу активистки. Она молчала, всё ещё ожидая ответа на своё приветствие. На щеках её выступил румянец. Он смутил её своим разглядыванием, это хорошо!

Глаза у неё, кажется, зелёные, немного раскосые, в обрамлении длинных тёмных ресниц; брови почти чёрные, уходящие чуть вверх, к вискам. Изящный нос, пухлые губы и неожиданно упрямый подбородок. Волосы до плеч, светлые. Видимо, от природы они светло-русые, но сильно выгорели.

Пожалуй, хватит. Пауза не должна слишком затягиваться.

- Доброе утро, - лениво отозвался Иван. - Откуда вы меня знаете? Мы не знакомились с вами.

Ей, видимо, надоело стоять и любоваться на то, как он лежит перед ней, и она села на соседний шезлонг.

- Извините, имя посмотрела в журнале, где вчера регистрировали вновь прибывших. Меня зовут Полина Александровна, я курирую в санатории культмассовый сектор.

- Очень приятно, - он продолжал лежать и нарочно не выражал ни малейшего любопытства по поводу интереса, проявляемого к нему культмассовым сектором.

...До чего красивый мужчина! Как не стыдно быть таким...красивым, но абсолютно невоспитанным?

Полину постоянно так и тянуло смотреть на его обнаженный загорелый торс, да ещё плавки у него чуть-чуть сдвинулись, приоткрыв несколько миллиметров смуглой, но не тронутой загаром кожи... И эта узкая полоска отвлекала Полину, выбивала из колеи, мешала сосредоточиться на разговоре.

Она пришла по делу, но как говорить о деле, когда перед ней распластался, сложив руки под голову, эталон мужской красоты? А когда он открывает свои карие, словно бархатные, глаза и смотрит на неё из-под тёмных, длинных и густых ресниц, язык просто к нёбу присыхает. Волосы у Ивана Николаевича русые, чуть длиннее обычного.

Интересно, он всегда ведёт себя так вызывающе?!

Полина работала в санатории не первый год, да и была не робкого десятка. Она практически постоянно отбивала атаки кавалеров от шестнадцати до бесконечности, не боялась никого. А этот Иван Николаевич смущает её. Какой-то редкий экземпляр.

- Иван Николаевич! - откашлявшись, решительно начала она. - Ваш сосед по столу, Анатолий Иванович, сказал, что вы скульптор. Я занимаюсь организацией мастер-классов для отдыхающих. У нас нет возрастных ограничений, посещают занятия и взрослые, и дети. Конечно, у санатория нет возможности организовать работу над настоящими скульптурами, но не могли бы вы помочь и провести пару мастер-классов? Скажем, по лепке малой формы и по графике?

Пора переходить ко второй части Марлезонского балета. Иван неторопливо сел, оказавшись лицом к лицу с Полиной Александровной, и внимательно уставился прямо в её чуть удлинённые, красивые глаза.

- Какова продолжительность мастер-классов? И сколько их по одному направлению?

- Мастер классы проходят в будни. Продолжительность - один час, с десяти до одиннадцати утра. Всего пять дней. То есть, в течение одного дня вы будете заняты всего час. Пять дней лепка, пять дней графика. Или наоборот. Вы будете задействованы две недели из трёх, по часу в день. Выходные свободны. Работа оплачивается, санаторий заключит с вами договор.

Иван кивнул. Пожалуй, она старше, чем ему показалось сначала. Ей уже точно исполнилось тридцать, это чувствуется по тому, как она держится.

- Вы согласны? - обрадовалась «дама с БАМа».

- Думаю пока. Вообще-то я меньше всего планировал нечто подобное, я ехал сюда с твёрдым намерением отдыхать. Тем более, от своего привычного занятия.

- Вам предоставят все материалы, какие нужны для полноценной работы. Пожалуйста, Иван Николаевич! - настойчиво уговаривала Полина. - Для вас это привычно, а для санатория настоящая находка! У нас никогда не было таких интересных занятий!

- Правда, настолько интересных? - опять слегка прищурился он, изображая простака.

На деле Иван готовил основной удар. Но спешка ни к чему. Поиграем.

- Да, конечно!

- Такие интересные, что даже вы сами стали бы посещать мои занятия?

- А почему нет? Стала бы, - она слегка удивилась, но вида не подала.

- Хорошо. Допустим, я соглашусь. Что мне за это будет?

- Санаторий заключит с вами договор, работа оплачиваемая. Вроде, я говорила.

- Говорили, но я спрашиваю о другом. Я же в некотором роде помогу лично вам, правда?

Она удивлённо смотрела на него, не понимая, куда он клонит.

- Что лично вы готовы сделать для меня, если я соглашусь, Полина Александровна?

Полина почувствовала, что щёки опять заливаются краской. Что этот Иван Николаевич позволяет себе?!

- А что я должна сделать? - ей удалось совладать с голосом и задать вопрос спокойно.

Иван продолжал прямо смотреть на неё.

- Я проведу два мастер-класса, каждый по пять дней, а через две недели, когда я выполню свою часть договора, вы мне будете позировать. Я сделаю графический рисунок. По нему потом проще будет сделать скульптуру, когда я уеду домой. Если вы даёте согласие, то я берусь проводить занятия. Не даёте согласие - я продолжаю отдыхать и лениться со спокойной душой.

Она несколько секунд смотрела на него, переваривая информацию.

- В чём...я должна буду позировать? - тихо спросила она.

- Да уж конечно, не в пионерском галстуке! - широко улыбнулся Иван. Он получал огромное удовольствие, играя с ней и видя её смущение. - Вы должны будете позировать без всего, Полина Александровна!

Глава третья
Иван ожидал, что Полина Александровна сейчас резко встанет и убежит, оскорбившись до глубины души. Он рассчитывал именно на такое завершение разговора.

Но она сидела и думала. Думала так напряжённо, что даже губы кусала.

Ого! А соперник-то сильный оказался! Точнее, соперница. Но с ним, Иваном, сложно бороться. Он видел по выражению лица активистки, что она надеется обхитрить его.

Ух ты, всё будет даже интереснее, чем он ожидал! Похоже, она готова дать согласие в надежде на то, что либо Иван забудет о рисунке, либо она как-нибудь «отмажется».

«Нет, милая, придётся позировать! Причём, за это вот всё, позировать будешь долго!».

Он не позволит водить себя за нос!

- Хорошо, договорились, - Полина приняла решение и выпрямилась. Она была уверена в том, что он пытается взять её на слабо. - Вы проводите два занятия по пять дней, а потом я вам позирую.

Она была весьма довольна собой и даже не подозревала, что Иван видит её насквозь.

- Замечательно! Приятно вести переговоры с деловым человеком, - Ивану было смешно, но он лишь легко улыбнулся.

- Когда вы готовы всё подробно обсудить и подойти со мной к руководству, Иван Николаевич?

- Хоть сейчас.

- Я как раз собираюсь вернуться в санаторий, сейчас начнутся занятия. Вы накупались?

- Да, пожалуй. Становится слишком жарко, - он взял с шезлонга шорты и начал неторопливо их натягивать.

Полина отвернулась, сделав вид, что смотрит на море. Этот тип слишком раздражает её, смущает.

Так же неторопливо натянув футболку, Иван поднялся и пошёл рядом с активисткой. Оказалось, он выше её почти на голову.

- Завтра среда, - деловито и бойко заговорила Полина, немного успокоившись и нащупав почву под ногами. Вроде, она смогла выбрать верный тон в разговоре с этим насмешливым красавчиком. - Значит, первый мастер-класс будет в среду, четверг, пятницу, понедельник и вторник. А следующий потом хоть как: можно сразу со среды, а можно с последующего понедельника.

Иван понял, что она надеется оттянуть момент «позирования», пытаясь устроить перерыв в несколько дней между мастер-классами.

- Со среды, - ответил он. - Сразу провести, да и всё, по горячим следам, не растягивать во времени.

- Как скажете, - ей удалось скрыть разочарование. - С какого направления хотите начать?

- С графики. Проще найти материалы к завтрашнему дню. Я знаю, где находится нужный магазин, поеду сам.

- Хорошо. Возьмите товарный чек в магазине, отдадите потом мне, я всё оформлю в бухгалтерии. Пока вы ездите за материалами, я займусь небольшой рекламой новых занятий. Сколько человек вы готовы взять в группу? Думаю, графикой больше заинтересуются взрослые, а вот лепкой дети.

Иван задумался. Он никогда не работал с детьми.

- Оптимальная группа - от пяти до десяти человек, больше не надо точно. А можно как-то без детей? Я не умею с ними работать. Если честно, побаиваюсь их.

- Детей побаиваетесь? - удивилась Полина. - А у вас...

- Нет. Есть племянник, ему уже за двадцать, и когда он рос, я сам был ещё слишком юн.

- Если на лепку заявятся дети, пусть приходят на занятия в сопровождении родителей. Как вам такой вариант?

- Хорошо, пусть будет так. А вы? Вы же обещали посещать мои занятия?

- Я и собиралась посещать занятия по графике.

- И по лепке тоже, - улыбнулся Иван. - Если там будут дети, должен быть куратор, не только родители.

- Хорошо, лепку тоже буду посещать.

Она впервые улыбнулась, и Иван вынужден был признать, что улыбка у неё очень красивая.

Они уже вошли в корпус санатория и свернули в один из коридоров первого этажа. Там располагались кабинеты администрации санатория.

Только вечером Полине удалось спокойно посидеть в своей комнате и поразмышлять.

К счастью, спектаклями, фильмами и дискотеками занималась не она, для этого был другой аниматор.

