Олег Таран. Сгорела в пламени боя

  (Статья Олега Тарана из журнала "Военная история" (номер десять, две тысячи двадцать третий год, тридцать восьмая страница)).
  Для радиста Семьдесят девятого механихированного батальона израильских вйоск Хадиссы Ремпель фраза "сгорела на войне" - не фигуральное выражение. Девятнадцатилетняя девушка, прожив непростую жизнь, приняла страшную и мученическую смерть.
  Хадисса родилась в тысяча девятьсот двадцать девятом году в городе Новы-Сонч, что на юге Польши. Когда первого сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года началась Вторая мировая война, семья Ремпель решила уходить на восток, вначале во Львов, а затем к Карпатским горам. Вскоре в эти районы пришли части Красной армии, и семейство поставили перед выбором - или принять советское гражданство и жить на Западной Украине, или отправляться в лагерь для спецпереселенцев. Взрослые предпочли второе, и из отправили в Западную Сибирь. Семья Ремпель переживала большие трудности, и было решено отдать детей в детский дом. Однако далее судьба девочки сделала ещё более крутой поворот...
  В тысяча девятьсот сорок втором году руководство СССР и правительство Польши в изгнании, находившееся в Лондоне, договорились об эмиграции части беженцев из Польши. Через Северный Иран, где тогда стояли советские войска, за год на Ближний Восток перебралось тысяча двести польских евреев, из которых восемьсот пятьдесят были дети.
  Так в тысяча девятьсот сорок третьем году Хадисса оказалась на Земле обетованной. Четырнадцатилетняя девочка стала трудиться в кибуце (сельскохозяйственной коммуне) Гиват-Бренер. Она выращивала кукурузу, заготавливала сено, ухаживала за скотом.
  Когда Хадисса подросла, она стала учиться в организации "Палмах", что в переводе с иврита означает "Ударные роты". Так называли еврейскую организацию, созданную в тысяча девятьсот сорок первом году для отражения возможного нападения немецких фашистов на Подмандатную Палестину. Эту идею протолкнуло Управление стратегических операций Великобритании. Разведка поставляла евреям оружие, англичане-инструкторы обучали диверсионным действиям, Управление стратегических операций всё это финансировало. Бойцы "Палмах" приняли участие в нескольких совместных операциях против немцев и французских коллаборационистов.
  Когда угроза немецкого вторжения миновала, англичане закрыли учебные лагеря, стали изымать у евреев выданное оружие и потребовали закрытия "Палмаха". В ответ те стали прятать вооружение и боеприпасы, а также красть или выкупать его с английских складов. Еврейское ополчение перешло на самообеспечение. Теперь каждый кибуц содержал по взводу "Палмаха", а его работники тайно проходили военную подготовку.
  "Ударные роты" с разной степенью успеха действовали не только против англичан, притеснявших евреев, но и против своих радикально настроенных сородичей. С началом первой арабо-израильской войны, или, как её называют евреи, Войны за независимость, вспыхнувшей в ноябре тысяча девятьсот сорок седьмого года, подразделения "Палмаха" оказались наиболее боеспособными частями сионистов и приняли участие во всех значимых боевых операциях.
  Научившаяся стрелять из английского пистолета-пулемёта "Стен" Хадисса Ремпель (с ним она, кстати, и позирует на одной из немногих своих фото, вместе с боевыми товарищами) участвовала в нескольких боях. Вместе с молодыми "палмахниками" она сопровождала колонны с продовольствием в осаждаемый арабами Иерусалим, где шла ожесточённая борьба. В этот период против евреев действовали по большей части палестинцы, которых активно поддерживали добровольцы-собратья по вере из других стран, а также небольшие воинские контингенты соседних арабских государств.
  Зиму тысяча девятьсот сорок седьмого - тысяча девятьсот сорок восьмого годов и большую часть весны воюющие стороны обменивались небольшими ударами и атаками, стремясь захватить как можно большие территории в Палестине, где ООН собиралась провозгласить два государства - еврейское и арабское, а Иерусалим должен был стать городом с особым статусом. Евреи это поддержали, арабы - категорически отказались. Ожесточённость достигла крайности, и уже случались факты резни мирных жителей...
  Четырнадцатого мая тысяча девятьсот сорок восьмого года завершилось действие Британского мандата, и в тот же день было провозглашено Государство Израиль. Арабы ответили на это буквально на следующий день - вторжением экспедиционных сил Египта, Трансиордании (Иордании), Сирии, Ливана и Ирака.
