Несварение-2 с маленьким эпилогом

             («Безвыходная» история со счастливым исходом, то есть выходом)

                Начало в «Несварение-1 со знакомым прологом» –
                http://proza.ru/2024/03/17/838


                2.


     Вернувшись с цветами домой, Иннокентий сварил пельмени с лавровым листочком и несколькими горошинами черного перца. Те самые – «февральские пельменчики», что они вместе с Клавдией с запасом тогда налепили. Себе в тарелку положил и жене тоже. Вкуснейший аромат быстро заполнил кухонное пространство. В один из уже готовых пельменей (в тарелке супруги), аккуратно острым ножичком сделав надрез, Кошкин вложил чистую копеечную монету – на счастье любимой. Вот ведь обрадуется жена! Клаву за стол, который уже украшал цветочный букет, пригласил.  С праздником, дорогая!

     Сидят они вдвоём улыбаются друг другу, кушают пельмешки со свежей сметаной. И вдруг! Что-то металлическое звякнуло под зубным протезом Кошкина, простите за подробности, и хоть с трудом, но внутрь всё-таки провалилось… Поперхнулся Иннокентий, запивая съеденное свежим кофе, но вида расстроенного сразу не подал. Потому что ничего не понял.

     На минувший (две недели назад как) праздник 23 февраля – счастливая монетка ему уже попадалась. Клавдия его постаралась. Под коньячок хорошо пельменчики тогда пошли! А сейчас-то что? Ведь сегодня он сам со 100-процентной гарантией положил монету в одно из «рукотворных творений», которое не тронутым пока лежало на тарелке жены. И что же в таком случае «крупное», как ему показалось, скрипнуло на его зубах? Осторожно первым завёл разговор…

     – Клавушка! Кушай осторожно пельмешки, сдаётся мне, что и ты сейчас счастливой станешь! Смотри только денежку не проглоти…

     – Хорошо-хорошо, дорогой! Только и ты кушай осторожно. – улыбнулась в ответ супруга. – Я ведь несколько монеток копеечных и двухкопеечных тогда в пельмени положила. Помнишь, как мы с тобой по «гостям-военным» в нашем подъезде ходили? Даже трёхкопеечная монета в одном пельмене была. Наверное, ещё никому не досталась! Поэтому ты тоже, на всякий случай, аккуратно сейчас ешь… Вдруг тебе выпадет эдакое денежное «трёкратное счастье»!

     Сказать, что Иннокентию сразу за столом «поплохело» – ничего не сказать! В лице изменился и, покраснев, как варёный рак, Петрович признался:
     – Клава, кажется я уже…

     – Что уже?

     – Три копейки эти проглотил!

     – Как проглотил? Такую большую монету?

     – Вот именно! А ты смотри – вон у тебя в одном пельмене бочок надрезан – там тоже монетка имеется. Это я тебе на счастье утром положил.

     – Спасибо, конечно, – Клавдия отодвинула пельмень «с сюрпризом» на край тарелки. – Обязательно вкушу счастья от тебя, дорогой. А тебе, значит, снова от меня удача привалила, Кеша. Не думала, честное слово, что ты проглотишь её…
 
     – И что теперь будет?

     – Что-что? – подмигнула Клавдия. – Выйдет… Естественным образом! Никуда не денется.

     – Как выйдет? В смысле, а когда выйдет? Вдруг застрянет в желудке или ещё где… Начнутся колики от несварения!

     – Ну чего ты, право! Где монета может застрять?

     – Где-где… На дне!

     – На каком дне, Кеша? Какое там – в животе – может быть дно?

     – На дне желудка… Я сам читал в Интернете про случаи его несварения. Очень неприятная штука.

     – Не думай об этом… Забудь, Кеш! – попыталась успокоить супруга мужа, сама уже не на шутку разволновавшись.

     – Как же я о счастье своём забуду? Номиналом в три копейки… Нет, похоже, такая монета сама не выйдет. Великовато счастье советское! Навсегда там со мной останется…

     – Пройдёт! Побольше только воды пей! И покушай хорошенько сейчас. Давай я тебе ещё пельменей отварю!

     – Нет-нет! Что ты, спасибо, родная. Наелся уже! Давай лучше ты доедай свои, только с осторожностью, а потом погулять с тобой выйдем. Вон Шарик, как на нас уже смотрит. Зовёт на улицу, баловник!