Странный сегодня был день. Она растеряна, выбита из колеи. Поведение её нового знакомого было непредсказуемым, не поддавалось объяснению. Он отказался от денег за материалы, а ту зарплату, которую получит за занятия по графике, обещал потратить на материалы для лепки.

То не хочет проводить занятия, то собирается работать бесплатно. То детей боится.

Полина достала смартфон, нашла статью об Иване Николаевиче в Википедии. Только сведения о семьях родителей и брата, а также профессиональные достижения. Впечатляющие достижения, кстати! Хорошо, что она прочитала это сейчас, а не утром, иначе постеснялась бы подойти с просьбой о занятиях к такой персоне.

Она мало разбиралась в современном искусстве, потому имя Ивана Николаевича было незнакомо ей.

Посмотрела другие статьи, нахмурилась. Слухи разные, порой откровенная грязь. Много фото с какими-то дамами, но все фото случайные, видимо, снятые папарацци. Ну и вишенка на торте: он один из тех, кто попал в рейтинг самых красивых холостяков. Не самых богатых, там другой рейтинг. Иван Николаевич входит в десятку самых привлекательных холостяков. С ума сойти! Всё-таки хорошо, что она не прочитала это утром!

Полина задумчиво слушала сверчков у открытого окна. Она тоже «холостяк», и это её сознательный выбор.

Её родители и брат с сестрой живут в Татарстане, все семейные. А она, Полина, «волк-одиночка», у неё никогда не было ни мужа, ни детей. Она всегда мечтала о море и сбежала сюда восемь лет назад. Сейчас ей тридцать четыре года.
Нужно отдать должное Полине Александровне: его «дама с БАМа» нашла для мастер-классов помещение, в котором утром было достаточно света, но лучи не слепили, притащила в компании с каким-то юношей старые мольберты; были и столы, и стулья. Всё не слишком новое, но вполне пригодное для работы.

Группа собралась большая: девять человек. Иван и не надеялся на такой ажиотаж. Неужели кому-то хочется тратить отпуск на занятия? Оказывается, да!

Пришла заниматься пара молодожёнов, Ольга и Денис, очень активные и весёлые.

Пришли его соседи по столу, оба крайне воодушевлённые. Всегда приятно работать с такими людьми.

Очень быстро Иван понял, что искренний интерес к занятию был только у Анатолия Ивановича и Нины Васильевны, у молодожёнов, Ольги и Дениса, ну и у Полины Александровны, конечно, она же сразу хотела заниматься графикой.

Остальные пришли заниматься, имея за душой иной интерес.

Молодой человек, который помогал Полине Александровне таскать мольберты, судя по виду, школьник-старшеклассник, Арсений, явно был влюблён в «даму с БАМа», несмотря разницу в возрасте. Он точно притащился заниматься ради неё. Забавляясь, Иван наблюдал за тем, как Арсений следит за «предметом обожания» телячьим взором. Неужели сам он выглядел со стороны так же глупо, когда был влюблён в Юлю? Бррр... Хорошо, что всё прошло.

Девушка лет четырнадцати, Лиза, пришла из-за Арсения, и смотрела на него так, как он смотрел на «даму с БАМа». Арсений вероломно Лизу не замечал.

Ещё два персонажа, сёстры-близнецы, студентки, окончившие первый курс медицинского ВУЗа, Олеся и Ульяна (Иван так и не понял, кто из них кто), пришли ради него самого. Он это понял по тому, как они переглядываются, перешёптываются и бросают на него красноречивые взгляды. Интересно, где и когда они успели его заметить?

Всё это было очень интересно, конечно, но раз уж пришли, Иван всех заставил работать на совесть, дотошно проверял каждого, никому не давал спуску.

Однако, уходя, все благодарили его за занятие, а соседи по столу продолжали нахваливать Ивана ещё и за обедом.

Иван думал, что на второе занятие придут из-за его строгости не все, но группа явилась в полном составе. Что ж, всё оказалось не так уж плохо. Во всяком случае, он и пользу другим приносит, и своё тщеславие тешит. А заодно наблюдает людей в их взаимоотношениях.

Жизнь в санатории проходила быстро, несмотря на то, что кроме мастер-класса и недолгой работы в интернете, Иван был ничем особо не занят. Отдыхалось Ивану очень хорошо и приятно. Он много гулял и купался, его вполне устраивала довольно простая санаторская пища.

Он настолько привык к занятиям за три дня, что в субботу утром ему было даже как-то скучновато.

Наибольшие способности к графике проявляла Полина Александровна. Иван подолгу задерживался возле её мольберта, игнорируя пылающие взоры Арсения и ревнивые - сестёр Олеси и Ульяны.

Когда есть отдача и потенциал, интереснее и ему как педагогу. Вдыхая лёгкий, почти невесомый аромат духов «дамы с БАМа», он часто брал её руку в свою и вместе с ней водил карандашом, что-то исправляя или делая штрихи более выразительными.

Его не волновали юношеские порывы этого молокососа Арсения. Как выяснилось, парню всего шестнадцать! Ему бы с Лизой за ручку на мультфильмы ходить, или вон на сестёр-близнецов бы заглядывался, а не на взрослых женщин.

К счастью, Полина Александровна виртуозно избегала двусмысленных ситуаций. Видимо, уже привыкла к разного рода ухажёрам.

Похоже, она одинока, как и Иван. Не видно ни мужа, ни детей, и живёт она прямо тут, в санатории, в комнатке на втором этаже.

Они общались только на занятиях, всё остальное время Полина Александровна проводила в делах, а Иван в отдыхе.

Возвращаясь с ужина, Иван размышлял, чем лучше заняться этим субботним вечером: погулять у моря или вернуться в номер, почитать, посмотреть кино?

Его приятные размышления были прерваны тем, что взгляд наткнулся на афишу: в кинозале сегодня предлагали фильм «Покровские ворота». Во-первых, до сих пор фильмов не показывали, видимо, ждали выходных. Во-вторых, фильм был одним из любимых.

Начало через пять минут. Решившись, Иван толкнул двери.

Кинозал оказался маленьким, но современным, с огромным телевизором, висящим на стене и работающим, видимо, от интернета. Звук тоже оказался вполне приличный.

Кроме Ивана, в кинозале уже находились две пожилые пары. Аниматор, который работал по вечерам (по утрам работала «дама с БАМа»), молодой человек богемной наружности, погасил в зале свет, и начался фильм.

Аниматор ушёл проводить дискотеку, предупредив, что когда фильм закончится, ничего выключать не нужно, просто разойтись по номерам, и всё. А лучше, прийти после кино на дискотеку и как следует оттянуться, так сказал парень.

Фильм шёл уже минут пятнадцать, когда двери в кинозал чуть приоткрылись и внутрь проскользнула Полина Александровна.

Она не видела Ивана, хотела пройти мимо, чуть ближе к экрану, но Иван поймал её за руку и усадил рядом с собой.

Он сам толком не понял, зачем сделал это, но почему-то был очень рад, что она, как и он, пришла смотреть «Покровские ворота».

- Вы сегодня без Арсения? Он, наверно, в это время уже готовится отойти ко сну? - блестя глазами, прошептал Иван.

Ну не мог он отказать себе в удовольствии подколоть её!

Полина Александровна сверкнула на него глазами, но прыснула в кулак, как девчонка.

- Не вы один такой «замечательный», я тоже кое-что замечаю! - зашептала в ответ она и нарочито внимательно огляделась. - Где ваши преданные фанатки, Олеся и Ульяна? Мне точно ничто не угрожает, когда я сижу рядом с вами?

Иван улыбался. Ему почему-то было приятно, что она заметила интерес к нему со стороны сестёр-близнецов. А ещё ему нравилось, что она сегодня такая весёлая и шутит с ним.

Одна из пожилых женщин, сидящих в кинозале, бросила на них укоризненный взгляд, и пришлось притихнуть.

Некоторое время они молча смотрели кино, а потом Иван вдруг предложил:

- Давайте зайдём за куртками и пойдём гулять по побережью? Давно мечтаю выйти вечером, но одному скучно.

- А давайте, - кивнула Полина Александровна, и пока он размышлял, как выйти, чтобы никому не мешать, встала и энергично потянула его за руку. Рука у неё была небольшая, но тёплая и крепкая.

Глава четвертая
Они шли вдоль моря, прямо у кромки воды, лёгкая пена плескалась почти у их ног.

Полина Александровна переоделась, на ней были джинсы, а на футболку накинута лёгкая курточка. Иван остался в шортах, взял только ветровку.

Сначала они молчали, думая каждый о своём. Полина Александровна нарушила молчание первая.

- Откуда вы приехали, Иван Николаевич? И почему выбрали именно «Искру»?

- Я уже более четырёх лет живу здесь неподалёку, в тридцати километрах отсюда.

Она удивлённо уставилась на него:

- А зачем вам тогда санаторий? Если вы и так постоянно здесь живёте?

Сказать? Почему-то у него возникла потребность с кем-то поделиться. Он вечно один, скоро совсем одичает, отвыкнет общаться с людьми. Как хорошо, что приехал в санаторий! Вот где общения хоть отбавляй!

- Мне нужно было срочно уехать, нет пока желания находиться в своём доме.

- Почему?

- Не переживайте, у меня нет неприятностей с законом, - усмехнулся он. - Просто не хотелось соответствовать чужим ожиданиям. И общаться с некими людьми тоже не хотелось.

Полина Александровна с интересом смотрела на него, ожидая продолжения, и Иван, тяжело вздохнув, выложил ей историю своей любви, от начала в первом классе, до приезда Алексеевых чуть меньше недели назад.

- Значит, вы из Питера? - она знала, читала в Википедии, но не рассказывать же! - И вот так взяли и оставили город, о котором все грезят?

