Часть-7, Мотострелковый полк, Кизыл-Арват

Из воспоминаний Николая Устинова, КТуркВО 1977-79

Отдушины в госпитале

В хорошую погоду нас выгоняли погулять перед сном, чему мы не противились. У каждого был синий халат до пят. В каждом два кармана по локоть. И вот картина, по аллеям госпиталя чинно гуляют больные. Хоть кино снимай про такую благодать. А у нас коллективчик: старшина Лёха, я и два брата: Неб и Наб.

Жили мы вчетвером в отдельной офицерской палате. У каждого в кармане закусь. Кому сколько надо, тот столько и брал. У одного в кармане стакан. У двоих по «огнетушителю» Чемена. Прошлись, остановись, встали в кружок, обсуждаем.

Один вытаскивает стакан, другой наливает ему до середины. Первый выпивает и передаёт стакан следующему. Тот его в карман. Прогулка продолжается.

Хавать и на ходу умели. Опустевшие бутылки в кусты, сами с хорошим настроением в отделение и спать. И товарищи из других палат к нам не в претензии. Кто им мешает?

Про хороших офицеров

Сержанты считали, что пить в армии нельзя. Сам стал сержантом – стал считать, что можно, но не с подчиненным. Когда нас послали в Джанахир, туркмены в чайхане в нашей группе увидели туркменчонка (левофлангового 1,6 м роста – Мередова). Пригласили, напоили всех.

Вернулись мы в часть чуть живые. И тут Мередов сорвался. Стал с остервенением кидать сапоги в дневального. Выскочил ротный Амангельдыев (туркмен) и устроил разгон: «Сволочи, моего брата напоили, знали, что я на него руку не подниму?!»

 Мы в оправдание: «Так и мы тоже пили и нам плохо?!» «Так это вы и имели в виду, что и вас не накажу, чтобы его не наказывать!» Больше я подчиненных близко не подпускал к выпивке.

Сам в тот момент сдружился со своим предшественником по замковзводству – Симоненко (потом он сдружился с Копаем), а его земляк был секретарь комсомола батальона из роты обеспечения.

Железно по пятёрине с зарплаты мы скидывали в общий котёл – это шло на Чемен. После отбоя личного состава запирались в кабинете замполита батальона и снимали суточный стресс – и нам спать полагалось, а для этого ещё уснуть надо. До замполита дошли слухи, вызвал нас и стал чихвостить: «Знаю, что пьёте, найду ваш склад, всех отправлю в дисбат!»

 А мы стоим бледные от страха, боимся глаза поднять . Склад был у него над головой за портретом Ленина. Портрет был огромный и наклоненный. Вот там всё и умещалось. Вот мы и боялись, что не выдержим – заржём.

Мы с Копаем учились в академии генерального штаба за своего зампотеха батальона Кулинского. Я делал технические дисциплины, Копай гуманитарные. Мой черёд в магазин. Я как-то замешкался и вынужден был идти через КПП. В руках два газетных свертка. Ломаю голову как проскочить. Обгоняет зампотех: «Что несешь?» «Колбасу!» «Давай сюда, пронесу, а то отберут!»  Добрый был человек, и замполиту не сдал…

Национальные взаимоотношения

У меня дружба сложилась с казахами. Это наши соседи по границе в Саратовской области. Возможно это оттуда. И казах, лучший друг по армии, через случайных знакомых нашел меня четыре года назад. Это был Гиззат.

Но про армян. Меня поражала, что они свободно общались на родных языках с туркменами, киргизами, узбеками, грузинами и азербайджанцами. Про русский молчу. Говорили лучше меня. Я как-то спросил, а на таджикском можете? Нет. Таджиков здесь мало, учиться не у кого.

Про туркмен. Они не кичились, что мы на их территории. Несли службу как все. Но что было поразительно, кулак в части держали чеченцы. Стройбат, что примыкал к госпиталю, только из них. Но это была единственная нация, которая без офицеров не высовывалась за пределы части. Туркмены их тут же лупили. За что мы туркмен уважали.

