Шарж

    Денис один из тех парней, про которых говорят: «он всегда остаётся на плаву». Да, именно тот случай, когда голубчик просит бури. Это его стихия. Наш герой живёт в портовом городе, и служит в корабельном парке. Он – ладно сбитый крепыш – работает по найму маляром, ремонтником судового снаряжения, словом, наводит марафет на видавших просторы кораблях. За эту приверженность к морю друзья прозвали Дениса Моряком.
    Денис не так  давно женился. По его признанию, жена у него – умничка, о которой можно только мечтать. Однако спокойное течение семейной жизни не про него, Денис ищет приключений на стороне. Игра с огнём, испытание судьбы перед носом супруги вызывает в нём прилив адреналина. Он добивается риска, нарывается на него, лезет в опасные объятия –  дразнит благоволящую судьбу.
    Вместе с другом в выходные Денис решает культурно развлечься подальше от дома. Отчаливают они в совершенно незнакомый город на континент. Фейсконтроля не будет.
    И вот он уже болельщик, отрывающийся на громыхающей арене. Пиво на разносах в стаканах игристо пенится. Люди на трибунах выпускают пар. Денис, двумя мизинцами растянув губы, по-разбойничьи, освистывает решение судьи: он не разбирается в правилах футбола, просто стихийное поведение захлестнуло, накрыв его  с головой. Колизею привет!
    Фанфары матча смолкают, гаснут прожектора, иссякают болельщики, выливаясь с арены, как песок сквозь чашу часов – а наши друзья не собираются останавливаться. Полночь. Чувства обостряются. Развлечения подавайте. Парни ловят таксиста и совершают заказ в самый хайповый ночной клуб. Таксист выступает гидом, направляет их в Лабиринт, ползёт на первой передаче, счётчик не выставлен, а зачем? – клиентов надо доставить через квартал.
    Они на брусчатке, под стенами чёрного ящика-ковчега, походящего на корабль светящийся кормовыми огнями. Ночной клуб скрыт под ковчегом, такие заведения не кричат яркими вывесками, напротив, замаскированы. Ступени, как при спуске в каюты, уводят вниз в полутьму. 
    Фосфорная метка на запястье. Гладко бритые дядьки-вышибалы. Сладкий запах раздавленного кокоса. Чёрный цвет выступает фоном, наполняет пространство. Дым застилает ноги. Опутывающий бит. Завеса как сгусток тумана. Луч, ощупывающий стены, выхватывающий посетителей, вернее, фрагменты их тел и убранств. Бомонд золотой  молодёжи в рандомных фрагментах,  чем не кунсткамера? Дух жженого кофе вместе с парами от разорвавшихся петард щекочет гортань. Под ритмичное моргание строба, наконец, материализуются столики. Лицо кальянщика блестит лукавой улыбкой, как будто знающей наперёд, что с тобой произойдёт. Шармэль-Шейх заказывали? Стойка движется навстречу Денису. Мозг успевает обработать информацию, поступившую от органов чувств, подаёт сигнал об угрозе. Оказывается,  Лабиринт – это западня из нескончаемого числа одинаковых залов-отсеков, где тебя спаивают, выуживая из твоего кошелька денежные знаки, а Шейх – это просто дурман такой, хорошо бьющий по голове. Парень сорит деньгами. «Шармэльшейх мне забацайте, капитан!». «Шмаль разведите без дураков». Прострация. Денис ничего не слышит. Сам собой мельтешащий свет уменьшается до пульсирующей точки размером с грецкий орех. Откуда возьмись – зеркальный шар под ногами. Парень затевает обплясать невидаль  вприсядку. Секунда, сверкающий орех летит Денису прямо в лицо. Затмевающая вспышка. Отбой сознания. 