- Да, вот так взял и оставил. Здесь мне нравится гораздо больше. Хотя в Питере вся моя семья.

Некоторое время они шли молча. Потом увидели скамейку и сели, не сговариваясь.

- Знаете, вы правильно поступили. Это не побег. Это стремление жить своей жизнью и не делиться с другими своей энергией. То есть, энергией делиться нужно, но в мирных, созидательных целях, а не для подпитки чужих амбиций.

Полине было очень грустно от его истории, она сопереживала ему и кажется, от всей души ненавидела эту Юлю!

С тех пор, как он схватил её за руку в кинозале, она не могла унять своё сердце, которое считала ледяным уже много лет. Когда-то оно было горячим. И сейчас вдруг снова стало горячим! Почему ей есть дело до этого чужого, малознакомого человека?!

- Спасибо вам! Когда поговоришь с человеком, который понимает и не осуждает, становится легче, - Иван сказал это искренне, не из желания сделать комплимент.

- Я понимаю, потому что мы чем-то похожи с вами, Иван Николаевич! Я ведь тоже убежденный холостяк. И семья моя тоже живёт в другом месте.

- Откуда вы родом? Где живёт ваша семья?

- Я из Татарстана, из Бугульмы. Родители там и живут, а брат с сестрой в Казани. Окончила педагогическое училище, работала в начальной школе, но попутно получала высшее образование заочно. Менеджер по туризму. Мне, как и вам, всегда хотелось моря. Восемь лет назад, как только доучилась, я всё бросила, собрала вещи и приехала сюда.

- И с тех пор живёте в санатории, в комнатке?

- Да. Мне очень нравится и это место, и санаторий, и моя жизнь! Это и есть вся моя жизнь! Не мыслю себя без моря, не вернусь в другое место.

- Вы так говорите, будто обороняетесь, Полина Александровна! Достают?

- Не то слово!

- А вы не обращайте внимания. Я научился не обращать внимания на всё, что мне не нравится.

- Спасибо за поддержку! Это действительно очень приятно, - говорить с человеком, с которым находишься на одной волне. Когда не смотрят косо, не говорят о том, что «часики тикают».

- А почему вы встали на путь «убеждённого холостяка», Полина Александровна? Разве не все женщины стремятся выйти замуж?

Она молчала, опустив голову. Иван даже встревожился: что это с ней? Он заглянул в её лицо, но слёз там не было.

- Я тоже раньше хотела замуж, - спокойно заговорила она. - Уже было готово платье, разосланы приглашения, а я носила ребёнка. Если бы он родился, ему было бы почти восемь лет сейчас. Но у меня произошёл выкидыш на раннем сроке, когда жених сказал, что свадьбы не будет, он другую полюбил. Я вот думаю, хорошо, что на раннем сроке! Акт гуманизма со стороны бывшего.



Иван протянул руку и взял её ладонь. Она крепко сжала в ответ его пальцы, словно хватаясь за реальность, не давая прошлому себя поглотить.

- Вы не подумайте, Иван Николаевич, у меня не было такого долгого чувства, как у вас! Я не смогла любить предателя. А я считала и считаю его предателем. Может, я и не права. Он же полюбил кого-то там, а не просто так. Может, это и не предательство, а просто мне легче так думать. Но, перестав любить его, я разучилась любить совсем. Сердце будто льдом покрыто, ничего не чувствую, ничего не хочу в личной жизни. Ни чувства не интересуют, ни близость.

Ивану почему-то было очень жаль, что её сердце покрылось льдом, и что она не хочет ничего. Не будь он сам закоренелым и убеждённым холостяком, он бы уж постарался, чтобы это сердце оттаяло!

А она смотрела в его «бархатные» глаза, видела неподдельное сопереживание, и ей становилось по-настоящему легче! Впервые она рассказывала свою историю кому-то не из семьи, и неожиданно всё показалось ей не так страшно и непоправимо, как казалось раньше.

Они возвращались в корпус далеко за полночь. Полина Александровна сама взяла его под руку. Впервые им было так легко вместе.

- Ну вот, не выспитесь теперь! Или проспите, и кто тогда будет петь «На зарядку, на зарядку!»?

- Не переживайте, не просплю! Разбужу вовремя!

- Эх, а я надеялся поспать подольше!

- Ничего не выйдет, Иван Николаевич! - смеялась она, а его сердце переполнялось теплом и ещё чем-то, до сих пор незнакомым.
Во вторник закончились занятия по графике. Для занятий по лепке Иван всё купил ещё в воскресенье.

В санатории не было единых смен, отдыхающие приезжали и уезжали постоянно. Анатолий Иванович и Нина Васильевна должны были уехать в четверг, потому на лепку не попали, о чём очень печалилась.

В воскресенье должен был уехать и Арсений (наконец-то!), потому на занятие не записался. Не пришла и опечаленная предстоящей разлукой Лиза.

Сёстры-близнецы, видимо, поняв, что искусство - не их конёк, тоже не пришли на лепку.

Из прежнего состава были преданные делу Ивана молодожёны Оля и Денис, и Полина Александровна, которая была связана обещанием.

Зато появились новички: дети из большой семьи, сразу пятеро, старшей было семнадцать, а младшему шесть. Три девочки и два мальчика, а с ними родители. Семья была дружная, весёлая и очень творческая. В своём городе они были довольно известны, выступали как музыкальный ансамбль, пели. Путёвку в санаторий «Искра» им подарила администрация города за победу в краевом конкурсе многодетных семей.

Таким образом, на мастер-классы по лепке народу собралось ещё больше - десять человек.

Оказалось, что в работе с детьми нет ничего страшного, напрасно Иван переживал. Возможно, конечно, что ему просто с детьми повезло. Ребята были очень мотивированные, заинтересованные, никто не мешал другим заниматься, все внимательно слушали и вопросы задавали только по делу.

Разговорчивее других был лишь самый младший, Савва, худенький русоволосый мальчик с длинной стрижкой.

Иван вообще не замечал ничего, настолько естественно Савва держался. Но в какой-то момент Иван сел рядом, он собирался помочь ребятам помладше в изготовлении особо сложной детали, и лишь тогда понял, что Савва совсем не видит.

Иван не подал вида, что заметил, продолжал объяснять, как ни в чём не бывало, стараясь не обращать внимания и на сердце, которое предательски сжалось, и на ком в горле.

Он мягко взял ладошки Саввы в свои руки и начал помогать ему.

- У тебя пальцы длинные, - сказал вдруг Савва.

- Иван Николаевич - настоящий скульптор, - отозвался отец Саввы.

- Ты делаешь памятники?

- И памятники тоже, - улыбнулся Иван.

Савва, подняв маленькую, измазанную в глине ладошку, легко коснулся щеки и подбородка Ивана.

- Савва! - предостерегающе сказала мать.

- Пусть, - тихо ответил Иван.

- Ты как Иван Царевич, - вынес свой вердикт Савва и вернулся к работе.

- Жизнь покажет, - усмехнулся Иван. - Царевич я, или другой сказочный Иван.

Неожиданно он поймал задумчивый и какой-то странный взгляд Полины Александровны. Она сегодня была очень молчалива.

У Ивана было ощущение, что она избегает его после вечерней прогулки у моря. Ему же, напротив, очень хотелось как-то продолжить и закрепить то доверительное общение, которое между ними возникло.

В четверг произошли сразу два интересных события.

Сначала Иван, неожиданно для себя, пообещал Савве, который всё расспрашивал его о работе скульптора, что после окончания мастер-классов покажет им всем свою мастерскую, если они согласятся поехать.

Вся семья Саввы радостно приняла приглашение Ивана. Поскольку там же, на мастер-классе, присутствовали молодожёны и Полина Александровна, Иван пригласил и их.

На удивление, согласились все, даже Полина Александровна. Иван почему-то очень переживал, боялся, что она откажется, сославшись на дела, но она согласилась.

Договорились, что в машине Ивана поедут молодожёны и Полина Александровна, а следом семья Саввы в своей семиместной машине.

Что он скажет Алексеевым, если они вдруг заметят его приезд, да ещё с гостями, Ивана интересовало меньше всего. На месте сориентируется, если что.

Вторым событием оказался приезд представителя туристической фирмы, предлагавшего отдыхающим попробовать новый маршрут.

Представитель заявился прямо к ним на мастер-класс, потому что ему нужна была Полина Александровна, которая могла помочь с рекламой.

Представителю выделили пятнадцать минут, решив, что занятие потом тоже продлят.

Маршрут заключался в следующем. На вершине одной из не самых высоких и довольно пологих гор, неподалёку от санатория, турфирма построила домик, типа шале, рассчитанный на четырёх человек. В идеале, конечно, это должны быть две пары. Домик благоустроенный, с электрическим отоплением, водонагревателем в душевой, маленькой кухонькой.

Добираться на гору нужно по канатной дороге, потом немного идти пешком. Вверху, на горе, температура на десять градусов ниже, чем внизу, потому необходимо взять тёплые вещи.

Утром в субботу туристы должны быть у канатной дороги, а во второй половине дня в воскресенье их доставят обратно, на исходную позицию, к подножию горы.

Поскольку Полина Александровна всегда очень помогает турфирме с рекламой и вообще всячески сотрудничает с ними долгое время, ей предлагают бесплатное тестовое путешествие. Она может так же бесплатно пригласить с собой троих друзей на свой выбор, главное, чтобы они были старше восемнадцати лет и без вредных привычек.

Оля и Денис умоляюще уставились на Полину, и ей пришлось дать согласие на путешествие, хотя она не была уверена, что ей это путешествие вообще нужно.

Полина сообщила представителю, что с ней отправятся Ольга и Денис.

- Отлично, но желательно, чтобы отправился ещё один человек, нам нужны будут отзывы, да и домик рассчитан на четверых.