Все остальные безбоязненно ходили и в самоходы. Нарвёшься на выпивающую молодежь – и напоят и в часть донесут (принесут), чтобы патруль не задержал.

Как выспаться при жаркой погоде

Как боролись с жарой? После отбоя наряд заливал «бетонку», а это пол на входе в казарму, далее, где спальные места, уже уложен деревянный пол, до краёв приступка у двери. Пол неровный, так что в средней части образовывалась лужа, которая через пару часов высыхала.

И ещё. Ночью пару раз встанешь, сходишь в умывальное отделение, намочишь пододеяльник. Одеяла летом не использовались. Слегка отжал, положил на кровать, расправил, и когда излишек влаги всосётся в матрас, вползаешь между матрацем и этим пододеяльником.

А утром по команде «подъём», аккуратно ставишь пальцы ног на пол и разминаешь. Размял – встал. Иначе кожа между пальцами при спрыгивании с кровати могла лопнуть. Тут уж старшина никого не торопил.

Какая польза от образования

Пишу как курица лапой, вот сейчас вынужденно печатаю. Иначе вы не прочитаете. В госпитале он нечего делать сделал электрофицированную доску приказов в своём отделении. Заведующий клал распоряжения в разные кармашки и нажимал кнопки. По подсвеченным кармашкам дежурные сестры знали с чего начинать.

Понравилось и начмеду. Он мечтал о буковках из пенопласта, но ему ушлые солдаты начали про блок питания – трансформаторы. Одним словом, ты нас обеспечь, а мы сделаем. Мне хватило шахматной доски. Спирали из старой электроплитки… и никаких трансформаторов.

Тот понял, есть люди, которые говорят, а есть, что просто берут и делают. Много я сделал. Точнее подружился с Лехой. Он был на удивление такой прохиндей, вчерашний школьник, но по жизни я в сравнении с ним был младенец. Призвали нас одновременно, но из года службы он уже шестой месяц лежал в госпитале. Чем был полезен – не знаю. Но был он старшиной отделения (хотя и рядовой по званию).

Вот он и организовал поток стендов. Разрабатывал дизайн, монтировал, а я, так как знал шрифты, выполнял техническую работу. Вскоре мы вышли (по теперешним меркам) на международный уровень. Госпиталь в обмен на лекарства от городской поликлиники страны Туркмении должен был её украсить стендами.

Лёха развернулся – фантазия у парня была фантастическая. Как мы стенды переводили в спирт, вы уже прочитали. Как художники, мы располагали красками. Лёха красиво раскрасил велосипеды водителям скорой.

Однажды принёс двое часов. Протянул мне – почини. Я Лёхе, ты с ума сошёл, почему как это я? Ну попробуй, не получится, скажу не вышло, а что сломаешь, скажу, так и было. Поковырялся. Часы заходили! Благодарные водители по каждой Лёхиной просьбе вывозили его в город на скорой до гастронома. И быстро, и тайно, но всё равно засекли.

Наш зав.отделением получил очередную звездочку, сменил форму. Старую отдал Лёхе. Вызывает меня начмед, на столе четыре бутылки Чемена. И говорит: «Привезли Лёху. Патруль заинтересовался, судя по брюкам, офицером, но почему-то в линялой майке, госпитальных тапках и по две бутылки в каждой руке?!»

Пока бутылки не опустели, он в своём кабинете, объяснял, что в армии можно, а что нельзя. И почему пить много вредно – как медик, мол, тебе говорю. Так у него в кабинете и переночевали. Он на мягком диване, а я на жестком рабочем столе.

Утром разгневанный Лёха потребовал, чтобы я вернул ему его долю, две бутылки. Объяснил, что я выпил только свои две. А он свои прое… так и не попробовал.

Как задержать поезд в Казанджике

В Казанджике (окрестностях) провели неделю, на учениях, однако. Ветер, песок, так было уже привычно, что не обращал внимания. Но запомнился последний день, точнее ночь. БМПшки погрузили, отправили, и вся рота осталась ждать пассажирский поезд. Он проходил под утро.