    Между тем его товарищ, преодолев анфиладу из тесных кают, вдруг оказался на танцполе.  Сразу стало легче дышать. Потолок был разобран, ярус следующего этажа занимали фермы, поперёк, уступами тянулись перфорированные щиты, пряталась вентиляция. На металлических каркасах крепились внешне не приметные приборы, они-то задавали световое представление: жонглировали, фехтовали пучками, лучами, матрицами, будто игроки выбрасывали свои козыри на кон. Барная стойка маячила как бельмо перед входящими на широкий танцпол – её выделяло    неестественное  ядовитое освещение. Невидимый диджей за невидимым пультом разгонял музыку на запредельные герцы. Виктор всматривался. Ночной клуб со всеми деталями занимал его, отвлекая от боли саднящего рубца, который разбередило дешёвое пиво с не ахти какими солёностями. Что происходило на танцполе, не поддавалось здравому рассудку: частота морганий была настолько высока, а техно-музыка – оглушительна, что человек даже  и танцующий в двух локтях от своего знакомого, совершенно терялся: оказывался под колпаком воздействующей атмосферы. Кратковременные перерывы всё же случались между клубными композициями, в эти считанные секунды не весь свет мерк, столики  на миг освещались, а диджей обретал голос, давая передых, так что можно было сориентироваться: где ты, и разобрать, кто двигался рядом  в обозримом радиусе. Виктору скоро наскучили танцы с доминантой первобытных инстинктов, влекомый любопытством, он, сам того не замечая, проталкивался к бледно-салатовому сиянию бара.
    Парень остановился в нескольких шагах от стойки, не покидая тени танцевальной площадки. Любопытное зрелище: весь свет разливался под навесом, не выпячиваясь наружу, будто отсекался  со стороны стоек специальным экраном. «Фокус фокуса», – мысленно аплодировал Виктор.   Обособленная выделенная среда вызывала ассоциацию с аквариумом. Обыкновенно, возвратившись домой из банка, опустошённый клерк приходил в себя, созерцая размеренное течение жизни неприхотливых рыбок; свет он предупредительно тушил, и только искусственный бассейн с его обитателями существовал, не замирая, благодаря подводным своим светилам.
   За иллюзорным экраном бара на удобных стульях общались две девушки. Ту, что обслуживала посетителей, с заколотыми волосами, несъедобной помадой, в блузке с лифом на контрасте,  он заметил ещё при входе:  она подавала закуски, разливала готовые спиртные напитки, работала в паре с барменом, упорно косящим под  викинга.  О девушке за стойкой Виктор как-то сразу сложил представление, «с ней всё было ясно». Его внимание привлекла другая: стройная, в спортивном костюме в кроссовках беззаботно по-будничному переговаривающаяся.  В отличие от него, она нисколечко не стеснялась происходящего. Больше всего его поразила естественность поведения, девушка была сама собой, он не соотносил её с каким-либо местом в ночном заведении, да и завсегдатая клуба он бы ей ни за что не дал – клиентки вписывались в обстановку, и все, как один, отключали мозг.   Виктору казалось, что он видел её с самого начала, как только она вошла в Лабиринт. Вот на её щеках горит румянец, вот в периферии клуба она стягивает перчатки, скидывает с себя пальто, вот  смотрится в зеркало, всё ещё оставаясь в хипповой, схватывающей уши шапочке, вот,  как корону, осторожно снимает её.  Пользуясь выпавшим преимуществом теневой зоны, клерк бесцеремонно разглядывал незнакомку.  Стройная блондинка с прямыми распущенными волосами манипулировала завязками воротника. Маникюр не выделялся, зато на запястье, круглым диском выглядывая из-под рукава, угадывались часы. Наконец, стал читать говорящую мимику на её лице. Вот ведь, как бывает: парень и не думал ни с кем знакомиться (желанием посетить ночной клуб загорелся Денис, а Виктор попросту не хотел своим отказом испортить другу праздник), но именно ему выпала такая возможность. Повстречавшаяся девушка представляла для него загадку,  стоило с ней познакомиться, чтобы узнать продолжение.
    Ценный миг, словно нарочно перекинутый между ними подвесным мостиком, казался упущен. Зияющие ущелье изгалялось над ним. Свет перенесся в другую часть зала, где показалось возвышение сцены.  Прощаясь, диджей огласил завершающий номер программы, представив публике профессиональную танцовщицу,  компаньона клуба.  Мужская половина танцпола накатила волной, облепила  сцену.  Виктор в мгновение ока оказался вытесненный за спины прильнувших зевак. Он не верил глазам: у шеста кружилась та самая девушка, которая приглянулась ему.
   
    Бритые секьюрити выволокли бесчувственное тело Дениса и кинули его в вагон трамвая, который развозил работающих в ночную смену заводчан.  Его друг с осоловелыми глазами выдержал тусовку по полной программе и в четвёртом часу вместе с остальными был выставлен за двери на заиндевевшую пустошь немой Европейской площади.