...Иван держал за руки Савву, и они выполняли мелкие детали, потому не сразу обратил внимание на возникшую паузу.

Видимо, почувствовав взгляд, поднял голову: на него выжидательно смотрели Ольга, Денис, представитель турфирмы и Полина Александровна.

Ну нет! Не надо так на него смотреть! Он никогда не увлекался пешим туризмом и всякими шале в горах, не собирается и сейчас. Сейчас он откажется. Пусть найдут кого-нибудь другого.

- Я? - растерянно спросил Иван. И неожиданно добавил: - Хорошо, буду четвёртым.

Полина Александровна и представитель турфирмы договорились о том, что завтра утром она ему пришлёт данные на всех четверых «путешественников», и тот откланялся.

Иван сидел и думал о том, что с тех пор, как он приехал в этот санаторий, он за какую-то неделю согласился на мастер-классы, пригласил толпу гостей в мастерскую, хотя всегда вёл очень закрытый образ жизни, и вот теперь подписался на какое-то невразумительное тестовое путешествие в горы.

Что происходит вообще?!

Глава пятая
В субботу утром они вчетвером пришли к канатной дороге. Идти пришлось около километра, и путешествие оказалось даже приятным. С собой у всех были тёплые вещи, туалетные принадлежности и продукты. Остальное всё в домике было, если представитель турфирмы не соврал; всё, вплоть до питьевой воды, мангала с решёткой и даже угля.

Молодожёны устроились в одном вагончике канатной дороги, а Полина Александровна и Иван – во втором.

Когда они поднимались, его спутница вела себя крайне неосторожно и неосмотрительно: вскакивала, пыталась выглянуть в окно, бурно выражала свой восторг. Иван хотел спокойно смотреть по сторонам, к тому же, он немного боялся высоты, но ему постоянно приходилось хватать за руки и призывать к порядку Полину Александровну. Он был очень рад, когда подъем по канатной дороге, наконец, завершился.

Потом они около получаса шли пешком. Вверху, действительно, было прохладно; туристы надели кто толстовку, кто ветровку.

Итак, по поводу домика представитель турфирмы не обманул: всё было так, как он рассказывал и показывал на фотографиях.

Но Ивана крайне позабавил один нюанс. Представитель точно произносил фразу: «Желательно, чтобы это были две пары». Всё же молодой человек слегка лукавил. Не «желательно»! А очень даже обязательно. В домике было две комнаты, маленькая кухня и санузел с душевой. В каждой комнате стояла одна кровать, и больше никаких спальных мест не наблюдалось... Очень, очень интересно! Особенно интересно, заметила ли это Полина Александровна? Скорее всего, да. Ведь он же заметил!

Они прекрасно провели день, и Иван признался сам себе, что этот день, несомненно, один из лучших в его жизни.

Сначала он просто сидел возле домика и смотрел на окрестности с высоты. Вид был волшебный: близкое небо и облака, соседние вершины в голубой дымке, склоны, - вверху белые, а потом зелёные, слепящее солнце.

Ивану не хотелось ничего, только сидеть вот так и созерцать. Его никто не беспокоил. Полина Александровна, Ольга и Денис напились чаю с бутербродами и занялись подготовкой мангала.

Насмотревшись вокруг, Иван решил, что достаточно лениться. Всё же барбекю - занятие, скорее, мужское. Они с Денисом развели огонь, потом, спустя время, начали жарить мясо и сосиски, а девушки приготовили овощи и зелень, сервировали столик под небольшим навесом.

Вечер прошёл просто волшебно. Компания сложилась, они все хорошо понимали друг друга и смеялись одним и тем же шуткам. Денис, не поленившийся притащить с собой гитару, пел, а Ольга вторила ему.

Полина тоже немного умела играть на гитаре и петь, но ей не хотелось в этом признаваться. Гораздо больше ей нравилось сидеть на небольшой скамейке прямо рядом с Иваном Николаевичем и смотреть, как в его глазах пляшут отблески костра.

Она стеснялась слишком навязываться к нему с проявлениями внимания после того, как рассказала на прогулке слишком много о себе. Но он неудержимо, просто невероятно притягивал её.

Он очень загадочный, замкнутый, и в нём есть какая-то грусть. Видимо, это всё оттого, что он творческий и талантливый человек.

И в то же время, в нём есть истинная доброта. Она поняла это по тому, как он общался с Саввой: сыграть такое невозможно, и её, Полину, не проведёшь.

Иногда он становился таким, как в первую встречу, - высокомерным, насмешливым и слегка демонстративным. Но теперь это случалось всё реже и быстро исчезало.

...А ещё её очень беспокоила мысль о том, как они будут коротать сегодняшнюю ночь, - ведь кровать-то в комнате одна! Даже кресло не раздвигается, Полина проверила!

...Он всё же наступил - момент, когда они остались с глазу на глаз в «своей» комнате.

Делая вид, что она спокойна, Полина Александровна скрылась в душевой. Иван старательно пытался не рассмеяться при ней, такой у неё был испуганный и оторопелый взгляд.

Через пятнадцать минут она вышла с влажными волосами и уже в домашнем костюме, видимо, заменявшем пижаму. Костюм был розовый и состоял из кокетливых шортов и свободного покроя футболки с изображением белого пушистого котёнка. Иван нарочно надолго задержал взгляд на ней, расслабленно сидя в кресле. Он был уверен, что знай она правду об одной кровати на двоих, запаслась бы кольчугой или поясом верности.

- Где вы будете спать? - преувеличенно спокойно поинтересовалась Полина Александровна.

- Если честно, мне абсолютно всё равно, я могу лечь как у стены, так и с краю, для меня это не принципиально. Так что устраивайтесь там, где вам удобнее, Полина Александровна!

У неё задрожали губы, она часто заморгала, щёки вспыхнули уже знакомым ему румянцем.

Иван опять получал извращённое, но просто немыслимое, колоссальное удовольствие, смущая её и приводя в замешательство.

- То есть, вы тоже намерены лечь в эту кровать? - она опять нашла в себе силы продолжать диалог.

- А что, тут есть какая-то ещё кровать? - Иван внимательно оглядел комнату и пожал плечами.

Поднялся, взял полотенце.

- Н-но как...?! - она задохнулась от возмущения.

- Что? - он вопросительно поднял бровь. - Я на пол не лягу, даже не мечтайте. И сидя спать не собираюсь. К тому же, ничего не имею против равноправия и женской эмансипации, потому на пол можете лечь вы, если хотите, пожалуйста!

Она возмущённо фыркнула, а он, смеясь уже открыто, пошёл в душевую.

Когда он вернулся, в комнате было сумрачно, светил лишь маленький ночник. Полина Александровна лежала у стены, отвернувшись и выстроив вдоль своей спины баррикаду из пледа.

Значит, Ивану спать с краю. Да и ладно. Он не боится, что придёт волчок и ухватит за бочок. Похоже, за серого волка тут считают, скорее, его самого.
К счастью, кровать была довольно широкая. Иван лёг на спину, заложив руки за голову, смотрел в потолок, вспоминая сегодняшний день и стараясь не думать о розовых кокетливых шортиках. Полина Александровна лежала спокойно, дышала глубоко. Неужели уснула?

Мда, в такой дурацкой ситуации он ещё не бывал. Он в одной постели с дамой, которая выстроила баррикаду между ними. Обычно дамы сами активно пытались завлечь его в постель, и он был в роли жертвы, а не охотника.

Неужели ей настолько ничего не хочется? Всё так плохо? Или он стареет, уже не тот?

От мрачных мыслей его отвлекли шаги и голоса за стеной. Слышимость в домике прекрасная, оказывается. Конечно, слов не слышно, но голоса и шаги Ольги с Денисом явственно различаются.

Через несколько минут за стеной всё смолкло, но вскоре раздались новые звуки, уже другие.

Если Иван до этого считал ситуацию дурацкой, то теперь она становилась трагикомической.

Иван с иронией подумал, что происходит то, чего ему сейчас как раз и не хватало. Молодожёны за стенкой, похоже, только входили в раж, их сладострастные вздохи и вскрики становились всё громче, так же, как и скрип их кровати.

- На тумбочке возле кровати лежит мой телефон с наушниками. Подайте, пожалуйста! - раздался шёпот Полины Александровны, которая, оказывается, всё это время не спала.

Иван подал ей телефон, беззвучно хохоча. А что ещё оставалось делать?!

- Да тихо вы! Хватит ржать! - возмущённо зашептала она, вставляя наушники в уши. - Они же услышат!

- Они? Услышат?! Я вас умоляю! - смеясь, Иван перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.

У него же нет наушников!

Иван надеялся, что после длинного дня у молодожёнов не хватит темперамента и запала слишком надолго. Пролежав минут двадцать с подушкой на голове, он высунул голову и прислушался: стояла звенящая тишина. Наконец-то!

Он поднялся, сходил в туалет, попил воды в кухне и, вернувшись в постель, опять лёг на спину, глядя в потолок.

Поняв, что у соседей «отбой», Полина Александровна достала из ушей наушники и начала выбираться из кровати. Видимо, тоже по делам.

Иван нарочно не убрал ноги, и она дважды встала на них коленками.

- Ай! Вы не могли бы осторожнее, Полина Александровна! Больно!

- А вы не могли бы ноги подтянуть? Видите же, что я ...выползаю, - проворчала она громким шёпотом.

- Куда подтянуть?!

Проигнорировав его вопрос, она скрылась в туалете, а потом тоже ненадолго зашла в кухню.

Когда пробиралась обратно на своё место, опять дважды встала коленями на ноги Ивана. Он решил, что в этот раз уже нарочно.