Ротой заполнили здание вокзала, и чтобы не выставлять дежурных – всем хотелось спать, изнутри в ручки воткнули автомат. Утром кассирша понять ничего не может. Поезд уже стоит на станции, а народ в кассе билеты не берёт. А народ попасть в зал не может. Мы мертвецки спим. Вот паника была.

Поезд задержался, но претензий нам, солдатикам, предъявлять не стали. Вошли в положение. Так что народ в Туркмении был доброжелательный.

Как я стал личным заместителем заместителя командира полка по технике

Мы на учениях. Батальон где-то в предгорьях. Разворачиваемся из походного в боевое. Всё пёхом. Оказывается, одна БМП не заводится. И я её командир. Вот как нас сержантов низко ценили. Даже водитель не спешил рассказывать своему командиру о проблемах боевой единицы.

Всё пытались сами отремонтировать вместе с офицерами. Или наоборот, меня берегли для чего-то нужного. Когда я это узнал в палатке во время отбоя, по учебнику на память рассказал своему водиле, что надо делать. Тот, видимо, мало чего запомнил и рассказал про этого «ботаника», т.е. меня.

Меня вырвали из беготни с автоматом наперевес по пескам Туркмении и вызвали на экзамен. На «броне» сидят комбат, его зампотех, мой ротный и его зампотех, который, к тому, же мой взводный. Стали «экзаменовать» по теории ДВС и пришли к выводу, что я двигатель БМП не знаю. Не знаю!

Да я в глаза его не видел, кроме как на плакатах в учебке. В чём и признался. Те спросили, какой угол опережения подачи топлива может быть. Ответил по учебнику, где-то 25 градусов. Тогда я ещё не знал, что на заводе, где я оттрубил десять лет на тепловозном дизеле, угол был 37 градусов. Те сказали, что это для гражданских. А у них, на военной технике нормальный угол 120 градусов.

В это я не поверил и попросил показать, как они это устанавливают. Мне показали маховик и как они по моментоскопу (у нас в институте учебный мастер это устройство называл «моментоСтоп») установили 120 градусов, что отмечено на маховике. Изучив всё, объяснил, что не знаю, что обозначают их «цифирьки» и к чему они привязаны. У них угол ноль градусов. Так что ничего они при таком угле не заведут.

Меня высмеяли и сказали, что сейчас они выставят 130 градусов. Да это будет минус 10, вообще звездец. Настраивают на -8 градусов п.к.в. Тем более не заведёте, говорю. Те проверили. Да, не получилось. Ставь ты. Поставил классику – опережение 25 п.к.в. По маховику 95.

Двигатель завёлся с полпинка. Приказ комбата: У всех БМП отрегулировать угол опережения подачи топлива 95 градусов. Это как в анекдоте. Генерал приказывает начать наступление в 10-00 часов. И уточняет, у кого часы электронные в 1000 часов.

Прошло время. Меня вызывают в первый батальон. Там офицеры перебрали какой-то рядный дизель. И не могут запустить. Вспомнили про «настройщика». Пришёл. Мне рассказали, что передо мной высокофорсированный двухтактный двигатель. С ним надо аккуратнее.

Разобрался и предложил им перевернуть распредвал на 360 градусов. Мне команда «Кругом!»  Повернулся, как положено (почему-то в армии кругом, это не кругом, а вполоборота). Ещё команда «Кругом!»  Ещё раз повернулся.

Мне: «Ну что изменилось?!» «Мне ничего, а вашему двигателю даже очень много. Он у вас не двух, а четырехтактный. И фазы идут через 720 градусов!» «Как ты определил?!» Да посмотрел, как клапана ходят, пока вы коленвал крутили, и работу дизеля мне объясняли.

Двигатель завёлся. С этого момента в полку было запрещено делать сложный ремонт в моё отсутствие. Слава богу не надорвался, а пользу получил.

Вот одна из них: В наряд по кухне ходил заместителем начальника наряда – офицера. Это был лейтенант, примерно моего возраста. Т.е. тоже холостой, а значит и любвеобильный, в отличие от меня, т.к. имел возможность нравиться молоденьким женщинам выправкой, формой и зарплатой. У меня шансов, по сравнению с ним, не было. Я не про внешний вид, а зарплату. Моя, на гражданке 120 рэ. Его 250. Чем он и пользовался.

