История двадцать первая

Однажды смешной пенсионер пришел в музей.

И он очень обрадовался.

Он увидел реконструкцию комнаты в коммунальной квартире начала шестидесятых годов.

Он увидел старый телевизор, холодильник, диван, ковер, обои, посуду и другие предметы быта.

Он подумал, что это его дом, и стал вспоминать свою молодость.

Он сел на диван, включил телевизор, открыл холодильник и взял бутылку пива.

Он стал рассказывать всем посетителям музея, как он жил в те времена, какие была мода, песни, фильмы и т. д.

 - Вы знаете, - рассказывал он, держа в руках модную бутылочку пива, - Это было лучшее время моей жизни. Время перемен, оптимизма и культурного разнообразия, и мы, молодёжь, активно влияли на моду, музыку и образ жизни.
Он мечтательно посмотрел в потолок и снова обратился к зрителям:

 - Не смотрите на убогость убранства моей коммунальной квартиры. Я был стилягой, я был индивидуальностью. Брюки дудочки. Короткие пиджаки. Солнечные очки. А какие пышные юбки с узенькими талиями были у наших подруг! А какие цвета! Желтый, красный, ультрафиолет!

Он встал с дивана.

 - О! Как мы танцевали твист! Его ритмы сопровождали нас везде. А песни: "Let's Twist Again" и "Twist and Shout", были хитами.

Он хотел изобразить, как он в молодости делал твист, но что-то не очень переплетались его ноги, и что-то не очень гнулись коленки, плохо крутилось старое тело, а спина никак не хотела прогнуться назад.

 - А вы помните, - обратился он к зрителям, - рвущие душу песни Муслима Магомаев, Эдиты Пьехи, Нины Пантелеевой?

 - Я курил только сигареты "Яву" и "Союз - Апполон" - гордо сообщил он зрителям

 - А какие были поэты! Белла Ахмадулина.  Её стихи были проникнуты эмоциональностью и глубокими переживаниями. Андрей Вознесенский. Он создавал яркие, интеллектуальные произведения, часто с элементами абсурда. Роберт Рождественский: Его поэзия сочетала остроту мысли с юмором и сарказмом. Евгений Евтушенко: Его стихи были социально ориентированными, отражая дух времени. Булат Окуджава: Он писал о любви, жизни и философских вопросах.

Все слушали его лекцию с интересом, но когда он стал целовать манекен женщины, которая стояла рядом с диваном, и говорить ей:

 - Ты помнишь, милая, этих поэтов? Ты помнишь, милая, споры "физиков и лириков"? А ты помнишь, милая, как мы любили друг друга?  - все поняли, что он не экспонат, не аудио гид, не робот, переодетый в гуманоида, а реальный посетитель, у которого похоже старческий маразм, деменция и явные проявления Альцгеймера.

Прибежали сотрудники музея и напомнили ему, что это не его дом, а экспозиция, и попросили его уйти.

Он не поверил им и стал кричать на них:

 - Японский городовой! Ёксель моксель! Едрить мадрить! Вы что, хотите выгнать меня из моего дома? Это моя жизнь, мои воспоминания, а эта девушка - моя любовь!

Посетители посмотрели на него с жалостью и попросили работников музея:

 - Ну уж вы не выгоняйте его, пожалуйста. Пусть посидит еще в своем времени. Отдохнет от нас, от современности. Ведь он не совсем очередной посетитель. Просто он смешной пенсионер.

На шум вышел директор музея, кандидат исторических наук. Выслушав всех и разобравшись в ситуации, он сразу предложил смешному пенсионеру должность смотрителя этой экспозиции.

 Пенсионер сразу согласился.

 Куда приятнее делать приятное приятным и любопытным посетителям музея, чем со связанными руками сидеть в машине скорой помощи или, что еще хуже, полицейской машине.

 Они пожали друг другу руки.

Но и тут смешной пенсионер остался верен своему привычному стилю поведения:

 -  Только уж будьте добры, достаньте мне,— улыбнулся он,— тюбик бриолина для моей ирокезы .

И он изящно погладил свою блестящую лысину.