  Самым серьёзным противником для войск только что провозглашённого Израиля стал трансиорданский Арабский легион, который в своё время хорошо подготовили и вооружили британцы. Захват восемнадцатого мая легионерами форта Латрун, контролировавшего дорогу к Еврейскому кварталу Иерусалима, в корне изменил ситуацию - оставшиеся там защитники без снабжения были обречены.
  Израильское военное командование решилось на крайние меры. Был сформирован батальон из четырёхсот пятидесяти только что прибывших в Израиль из Восточной Европы иммигрантов, которых усилили сотней местных курсантов учебного центра и мобилизованных горожан Тель-Авива. Их вооружили старыми английскими винтовками и наскоро обучили с ними обращаться. В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое мая их бросили на штурм форта...
  Они вышли к позициям легионеров и иррегулярных подразделений арабов лишь к рассвету. Увидев противника, те открыли огонь из полевых пушек и пулемётов. Атака была отбита, но евреи несколько раз возвращались на поле боя, стараясь унести своих павших и раненых товарищей. Всё закончилось тем, что, отогнав огнём евреев подальше, иррегуляры вышли на поле и вырезали всех раненых евреев, которых нашли. Арабы заявили, что насчитали восемьсот погибших противников, командование Израиля признало потерю лишь семидесяти пяти бойцов. На поле боя было подобрано двести двадцать винтовок...
  Отправив выживших из этого батальона в тыл и госпитали, израильтяне стали готовить к атаке другую воинскую часть. Она состояла из тринадцати полугусеничных бронетранспортёров американского производства и двадцати двух эрзац-бронемашин. Это были обыкновенные автомобили, которые обшили листами металла в мастерских Тель-Авива. Таким был Семьдесят девятый механизированный батальон - первая воинская часть бронетанковых сил Цахала, которой командовал Хаим Ласков.
  Хадисса Ремпель узнала, что для этой части нужны подготовленные радисты, а она в "Палмахе", помимо стрельбы из автомата, освоила радиостанцию. Девушку приняли в батальон. По одной из версий, для рискованной лобовой атаки форта набирали только мужчин-добровольцев. Тем не менее Хадисса тайком пробралась в один из бронетранспортёров и отправилась в составе экипажа к стенам Латруна. Это произошло тридцатого мая тысяча девятьсот сорок восьмого года в полночь...
  Бронетранспортёр, где была Ремпель, смог прорваться во двор крепости. Но эту атаку не поддержали. Окружённые израильтяне стали отчаянно отстреливаться. Радистка успела связаться со штабом и сообщить: "Наверно, это наши последние минуты, здесь уже никто не остался в живых. Передайте привет товарищам!". После этого бронемашину подожгли, девушка выскочила из неё с автоматом и едва направила его на легионеров, как её пронзили десятки вражеских пуль...
  Однако реальная ситуация, о которой позже рассказывал её командир Хаим Ласков, была несколько иной.
  Израильтяне решили применить против укреплений врага новое для этой войны оружие - огнемёты. Один из них находился в БТР номер три Хадиссы, имевшей позывной "Иона". Как одна из лучших радистов батальона, она в ночной атаке должна была поддерживать связь со штабом батальона.
  Ударный отряд "Палмаха", пользуясь темнотой, действительно сумел прорваться внутрь форта и завязал там перестрелку. Тем временем два бронетранспортёра (в том числе и номер третий) своими огнемётами обстреляли укреплённый полицейский участок перед крепостью. Это вызвало панику среди арабов-пехотинцев, но пламя осветило поле боя. Легионеры-артиллеристы хорошо разглядели два израильских БТР с огнемётчиками и ещё три бронемашины с пехотинцами. Один из арабов позже вспоминал, что успел увидеть девушку в наушниках, которая выглядывала из бронемашины и что-то непрерывно говорила в микрофон. Затем раздались артиллерийские выстрелы, и все пять БТР превратились в огненные факелы...
 - "Иона"! "Иона"! - тщетно вызывал радистку Хаим Ласков, но в его наушниках слышались только звуки, похожие на предсмертный хрип и статические помехи. Затем всё стихло...
  Второй штурм Латруна тоже окончился неудачей. Всего их было пять, однако до конца войны, а потом ещё почти двадцать лет форт так и оставался под контролем иорданцев.