     – Хорошо. Я быстро, но обед праздничный и ужин за мной. Сегодня покушать вам – моим мужчинам – много придётся! – снова улыбнулась Клавдия, поинтересовавшись на этот счёт мнением пса, – Да, Шарик?

     Пёс дважды гавкнул, мол «конечно-конечно» и одобрительно хвостом завилял, что любимая хозяйка про обед с ужином всем напомнила.
 
     Вышли на улицу Кошкины, прогулялись во дворе с Шариком. Вернулись домой, отобедали. День праздничный за телевизором быстро пролетел! Потом поужинали… Иннокентий ел много и с особым аппетитом, помня о «трёхкопеечном счастье», от которого поскорее хотел избавиться.
 
     Пару раз в туалет заходил. Безрезультатно… По настоятельному совету жены – воды много пил. И так до самой ночи. Спать, естественно, не хотелось… Уснёшь тут! С мыслями про несварение желудка.

     Монета не выходила! На ночь Иннокентий ещё поел… Заснуть долго не мог. Потом, как-то забылся и задремал… Хорошо, что утром на работу не надо было.

     Спал Петрович плохо… Ещё бы! А утром снова в туалет, как в лабораторию, поспешил… Клавдия тоже проснулась, спросила осторожно мужа, как только он «интимное помещение» освободил:
     – Ну что?

     – Ничего… Застряла. На дне! Несварение, пропади оно пропадом, наверное, началось. Мозгом чувствую.

     – А желудком? Болит, Кеш?

     – Нет пока. Но…

     – Воды больше пей и на мучное налегай! – в очередной раз посоветовала расстроенная жена. – Давай скорую вызовем! Пусть рентгеном тебя просветят.
 
     – Столько воды уже выпил! И ем так, что Шарик слюной от зависти исходит. Только скорую помощь пока беспокоить не будем.

     – Думаешь само рассосётся?

     –  Клава! Ну как она рассосётся?!

     – Значит должна выйти. Я плов на обед приготовлю.

     – О, Господи!

     – Кеша, ну прости ты меня… Подумать даже не могла, что её проглотить можно. Лучше бы мне такое «большое счастье» досталось. 

     – Скажешь тоже! – неожиданно в ответ улыбнулся Петрович и, подмигнув супруге, игриво продолжил, – Ответь мне, дорогая, как бывший работник торговли, может её там как-нибудь разменять можно?

     –  Как разменять? Где разменять? В животе? Всё шутишь… Но это уже хорошо. Значит точно на удачу сюрприз выйдет!

     И, о чудо! «Размен» как раз и сработал.

     После вкусного обеда и очередного посещения туалета (снова извините за намёки на подробности) из Кошкина действительно вышла пара советских монет: копеечка и двушка. Чудеса, да и только! Откуда они взялись? Может их обе под аппетит праздничный проглотил Кошкин за завтраком 8 марта? Вот тебе и несварение желудка! Или всё-таки была трехкопеечная монета?

     Довольный сидел Петрович на кухне... Принял рюмку коньяка – «на здоровье». Слава Богу, не подвело! Поднялся и подошёл к окну, широко отодвинув занавеску. Внизу Клавдия его трудилась: подметала тротуар, а Шарик по всему двору резво гонял всех «мартовских» котов и кошек. Эх, весна-весна!

    Да, верна всё-таки крылатая фраза из одного легендарного российского фильма Александра Рогожкина: «Жить захочешь, ещё не так раскорячишься». Точно про Кошкина. Хотите верьте, хотите нет, но в стрессовой ситуации одной силой воли можно «разменять» любую монету. Даже пятачок. Лишь бы несварения «банкомата» не случилось!


                Маленький, как мини-пельмешка, эпилог


     Вскоре трёхкопеечная монета обнаружилась дома в миске у Шарика. С одним вареником к нему попала, который случайно достался счастливой собаке. Но он пёс умный! Деньгами не питается.

     С той поры больше никаких сюрпризов «на счастье» Кошкины в пельмени и вареники не клали.

     Живут счастливо и без них!


               март, 2024 г.                Санкт-Петербург

                © Н. Кирюшов, 2024