Она поправила свои баррикады и вновь улеглась, отвернувшись к стене. Через несколько минут раздалось её ровное дыхание.

Иван смотрел в потолок и думал о кокетливых розовых шортиках. Нет, это невозможно! Вроде, она спит. Может, ничего, если он чуть-чуть, самую малость погладит её бёдра, которые не дают ему покоя с того момента, когда Полина Александровна пришла к нему на пляж в первый день?

Он осторожно повернулся на бок, выкинул плед, воздвигнутый между ними, придвинулся ближе к Полине Александровне, проник рукой под её одеяло и положил ладонь на её ногу чуть ниже края шортов.

Кожа была тёплая и шелковистая на ощупь. У Ивана в голове что-то щёлкнуло, после чего разум помутился, словно его заволокло сладким розовым туманом.

Не думая о том, что делает, он прижался к спине Полины Александровны всем телом, продолжая гладить её ногу. И хотя он мало что уже соображал, вдруг понял, что его соседка по кровати не спит. Она дышала тяжело и прерывисто, так же, как он.

- Послушайте, я чувствую поясницей, у вас...у вас... - она не могла договорить, видимо, не находила нужного слова.

- Для этого есть вполне научный термин: эрекция, - подсказал Иван, продолжая гладить ногу Полины и поднимаясь рукой всё выше.

- Как вам не стыдно, Иван Николаевич?!

- А почему мне должно быть стыдно? Я в постели с красивой женщиной, которую глажу, и у меня нормальная логичная реакция, то есть, эрекция. Вот если бы её не было, тогда да - точно стыдно. А так всё хорошо. Очень даже, - мечтательно прошептал он, поднимаясь рукой ещё выше и обнаружив под футболкой Полины Александровны бюстгальтер.

Бюстгальтер? Это Ивану не понравилось. Он тяжело вздохнул и начал отодвигать бельё, чтобы коснуться груди Полины. Когда это удалось, Иван понял, что всё, он пропал. Совсем.

В этот момент Полине Александровне ещё вдруг вздумалось протянуть руку и проверить на ощупь то, что она чувствовала поясницей, а именно эрекцию Ивана, и Иван понял, что буквально задыхается от охвативших его ощущений.

К счастью, она не выдержала и сама повернулась к нему лицом, обхватила за шею и начала страстно целовать. То ли застонав, то ли зарычав, Иван прижал её к себе, стиснул в объятиях и накрыл её своим телом. Их поглотила безудержная, почти первобытная страсть.

Глава шестая
Иван проснулся оттого, что ему прямо в глаза светило солнце. Полины в постели уже не было, а с улицы доносились бодрые голоса. Значит, она уже там, с молодожёнами.

После их бурной ночи они так и уснули, обнявшись. Полина обхватила его руками за пояс и прижалась лицом к его груди. Он ещё некоторое время не спал, привыкая к той нежности, которую испытывал, вдыхал запах её волос, гладил мягкие красивые плечи.

А теперь её нет. Она убежала. Не стала ждать, когда он проснётся.

Конечно, Иван понимал, что она не станет бросаться ему на шею при всех; он и сам не сторонник демонстраций подобного рода.

Но то, как спокойно держалась Полина, расстроило и даже как-то обидело его. Она вела себя так, словно ничего не было. И к концу дня Иван сам был готов поверить в то, что ему всё приснилось.

Конечно, нет, не приснилось! Лучше бы ему приснилось то, как она ведёт себя теперь!

Смотрит как обычно, называет по имени-отчеству... Ночью она не так его называла!

Когда они возвращались в санаторий после похода, Иван решил: он примет её правила игры. Тоже будет делать вид, что ничего не случилось. Посмотрим, кто кого! Кажется, она кое о чём забыла, но момент расплаты неумолимо приближается!

...Последнее занятие по лепке было во вторник, но «момент истины» и расплату пришлось отложить: в среду состоялась поездка в мастерскую Ивана.

Видимо, Полина не совсем потеряла совесть, потому что сдержала слово и поехала.

Разве могла она не поехать? Не увидеть его мастерскую, его работы? Его дом? Да она бы пешком пошла. Что бы он там ни думал о ней.

...Она чувствовала, что он сердит и обижен. Он не то что ждёт от неё первого шага, он бы давно его сделал сам, если бы увидел в её глазах «разрешающий» сигнал. Но она «включила» красный...

Ей необходимо было всё обдумать и принять своё новое чувство. А чувство было, и далеко не мимолётное. Та потрясающая ночь, которую они провели в горах, на многое раскрыла глаза Полине.

Вот и сейчас, когда она ходила по его мастерской и смотрела работы, она понимала, что любит его. Любит всей душой, и чем дальше, тем сильнее. Ей хотелось остаться одной в мастерской, просто посидеть прямо на полу рядом с работами, сделанными его руками. Во всех работах было не только мастерство! В каждую работу была вложена его душа, и Полина поняла, почему его так хвалят критики и ценят поклонники.

С разрешения родителей Саввы, Иван брал его на руки и подходил с ним прямо к скульптурам, чтобы Савва мог как следует всё изучить. Савва, да и все остальные, были в восторге от путешествия и от работ Ивана.

К счастью, Алексеевых, видимо, не было. Скорее всего, уехали на экскурсию.

Гости нагулялись и набегались по саду Ивана, все выпили чаю с купленными по дороге сладостями, дружно убрали посуду. Иван вновь позвонил в охранное агентство, и они все пустились в обратный путь, чтобы успеть к ужину.

До санатория оставалось ехать минут пять, когда Иван обратился к Полине, сидевшей рядом.

- Полина Александровна, жду вас завтра. Мы должны поработать над проектом. Надеюсь, вы не забыли?

Он видел, как на её щеках вспыхнул румянец, но она сохранила «лицо».

- Помню, - ответила тихо.

- Во сколько вам удобнее? Я готов работать в любое время.

- После полдника, - ответила она обречённо. Её надежды на то, что он забудет, не оправдались. - У меня работы уже нет после полдника.

- Вот и славно! В моём номере как раз солнце появляется ближе к вечеру, с освещением не будет проблем.

Ольга и Денис даже примолкли, слушали их с интересом.

- Да, - Полина была немногословна.

- Я буду очень ждать, Полина Александровна! - широко улыбнулся он, хотя на душе кошки скребли от её «малорадостной» реакции. - Надеюсь, вы умеете держать слово.

Они остановились на парковке недалеко от корпуса санатория.

- Умею. До свидания всем! - Полина сама открыла дверцу, выбралась из машины и не оборачиваясь, зашагала к корпусу.

Иван с грустью смотрел в её удаляющуюся спину, очень прямую и напряжённую.
На следующий день Иван нашёл завхоза и взял у того в аренду мольберт, выбрал самый удобный. Приготовил лист А3, оставшийся ещё с мастер-классов по графике, карандаши. Установил мольберт в наиболее удобном месте и определил, где будет стоять его натурщица.

Потом со спокойной душой отправился отдыхать и купаться.

Он видел её утром в столовой, но сделал вид, что не заметил.

Пусть ждёт и мучается, как мучается он эти несколько дней, начиная с воскресенья. Если раньше он хотел проучить её за то, что она пыталась обвести его вокруг пальца, то теперь пусть отвечает ещё и за боль, которую ему причиняет ежедневно, ежечасно, ежеминутно и ежесекундно.

Он знал, что ей не всё равно, он видел в её глазах чувство, но она предпочитала бездарно и безжалостно тратить драгоценное время на сомнительные эксперименты над ним и над собой.

Отлично! Он тоже тот ещё экспериментатор.

Вдоволь накупавшись, Иван сходил на обед, потом погулял и вернулся в номер. Ну всё, отсчёт времени пошёл. Посмотрим, насколько пунктуальна Полина Александровна.

Иван никогда не ходил на полдник. Вот и сейчас он сидел у себя в номере возле окна, изучая в ноутбуке материалы по графике.

Вскоре раздался негромкий, но энергичный стук в двери. Иван открыл.

- Здравствуйте, Иван Николаевич!

- Здравствуйте, Полина Александровна! - он посторонился, пропуская её, и как следует запер двери. - Проходите. Чай, кофе? Чай в пакетах, кофе растворимый, предупреждаю сразу.

- Благодарю, не нужно. Давайте быстрее к делу.

- Класс, Полина Александровна! Такое рвение не может не радовать. Тогда слушаем правила, да?

- Да, - кивнула она, глядя в окно.

- Раздеваетесь до трусиков. Трусики и обувь оставляете, но обувь могу попросить снять на время, если понадобится. Остальное всё снимаете. Встаёте вот тут. Просто стоите так, как вам удобно. Если устанете, можете минут на пять присесть вот на этот стул. Посидели, отдохнули, снова встали. Если захотели в туалет или пить, отпрашиваться, как в школе, не надо. Сходили и вернулись. Ясно всё?

- Да, - опять кивнула она.

- Приступаем.

На ней был только просторный сарафан. Подготовилась. В её планы не входило устраивать перед ним стриптиз с долгим расстёгиванием пуговиц. Не было даже бюстгальтера. Она стянула сарафан через голову, поправила причёску и встала туда, куда указал Иван.

Он сосредоточенно работал, однако чувствовал, что сердце колотится быстрее обычного, а рука недостаточно тверда.

Почему?! Ведь он видел много гораздо более совершенных и молодых тел! Почему он мог сохранять спокойствие, работая даже с самыми красивыми натурщицами? Почему всегда мог оставаться профессионалом? И что с ним сейчас?

Он не профессионал. Он человек, который чувствует остро и тонко. Он мужчина, а не художник. А она женщина, а не натурщица.

Полина стояла спокойно, и лишь в глазах её были уже знакомые ему замешательство и страх. Трусиха. Когда она уже поймёт, что он не тот, кого нужно бояться? И как ей это объяснить?