Задача начальника любого наряда нести службу в самое трудное время. С 4 до 8 утра. Его зам должен отсыпаться. Потому что с 8 до 12 дня очередь отсыпаться у начальника. И в это время его не будет будить даже генерал. Генерал знает, что устав нарушать нельзя. Так до 8 утра этот прохиндей где-то… в общем, у женщин.

А я вместо сна, вместо него. А с восьми утра, как положено, тоже вместо него. Да еще кружки-ложки должен сдавать следующему наряду. Это ближе к вечеру. А тот будет сидеть нога за ногу.

Я стал договариваться с различными водителями, что утром, как положено на работе в парке, они подложат бумажку под такую-то лампочку на пульте приборов. Лампочка не светиться. Это тревожный сигнал. Зампотех роты специалист грамотный. Извлекает лампочку и прозванивает. Та работает. Даёт команду водителю изыскать неисправность. И уходит до обеда.

Водитель до обеда в спячку и по возвращении зампотеха, потупив глаза, жалобно оправдывается, что неисправность не нашёл. Зампотех лезет в БМП и тоже ничего не находит. Дает команду, вызвать Устинова. Так тот на кухне в наряде. Но зампотех поглавнее того лейтенанта, и меня снимают с кухни.

Получив задачу, ложусь отсыпаться. Мне положено! Там не вышло, так хоть здесь. Ремонт понятен. Бумажку выкидываю и потом сочиняю, в каком месте под бронелистами нашёл обрыв провода. Дефект так себе. Запчастей не требует. А лампочка светиться! А свою работу по передаче имущества кухни следующему наряду выполнит тот, кому и положено. Нечего нога за ногу…

Очень понравилась работа по перемотке спидометра. Так как БМП водители не любили выключать, то моточасы не соответствовали километражу. Тот был маловат. Поэтому периодически спидометры снимали с БМП и подкручивали километраж под значение, указанное зампотехом.

Один спидометр надо было подкрутить за полдня, хотя бы. Сам зампотех крутил, знал сколько мороки. Поэтому водители и привлечённые солдаты разбредались по укромным уголкам, где и занимались «приписками».

Когда меня в первый раз посадили за сей труд, сам удивляюсь, но, не трогая пломбу, сумел проникнуть внутрь спидометра, сейчас даже не вспомню как, но если дадут в руки, вспомню. Всовывал пальцы и переставлял пару колесиков на нужный километраж. Процедура занимала минут пятнадцать. Остальное время можно «балдеть».

Научил сослуживцев, старшие товарищи молодым показали кулак, что будет, если те проболтаются. У двери каптёрки сняли накидную петлю на замок, приделали к ней длинную шпильку. Навешиваем, как положено, замок. Прикрываем дверь. Через щель одной рукой вталкиваем шпильку в отверстие двери. Втягиваем шпильку так, что петля прижата к двери. Т.е. снаружи видно, что дверь закрыта снаружи на висячий замок.

Саму шпильку фиксировали каким-то подвернувшимся байонетом. И спать! Офицер подойдет снаружи, выскажет в адрес пропавших бойцов и уйдет. К назначенному сроку мы, немного поспавши, открываем дверь, снимаем замок и со спидометрами в руках сидим по лавочкам, ждём офицера. Тот придёт, а мы уже на местах. Примет работу и дает команду водителям ставить спидометры на БМП.

Но как-то раз офицер злобно дернул замок, срывая злость за то, что солдаты в очередной раз пропали, и с удивлением видит, как выталкивается петля, приоткрывается дверь, высовывается рука, окончательно снимает петлю и открывается дверь. На пороге заспанный боец, до которого только дошло, какую дурь он «сморозил».

Зампотех поднимает нас пинками. Каждый спит в обнимку с «накрученным» спидометром. А времени для выполнения « боевой задачи» ещё много. Пришлось мне «сдаться» и научить офицера обманывать проверяющих. Эта лазейка для сна была «забита». Ну, хоть сколько-то мы ей попользовались.

Продолжение http://proza.ru/2024/03/19/71