Постепенно Ивану удалось взять себя в руки. Рисунок был практически готов, но он нарочно тянул время, делая вид, что работа до сих пор кипит вовсю.

- Долго ещё? - наконец подала голос Полина.

Отошла к столу, попила и вернулась на место.

- Спешите? - он поднял бровь, делая вид, что усиленно работает.

- Мне холодно.

- Ну это ничего! Потерпи;те ещё немного. Мне тоже холодно вот уже пятый день, и ничего, терплю как-то. И тот факт, что чувствую себя использованным и выброшенным на помойку, тоже как-то терплю.

- Нет, нет, - прошептала она и покачала головой. - Всё не так!

- Всё именно так, Полина Александровна! Если бы было не так, хватило бы нескольких часов, чтобы разобраться в себе.

- Не все люди одинаковые, Иван Николаевич!

- Это точно. Кто-то чувствует себя выброшенным, а кто-то мёрзнет от собственной трусости, намеренно поддерживая внутри себя минусовую температуру и попутно заставив мёрзнуть всех вокруг.

- Иван Николаевич! Это вы намеренно искажаете всё происходящее!

- Помилуйте, Полина Александровна! Какое происходящее? Если ничего не происходит? Вы делаете шаг вперёд, и тут же два шага назад, а я не успеваю за вами, как вечный аутсайдер! Времени же вагон! Мёрзни не хочу! Через четыре дня я уеду. Продолжайте мёрзнуть дальше. Некому будет вас отвлекать от этого важного занятия. Хотя...кто знает, кто знает!

Он сосредоточенно чертил что-то на листе, не там, где было изображение Полины, а ниже. Опомнившись, прочитал то, что вывел печатным шрифтом.

«Я люблю тебя».

Хотел стереть, уже взял стирательную резинку, и не смог.

А она стояла молча. До неё вдруг дошёл смысл его слов. «Я уеду через четыре дня». Она совсем забыла о том, что Иван здесь не навсегда! Это открытие так потрясло её, что из глаз, против воли, потекли слёзы. Она не плакала миллион лет! Забыла, как это вообще бывает.

Иван, словно почувствовав неладное, оторвал взгляд от надписи на листе и увидел, что Полина плачет.

Он резко встал, схватил с кровати одеяло, подошёл к ней и накинул одеяло ей на плечи, укутал её, а концом пододеяльника мягко вытер её слёзы.

- Ванечка, любимый! Прости меня! - Полина обняла его за шею и прижалась изо всех сил.

Обняв её, он целовал её в макушку и гладил по волосам.

Глава седьмая
- Полина, тридцать километров - это не край света. Можно даже успеть к тому времени, когда пора петь: «На зарядку! На зарядку!». Обещаешь подумать?

- Обещаю, - она потёрлась щекой о его плечо.

Они лежали в кровати в номере Ивана. Через полчаса ей нужно идти и петь «На зарядку!». А ещё через два часа, после завтрака, Иван уедет.

- Я знаю, тебе всегда нужно до всего додуматься и всё решить самой, потому не буду спрашивать в день по десять раз, до чего ты додумалась. И вообще не буду спрашивать, но ты должна помнить, что я жду ответа.

Иван уговаривал Полину переехать к нему. Если честно, он уже начал подыскивать дом ближе к санаторию, зная, что Полина не может без этой работы. Ему же было всё равно, где жить, были бы море и солнце. И Полина.

Она сказала, что тридцать километров её не пугают. Но ей необходимо время, чтобы всё обдумать.

Иван надеялся, что его отъезд как-то повлияет на скорость принятия решения. Она соскучится по нему и согласится.

- Я буду тебе звонить вечером, после полдника. А ты звони, когда захочешь.

- Хорошо! А ты будешь приезжать, Ваня? В выходные, например?

- Я-то буду, но меня ужасает тот факт, что ты собираешься думать так долго, Полина!

После завтрака он уехал. Они даже не попрощались толком, быстро, на бегу, обнялись и поцеловались.

Приехав домой, он первым делом приготовил глину, чтобы размочить. Только потом разобрал вещи и запустил стирку.

Они говорили по телефону больше часа. А перед сном она позвонила ему ещё раз. «Ванечка, любимый!». Никогда никто так не говорил.

Интересно, она долго будет думать?

Глина ещё не готова, жаль... Он повесил портрет Полины в мастерской, сидел прямо на полу и смотрел. Не спал полночи, а когда всё же решил лечь, уже принял решение.

...Полина сидела у окна, слушая сверчков. Она уже позвонила Ване, пожелала ему спокойной ночи, но ей спать не хотелось. Точнее, не хотелось ложиться в свою холостяцкую постель. Впервые за восемь лет. За несколько дней она привыкла спать в постели Ивана, в его номере, обняв любимого и уткнувшись лицом в его плечо. Ей никогда в жизни так хорошо не спалось, как с ним. Может, потому что он подолгу не давал ей уснуть?

Она улыбнулась.

К тому времени, когда Полина всё же решила лечь спать, она приняла решение.

...Вечером к нему пришли Алексеевы. Вот чёрт, он совсем забыл о них! А они как-то поняли, что он вернулся.

Пришли попрощаться, завтра утром они улетают. Только этот факт примирил Ивана с их присутствием сегодня в его саду. Всё же друзья...были в течение стольких лет. Нужно хоть какое-то подобие вежливости проявить по отношению к ним.

Иван думал о глине, которая, наверно, уже готова, и о том, что у него мало времени. Днём он не успел поработать, ездил по делам.

Виктор и Юля пили вино; Иван не стал, ему ещё работать. Слегка захмелевший Виктор рассказывал истории из жизни музея современного искусства. Юля пыталась разговорить Ивана, вытянуть хоть что-то о том, как он отдохнул. Но Иван тоже хорошо умел строить баррикады, причём, не такие хлипкие, какую пыталась возвести однажды из пледа его Полина.

Он не успел позвонить ей после полдника, а потом пришли Алексеевы. При них не хотелось говорить с Полиной. Да и сама она почему-то до сих пор не звонила.

- Да что с тобой, Ваня?! Ты очень поменялся! Сло;ва из тебя не вытянешь, и вообще, ты будто избегаешь нас! - его вернул к реальности возглас Юли. Она удивлённо смотрела на него. У неё даже грустно-загадочная маска сползла с лица. - Влюбился что ли?

- Точно, братуха! Такое чувство в этот раз, что ты нам совсем не рад! Не узнаю тебя!

- Тихо! - чуткая Юля вдруг подняла ладонь, призывая мужа замолчать. - У тебя ворота закрыты, Ваня? Ходит кто-то.

- Я не закрывал. А вы?

Пока Иван соображал, из-за угла дома появилась Полина. Увидев компанию за столиком в саду, она на секунду замерла, потом повернулась и быстро пошла обратно.

- Полина, - прошептал Иван, не веря своим глазам. А потом крикнул: - Полина!

Он бросился следом, и она видела, как он выскочил из ворот следом за ней. Она уже сидела за рулём маленькой красной машинки. Иван даже не знал до этого момента, какая у неё машина.

Машинка резко взяла с места и вскоре скрылась за поворотом улицы.

Он не будет бросаться следом, чтобы не сделать хуже. Полина ещё не остыла, не отошла от шока. И звонить сейчас не надо, она пока за рулём. Позже позвонит. Хотя девяносто девять из ста за то, что Полина трубку не возьмёт и потом.

Кажется, он всё же смог приноровиться к характеру своей любимой и даже не осуждал её за сегодняшнее бегство.

Теперь он будет всегда действовать только наверняка.

Полина расстроилась, он это понимал, но она точно не убежит дальше санатория, и к утру поймёт, что не произошло ничего страшного, он просто сидел в саду с людьми, которых долгое время считал своими друзьями.

Она ревнует, он знал. Полина несколько раз пыталась вернуть его к разговору о его прошедшей любви. Ей хотелось быть уверенной в том, что любовь точно прошедшая. Иван объяснял ей, что если бы чувство не было наверняка прошедшим, он бы просто не оказался в санатории.

Но она, конечно, не ожидала, что когда-то встретится с Юлей лицом к лицу. Иван это понимал и сочувствовал Полине.

Ничего. Скоро всё встанет на свои места!
- Кто это? - с нескрываемым любопытством спросила Юля, когда он вернулся и сел за столик, подперев кулаком подбородок.

- Моя невеста, - лаконично ответил Иван.

Ему хотелось, чтобы они шли уже восвояси. Он понимал, что зря так думает, ведь Алексеевы ничего плохого ему не сделали. Просто он как-то «пережил» эту дружбу, они стали чужими друг другу, их ничто не связывает, им не о чем говорить друг с другом, у них нет общих переживаний, радостей, даже шуток.

А ещё ему хотелось в мастерскую как можно скорее.

- Ничего так, есть нечто общее с Монро. Только, по-моему, мы ей не понравились, - усмехнулся хмельной Виктор.

Иван пожал плечами. Он не собирался обсуждать Полину.

Юля задумчиво и как-то разочарованно смотрела на него. Что ж поделать, для всех он сегодня плох! Видимо, день такой выдался.

Алексеевы допили вино и ушли, им нужно было ещё собираться. В этот раз они расстались не так тепло, как всегда, но Ивану некогда было думать об этом, он мысленно уже работал.

Закрыл ворота, включил сигнализацию и ушёл в дом, прихватив со столика бокалы и оставшиеся фрукты.

Каркас для скульптуры он сделал ещё вчера, и лампы повернул, как надо, тоже.

Развернул влажную ткань и достал брикеты с глиной, проверил. Прекрасная глина! Достаточно мягкая, эластичная, не слишком влажная. Он всегда знал, что его любимая Полина не вредная. Она лучший в мире человек, потому всё, что с ней связано, получится превосходно.

Он работал, не обращая внимание на время. Ничего, завтра отоспится! Ляжет пораньше.

Иван почти не использовал стеки, старался всё делать руками. Нет ничего чувствительнее пальцев, тем более, эти пальцы прекрасно изучили и плечи, и шею, и лицо настоящей Полины.

Спустя несколько часов Иван по привычке сел на пол, положив руки на колени и свесив расслабленные уставшие ладони.

Он сделал это. Перед ним стоял бюст его любимой... Он смотрел на гладкую шею, мягкие красивые плечи, упрямый подбородок, прекрасные, немного удлинённые глаза. На щёки, которые часто вспыхивали румянцем от его слов. На ясный лоб и гладкие волосы.

Ему казалось, что никогда до сих пор он не создавал ничего более прекрасного. И он обязательно покажет это Полине, но не сейчас, чуть позже. Пока у него другие дела.

Он звонил Полине вечером, уже из мастерской, но она не ответила, как Иван и ожидал. Утром позвонил снова, опять безрезультатно.

Главное, сигнал идёт, и во всех мессенджерах она онлайн. Иван был не охотник писать письма, да и вообще, верил в то, что скоро поговорит со своей строптивой Полиной. Ему очень нравилось то, что она такая вспыльчивая и порывистая, это как раз то, чего не хватает ему самому. А он уравновешивает эти её качества своими: невозмутимостью, насмешливостью, стратегическим мышлением и умением выжидать.

Иван сделал уборку, собрал вещи, сложил в багажник, всё как следует закрыл и сдал дом под охрану. Всё. «Пора в путь – дорогу»!

...- На зарядку, на зарядку, на зарядку становись! - под дверью играла гармошка, и пел энергичный и приятный женский голос.

Самый любимый в мире голос.

Иван, не открывая глаз, блаженно улыбался. И как он прожил целых два утра без такого подъёма?

Он приехал в санаторий вчера во второй половине дня. Зная, что Полина в это время уже отдыхает у себя, зарегистрировался и заселился в номер на одного. Не пошёл ни на ужин, ни гулять. Разобрал вещи, почитал и лёг спать очень рано, ведь предыдущую ночь почти полностью провёл без сна.

На зарядку он, конечно, не пойдёт. Пойдёт в душ, а потом на завтрак.

Глава восьмая
Иван нашёл свой столик. В этот раз стол был рассчитан на троих, а соседками Ивана оказались две интеллигентные старушки, сёстры-близнецы. Везёт же ему на знакомства с разновозрастными сёстрами-близнецами в этом санатории! И с соседями по столу опять повезло: вновь очень приятные и общительные. В санаторий они приехали только вчера, потому Иван и не был с ними знаком раньше.

Анна Ильинична и Нелли Ильинична всю жизнь проработали в одном из знаменитых музеев-заповедников, потом вышли на заслуженный отдых. Обе не так давно овдовели. Дети-внуки выросли, живут своей жизнью.

Нелли Ильинична была более язвительной и острой на язык, а Анна Ильинична - более спокойной и миролюбивой.

Узнав, что Иван - скульптор, соседки пришли в восторг. А Иван, который сильно подозревал, что скоро будет проводить очередные мастер-классы, заранее пригласил соседок на графику. Они с огромным энтузиазмом согласились.

Да, Иван был уверен, что мастер-классы состоятся, потому заранее привёз оставшиеся материалы и докупил новые.

В конце завтрака на небольшую возвышенность поднялась Полина Александровна и громко сообщила для вновь прибывших, что с десяти до одиннадцати часов утра в санатории проходят мастер-классы и занятия по интересам: пение, игра на гитаре, бисероплетение, вязание крючком, оригами и макраме.

Иван наблюдал за ней, хотя сидел в профиль, и в какой-то момент понял, что она его увидела, потому что споткнулась на половине слова и «зависла» на несколько секунд.

Однако ей всегда удавалось взять себя в руки и продолжать говорить, Иван это знал.

У выхода он смешался с толпой, вышел из корпуса и быстро зашагал к морю.

Иван долго купался, потом устроился на шезлонге, подставив лицо солнцу.

Даааа, что-то задерживается сегодня представитель культмассового сектора... Не хочет, ох, не хочет идти к Ивану «на поклон»! Наверняка она воспринимает ситуацию именно так.

Как же он любит её, свою Полину! Она может быть очень забавной для него, но зато совершенно не умеет притворяться и кривить душой. Хотя пыталась пару раз. Когда думала, что обманет его, пообещав позировать, а потом в горах, когда сначала делала вид, что вовсе его не хочет, и возводила баррикаду.

Наконец он услышал, как кто-то опустился на соседний шезлонг. Раздался тяжёлый вздох. И молчание.

Чтобы не рассмеяться, Иван повернул голову и приоткрыл глаза. Она сидела на соседнем шезлонге и разглядывала Ивана.

- «Как вам не стыдно?». Кажется, так сказал классик, - улыбнулся Иван и сел, уставившись на неё.

Увидел по испуганным глазам, как она рада его приезду, и сердце немного отпустило. Всё-таки он переживал, оказывается!

Иван пересел на её шезлонг и обнял Полину за плечи. Она не стала упрямиться, положила голову на его плечо.

- Ну долго мне ещё ждать? - вздохнул Иван и легко коснулся губами её макушки.

- Руководство мне приказало найти приехавшего Ивана Николаевича, хоть из-под земли достать, и без его согласия на проведение мастер-классов не возвращаться. У них, видишь ли, масса положительных отзывов, каких-то звёздочек в интернете больше, и вообще туристический интерес возрос.

- Ай, как лестно, ай-ай! - улыбался Иван. - Ну так я продолжаю ждать. Уговаривай меня.

- Сегодня пятница, и если начать с понедельника, будет как раз очень удобно. Две недели по пять дней, - Полина заговорила чуть-чуть бодрее, нащупала почву под ногами.

- Эх, красиво, конечно, и меня как перфекциониста твой план не может не впечатлить. Но увы, с понедельника не получится. Только со вторника.

- Почему? - Полина даже голову подняла с его плеча и заглянула в его глаза.

- Сначала традиционный вопрос: что лично ты готова сделать для меня за мою работу на благо культмассового сектора?

- Опять?!

- Ну нееет, я никогда не повторяюсь! - широко улыбнулся Иван в её испуганные, но счастливые глаза. - Знаешь, почему не получится начать занятия в понедельник? Кстати, ты должна будешь взять отгул.

- Почему не получится? И зачем отгул?

- Мы поедем в ЗАГС подавать заявление на регистрацию брака, потом за колечком в магазин, а потом смотреть один домик тут неподалёку, - прошептал Иван ей прямо в ухо. - Вот такие мои условия, и они окончательные. Иначе я продолжаю отдыхать и лениться с чистой совестью.
Иван ожидал, что Полина сейчас будет напряжённо думать, кусая губы, но она вдруг обняла его и быстро поцеловала, оглядевшись по сторонам. В дальнем углу пляжа кто-то уже загорал. Видимо, не все увлекаются пением, оригами и макраме, некоторые несознательно предаются лености.

- Думаешь, я откажусь? - тихо рассмеялась Полина. - Когда ты готов со мной подойти в администрацию санатория, чтобы обсудить условия проведения занятий и оформить договор? А я заодно заявление на отгул напишу.

- Да хоть сейчас, - вскочил обрадованный Иван и начал быстро натягивать шорты, прыгая на одной ноге.

- Осторожно, не забывай, что ты скульптор, а не эквилибрист! - смеялась Полина, схватив его за локоть. - Раньше ты более сексуально надевал шорты!

- Как-нибудь в другой раз продемонстрирую, сейчас не до того, - пробормотал Иван, быстро натягивая футболку. - А ты часто смотришь на то, как мужчины одеваются на пляже, а?

- Никогда не смотрю. Просто никто не вёл себя до того момента настолько вызывающе! - она взяла его под руку, и они начали подниматься по тропинке к маленькому леску.

- Я очень старался! - самодовольно улыбнулся Иван.

...Иван, как обычно, не пошёл на полдник. Сидел в номере у окна, обдумывая темы для мастер-классов. До этого он несколько часов работал в интернете. Расслабляться нельзя, у него свадьба скоро.

А ещё он зашёл на сайт объявлений о недвижимости и выставил на продажу свой нынешний дом. Всё равно он будет переезжать ближе к санаторию; даже если в понедельник им не понравится дом, который они поедут смотреть, придётся искать другой.

Конечно, тридцать километров - не край света, но ежегодные визиты Алексеевых к соседке тёте Вале - это не то, что нужно им с Полиной. Ему было всё равно, бегство это или нет. Он думал только о них с Полиной, их будущей семье.

Он был уверен, что Полина готова родить ребёнка, а может, и двоих. И вдруг мысль о своих собственных детях, - их с Полиной детях, - очень понравилась Ивану, воодушевила его. Он размечтался, глядя в окно и забыв о работе.

Негромкий, но энергичный стук в двери выдернул Ивана из водоворота мечтательных размышлений. Он открыл, вошла Полина и как следует закрыла за собой двери. Она была в светлом сарафане, волосы влажные, видимо, после душа.

Не говоря ни слова, начала стаскивать с Ивана футболку.

- Ого! Это сейчас так принято у вас, у культмассового сектора? - смеясь, сказал Иван, помогая ей.

- Я очень скучала по тебе! Просто невыносимо.

- Меньше надо было бегать от меня! - Иван стянул с неё сарафан прямо через голову и охнул: Полина оказалась под сарафаном полностью нагая.

- Про бег мы с тобой потом поговорим, Ваня, не сейчас!

- Но поговорим обязательно, - он притянул её к себе, целуя и слегка подталкивая в сторону кровати.

...- Я вчера снова ездила к тебе, - призналась Полина, нарушив молчание.

Они лежали, отходя от всего того, что произошло недавно после разлуки, показавшейся обоим вечностью.

- Правда?! - Иван даже голову поднял.

- Правда, конечно! Вечером. Дом был тёмный, закрытый, на сигнализации. Я так перепугалась! Решила, ты уехал...куда-нибудь. Даже боялась позвонить тебе, услышать от тебя, что ты уехал, ты где-то далеко!

- Конечно, я уехал! Я уже тут, в санатории, спал в это время! - смеясь, он разлохматил её причёску. - Вот если бы у сотрудников санатория не было отдельной парковки, ты бы увидела мою машину. Надо быть ближе к народу, так-то вот!

Полина смеялась.

- Мы ужин пропустили, - вдруг вспомнила она. - Ладно, чуть позже пойдём ко мне, придумаю что-нибудь.

- Не пытайся перевести разговор на другую тему! - Иван гладил её плечи. Как же он соскучился! - Почему ты убежала позавчера из моего сада?

- Сама как следует не понимаю. Просто не могла там находиться, - вздохнула Полина. - Ты не подумай, не из-за тебя!

- Я и не думал. Всё понимаю. Они пришли попрощаться перед отлётом, я должен был соблюдать правила вежливости и гостеприимства. Они же не сделали ничего плохого. Они не виноваты в том, что я стал другим.

- Знаю, Ванечка! Но у меня не хватило бы выдержки сесть и общаться, как ни в чём не бывало.

- А на телефонные звонки почему не отвечала потом? - с нежностью спросил он.

- Боялась расплакаться, - виновато призналась она.

- Не бойся больше ничего, хорошо? Если хочешь плакать - плачь! Если хочешь крикнуть - кричи. Только не бойся меня и будь со мной всегда, договорились?

- Хорошо, Ванечка!

Они немного полежали молча.

- Всё, вставай! Подъём! - скомандовала Полина. - Пойдём ко мне ужин готовить.

- Не хочу вставать. Не хочу тебя отпускать.

- И не отпускай! Так и пойдём! Оденемся только.

Глава девятая
- Заходи, не бойся! Я позвонил в агентство и на время снял дом с сигнализации. Ты же была тут.

- Да я сюда дорогу знаю уже лучше, чем ты, - улыбнулась Полина, вцепившись в руку Ивана.

Сегодня был длинный день. Они ездили в ЗАГС, потом в ювелирный магазин, потом смотрели дом.

Дом им обоим понравился. Есть место и под детскую комнату, и под мастерскую. Конечно, придётся чуть-чуть перестроить, но это приятные хлопоты. И сад довольно большой. Теперь главное - этот дом продать поскорее.

Так рассуждал Иван, а Полина слушала и не могла наслушаться. Он сказал: детская... Полина не стала спрашивать, значит ли это, что он перестал побаиваться детей. Она же видела его на детских мастер-классах и в общении с Саввой! Из Ивана получится прекрасный отец: спокойный, рассудительный, внимательный, любящий, но ничего не спускающий на тормозах.

И не только будущим детям, но и ей, Полине, очень нужны эти черты Ивана. Она сама немного ребёнок, а Иван готов брать на себя ответственность.

- Пойдём сначала в мастерскую, - он взял её небольшую, но крепкую ладонь в свою руку. - Покажу что-то.

- Я бы из твоей мастерской вообще не уходила, жила бы там, - улыбнулась заинтригованная Полина и вошла вслед за ним в уже знакомые двери.

Иван зажёг свет в мастерской, они прошли несколько шагов, и Полина ахнула, замерев.

Она несколько секунд смотрела на новую работу Ивана, а потом, плача, обхватила его за шею.

- Спасибо тебе, Ваня! Я даже подумать не могла, что когда-нибудь случится такое! Но когда ты успел?!

- Ночью, после твоего бегства.

- Ванечка, можно, я тут посижу одна немного, минут десять, пожалуйста? Я ещё в прошлый раз хотела, когда ты нас сюда привозил, но постеснялась просить.

- Конечно! Я сам тут частенько сижу. Вот там стул.

- Не надо, я так.

Иван вышел и прикрыл за собой двери, а Полина опустилась прямо на пол, привалившись спиной к стене. На улице стояла жара, дом хорошо прогрелся.

Минут через десять она громко позвала Ивана, и он почти тут же появился, принёс чай и пироги, которые они купили по дороге сюда. Устроился рядом с Полиной. Они сидели прямо на полу мастерской и пили чай с пирогами.

- Ваня, такой скульптурный портрет мог сделать только по-настоящему любящий человек, - задумчиво проговорила Полина.

- Можно по-разному выразить свою любовь к человеку. Кажется, так пишут в инете, - Иван обнял её за плечи и притянул к себе.

- Но ты выбрал самый прекрасный, самый лучший способ. Ты всегда такой. Потому я и люблю тебя так сильно. Ты смог сделать так, что я перестала бояться и сомневаться. Но только вот не понимаю, за что ты меня любишь?

- За то, что ты трусиха. И за то, что любишь задавать глупые вопросы. А ещё за то, что сердце у тебя часто берёт верх над разумом.

- Ваня! - рассмеялась она и легко толкнула его в бок.

- Откуда я знаю, за что? Увидел тогда на пляже впервые, и люблю.

- И я тоже. Увидела и сразу влюбилась.

Он притянул её к себе ещё покрепче.

- Знаешь, Поля, - он никогда до сих пор не назвал её так. Видимо, они перешли на новый уровень - уровень безоговорочного доверия, они словно породнились. - Мне кажется, так специально задумано. Потому что знай человек, за что и почему он полюбил другого человека, и почему именно этого, уже давно бы изобрёл какое-нибудь средство против любви, панацею. Чтобы не быть зависимым, уязвимым и слабым.

- Ну нееет, Ваня! Не стал бы человек ничего подобного изобретать! Разве можно отказаться от счастья испытать это?! Любая боль забывается, когда встречаешь истинную любовь!
Спустя пять лет.

- Папа, тут четыре дощечки, и тут четыре. Сколько ещё положить?

- Ещё по одной на один край стола и на другой, сын! И не забудь одну для себя.

Четырёхлетний Игорь всегда помогал отцу готовить материалы перед мастер-классами, как перед взрослыми, так и перед детскими. А на детских помогал ещё и во время мастер-классов: он садился в самую гущу детей и показывал, наравне с Иваном, как и что нужно делать. Он очень серьёзный мальчик, и уже очень легко управляется с глиной и с простым карандашом.

- Пить! - раздался командный голос из угла «студии», где в специальном детском стульчике сидела белокурая Аня, которой скоро исполнится полтора года.

Она рисовала пальчиковыми красками на натуральной основе, Иван сам готовил эти краски для неё. Она же всё тянет в рот, потому и глину ей пока не доверяют.

Вздохнув и покачав головой, деловой Игорь взял с окна кружку-непроливайку и направился к сестре.

Она ухватила кружку пухлыми ручками, вымазанными в краске почти по локоть, и начала пить. Игорь ждал, внимательно наблюдая за ней огромными «бархатными» глазами: она же маленькая, может кружку уронить или специально бросить. Никакого сладу с ней, - строптивая.

Иван готовил глину, поглядывая на детей и улыбаясь. Скоро Полина приведёт новую группу, и помощь Игоря сегодня неоценима.

Иван теперь каждый год проводил мастер-классы в «Искре» в течение всего лета по будням. Теперь он постоянный «летний» работник здесь, и бесплатно больше не трудится: у него семья. Он так привык к мастер-классам, что ждал лета с нетерпением. А теперь у руководства возникла идея проводить мастер-классы ещё и в зимние каникулы, во время детской смены.

- Игорь, - вдруг вспомнил он. - Бабушка звонила, скоро они с дедом приедут в гости.

- Урррааа! - серьёзный Игорь вдруг запрыгал и захлопал в ладоши.

Аня захохотала, глядя на брата хитрыми, чуть удлинёнными глазами.

- А какие бабушка и дед, питерские или бугульминские? - спросил Игорь.

- Пока питерские. Бугульминские приедут в августе.

Игорь любил всех бабушек и дедушек, и дядей с тётями, и всех двоюродных братьев и сестёр. С тех пор, как Иван с Полиной поженились и стали семейными людьми, они каждое лето переживали нашествие гостей, уже привыкли и были рады всем. А осенью потом сами ездили в гости. Правда, прошлой осенью не поехали, - Аня была слишком мала. Когда Ане исполнился год, Полина вернулась на работу. Её мужчины справлялись со строптивой Аней.

...В коридоре раздались шаги и детские голоса. Игорь сделал серьёзное лицо, приготовился работать. Аня с интересом прислушивалась.

- Так, ребята, проходим сюда, - раздался энергичный и приятный голос. Самый любимый в мире голос. - Знакомьтесь, это Иван Николаевич, ваш преподаватель. А это Игорь, его ассистент.

Полина была в белой футболке и бежевых шортах. Белокурые отросшие волосы убраны в «хвост».

Рассадив ребят за стол, подошла к Ане.

- Пойдём гулять, доча, а то сейчас тут начнётся театр одного актёра, если тебя не увести.

Аня радостно потянула к матери чумазые ладошки. Полина достала её из стульчика, поставила на пол, и они зашагали к двери.

Новоявленным ученикам Ивана не нужны были ни куратор, ни сопровождение родителей. Он давно прекрасно справлялся с детьми сам. Тем более, с помощью такого ассистента, как Игорь!